- Ну, только не считай Панехси богом! - воскликнул Рамзес почти гневно. - Если он пока что имеет в наших землях неограниченную власть, забывая и о том, кто здесь хозяин, и о том, что человек смертен, то это не означает, что ему все и обо всем известно! Я думаю, если мне захочется, я от него так спрячусь, что он голову сломает, разыскивая меня. Жаль только, фараону нельзя исчезать надолго!
Сети смотрел на повелителя жадными, вопрошающими глазами.
- И где бы ты спрятался, о Великий Дом?
Рамзес вновь рассмеялся, и на этот раз в его смехе послышалось облегчение - он понял, что Сети сделает то, на что он рассчитывал, затевая с ним этот разговор.
- Тебе ведь случалось сопровождать меня на охоту два года назад, когда мы пересекали Средний ном по ту сторону Хапи и добрались до границы пустыни? - спросил фараон.
- Конечно, я был с тобой, как и всегда до того, - ответил Сети.
- Не всегда, а лишь с тех пор, как ты - начальник моей охраны… И, если ты помнишь, там пустыня отодвинулась далеко от реки. Плодородная земля, рощи и луга тянутся на два дня пути. И там есть цепь холмов, а вдоль них… Помнишь, что там, да, Сети?
- Там лежит один из древнейших городов мертвых - он весь в руинах.
- Да, да. И гробницы там примыкают вплотную к скалам. Помнишь?
- Конечно помню, великий! - голос Сети вдруг чуть заметно задрожал.
Фараон вновь сел в свое кресло и взял со стоявшего рядом столика чашу с пивом. Он обожал пить его именно на ночь.
- Третья гробница, если считать с востока, как бы вдается прямо в скалистый кряж. Вход в нее завален камнями, он кажется непроходимым, на самом же деле там очень легко пройти. Внутри - обычный лабиринт, по которому опасно ходить. Но если запомнить… У тебя хорошая память, да? Так вот, если запомнить: второй поворот налево, четвертый направо, потом третий налево, дальше - развилка, и в ней нужно выбрать правый коридор. И там опять - второй поворот налево. Коридор приведет к началу прохода прямо через скалу и выведет в великолепную скальную пещеру. Посреди нее - озеро с очень чистой водой, сбоку в него втекает источник. В озере водится рыба. Кто знает, как она попала туда? Свет проникает в пещеру через многие отверстия в стене скалистого кряжа, туда влетают ласточки и иногда кружат над озерцом… С другой стороны пещеры - еще один проход, он выводит в ущелье, где любят пастись маленькие рыжие антилопы. Там можно жить хоть год, и никто никогда тебя не найдет.
У Сети перехватило дыхание. Он, наконец, понял…
- Но кто-то же знает об этой пещере, повелитель? - прошептал он.
- Только я, - фараон опять засмеялся. - Знал еще один охотник по имени Маашу. Он случайно нашел эту пещеру, он и открыл мне секрет гробницы. Но Маашу давно состарился и умер. И если бы… - тут голос Рамзеса стал глух, и он отвернулся, будто говорил уже с самим собой. - И если бы мне, к примеру, пришлось от кого-то бежать, и я не мог бы сразу решиться на опаснейший путь через пустыни и леса к морю, огибающему наши земли, - ведь через Египет не убежишь, не так ли? Если бы я был болен, например, или мне пришлось взять с собою маленьких детей… Вот в этой пещере я бы и скрылся на время, усыпил бы внимание моих врагов и преследователей, а потом… Но что это я говорю? Разве мне, фараону, пристало думать о бегстве, даже если бы я и боялся кого-то! Как ты думаешь, а, Сети?
- Я думаю, что мы, те, кто тебе верен, сумеем тебя защитить! - твердо произнес начальник охраны, вновь, во второй раз за этот вечер, чувствуя, как его спина сверху донизу покрывается потом.
- Я в этом не сомневаюсь! - сказал Рамзес и одним глотком допил пиво. - Ну, а теперь ступай, мой верный Сети, ступай, и поспеши. Не то проклятый пес воет так, будто его наняли выть. Спеши, Сети!
- Благодарю тебя! - воскликнул молодой человек, в порыве восхищения и благодарности склоняясь до самого пола, чего он прежде не делал, когда они с Рамзесом бывали с глазу на глаз.
Спустя полчаса он бегом влетел в свой дом, но прошел не в свои покои, а на половину Хауфры.
- Зови скорее хозяина! - крикнул он выбежавшему ему навстречу рабу - нубийцу. - И скажи служанкам госпожи Альды, что, если она не спит, то пусть тоже выйдет ко мне…
"Вернее всего, она выйдет первой!" - тут же подумал Сети и не ошибся.
Альда почти бегом сбежала по лестнице в полутемную залу, на ходу затягивая пояс на черной боевой тунике. Отчего она надела ее, а не что-то другое? Скорее всего, амазонки и впрямь обладали каким-то чутьем, идущим не от сознания… Во всяком случае, Сети от кого-то об этом слыхал.
- Что случилось? - воскликнула женщина, подбегая к начальнику охраны фараона и безо всякого смущения хватая его за руку. - С чего ты нас зовешь? Что-то случилось с армией Гектора?!
- Хвала богам, пока ничего, - ответил Сети, не удержавшись и сделав ударение на слове "пока".
В это время появился Хауфра, и вскоре начальник охраны фараона пересказал им все, что ему удалось узнать и из разговора фараона с везиром, и из последовавшей затем краткой беседы с Великим Домом.
Выслушав его, муж и жена сначала заговорили, перебивая друг друга, пораженные и смущенные всем услышанным. Но почти тут же Хауфра воскликнул:
- Стоп, стоп! Мы теряем время. А его так немного… Рамзес, и это совершенно ясно, хотел предупредить Гектора и Ахилла об опасности. И об убежище в пещере за той древней гробницей рассказал для того, чтобы указать им место, где можно укрыться. Но не будут же они сидеть там всегда!
- Конечно, нет, - усмехнулся в ответ Сети. - Но там можно переждать какое-то время, покуда соглядатаи Панехси будут искать их следы по всему Египту.
Альда, умолкшая, едва ее муж знаком призвал к молчанию, вновь заговорила:
- Дело не только в том, что их будут искать. Ведь у Пентесилеи и Ахилла маленький сын! Если им придется бежать, а им придется… то как же они уйдут с грудным ребенком на руках? Из Египта можно бежать только через непроходимые земли, что за пределами Нубии, только по направлению к морю, которое лежит за дикими лесами и бесплодными пустынями, и по волнам которого можно достичь тех берегов, откуда уже уплывают корабли в известные пределы Ойкумены. И разве можно отправиться в такую дорогу с грудным младенцем?! Фараон просто указал место, где можно выждать, где можно прожить хотя бы год, не опасаясь за себя и за ребенка. Если только Рамзес был искренен…
Последние слова амазонка произнесла, внезапно нахмурившись, будто ее одолело сомнение.
Но Сети решительно возразил:
- Нет, Великий Дом не лукавил! Если я не полный идиот, то я его хорошо знаю. Фараон и в самом деле предупредил наших друзей об опасности и указал место, где они смогут укрыться до тех пор, пока не станет возможным уйти. И это означает, что он верно оценивает меня. - Это значит, - подхватил Хауфра, - что он понимает, как преданы тебе мы, твои друзья… Ведь ты сам никак не сможешь, на глазах у соглядатаев Панехси, куда-то отлучиться…
- А ты сможешь? - обиженно воскликнул начальник охраны. - Можно подумать, ты меньше на виду, чем я!
Хауфра в ответ только пожал плечами.
- Само собою, я в такой же зависимости, как и ты. И от этого тоже зависит безопасность наших друзей. Но ведь у меня есть жена, Сети. У меня есть жена, и она - амазонка! Альда, ты понимаешь, что сейчас нужно сделать?
- Нужно взять Патрокла и ехать навстречу армии Гектора, и при этом нужно опередить тех, кого пошлет им навстречу Панехси. Сделать это не так уж трудно, Хауфра.
- Так поезжай сейчас же.
Но она покачала головой.
- Панехси - мерзавец, но, к сожалению, он очень хитер и даже, пожалуй, умен… А если так, то он следит за нашим домом. Я выжду и поеду на рассвете, как бы на обычную свою прогулку. А одна из моих рабынь выйдет с корзиной и пойдет будто бы за зеленью, к торговцу. В корзине мы спрячем малыша, он под утро, к счастью, спит крепко. За поворотом улицы я возьму корзину у рабыни и уж тут помчусь так, что опережу этих неповоротливых олухов на сутки пути.
- Она поедет одна? А не опасно ли это? - с невольной тревогой спросил друга Сети.
- Мне или тебе было бы опасно ехать в одиночку, а моей жене нет, - усмехнувшись, ответил начальник фараоновых конюшен. - Она может больше нас обоих вместе взятых!
Альда рассмеялась и ласково прижалась к мужу, рассыпав по его плечу свои золотистые волосы.
- Перестань, Хауфра! Ты же победил десятерых амазонок в состязаниях, чтобы получить право на мне жениться, так что своих сил не преуменьшай.
- Жаль! - задумчиво произнес Сети. - Мы даже не простимся с Гектором. И великого Ахилла так и не увидим… Почему же, ну почему же фараон так боится Панехси?! Ведь он изменник! Изменник и враг Великого Дома!
Этот возглас вырвался у него невольно, и он в смущении замолчал. Однако Хауфра только усмехнулся в ответ.
- Возможно, на то есть причины, о которых мы не можем догадаться. В любом случае, везир пока что слишком силен. И нам придется обойти его хитростью, а там посмотрим… Ну, жена, собирайся. Тебе понадобятся в дорогу еда и вода. Карту я приготовлю сам - к счастью, я хорошо знаю, по какой дороге будет возвращаться войско, и, к счастью, ты умеешь пользоваться картой. Не забудь взять оружие.
Альда обиженно пожала плечами.
- Скорее я забуду одеться и поеду голая, чем оставлю мои лук и секиру. И надо не забыть фляжку молока для Патрокла. У-у-у, могу себе представить рожу везира, когда он узнает, что все его гнусные планы рухнули! Чтоб он подох от злости!
И, расхохотавшись, Альда убежала, оставив мужчин обсудить все до конца.
Едва рассвело, они проводили ее в путь.
ЧАСТЬ IV
ПРЕОДОЛЕНИЕ
Глава 1
Сухой и горячий воздух слегка дрожал и как бы тек над землей, делая очертания далеких предметов нечеткими и размытыми. Когда слабый ветер поднимал легкие волны на поверхности тускло-желтого моря - моря высокой, почти совершенно сухой травы, казалось, что в движение приходит и все остальное: округлые серые камни, то там то здесь выступающие из зарослей, редкие деревца, даже горы, которые находились далеко-далеко, но были такие большие, что как будто придавливали с запада линию горизонта. Их вершины ослепительно белели, и эту белизну, усиливало сияние солнца.
Был полдень, и все молчало. Две вилорогие антилопы, медленно, друг за другом, идущие через травяные заросли, одновременно остановились, поводя ушами и чутко нюхая воздух. Их острый слух уловил некий странный звук, совершенно им не знакомый - копыто не так бьет о камень, и не так потрескивает, лопаясь от зноя, древесная кора. В их мире, где не было металла, где никогда еще наконечник стрелы не чиркал о медную бляшку колчана, такого звука просто не могло быть.
Они замерли, не двигаясь, вслушиваясь. Но замер и охотник, затаив даже дыхание. Ветер был в его сторону - он не боялся, что звери его учуют. Вот антилопа-самец чуть заметно фыркнул, поняв, что слух, вероятно, его обманул, и повернулся, чтобы идти дальше. И тут уже ясно услышал тонкий короткий звон. Он дернулся, мощным толчком задних ног посылая собранное легкое тело в прыжок, но не успел оторваться от земли. Стрела оказалась проворнее. Он упал на спину, резко дернув всеми четырьмя ногами, и застыл. Самка сорвалась и исчезла, всколыхнув новые сильные волны на поверхности желтого моря. Где-то в непроницаемой массе зарослей тонко тявкнул шакал, на расстоянии уловивший смерть. Но тут же умолк: здесь ему нечего было рассчитывать на добычу.
Гектор закинул лук за спину и, еще раз оглядевшись, зашагал к убитой антилопе, которую теперь не видел в травяном море, но помнил, где она упала.
Троянец, благодаря своему росту, намного возвышался над саванной и мог озираться кругом, не опасаясь, что кто-либо незаметно подкрадется к нему - он отлично замечал любое, самое легкое колыхание желтой поверхности.
Когда он подошел к антилопе, та уже совершенно затихла. По светлой шерсти от черенка стрелы сползала полоска крови, и над ней вились роем крохотные золотистые мушки.
Гектор вытащил стрелу, протер кусочком кожи, вложил обратно в колчан и, затянув на задних ногах вилорога ременную петлю, вскинул его на плечо и двинулся назад, к зарослям акации, в которых недавно подстерегал добычу.
Молодой царь Трои чувствовал себя уверенно среди этой, еще недавно совершенно незнакомой, дикой земли. Его облик и одежда вполне подходили ко всему, что было вокруг: плотная набедренная повязка, широкий пояс из змеиной шкурки и боевые сандалии с высокой шнуровкой, надетые поверх коротких, до щиколотки, чулок, сшитых из тонкой шкуры козленка. Такие чулки ему и его спутникам приходилось носить не только и не столько из опасения получить змеиный укус - крупная змея могла ужалить и через кожу, однако замечать змей даже в самой густой траве они все хорошо умели. Гораздо опаснее были укусы ядовитых насекомых, а также шипы десятков колючих растений, многие из которых тоже были ядовиты… Плечи Гектора и его спину защищала от безумного здешнего солнца накидка - совершенно белая, спадавшая мягкими волнами. Это роскошное, истинно царское одеяние состояло из пушистых хвостов крупной белой антилопы. Гектор получил его в подарок от вождя одного негритянского племени, не за какую-либо услугу, но просто как знак симпатии - они гостили у этих дикарей три дня и участвовали в охоте на антилоп, заслужив огромное уважение черных охотников своей отвагой и охотничьим искусством. Здесь никогда не видели белых людей, не знали от них никакого зла, а потому вот уже вторая встреча путников с племенем дикарей оказалась вполне мирной, хотя могло быть совсем по-другому - пока что им везло. На голове троянец ничего не носил, полагаясь на густоту своих волос и на привычку к жаркому солнцу. Его кожа загорела почти дочерна, лицо казалось отлитым из бронзы. Он по-прежнему чисто брил щеки, но это удавалось сделать не каждый день, и проступающая временами легкая щетина делала лицо героя тоньше и резче.
Гектор, миновав саванну, вошел в заросли акации, которая обильно цвела, и оттого здесь было душно - приторный запах крупных желтых цветов превращал воздух в густой липкий настой.
Троянец шел, раздвигая луком, который держал в правой руке, темные ветви с большими гроздьями цветов, и при этом чутко вслушивался: он знал, что здесь может поджидать опасность…
Но вот роща поредела, охотник вышел на широкий и пологий берег реки. Медленная, мутноватая, наполовину высохшая за то время, что в этих местах не было дождей, она казалась достаточно мелкой и вполне безопасной, но в ней водились крокодилы, да и глубина ее в середине достигала семи-восьми локтей, а течение на глубоком месте ускорялось, грозя унести даже неплохого пловца. Правда там, куда вышел Гектор, имелся брод: это было заметно по следам животных, часто переходивших реку. Ширина потока не превышала сотни локтей, и по другую его сторону берег казался таким же пологим. Там заросли подступали вплотную к воде и состояли из высокого кустарника и редких мощных стволов баньяна, раскинувшего ветви гигантскими шатрами, с которых во множестве свешивались тонкие и толстые лианы, обильно, как и кустарник, цветущие.
Подойдя к реке, Гектор остановился и дважды тонко пронзительно свистнул. С другого берега, со стороны излучины, ему ответил такой же свист. Они с Ахиллом ушли на охоту вдвоем, но здесь, у реки, разделились. Ахиллу хотелось подкараулить возле реки бегемотов и добыть детеныша - однажды путники убедились, что мясо молодых бегемотов очень вкусное и сочное. Но толстокожие могли не появиться здесь вновь: накануне вечером люди неосторожно показали им свое присутствие. Поэтому было решено, что Ахилл, вооружившись своим могучим копьем, останется за излучиной, там, где вечером плескались бегемоты, а Гектор отправится на охоту в саванну. Сейчас двойным свистом он давал знать брату, что идет с добычей. Ахилл ответил, но свистнул один раз - значит, ему не повезло: либо бегемоты не показались, либо успели удрать от охотника.
Гектор знал, что теперь, услыхав его сигнал, брат отправится к месту их стоянки. Они собирались провести там еще день-два, чтобы отдохнуть после очередного трудного многодневного перехода, а затем продолжить путь к сверкающим снегом горам. За этими горами снова были леса, ядовитые болота, саванна с хищниками и дикими племенами, и это еще на много-много-много дней пути. А уже потом - там, совсем далеко - было море, по которому они надеялись добраться до своих морей, до своей земли…
Год скрывались они в пещере за древней гробницей, тайну которой фараон Рамзес открыл своему начальнику охраны. Они ждали, пока хоть немного подрастет малыш Патрокл, чтобы он мог выдержать этот путь, тяжкий и опасный даже для взрослых. За это время полностью прошла лихорадка Ахилла, долго дававшая себя знать. За это время лазутчики Панехси успели убедиться, что беглецов нигде нет - они словно стали невидимыми или провалились сквозь землю…
Однажды троянцев ухитрился навестить их друг Сети, принесший вести о том, как бесится оставшийся ни с чем везир, как пытается искать беглецов по всему Египту, как растет его вражда к Рамзесу, ибо он не мог не понять, кто именно устроил исчезновение Гектора и его родни… Сети привез троянцам карту, не совсем точную, но дававшую представление о том, по каким местам и в каком направлении им придется идти, чтобы добраться до Великого моря, огибающего с запада Черную землю. Правда, земли за горами были отмечены на этой карте уже совсем наугад - египтяне, которые ее составляли, не бывали за снежными вершинами великих гор и следовали лишь рассказам тех, кто достигал западных берегов Черной земли со стороны Великого моря.
И вот беглецы выступили в свой опасный и нечеловечески трудный поход. Прошел еще почти год, покуда они добрались до тех мест, откуда стали видны горы. Правда, путь по ту сторону гор был, если верить их неточной карте, раза в три короче, но так ли это? И не окажется ли там еще больше опасностей и препятствий?
Без малого три года минуло с тех пор, как они покинули разрушенную Трою. Когда они вновь увидят ее?
Обо всем этом Гектор старался сейчас не думать и знал, что Ахилл и Пентесилея тоже гонят от себя эти мысли. Они шли, это было главное. Но ведь дойти до моря мало… Они должны были, прежде чем вернутся домой, все же попробовать найти Андромаху и Астианакса. Если они живы. Если живы…
Молодой царь внимательно осмотрел поверхность реки. Ничего подозрительного. И все же, перед тем, как ступить в воду, на скользкие камни речного брода, он закинул лук за спину и отцепил от пояса короткий дротик.