- Наш Пергам будет восьмым таким островом! - послышался восторженный крик, и в мастерской воцарилось шумное веселье.
- И мы тоже будем жить до ста пятидесяти лет! - кричал Кабир, обнимая натянуто улыбавшегося ему Артемидора.
- И тоже поклоняться Гелиосу! - вторил ему долговязый крестьянин.
- А колесницу его поведет перед нами сам Аристоник!
- И все мы будем зваться гражданами государства Солнца - гелиополитами!
- Ге–ли–о–по–ли–ты! Ге–ли–о–по–ли–ты!! - закричали бедняки, недружно поддерживаемые купцами и зажиточными ремесленниками.
Аристоник вместе со всеми с серьезным и счастливым лицом, поднятым кверху, как бы призывая в свидетели Гелиоса, громко восклицал:
- Гелиополиты!
- …Он похож на Фаэтона! - вдруг услышал Эвбулид голос наклонившегося к самому его уху Лада.
- Что? - переспросил тот.
- Я говорю, он похож на того Фаэтона, о котором ты мне рассказывал! - прокричал сколот, показывая глазами на обнимавшегося с Анаксархом и Кабиром Аристоника. - Ведь такое царство даже не колесница Гелиоса! И соседи пострашнее скорпионов и тельцов! Ему придется крепко держать вожжи в своих руках, а он какой–то мягкий и добрый, хоть и брат царя!
- Он теперь брат всем обездоленным, потому что живет в их кварталах, увидел все их беды, - возразил Эвбулид. - И сделает все, чтобы они были счастливы и…
Он не договорил.
Дверь неожиданно распахнулась, и в мастерскую ворвалась группа вооруженных людей в блестящих кованых доспехах. Остриями мечей и пик они принялись оттеснять опешивших заговорщиков в глубь мастерской.
Несколько мгновений длилась растерянность собравшихся.
Вдруг кто–то негромко воскликнул: "Аристоник!" - и тотчас же все они образовали вокруг своего вождя плотное кольцо, готовые до последнего защищать его от непрошеных гостей.
Последними в мастерскую вошли Эвдем с Протасием и едва передвигающий ноги Демарх.
- Что это значит, Эвдем? - увидев вельможу, гневно закричал Артемидор. - По какому праву ты врываешься в мою лавку и направляешь оружие на моих друзей?!
- По праву начальника следствия! - властным голосом отозвался Эвдем, выглядывая в разношерстной толпе своих рабов. - И по праву человека, которому небезразлична судьба нынешнего правителя Пергама!
- Бывшего начальника следствия! - с усмешкой поправил Артемидор и успокаивающе подмигнул своим друзьям: - А насчет права человека, кстати, тоже бывшего, расскажешь Харону после того, как я напишу жалобу Атталу. Да–да! - повысил он голос. - Я напишу царю о том, как ты помешал нашей беседе, какую новую статую изваять, чтобы усладить его взор!
Эвдем метнул на Артемидора яростный взгляд, и этим только раззадорил его.
- А, кстати, Эвдем, - улыбаясь, спросил купец, - как тебе нравится моя Селена, может, именно ее мне подарить царю? Мне очень интересно знать твое мнение, ведь когда то ты был очень близок к Атталу!
- Меня больше интересует, - справившись с собой, спокойно возразил Эвдем, - что делают в твоей мастерской мои беглые рабы?
- Твои рабы? - деланно удивился Артемидор.
- Демарх! - вместо ответа приказал Эвдем. - Иди–ка сюда.
Демарх, ощущая на себе прожигающие взгляды своих друзей, покорно сделал несколько шагов. Остановился.
- Где они? - резко спросил вельможа.
- Вон, господин… - упавшим голосом ответил Демарх, показывая рукой на стоящих в углу Лада и Эвбулида. - Но все остальные, только обсуждали статую…
Но Эвдем уже не слушал своего агента. Увидев своих рабов среди враждебных ему людей, он побагровел от ярости и закричал, обращаясь к Ладу:
- Неблагодарная тварь! Я сделал тебя управляющим, дал подобающее имя, а ты… Взять его! И этого тоже! - кивнул он на Эвбулида.
Кабир, ошеломленно глядевший до этого на Демарха, кинулся на выручку рабам. Следом за ним - ремесленники, крестьяне, но Артемидор властным голосом остановил их:
- Стойте! Разве вы не видите, что они только и ждут от нас этого! Нет! - крикнул он Эвдему. - Мы не будем нарушать закон и защищать твоих рабов. Забирай их!
- Артемидор! - в отчаянии вскричал Эвбулид, видя, что в грудь его уперлось несколько остриев мечей.
- Молчи! - шепнул купец. - Надо смириться. Пока… Ты понял меня?
Эвбулид понял. Сокрушенно кивнув, он, опустил руки. И только собрался сказать Ладу, что еще не все потеряно, как сколот по своему распорядился своей судьбой. Он вырвал из рук одного из воинов меч и бросился с ним на Эвдема, крича:
- Сейчас ты узнаешь, пес, как отнимать имя у человека!
Но убить Эвдема Ладу не удалось. Расторопные охранники вельможи навалились на него, повалили на пол и принялись избивать ногами.
- Протасий! - невозмутимым голосом позвал Эвдем.
- Здесь, господин! - подскочил к нему евнух.
- Хватит пока с него.
- Слушаюсь, господин, - поклонился Протасий, давая знак прекратить избиение.
- Сегодня же выжечь у обоих беглецов по клейму на лбу, - приказал ему Эвдем. - Этого, - указал он на Эвбулида, - отправить на рудники. А скифа, - палец, украшенный перстнями, уперся в поднимавшегося с трудом Лада, - ко мне в подвалы. Там мы продолжим нашу беседу.
Вельможа ненавидящим взглядом обвел заговорщиков и остановил глаза на хозяине лавки:
- А ты, Артемидор, готовься ответить главному судье, почему именно в твою мастерскую зашли, в поисках убежища, беглые рабы!
- А куда же им еще было идти, Эвдем? - притворно удивился купец, явно обращаясь к Ладу, чтобы тот запомнил каждое его слово: - Твой управляющий - прекрасная натура для моей новой статуи Геракла, которой я собрался порадовать нашего обожаемого царя! Вот я и обещал ему пять драхм, чтобы он попозировал мне. И все остальные, - он обвел рукой заговорщиков, - готовы поклясться, что все было именно так, и мы восторгались новой натурой и любовались Селеной.
- Ну что ж, любуйтесь! - процедил сквозь зубы Эвдем и мрачно посоветовал: - Только спешите, потому что скоро каждый из вас станет прекрасной натурой для царского палача! И тогда уже я, в свою очередь, с удовольствием посмотрю на групповую статую безголовых заговорщиков!
- Дались тебе заговорщики, Эвдем! - изумился Артемидор. - О чем ты?!
- Пойдем, господин, - шепнул вельможе Протасий. - Все равно на этот раз мы ничего с ними не сделаем…
Эвдем махнул рукой и, сопровождаемый угрюмыми охранниками, вышел из мастерской.
Демарх замешкался, не зная, как ему поступить. Шагнул было вперед, потом одумавшись - назад… Он не сделал даже попытки защититься, когда Кабир поднял выроненный Ладом меч и по самую рукоять вонзил острое лезвие в его грудь.
- Вот тебе, жалкий изменник! - прокричал носильщик. - Получай свое!
Демарх пошатнулся, прислонился спиной к стене и, не переставая глядеть на Кабира, стал медленно сползать на пол. Дотронувшись ладонью до груди, он ощутил липкое тепло и развязал слабеющими пальцами пояс, чтобы легче было дышать. Мешочек с золотыми монетами Луция, звякнув, упал к его ногам.
- А вот и деньги, которые он получил за свое предательство! - развязав мешочек, показал всем его содержимое Кабир.
- Нет… - деревенеющими губами возразил Демарх. - Это золото мне дали, чтобы я нанял убийц… и они убили Аристоника… Но я отдаю его на оружие… которое поможет вам… Я не преда…
Голова Демарха упала на грудь, и он медленно повалился на усеянный мраморной крошкой пол.
- …тель!
Взяв из рук Кабира мешочек, Аристоник несколько секунд разглядывал его, наконец, глухо проронил:
- Быть может, мы лишили сейчас жизни того, кто только что спас наше государство Солнца. - Он поднял глаза на притихших заговорщиков, нашел Артемидора: - Узнай, где жил этот несчастный, и немедленно вывези его семью в безопасное место. И используй все свои связи, чтобы вызволить Эвбулида и перевести его во дворец.
- А может, мне пойти на службу к царю? - предложил Прот.
Аристоник бросил на него уничтожающий взгляд:
- А ты, раб, державший у себя после собственного освобождения рабов, слишком долго ехал к нам, чтобы предупредить об опасности. Иначе бы тебе давно стало известно, что мой брат давно уже не допускает к себе пергамцев. А если действительно хочешь послужить государству Солнца, то отправляйся назад в Сицилию, и расскажи Евну–Антиоху о нас!
Конец второй части
Часть третья
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1. Дорога в аид
Получив приказ от Эвдема, Протасий без промедления принялся исполнять его. Он погнал пленников в ближайшую кузницу и там, показав кузнецу - пожилому вольноотпущеннику - драхму, попросил срочно поставить на лоб каждому по клейму.
- Срочно не получится! - узнав, чьи это рабы, покачал головой кузнец. - У меня нет готового клейма с именем твоего господина, который так любит римлян!
- Тогда ставь любое! - пропуская мимо ушей угрозу, зазвучавшую в голосе кузнеца, разрешил евнух и, по своему обыкновению хихикнув, подмигнул: - Все равно им отсюда прямая дорога в аид!
- Куда? - не понял вольноотпущенник.
- В земной аид! - охотно повторил Протасий. - Одного я погоню из твоей кузницы на пытку, а другого - в серебряный рудник!
- За что вас так? - не обращая внимания на евнуха, сочувственно обратился к пленникам кузнец.
- За встречу с Аристоником! - через силу усмехнулся Эвбулид.
Лад своим невозмутимым голосом подтвердил:
- И за то, что нам по душе пришелся бог, который ездит на конях по небу и дарит людям свет. Как там его, Эвбулид?
- Гелиос! - подсказал грек.
Кузнец сразу изменился в лице и дал знак своему подручному как следует раздуть пламя в горне.
Когда оно загудело так, что стоящий у входа евнух и охранники не могли расслышать ни слова, спросил:
- Неужели они захватили и Аристоника?!
- Нет! - быстро ответил Эвбулид. - Пока только нас. Но Пергам в опасности. Иди скорее к купцу Артемидору и скажи ему, куда гонят меня и Лада!
- Эй! - заволновался Протасий, прикрываясь пухлой рукой от доходившего до него жара. - О чем вы там шепчетесь? Я же сказал, ставь первое попавшееся клеймо, да поживее - мне некогда!
- Шел бы ты лучше отсюда! - доставая из горна щипцы, посоветовал вольноотпущенник. - Нет у меня такого клейма!
- Что? - не понял Протасий.
- А то, что я не стану клеймить этих рабов! - закричал кузнец. - Тебя могу! - пообещал он, размахивая добела раскаленными щипцами перед лицом отпрянувшего евнуха. - И господина твоего, эту римскую подстилку, тоже! Бесплатно!
- Да я тебя за такие слова… - продолжая пятиться, пропищал Протасий и закричал, оказавшись на пороге: - Охрана, взять этого негодяя!
Но наемные воины, всегда преданные и исполнительные, на этот раз не изъявили ни малейшего желания выполнять приказ евнуха.
Ставшие свидетелями разговора Эвдема с купцом Артемидором и этой перебранки кузнеца с Протасием, они стояли, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, их командир примирительно заметил евнуху:
- Да будет тебе, Протасий, пойдем отсюда! Не видишь разве - устал человек, вот и сболтнул сгоряча…
- Устал? Сгоряча?! - возмутился управляющий. - Это же бунт! Я бы его раньше за такие слова…
- Это тебе не раньше! Теперь Пергам совсем иной! - запальчиво выкрикнул молодой воин с бойкими глазами.
Командир оттеснил его рукой в сторону и сказал:
- Не обижайся на Зоила, Протасий. Он недавно в моем отряде. Мастерскую его отца за долги римскому ростовщику недавно отобрали судьи, и таких у меня не меньше половины.
- Лучше бы я стал простым носильщиком, чем попал в твой отряд! - не унимался молодой воин. - Что толку теперь служить в наемном войске, когда нас перестали считать за людей! Раньше каждому воину давали поместье - по сто плетров необработанной земли и по десять плетров виноградников! Тем, кто пролил свою кровь, даровалась ателия1! А теперь? Теперь отбирают последнее и наказывают, словно раба, плетьми! За что ж нам тогда проливать свою кровь и кровь наших братьев?!
- Зоил! - прикрикнул на воина командир и развел руками перед ошеломленным Протасием. - Ну, что мне прикажешь делать, если это действительно так? Никогда в Пергаме так не унижали и не обделяли наемников, как сейчас, да и сам Пергам за последний год действительно не узнать. Раньше хоть одна чернь поднимала голову, а сейчас уже и купечество с ремесленниками готовы к открытому бунту. Волнуется даже армия! С каждым днем мне все больше кажется, что наше царство переворачивается верх ногами. И я вместе со всеми… Пойдем лучше в другую кузницу! - предложил он. - А то мы сейчас и не такое услышим…
Но и в другой, и третьей кузнице пергамцы, словно сговорившись, отказывались клеймить беглых рабов Эвдема. Тогда Протасий разделил отряд на две части, приказал командиру доставить под охраной Лада во дворец вельможи, а сам - с большей половиной повел Эвбулида на рудник.
Место, где добывали серебро для звонких пергамских монет, женских украшений и прекрасной дворцовой посуды, оказалось огромным подземным городом.
Темные штольни, словно следы оспы, избороздили бескрайнее - насколько хватало взгляда у Эвбулида - пространство. На многие десятки стадиев уходил этот рудник в стороны и наверх, в горы. И из каждой такой штольни то и дело выползали рабы с корзинами и плетенными из кожи мешками.
Эвбулид вздрогнул, увидев, что вместо одной такой корзины с кусками руды наверх вытащили мертвое тело.
У дальней штольни началось какое–то движение.
Прищурившись, чтобы лучше видеть, Эвбулид различил выползшего из–под земли раба, к которому бежали надсмотрщики. Что стало дальше с несчастным, он так и не узнал. Протасий, проведя его по узкой тропинке между острых глыб, остановился у небольшого домика на самом краю обрыва.
Дверь открылась. Из домика, потягиваясь со сна, вышел неприветливый перс с черной неряшливой бородой.
- Еще одного привел? - зевая, спросил он.
- Да, Эвдем велел мне сдать его тебе в аренду! - подтолкнул грека вперед Протасий.
Перс подошел к Эвбулиду, вяло потрогал его руки, потрепал за шею и снова зевнул:
- За такого дам в день полобола!
- Полобола?! - возмутился евнух. - Да он же проживет у тебя не больше полумесяца. Что мне, прикажешь нести своему господину жалкую драхму?!
- Полдрахмы, - возразил перс, заглядывая в рот Эвбулиду. - Такой не протянет у меня и недели!
- Тем более! Уж лучше бы я убил его по дороге, чем тащиться сюда!..
- Ну, хорошо! - махнул рукой перс и протянул Протасию родосскую драхму. - Больше разговоров… Деньги можешь взять вперед.
Эвбулид взглянул на перса, на Протасия, потом на мелкую серебряную монету, в которую только что оценили его жизнь, и вздрогнул, услышав вежливый отказ евнуха.
-Оставь эту драхму себе! - предложил Протасий персу. - Пусть кузнец, который будет заковывать этого Афинея, поставит ему на лоб клеймо.
- А это еще зачем? - удивился перс. - С клеймом ему подыхать под землей или без клейма - какая разница?
- Он - беглый раб, и таков приказ моего господина! - убежденно ответил Протасий.
Перс недоуменно хмыкнул и повел Эвбулида к домику с дымящейся трубой.
Евнух засеменил следом за ними.
В кузнице знакомо гудел горн, обнаженные рабы выковывали на наковальне грубые, тяжелые оковы.
Перс сказал что–то на ухо кузнецу. Тот удивленно оглянулся на Протасия, на Эвбулида. Затем взял из кучи готовых оков колодки, соединенные цепью так, что в них можно идти только шагом, и закрепил их на ногах Эвбулида. Потом сковал его руки наручниками. И, наконец, приступил к тому, чего больше всего боялся грек. Кузнец, отчаянно ругаясь, достал со дна корзины с железным хламом толстую пластинку, захватил ее клещами и, сунув в огонь горна, стал дожидаться, когда она как следует раскалится.
Эвбулид расширенными от ужаса глазами следил за каждым его движением.
-Ну, ну! Не бойся! - словно норовистую лошадь, стал успокаивать его кузнец, вынув пластинку, и делая шаг к Эвбулиду.
-Нет! - закричал тот, пытаясь бежать. - Не хочу! Не надо!!
Но крепкие руки подмастерьев обхватили его и удержали на месте.
Кто–то, взяв его за волосы, запрокинул голову. Кузнец приблизил дохнувшую в глаза огнем пластинку к лицу грека.
-Хорошо держите? - спросил он, и в тот же миг страшная боль пронзила Эвбулида. Он закричал, забился. Но подмастерья все так же крепко держали его.
-Еще немного, еще, - затуманившимся сознанием слышал он голос кузнеца. - Ну, вот и все!
Кто–то из рабов подбадривающе похлопал его по плечу. Кто–то засыпал место ожога золой.
Боль была нестерпимой, казалось, на воздухе, где было немного прохладней, она утихнет. Эвбулид рванулся к выходу, но перс придержал его.
- Ишь, как не терпится работать! - усмехнулся он и повернул грека обезображенным лицом к Протасию. - Покажись лучше сначала своему господину, пусть он оценит работу. Все–таки за нее заплачена целая драхма!
С любопытством наблюдавший до этого за всем происходящим евнух, склоняя голову то на один бок, то на другой, словно любуясь статуей или картиной, удовлетворенно прочитал на лбу Эвбулида:
- "Эхей: феуго" - "держи меня, я убегаю!" - ловко придумано!
- Как будто он может сбежать отсюда! - усмехнулся перс и укоризненно посмотрел на кузнеца: - Что, не мог другой, более подходящей отыскать?
- Хорошо, хоть такая отыскалась! - огрызнулся кузнец и, прежде чем застучать молотком по подставленной подмастерьями заготовке будущей колодки, добавил: - Надеялся, хоть на руднике не придется людям лбы жечь…
-Но–но! - прикрикнул перс. - Поговори мне! Мигом самому такое клеймо поставлю и загоню в штольню!
Протасий, выйдя из кузницы, со вздохом пожаловался персу:
- Пергам сходит с ума! Я думал, хоть у тебя на руднике поспокойней…
- Что у меня! - в сердцах махнул рукой перс. - Каждый день сюда гонят тех, кто заподозрен в бунте. Эти мерзавцы, не в пример прежним, так и норовят высунуть свои головы из–под земли, и моим надсмотрщикам становится все труднее заталкивать их обратно! Твой, надеюсь, не из таких? - оглянулся он на Эвбулида.
- Нет! - поспешил заверить Протасий. - К тому же теперь он не протянет и трех дней!
- Протянет! - Перс приказал подбежавшему надсмотрщику немедленно спустить нового раба в штольню и, положив руку на плечо евнуха, сказал: - А не протянет, так не беда. Теперь что ни день, ко мне ведут по несколько десятков, а то и сотен рабов. Что у вас там, в Пергаме, действительно, все посходили с ума?
И он кивнул на дорогу, по которой вооруженные воины вели длинную вереницу рабов, судя по одежде, вчера еще свободных пергамцев - обитателей бедняцких кварталов.