Ей не хотелось, чтобы ее видели. Лишние вопросы и догадки ни к чему. Она свернула за угол, направляясь к спальне хозяйского сына. Быстро постучала в дверь. Тишина. Никто не отвечал.
– Треклятый сукин сын!
Она развернулась на каблуках и остановилась. Руки дрожали. Ситуация выходила из-под контроля. Что если Антона нет дома? Что если он вернется днем, когда дом наполнится людьми?
Она убрала конверт в карман. Несколько секунд Глория смотрела на закрытую дверь и, наконец, направилась назад. В свою спальню.
Но к ней навстречу уже шел Антон. Судя по походке, он кутил всю ночь. Очки съехали набок, на воротничке красный след помады, в руках недопитая бутылка портвейна. При виде Глории парень застыл и вдруг рассмеялся.
– Никак не думал, что повстречаю тебя здесь. Оказывается, не настолько ты и красива. Я бы даже сказал, старовата. Ты принесла деньги, крошка?
Его насмешку Глория пропустила мимо ушей. Человек, которого она не уважала, никогда не сможет повлиять на ее мнение словами.
Она молча достала конверт и швырнула ему в грудь.
– Здесь ровно десять тысяч. Забирай и убирайся в ад.
Он даже не взглянул на конверт. Запрокинув голову, он вдруг рассмеялся над ее выходкой.
– Надо же, как мы сегодня заговорили, – он облокотился о стену и перестал смеяться. – Что? Вспомнила, что у тебя есть гордость?
Его глаза зло сверкнули, и он прошипел:
– Подними конверт и положи мне в карман. Ну же!
От такой наглости Глория едва не задохнулась. Быстро справилась с собой и отступила назад:
– Будь ты проклят!
Антон тяжело задышал. Кажется, он не ожидал, что она станет ему дерзить. Уж не в том она положении, чтобы позволять эту дерзость.
Он рванул с места, бросаясь к ней с бутылкой в руке, явно намереваясь ударить.
– Что здесь происходит?
Холодный голос за спиной заставил Антона остановиться. Изобразив на лице улыбку, он повернулся и увидел отца. Леонид стоял напротив. Судя по его выражению лица, Леонид не собирался шутить шутки.
– Антон, ты опять пьян? Сколько может это продолжаться?
– Отец, мы с друзьями отмечали праздник.
– Я даже слышать не хочу об этом, – Леонид вырвал из рук сына бутылку. – Я не желаю видеть, как мой сын превращается в животное. Еще раз замечу спиртное в твоих руках, и ты немедленно соберешь свои вещи и отправишься назад, откуда приехал.
Антон поник. Спина сгорбилась, как у маленького мальчика, которого поймали за шалостью.
Только сейчас Леонид заметил за спиной сына испуганную Глорию. В первую секунду он даже не поверил своим глазам. Женщина выглядела бледной и испуганной.
– Да что такое между вами происходит?
Левит не понимал, что и думать. Он переводил пытливый взгляд с одного лица на другое. Первой пришла в себя Глория. Она буквально кинулась к Леониду на шею. По лицу побежали безмолвные слезы, которые окончательно поставили в тупик.
– Глория, что с тобой? Антон позволил себе лишнего по отношению к тебе?
Она молча сжимала его шею. Леонид обнял ее одной рукой. Хотелось утешить ее, успокоить.
– Ну не плачь, я здесь.
Воспользовавшись моментом, Антон подобрал с пола конверт и убрал в карман сюртука. Шаг за шагом, медленно и еле слышно он отступал назад к двери своей комнаты.
– Антон, – голос отца заставил его остановиться. – Иди в мой кабинет, мне нужно с тобой поговорить. Немедля!
Сын кивнул и, стараясь идти как можно ровнее, прошел мимо. Это давалось ему с трудом. Его шатало из стороны в сторону. Ко всему прочему, от него разило спиртным и табаком.
Оставшись наедине, Леонид погладил Глорию по спине. Женщина прижималась сильней, проливая горькие слезы на его жилетку.
– Да что случилось? Он тебя обидел? Если так, то только мне скажи.
Женщина молчала. Затем, чуть отстранившись, смахнула слезы и, наконец, прошептала, не глядя в глаза:
– Я уезжаю, Леонид. Как можно скорее из этого дома.
– Но я не понимаю, – он взял ее за подбородок. – Что произошло? Ты можешь говорить яснее? Я надоел тебе или ты нашла другого?
– Нет, просто я не могу здесь оставаться.
– Значит, это все из-за Антона.
Левит убрал с ее лица волнистый локон, погладил по щеке и улыбнулся:
– Никуда ты не уедешь. Я не позволю. Оставь подобные мысли и оставайся. Мне наплевать, что ты там себе придумала, но это окончательное мое решение.
– Но я не могу, иначе сойду с ума.
– Я поговорю с сыном.
Он поцеловал ее в висок. Она прикрыла глаза. Слезы покатились по щекам с новой силой. Теперь Леонид узнает правду. В этом она не сомневалась.
– Хорошо, пусть будет так, – она мысленно с ним простилась. – Я останусь.
– Вот и хорошо. Возвращайся к себе и дождись меня. Поговорим после.
Она кивнула в ответ. Что и говорить, она уже знала, чем закончится разговор сына и отца. Поэтому решила для себя, что должна сейчас сказать нечто важное:
– Чтобы ни произошло, ты должен знать, что я безгранично тебя уважаю. Ты хороший человек.
Наверное, не самые лучшие слова, но она не знала, что сказать еще. Ведь кроме уважения она больше ничего к нему не испытывала.
Глория направилась к себе, посильней завязав полы халата. Левит долго смотрел на нее, пытаясь понять, что такого произошло между ней и его сыном. В том, что он натворил что-то по отношению к ней, Леонид даже не сомневался.
Антон сидел на диване, вальяжно откинувшись на подушки. Когда отец вошел в кабинет, он лишь усмехнулся:
– Ну, давай, читай мне наставления. Ты же за этим позвал меня?
Леонид скрипнул зубами, но промолчал. Он пересек комнату, остановился у стола и поставил бутылку на край. Среди стопок бумаг он нашел листок, который тотчас показал сыну:
– Что это? Объяснись.
Антон даже не понял, о чем говорит отец. Поднявшись с подушек и поправив на лице очки, он заглянул в текст письма. В первые секунды Антон не поверил своим глазам. Куда-то подевались небрежность и вальяжность. Руки задрожали, выдавая волнение.
– Отец, я все объясню. Это всего лишь маленькое недоразумение, которое я быстро улажу.
Левит взревел:
– Недоразумение? Ты проиграл сорок тысяч. И где, потрудись объяснить, ты найдешь такие деньги? Возьмешь из моего кармана?
– Я отыграюсь.
Леонид смотрел на него словно громом пораженный. Сын открыто заявлял, что играет в азартные игры. При этом в его глазах не было и тени раскаянья и сожаления. Ему вообще было наплевать.
Леонид скрестил руки на груди. С высоты своего роста он с презрением оглядел сына и, сдерживая гнев, прошипел:
– Ты должен решить проблему этим же вечером. Не знаю, как ты это сделаешь, но отыграешься. Своих денег я тебе не дам.
Антон сложил листок вдвое и убрал в карман. Презрение отца сильно задевало его. Хотелось причинить ему ту же боль, что и он. Заставить страдать.
Сын с трудом поднялся с дивана и небрежным тоном, как бы между прочим, произнес:
– Я знаю, что тебя гложут мысли о том, что между мной и твоей любовницей. Так вот, знай, она продажная от кончиков ногтей до туфель. Она не верна тебе.
Это был удар ниже пояса. Леонид сжал кулаки и заорал что было сил:
– Убирайся прочь!
Мужчина схватил статуэтку со столика и запустил ею вслед убегающему сыночку. Она пролетела несколько метров, ударилась о стену и разлетелась на тысячу осколков. Следующая угодила в уже закрывающуюся дверь.
Несколько минут Леонид стоял посреди кабинета, не шелохнувшись. Пока в дверь робко не постучали. Это был Гордей.
– Господин, – он вошел в кабинет на полусогнутых. – К вам прибыл губернатор.
Леонид уставился непонимающим взглядом на управляющего, тем самым глубоко его смущая. Тогда Гордей предпринял вторую попытку:
– Губернатор говорит, что у вас запланирована встреча. Я должен дать ему ответ.
В следующий миг Левит закрыл лицо руками и тяжело вздохнул, потер глаза и наконец ответил:
– Проводи его сюда в кабинет, а заодно пригласи лакея прибрать здесь.
– Слушаюсь.
Одному Богу было известно, чего Левиту стоила эта выдержка.
Глава 15. Закрытая дверь
Глория вбежала в свою комнату и закрылась на ключ. Сжимая платок в руках, она расхаживала по комнате, словно львица в клетке.
Наверняка этот недоносок уже все рассказал Леониду. Да еще и во всех красках. Куда ж без этого. У него язык ведь змеиный.
Она резко остановилась и посмотрела на шкаф. Несколько секунд принимала решение, затем бросилась к его дверцам. Там, внизу, среди многочисленных коробок лежал собранный служанкой саквояж.
Глория быстро вынула его и открыла. Внутри уже лежали драгоценности, меха, золото. Все, что представляло ценность, и на крайний случай можно было продать.
В дверь громко постучали. От неожиданности Глория подскочила на месте и огляделась. Стучалась явно не служанка и не управляющий. Звук был таким, словно дверь пинали ногой.
Глория робко подкралась и тихо спросила:
– Кто там?
– Открывай, – это был Антон. – Или я вышибу ее ко всем чертям.
Она едва не расплакалась от страха:
– Что тебе нужно? Уходи или я закричу.
– Детка, мне нужны деньги.
Глория отпрянула от двери:
– Я заплатила, как мы договаривались. Ты обещал, что оставишь меня в покое.
За дверью слышался легкий шорох, затем злой смех:
– Не будь идиоткой, десяти тысяч мне недостаточно. Мне нужно больше.
– Но у меня больше нет. Я отдала тебе все, что было.
Антон тяжело дышал. Этот запах, исходивший из его рта, проникал уже в комнату. К горлу подступил комок тошноты.
Он не унимался. С новой силой задергал за ручку, требуя открыть дверь. Когда Антон не услышал ответа, то угрожающе прошептал в щель:
– Сегодня вечером, ровно в десять, я буду ждать тебя на том самом месте, где взял тебя. Каморка будет открыта. Ты придешь туда одна, без своей служанки и принесешь для меня тридцать тысяч. Иначе можешь собирать свои манатки и убираться ко всем чертям из этого дома.
– У меня нет такой суммы.
– Значит, прямо сейчас собирай свои тряпки.
– Ну, хорошо, – она ненавидела себя за свою слабость. – У меня есть бриллианты и рубины. Думаю, их хватит тебе с лихвой.
– Вот и умница, детка!
Напоследок он рассмеялся отвратительным смехом и хлопнул по двери кулаком. Несколько минут Глория смотрела на закрытую дверь, вслушиваясь в удаляющиеся шаги.
Затем она посмотрела на свои руки и вдруг расплакалась. Мимолетная слабость позволила подумать о том, отчего она не может контролировать ситуацию?
Какой-то сопливый юнец смеет указывать, что и как она должна делать. Забавляться ею, словно куклой, не встречая сопротивления.
Глория смахнула слезы и посмотрела в окно. Она должна найти способ поставить его на место. Заставить молчать.
Едва она подумала об этом, как решение проблемы само собой пришло в голову. Женщина направилась к столику и позвонила в колокольчик. В дверь постучала служанка, и Глория открыла замок.
– Помоги мне привести себя в порядок. Я должна выглядеть достойно и не вульгарно.
– Для господина?
– Нет, у меня другие цели.
Спустя сорок минут, Глория стояла напротив зеркала и смотрела на свое отражение. Волосы уложены в валик, в ушах серьги с жемчугом, простое платье с глухим лифом, в руках кожаный мешочек.
Пока служанка прибиралась в шкафу, Глория бесшумно покинула комнату. В коридоре сновали слуги. Навстречу к ней шел Гордей, но она даже не остановилась, когда он ее позвал.
– Оставь меня.
Гордей застыл на месте, провожая ее взглядом. Такой, как сейчас, он никогда ее не видел. Любовница Левита выглядела чопорно и шла вперед с грацией королевы. Мужчина лишь печально вздохнул и отправился восвояси.
Глория свернула за угол и остановилась перед дверью. Несколько секунд она собиралась с мыслями, затем постучала.
– Кто там?
– Это Глория, можно войти?
За дверью послышались торопливые шаги. Громкий шепот, тихий смех, едва уловимые фразы. Глория уже стала терять терпение, когда дверь наконец-то открылась.
Перед ней стояли две девушки с легкими улыбками на устах. Они явно были ошарашены ее приходом.
– Можно войти? – Глория бесцеремонно оттолкнула дверь и вошла внутрь. – Кажется, я правильно выбрала комнату? Здесь ведь живет одна из вас?
Девушки переглянулись. Та, у которой все личико было усеяно веснушками, закрыла дверь и, пожав плечами, обронила:
– Это комната Нины. Я Ксения. Мы подруги.
Глория быстрым взглядом оценила комнату. Простенькая мебель, никакой роскоши. На секретере у окна – книги и листки бумаги. Видимо, девушка много занималась с преподавателем. Леонид как-то упомянул, что думает о ее образовании. Это хорошо, ведь малышке надо было чем-то заниматься целыми днями в усадьбе.
– Ксения, не могла бы ты оставить нас с Ниной наедине?
Девушки снова переглянулись. В глазах Ксении мелькнуло любопытство, в то время как Нина была сбита с толку.
Что нужно от нее этой женщине? Уж точно не за советом пришла. Пока девушка стояла как столб, Ксения быстро собрала с кровати разноцветные кусочки ткани и молча вышла за дверь.
Глория подошла к окну и посмотрела на горшки с геранью. Воспользовавшись моментом, Нина направилась к стулу и села.
– Присаживайтесь, – ее голос был еле слышен.
– Спасибо, я постою.
Глория явно не намеревалась напрашиваться в друзья. Она скрестила руки на груди и перешла к делу:
– Насколько мне известно, ты потеряла память и навряд ли помнишь те события, что происходили в этом доме раньше. А ведь раньше мы с тобой были подругами.
И Глория вдруг лучезарно улыбнулась. Хотя в этот момент она выглядела вполне искренне, Нина смотрела на нее как кролик на удава. Она не могла расслабиться и отчего-то совсем ей не верила.
– Мы были подругами? Вы и я?
– Ну конечно, – Глория посмотрела на простенькую картину на стене, впадая в вспоминания. – Порой ты приходила ко мне за советом. Спрашивала о том, о сем. Я угощала тебя горячим шоколадом, и мы смеялись как дети.
Нина с трудом представляла себе эту картинку. Что может быть общего между этой хищной красавицей и ей, глупенькой девчушкой?
Все происходящее казалось ей нелепицей и абсурдом. Нина решила не задавать глупых вопросов, чтобы не показаться круглой идиоткой в ее глазах. Интуиция подсказывала, что Глория сюда не просто так пришла. Ей нужно было что-то конкретное. Поэтому Нина решила остановить поток ненужных слов простым вопросом:
– Чем я могу вам помочь?
Глория вдруг перевела на нее свой холодный взгляд и вдруг рассмеялась:
– Это не ты мне можешь помочь, а я тебе.
Воспользовавшись растерянностью девушки, Глория пересекла комнату и села на стул подле Нины:
– Дорогая, случилось нечто ужасное. Только ты не волнуйся и не нервничай. Я все объясню.
Нина прикусила губу и нахмурила лоб. Каждый такой разговор она воспринимала как предстоящую трагедию. Тем временем Глория, понизив голос, продолжила:
– Умоляю тебя, пусть этот разговор останется между нами. Ты согласна?
В ответ девушка лишь быстро кивнула и уставилась на гостью во все глаза.
– Помни, что никто не должен знать, что я собираюсь тебе сообщить. Ведь мы с тобой всегда хранили тайны друг друга. Вот и в этот раз я хочу сообщить тебе нечто важное. Это касается твоего прошлого.
Сказав это, Глория придвинулась чуть ближе и положила руку на ладонь девушки. Нина ответила тем же тоном:
– Я обещаю, что все сказанное вами останется в этой комнате.
Кажется, это убедило Глорию. Женщина собралась с духом и, наконец, произнесла:
– Вчера в ресторацию твоего дяди пришел один человек. Я сразу узнала его, в то время как никто так и не понял, кто это был. Этот человек недолго просидел за столиком. Выпил чашку чая, расплатился и ушел.
Нина недоуменно захлопала ресницами, теряясь в своих догадках:
– И кто это был?
– Один из тех людей требовал выкуп у твоего отца. Поверь мне, я видела его в тот день, когда Алексей получил письмо. Этот человек представился курьером. В общем, этого человека полиция быстро нашла, но почему-то сразу отпустила. Не знаю, как, но ему удалось выкрутиться.
– Вы в этом уверены? Он один из тех, кто участвовал в этом преступлении?
– Абсолютно уверена.
– Дядя знает, что этот преступник бывает здесь?
– Успокойся, – она погладила ее по руке. – Леониду не стоит знать об этом. Ведь если он убьет этого преступника, то его посадят в тюрьму. Тогда ты и я, мы отправимся на улицу без средств к существованию. Будем бродяжничать и клянчить милостыню. Понимаешь, о чем я?
– Да, да, – Нина быстро закивала в ответ. – Что же тогда делать? Кто нам поможет?
Глория откинулась на спинку стула и задумчиво забарабанила кончиками пальцев по ручке. На лице отразилась озабоченность возникшей ситуацией.
Девушка смотрела на свою спасительницу во все глаза. Ей и в голову не приходило, как действовать в такой ситуации. Когда Глория вдруг расслабленно улыбнулась, Нина превратилась во внимание:
– Мы сможем наказать преступника. Я даже знаю, как именно мы это сделаем. Только все будет зависеть от тебя, крошка, но это весьма опасно. Ты готова?
– Да, конечно. Я согласна отомстить за отца.
– Тогда слушай. Мне удалось поговорить с ним лично. Он отчаянно нуждается в деньгах и это нам только на руку. Я предложила кредит в тридцать тысяч. Преступник согласился. Этим вечером мы должны с ним встретиться в одном темном чулане. Там нет окон, так что он не увидит твоего лица. Решит, что это я пришла к нему на встречу.
Глория закончила и посмотрела на девушку взглядом, каким привыкла ждать ответа. Однако Нина не понимала:
– Там в чулане, что я должна буду сделать? Поговорить с ним? Простите, я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
– Все очень просто, – Глория поднялась со стула и подошла ближе. – Ты должна использовать свой дар. Прикоснуться и убить.
Нина ошарашенно уставилась на Глорию. Ее словно окатили ушатом холодной воды.
– Я не смогу это сделать, прости. Убить человека просто так. Уволь.
– Что значит – не сможешь? – Глория сорвалась до крика. – Этот человек причастен к смерти твоего отца. К той трагедии, что привела тебя в желтый дом. Сейчас вместо того, чтобы проводить время на балах, ты клякнешь в этих стенах, пытаясь вспомнить свою прежнюю жизнь. Извини, но это нечестно по отношению к памяти твоих близких, по отношению к самой себе.
И уже более мягким тоном она продолжила:
– Отомсти за себя. Сделай это.
Нина опустила голову, пытаясь привести мысли в порядок. Уловить здравое зерно в словах женщины. Ей удавалось это с большим трудом. Все мысли расползались в разные стороны. Девушка сама уже не понимала, что происходит. Тогда видя ее смятение, Глория села перед ней на колени и заглянула в глаза:
– Поверь мне, никто никогда не узнает, что этого негодяя убила именно ты. Все будет выглядеть так, словно он сам умер. Ну же, решайся.