- Вот почему я не могу уехать. У меня нет выбора. Целительница должна сделать это: вот для чего она предназначена. Кусочек моей души уже принадлежит иному миру. - Эйла дотронулась до амулета на шее. - Его обменяли на обязательство души людей, которые нуждаются в моей помощи. Трудно объяснить, но я не могу позволить Аттароа и дальше издеваться над людьми, а этому стойбищу понадобится помощь, после того как освободят тех, кто в загоне. Я должна оставаться здесь, пока это нужно.
Ш'Армуна понимающе кивнула.
- Мы останемся настолько, насколько сможем. - Джондалар помнил, что этой зимой им еще надо пересечь ледник. - Вопрос в том, как мы заставим Аттароа освободить мужчин?
- Она боится тебя, - сказала шаманша Эйле. - И большинство ее Волчиц тоже. Те, кто не боится, испытывают перед тобой благоговейный трепет. Шармунаи - охотники на лошадей. Мы охотимся и на других животных, включая мамонтов, но мы знаем лошадей. На севере есть скала, куда поколения наших предков гнали лошадей. Не будешь же ты отрицать, что твоя власть над лошадью - могущественная магия. Такая могущественная, что в это, даже видя воочию, трудно поверить.
- Ничего таинственного в этом нет, - хмыкнула Эйла. - Я воспитывала кобылу с тех пор, когда она еще сосала молоко. Тогда я жила одна, и она стала моим другом. Уинни делает то, что я хочу, потому, что сама хочет этого, потому, что мы - друзья.
То, как она произнесла имя лошади, напоминало мягкое ржание. Путешествуя вдвоем с Джондаларом и животными, она опять стала произносить "Уинни", как это делала в самом начале. Ржание в устах женщины ошеломило Ш'Армуну, да и сама мысль, что можно быть другом лошади, была недоступна ее пониманию. И никакого значения не имело, что Эйла отрицала, что это магия. Она лишь убедила Ш'Армуну, что так оно и было.
- Может быть, - сказала женщина, думая, что, каким бы простым ни было объяснение, никто не перестанет интересоваться, кто же эта молодая женщина и почему она пришла сюда. - Люди надеются, что ты пришла помочь им. Они боятся Аттароа, но с твоей и Джондалара помощью они, возможно, встанут против нее и заставят освободить мужчин. Они преодолеют свой страх.
Эйле опять захотелось покинуть помещение, где ей было неуютно.
- Мне нужно кое-куда. Не скажешь ли, Ш'Армуна, куда идти? - Прослушав объяснения, она добавила: - Хорошо бы посмотреть на лошадей, убедиться, что они в порядке. Мы можем пока отставить чашки в сторону?
- Конечно. - Ш'Армуна допила свой чай и посмотрела вслед уходящим.
Возможно, Эйла не являлась воплощением Великой Матери и Джондалар был действительно сыном Мартоны, но мысль о том, что в один прекрасный день Великая Мать может потребовать возмездия, тяжким грузом довлела над Той, Кто Служит Великой Матери. Кроме всего, она была Ш'Армуна. Она обменяла свою неповторимую личность на власть в мире духов, и это стойбище, и все населявшие его люди - мужчины и женщины - были ее владением. Ей на хранение был вверен дух стойбища. Дети Великой Матери зависели от нее. Взглянув на происшедшее с точки зрения чужеземцев - мужчины, который был ниспослан, чтобы напомнить ей о ее долге, и женщины с ее необычной властью, - Ш'Армуна поняла, что она предала свой долг. Ей оставалась лишь надежда искупить, если это еще возможно, свою вину и помочь стойбищу вернуться к нормальной, здоровой жизни.
Глава 32
Выйдя из дома, Ш'Армуна смотрела, как путники покидают пределы стойбища. Аттароа и Ипадоа стояли у жилища вождя, тоже глядя вслед уходящим. Шаманша уже собиралась вернуться в дом, когда заметила, что Эйла, вдруг изменив направление, направилась к загону. Аттароа и предводительница Волчиц также увидели это и едва не бегом попытались перехватить ее. Они почти одновременно подошли к огороженному пространству. Чуть позже подоспела и шаманша.
Сквозь щели забора Эйла видела устремленные на нее глаза молчащих узников. Вблизи они представляли собой жалкое зрелище: грязные, нечесаные, одетые в обрывки шкур. Но самым отвратительным было исходившее из загона зловоние, которое просто парализовало обоняние Эйлы. Нормальный запах здорового тела никак не беспокоил ее, но это был запах болезни. Вонь голода, экскрементов, испражнения больных желудков, отвратительный запах загноившихся ран и гнили гангрены - все это привело ее в бешенство.
Ипадоа встала перед Эйлой, чтобы заслонить ужасную картину, но та уже увидела достаточно. Эйла повернулась и посмотрела на Аттароа.
- Почему эти люди содержатся за частоколом, словно животные?
Из загона послышался вздох удивления, и сразу же наступила тишина: там ждали, как прореагирует на это Аттароа. Прежде ей никто не смел задавать таких вопросов.
Аттароа смотрела на Эйлу, а та мерила ее гневным взглядом. Они были почти одного роста, хотя темноглазая Аттароа была чуть-чуть выше. Обе были физически сильными, но мускулатура Аттароа была результатом наследственности, в то время как округлые и гибкие мышцы Эйлы развились в результате труда.
Действия более старшей и опытной Аттароа невозможно было предсказать. Эйла - как искусный следопыт и охотник - быстро подмечала малейшие детали, делала выводы и мгновенно реагировала на окружающее.
Внезапно Аттароа расхохоталась, и этот жуткий хохот вновь заставил Джондалара вздрогнуть.
- Потому что они заслужили это!
- Никто не заслуживает такого обращения, - ответила Эйла, не ожидая перевода Ш'Армуны.
- Что ты понимаешь в этом? Тебя здесь не было, и ты не знаешь, как они обращались с нами.
- Они выгоняли вас из жилищ, когда было холодно? Они не давали вам пищи и воды? Не давали одежды? И вы, обращаясь с ними хуже, чем они обращались с вами, думаете, что вы лучше их?
Аттароа, не затрудняя себя ответом, лишь улыбалась бесстрастно и жестоко.
Эйла заметила какое-то движение за забором: стоявшие впереди мужчины расступились, и из-под навеса, прихрамывая, вышли два мальчика. Она просто пришла в ярость, увидев двух искалеченных подростков. Но там были и другие дети, голодные и замерзшие. Затем она увидела, что в загоне появились Волчицы, держа копья наготове. Едва владея собой, Эйла прямо обратилась к женщинам, собравшимся вокруг.
- И эти мальчики тоже дурно обращались с вами? Что они сделали вам плохого?
Ш'Армуна тщательно, чтобы поняли все, перевела сказанное.
- Где матери этих детей? - спросила Эйла у Ипадоа.
Ипадоа посмотрела на Аттароа, ожидая указаний, но та лишь жестоко улыбалась, в свою очередь ожидая, что скажет Ипадоа.
- Некоторые умерли, - наконец ответила Ипадоа.
- Их убили, когда они со своими сыновьями пытались бежать! - выкрикнул кто-то из толпы. - Остальные боятся протестовать из страха, что их детям нанесут какое-либо увечье.
Эйла увидела, что кричала пожилая женщина, а Джондалар вспомнил, что именно она рыдала на первых похоронах. Ипадоа угрожающе взглянула на нее.
- А что еще ты мне можешь сделать, Ипадоа? - Женщина смело выступила вперед. - Ты уже убила моего сына, а моей дочери грозит смерть. Я же слишком стара, чтобы бояться смерти.
- Они предали нас, - сказала Ипадоа. - Теперь все знают, что ожидает тех, кто попытается бежать.
Аттароа ни единым знаком не выказала своего отношения к словам Ипадоа. Она просто повернулась спиной к толпе и пошла к своему жилищу, оставив Ипадоа и ее Волчиц охранять Удержатель. Но она немедленно обернулась и остановилась, услышав громкий пронзительный свист. Холодная жестокая улыбка сменилась выражением ужаса при виде лошадей, скачущих навстречу Эйле. Аттароа быстро вошла в дом.
Ошеломленные и удивленные жители селения смотрели, как белокурая женщина и мужчина с еще более светлыми, выгоревшими волосами легко вскочили на лошадей и галопом умчались прочь. Большинству из них хотелось вот так же легко и быстро вырваться отсюда, многие гадали, вернутся ли эти двое в стойбище.
* * *
- Мне хочется ехать не останавливаясь. - Джондалар попридержал лошадь, чтобы поравняться с Эйлой.
- Мне тоже хочется, - ответила она. - Просто невыносимо оставаться в этом стойбище. Там все вызывает у меня ярость и печаль. Мне ненавистна даже Ш'Армуна, которая позволила так долго продолжаться всему этому, хотя я жалею ее и понимаю ее раскаяние. Джондалар, как же освободить этих мужчин и детей?
- Мы подумаем об этом вместе с Ш'Армуной. Ясно, что большинство женщин хотят перемен, и, я уверен, многие помогут, если поймут, что им надо делать. Ш'Армуна должна подсказать, кто эти женщины.
Они въехали в редкий лесок и около реки повернули обратно, чтобы кружным путем добраться до места, где прятался Волк.
Он радостно выскочил к ним на тихий свист Эйлы. Волк давно наблюдал за ними с того места, где ему было приказано ждать. Эйла заметила, что Волк охотился и принес добычу, это означало, что он хотя бы на некоторое время отлучался. Это обеспокоило ее, поскольку они были слишком близко от стойбища и его Волчиц, но ей трудно было ругать его. Она твердо решила как можно скорее увести Волка подальше от этих женщин-охотниц, которые ели волчатину.
Они спокойно доехали до реки, до того леса, где был спрятан груз. Эйла достала дорожную лепешку, разломила ее и больший кусок отдала Джондалару. Они сели среди кустарника и стали есть, радуясь, что находятся не в стойбище Шармунаи.
Внезапно Волк глухо зарычал, и Эйла почувствовала, как волосы у нее встают дыбом.
- Кто-то идет, - тревожно шепнул Джондалар. Убежденные в чутье Волка, они внимательно осмотрели окрестности. Заметив, куда направлен нос Волка, Эйла посмотрела сквозь кусты и увидела двух женщин, идущих в их сторону. Одна из них была Ипадоа. Эйла дотронулась до Джондалара и показала на кусты. Он кивнул.
- Жди. Успокой лошадей, - сказала она на языке Клана. - Я заставлю Волка спрятаться. Затем подкрадусь и заставлю их уйти.
- Я пойду с тобой, - жестом ответил Джондалар.
- Женщины скорее послушаются меня. Джондалар неохотно кивнул.
- Возьми копьеметалку, - сказал он на языке жестов. - Я буду наготове.
Эйла согласно кивнула:
- Я захвачу и пращу.
Крадучись Эйла сделала круг и оказалась впереди женщин. Те медленно приближались, и Эйла слышала их разговор.
- Унавоа, я уверена, что вчера они прошли этим путем, - говорила Ипадоа.
- Но сегодня они были у нас в стойбище. Почему мы ищем их здесь?
- Они могут вернуться сюда, а если даже и нет, то мы что-нибудь узнаем о них.
- Говорят, что они просто исчезли, может быть, превратились в птиц или лошадей… - сказала молодая Волчица.
- Не будь глупой. Разве мы не нашли их вчерашнюю стоянку? Зачем им стоянка, если они могут превращаться в животных?
"Она права, - подумала Эйла. - По крайней мере она умеет думать и не такой уж плохой следопыт. Возможно, она и охотник неплохой. Жаль, что она - правая рука Аттароа".
Прячась за кустами и жухлой травой, Эйла смотрела, как они подходят ближе. В тот момент, когда женщины стали вглядываться в землю, она тихо встала, держа копье наготове.
Ипадоа окаменела от удивления, а Унавоа с визгом отпрыгнула назад.
- Вы ищете меня? - сказала Эйла на языке Шармунаи. - Я здесь.
Унавоа готова была убежать, даже Ипадоа казалась испуганной.
- Мы… мы охотились, - сказала Ипадоа.
- Здесь нет лошадей, чтобы гнать их к пропасти.
- Мы охотились не на лошадей.
- Знаю. Вы охотились на Эйлу и Джондалара. Внезапное появление, странный акцент - все создавало впечатление, что Эйла явилась откуда-то издалека, может быть, даже из другого мира. Обе женщины хотели оказаться где-нибудь подальше от этого места, от этой женщины, которая, вероятно, связана с духами.
- Эти женщины должны вернуться в стойбище. Иначе они пропустят большой праздник. - Слова языка Мамутои донеслись из леса: обе женщины поняли, что это был Джондалар. Они оглянулись назад, откуда раздался голос, и увидели высокого мужчину с копьем наготове, опиравшегося на ствол белой березы.
- Да. Ты прав. Мы не хотим пропускать праздник, - сказала Ипадоа, толкнув свою молчаливую подругу. Она, не теряя времени, повернулась и скрылась из виду вместе с ней.
Волчицы удалились, и Джондалар не смог сдержать улыбки.
* * *
Короткий зимний день клонился к вечеру, когда Джондалар и Эйла вернулись в стойбище Шармунаи. Они перепрятали Волка поближе к селению, поскольку ночью люди редко отходили далеко от костра, но Эйла все же волновалась, что Волка могут найти…
Когда они спешились на краю поля, Ш'Армуна как раз выходила из дома. Увидев их, шаманша улыбнулась с облегчением. Несмотря на их обещание, она никак не могла поверить, что они вернутся. В конце концов, почему чужеземцам надо подвергать себя опасности, чтобы помочь совершенно незнакомым людям? Даже родичи Шармунаи уже несколько лет не появлялись здесь, чтобы узнать, как идут дела. Это и понятно, ведь родичей и друзей в стойбище Волчиц вовсе не баловали гостеприимством.
Джондалар снял с Удальца всю упряжь, чтобы тот был свободен, затем люди любовно похлопали лошадей по крупу и намекнули тем самым, чтобы те в случае опасности сразу убегали подальше от стойбища. Ш'Армуна подошла встретить их.
- Мы только сейчас заканчиваем приготовления к завтрашнему Огненному Ритуалу. Мы всегда разжигаем огонь заранее ночью. Не хотите зайти туда погреться?
- Да, холодно, - согласился Джондалар, и все вместе они отправились к печи для обжига на другом конце стойбища.
- Я придумала способ подогреть пищу, которую вы принесли. Эйла, ты сказала, что горячей она будет вкуснее. И ты права. Пахнет великолепно, - улыбнулась Ш'Армуна.
- Как ты могла разогреть столь густую похлебку, да еще в корзинах?
- Я покажу вам. - Женщина, пригнувшись, вошла в переднюю комнату.
Эйла и Джондалар последовали за ней. Хотя огонь и не горел, было тепло. Ш'Армуна направилась прямо ко входу во вторую комнату и отодвинула дверь, сделанную из лопатки мамонта. Оттуда потянуло горячим воздухом. Эйла заглянула внутрь. В камере разожгли огонь, но корзины стояли прямо у входа.
- И в самом деле пахнет вкусно! - сказал Джондалар.
- Ты не представляешь, сколько людей уже спрашивали, когда же начнется праздник, - улыбнулась Ш'Армуна. - Запах донесся даже до Удержателя. Ко мне приходил Ардеман и спрашивал, дадут ли пищу и мужчинам. Но удивительно не только это - Аттароа приказала женщинам готовить пищу для праздника, так чтобы се хватило на всех. Не помню, когда у нас в последний раз был праздник… Не было причин для веселья. Интересно, по какому поводу устраивается сегодняшний?
- Гости, - сказала Эйла. - Мы - почетные гости.
- Да, гости. Я должна предупредить вас: не пейте и не ешьте тех блюд, которых не попробовала сама Аттароа. Она знает различные зелья, которые можно подмешать в еду. Если необходимо, ешьте то, что принесли. За этой пищей я внимательно следила.
- Даже здесь?.. - спросил Джондалар.
- Никто не может войти сюда без моего разрешения, но вне этого помещения будьте осторожны. Аттароа и Ипадоа целый день о чем-то совещались. Явно у них что-то на уме.
- И многие им помогут, в том числе Волчицы. А на кого мы можем положиться? - спросил Джондалар.
- Все остальные хотят перемен.
- Но кто конкретно? - спросила Эйла.
- Мы можем рассчитывать на Кавоа, мою помощницу.
- Но она же беременна, - сказал Джондалар.
- В этом-то и дело. Все признаки указывают на то, что у нее родится мальчик. Она будет бороться за жизнь своего ребенка, да и за свою собственную. Если даже у нес родится девочка, Аттароа не позволит ей жить, поскольку ребенка сразу же отнимут от груди.
- А как насчет той женщины, которая выступила сегодня? - спросила Эйла.
- Ее зовут Исадоа. Она мать Кавоа. На нее тоже можно рассчитывать, но она проклинает меня и Аттароа из-за смерти сына.
- Я помню ее с похорон, - сказал Джондалар. - Она что-то бросила в могилу, и это рассердило Аттароа.
- Да, то были различные предметы для жизни в ином мире. Аттароа запретила давать умершему что-либо, что может помочь ему в мире духов.
- Ты заступилась за нее. Ш'Армуна пожала плечами:
- Я сказала, что уж если что-то положено в могилу, то нельзя это взять обратно.
- Думаю, что все мужчины помогут нам, - сказал Джондалар.
- Конечно, но вначале их надо освободить. Охранницы стали особо бдительными. Не уверена, что кому-нибудь удастся выбраться сейчас. Может быть, через несколько дней. А пока можно спокойно переговорить с женщинами. Как только мы узнаем, на кого можем рассчитывать, то выработаем план, как лишить власти Аттароа и Волчиц. Нам нужно сражаться с ними. Только так мы освободим мужчин.
- Ты права, - мрачно произнес Джондалар.
Эйла печально покачала головой. В этом стойбище было уже столько горя, что мысль о войне, которая лишь добавит несчастий, действовала на нее угнетающе. Ей хотелось бы найти другой способ.
- Ты говорила, что дала Аттароа зелье, чтобы усыпить мужчин. А нельзя ли дать это Аттароа и ее Волчицам?
- Аттароа осторожна. Она ничего не ест и не пьет, пока это не попробует кто-то другой. В свое время это делал Добан. Сейчас она, наверное, выбрала еще какого-нибудь ребенка… Почти стемнело. Если вы готовы, то пора начать праздник.
Эйла и Джондалар взяли по корзине. Выйдя наружу, они увидели большой костер, горевший перед жилищем Аттароа.