Молодая женщина заметила Эйлу:
- Ты возвращаешься не один?
- Нет, - откликнулся Ладуни. - А немного погодя ты увидишь других его спутников. Ты своим глазам не поверишь.
- Ты пришла вовремя. Завтра мы устраиваем праздник в честь Великой Матери, - сказала Ларония.
Глава 37
С большим энтузиазмом восприняли в Пещере Священных Горячих Источников идею проведения праздника в честь Великой Матери. В середине зимы, когда монотонность жизни начинала утомлять, приезд гостей был приятным сюрпризом. Эйла и Джондалар изрядно взбудоражили обитателей пещеры. А неизбежные при этом рассказы могли передаваться из уст в уста еще много лет. С самого момента их прибытия верхом на лошадях в сопровождении Волка, Который Любил Детей, все до единого так или иначе интересовались ими. Гости увлекательно рассказывали о своем Путешествии, делились новыми мыслями и привезли удивительные приспособления, такие, как копьеметалка и игла.
А тут еще прошел слух, что женщина во время церемонии покажет нечто чудесное, что-то связанное с добыванием огня. Лозадуна упомянул об этом во время ужина. Гости обещали показать, как действует копьеметалка, на поле рядом с пещерой, чтобы каждый мог увидеть это. Эйла же собиралась продемонстрировать возможности пращи. Но главным, конечно, было открытие тайны добывания огня.
Эйла обнаружила, что постоянно находиться в центре внимания так же утомительно, как и без конца путешествовать. Весь вечер люди задавали ей разные вопросы, спрашивали ее мнение о вещах, которых она не знала. К заходу солнца она так устала, что не могла выдавить ни слова. Как только стемнело, она встала и покинула собравшихся у костра, чтобы пойти спать. Волк пошел с ней, а затем удалился и Джондалар, дав тем самым возможность поговорить и посплетничать о них в их отсутствие.
Приготовившись к следующему дню, они залезли в спальные меха. Джондалар обнял ее и начал ласкать, но она была настолько расстроенной, что он решил оставить ее в покое, да и самому поостеречься: никто не знал, что можно ожидать в праздник Великой Матери. Лозадуна намекнул, что лучше воздержаться и отдать дань Матери после специального ритуала.
Он разговаривал с Тем, Кто Служит Матери, о том, может ли он иметь детей. Сочтет ли Великая Мать, что его дух способен создать новую жизнь? Они решили перед общим праздником устроить специальный ритуал и обратиться за помощью прямо к Великой Матери.
Эйла проснулась: рядом слышалось тяжелое дыхание мужчины. Она пыталась уснуть, но напрасно. Она почти беспрерывно ворочалась, стараясь не потревожить Джондалара. Хотя сон так и не пришел, но похрапывание убаюкивало, и ее мысли пошли по неведомым тропинкам, как если бы она плыла между трезвым воображением и сменяющими друг друга сновидениями.
Луг был покрыт пышной весенней зеленью с вкраплениями разнообразных цветов. Вдали виднелась скалистая стена оттенка слоновой кости, пронизанная пещерами, черные жилы окружали мощные выступы, сверкавшие в лучах яркого света, льющегося с лазурного чистого неба. Возле скалы текла река, почти повторяющая контуры горы, и отблески солнца играли на воде.
Почти в середине поля, которое тянулось от берега реки, стоял и смотрел на нее человек. Человек Клана. Затем он повернулся и, приволакивая ногу и опираясь на палку, довольно быстро пошел к скале. Хотя он молчал и не сделал ни одного жеста, она поняла, что надо идти за ним. Она поспешила к нему, и, когда они поравнялись, он посмотрел на нее здоровым глазом. Зрачок был темного цвета, взгляд человека был полон сострадания и силы. Она узнала медвежью шкуру, которая прикрывала обрубок руки: ее отрезали у локтя, когда он был еще мальчиком. Его бабушка, известная целительница, отняла парализованный сустав руки, которую повредил пещерный медведь. Глаз он потерял тоже при этой встрече.
Как только они подошли к стене, она увидела возле вершины нависающей скалы нечто странное. Продолговатый плоский колонноподобный камень нависал над обрывом, как будто он задержался на полпути, перед тем как свалиться вниз. Возникло неприятное ощущение, что камень вот-вот упадет, а вслед за этим чувство, что ей открылось что-то важное, что-то, что она должна вспомнить, она что-то сделала или должна была сделать… Или, может быть, не должна была…
Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Она увидела темноту. Густую бархатную осязаемую темноту, глубокую, какой она бывает в конце длинной пещеры. Вдали замерцал свет, и она пошла к нему по узкому коридору. Приближаясь, она увидела
Креба и других мог-уров и внезапно ощутила страх. Ей не хотелось вспоминать об этом, и она открыла глаза.
Она стояла на берегу небольшой реки, которая вилась вдоль скальной стены. Она посмотрела на другой берег и увидела Креба, который взбирался по горе к падающему камню. Она хотела пойти за ним, но не знала, как переправиться через реку, чтобы быстрее догнать его. Она позвала:
- Креб, извини меня. Я не хотела идти за тобой в пещеру.
Он повернулся и показал жестом: "Быстрее!" Она посмотрела на реку, которая вдруг стала шире и глубже и покрылась льдом. "Не откладывай и не жди больше. Торопись!"
- Эйла! Эйла, проснись! Опять тебе снится какой-то сон. - Джондалар нежно потряс ее за плечо. Она открыла глаза и почувствовала, что утратила что-то большое, и ощутила странный трепет. Она увидела перегородки из шкур с красноватыми отблесками костра на них и рядом силуэт мужчины. Она прижалась к нему:
- Нам нужно спешить, Джондалар! Мы должны немедленно уехать!
- Мы уедем. Как можно быстрее. Но завтра праздник Великой Матери, и притом нам надо решить, что мы возьмем с собой, чтобы пересечь ледник.
- Лед! Нам нужно будет переправиться через ледяную реку!
- Да, я знаю. - Он обнял ее, пытаясь успокоить. - Но мы должны подумать, как это сделать, имея лошадей и Волка. Нам нужна пища и приспособление, чтобы колоть лед. Там очень прочный лед.
- Креб велел, чтобы мы поторопились! Нам нужно уезжать!
- Мы уедем, как только сможем. Обещаю. - Джондалар почувствовал беспокойство. Им нужно было срочно отправляться в дорогу, чтобы как можно быстрее пересечь ледник, но разве они могли уехать до праздника Великой Матери?
* * *
Солнечные лучи, хотя и не согревавшие морозный воздух, лились сквозь ветви деревьев, которые как бы и рвали свет, но не служили ему глухой преградой. На востоке солнце отражалось розовыми блестками на покрытых льдом вершинах. До наступления темноты оставалось немного, но Джондалар и Эйла все еще были в поле.
Эйла сделала глубокий вдох и задержала выдох, чтобы лучше прицелиться. В руке она держала два камня, затем один камень она вложила в пращу, раскрутила ее и метнула, одновременно вкладывая второй камень в освободившуюся пращу. Она могла бросить два камня быстрее, чем это можно было себе представить.
- О! Только посмотрите на это!
Люди, стоявшие у входа в пещеру и наблюдавшие, как применять копьеметалку и пращу, тоже выдохнули воздух, удивленно оценивая увиденное.
- Я думал, что она недурно владеет копьем, но, оказывается, пращой еще лучше.
- Она сказала, что нужно потренироваться, чтобы бросать копье точно, но сколько же надо учиться, чтобы метать камни таким образом? - сказал Лароги. - Гораздо легче научиться пользоваться копьеметалкой.
Показ был закончен. Темнело. Ладуни вышел вперед и объявил, что праздник вот-вот начнется.
- Блюда будут принесены к центральному очагу, но вначале Лозадуна освятит праздник Великой Матери. Сделает он это в Доме Церемоний, а Эйла покажет еще кое-что.
Люди, возбужденно переговариваясь, стали возвращаться в пещеру. Эйла увидела Мадению, которая стояла с подружками, и обрадовалась, что та улыбается. Многие были рады тому, что она опять вернулась к ним, хотя она все еще стеснялась и была немного замкнутой. Эйла не могла не подумать о том, как много значит человеческая забота. В отличие от ее собственного опыта, когда каждый считал, что Бруд имеет право на насилие, а она - слабоумная, потому что сопротивляется и ненавидит его, люди этой пещеры поддержали Мадению. Они встали на ее сторону. Они возненавидели тех, кто насиловал ее, и хотели исправить зло, причиненное ей.
Как только в Доме Церемоний все было готово, Тот, Кто Служит Матери, вышел из тени и встал позади костра, обрамленного почти идеальным кругом из камней. Он взял палочку с шариком на конце и поднес ее к огню. Как только палочка загорелась, он повернулся и отошел к стене пещеры.
Эйла не видела, что он там делал, но, когда на стене возникло сияние, она поняла, что он зажег светильник. Он сделал несколько движений и начал петь уже знакомую литанию, посвященную Великой Матери, которую он пел во время очистительного ритуала Мадении. Он вызывал дух Великой Матери.
Когда он отошел и повернулся к собравшимся, Эйла увидела светильник в нише стены. Свет бросал тень от маленькой фигурки дунаи - искусно вырезанного изображения дородной женщины с большой грудью и круглым животом, хотя еще не беременной.
- Великая Земная Мать, Единственная Прародительница и Создательница Всей Жизни, Твои дети пришли отблагодарить Тебя за Твои Дары, большие и малые, пришли чествовать Тебя. - Лозадуна пропел первые слова, и остальные присоединились к нему. - Во имя скал и камней, этих костей земли, что отдают свой дух, чтобы кормить землю, мы пришли чествовать Тебя. Во имя земли, что отдает свой дух, чтобы росли растения, мы пришли чествовать Тебя. Во имя растений, которые отдают свой дух, чтобы кормились животные, мы пришли чествовать Тебя. Во имя животных, которые отдают свой дух, чтобы выжили хищники, мы пришли чествовать Тебя. И во имя всех, которые отдают свой дух пище, одежде и защите Твоих детей, мы пришли чествовать Тебя.
Все знали слова. Даже Джондалар начал подпевать, хотя и на языке Зеландонии. Эйла повторяла только "чествовать Тебя", и хотя она не знала остального, но чувствовала, что это важно, и, раз услышав, она знала, что не забудет.
- Во имя Твоего лучезарного сына, который освещает день, и Твоего прекрасного спутника, который охраняет ночь, мы пришли чествовать Тебя. Во имя Твоих животворных вод, которые наполняют реки, и моря, и дождевые облака, мы пришли чествовать Тебя. Во имя Твоего Дара Жизни и Твоего благословения женщин на новую жизнь мы пришли чествовать Тебя. Во имя мужчин, которые созданы для того, чтобы помочь женщинам воссоздавать жизнь, и чей дух Ты используешь для этого, мы пришли чествовать Тебя. Во имя Твоего Дара Наслаждения, который получают как женщины, так и мужчины и который говорит женщине, что она может родить, мы пришли чествовать Тебя. Великая Земная Мать, Твои дети собрались вместе этим вечером, чтобы чествовать Тебя.
После этого в пещере установилась глубокая тишина. И вдруг заплакал ребенок, что было хорошим знаком.
Лозадуна отступил назад и, казалось, слился с тенью. Затем встала Золандия, взяла корзину, стоявшую возле Дома Церемоний, и посыпала огонь золой и землей, убив тем самым ритуальное пламя; наступила почти кромешная тьма. Снова раздались охи и ахи. Пламя светильника в нише отбрасывало на стены танцующую тень Великой Матери, и казалось, она увеличивается в размерах, стремясь заполнить собой все внутреннее пространство. Гости и те, кто жил в Доме Церемоний, подготовившись заранее, знали, что делать. Когда все успокоились, Эйла прошла в полумраке к другому кострищу. Было решено показать действие огненного камня именно в этот момент, чтобы произвести наибольший эффект. Как только Эйла разожжет новый костер, ритуальный огонь сразу же погаснет. На второе кострище положили сухой трут, лучину и несколько больших веток. Горючий камень добавляли для поддержания пламени. Когда они пробовали разжигать огонь, то обнаружили, что ветер помогает раздуть искры, особенно сквозняк, возникавший, когда вход в Дом Церемоний был открыт. Эйла встала на колени, держа пирит в одной руке, а кремень в другой, ударила их друг о друга и высекла искру, которая была ясно видна в полумраке. Затем она вновь ударила камень о камень, но искра уже полетела под другим углом и попала на трут.
Тут же Джондалар открыл вход в Дом Церемоний. Пронесся сквозняк, да и Эйла подула на тлеющий трут, обложенный сухим мхом. Внезапно вспыхнуло пламя, что вызвало хор изумленных выкриков. Затем добавили щепок. Огонь отбрасывал красные отблески на лица сидящих.
Все разом заговорили, удивленно обсуждая увиденное, что разрядило напряжение. Костер был разожжен в считанные секунды. Эйла слышала, как рядом говорили:
- Как она сделала это? Разве можно разжечь костер так быстро?
Затем зажгли второй костер, но уже вне Дома Церемоний. Тот, Кто Служит Матери, встал между кострами и произнес:
- Большинство людей, которые не видели этого, не смогут поверить, что камни могут гореть, но горючие камни подарила племени Лосадунаи Великая Земная Мать. Наши гости тоже преподнесли нам подарок - огненный камень, камень, из которого при помощи кремня можно высечь искры. Эйла и Джондалар дают нам такой огненный камень для того, чтобы им не только пользоваться, но и знать, как он выглядит, чтобы найти подобные камни. В ответ на их дар мы должны дать им запасы продуктов, чтобы помочь перейти ледник.
- Я уже обещал это, - сказал Ладуни. - У Джондалара есть мое обязательство на будущее, и то, что он просит, - не слишком много для такого обязательства. В любом случае мы дали бы им пищу и другие припасы.
Собравшиеся согласно загудели.
Джондалар, как и Эйла, знал, что им дадут продукты и что он просто так отдаст огненный камень, но ему не хотелось, чтобы они потом сожалели о своем решении, если весна наступит поздно. Он хотел, чтобы они восприняли это как самую лучшую сделку. Но ему нужно было кое-что еще. Он встал:
- Мы отдали огненный камень, чтобы каждый пользовался им. Но моя просьба касается не только нас двоих. Мы путешествуем не одни. Нашими спутниками являются лошади и Волк, и нам нужно помочь им перейти через ледник. Нам нужна пища для нас и для них, но более всего мы будем нуждаться в воде. Если бы мы были вдвоем, то засунули бы сосуды, наполненные снегом или льдом, под наши туники и добыли бы воду, ее хватило бы даже для Волка, но лошади пьют очень много. По правде говоря, хорошо бы найти способ увезти с собой достаточно воды или натопить ее из льда в большом количестве.
Послышались разные предложения, но Ладуни успокоил людей:
- Давайте подумаем об этом и завтра внесем наши предложения, а сегодня - праздник.
* * *
Мадения пришла в Дом Церемоний, чтобы посмотреть огненный камень. Джондалар не мог не заметить, что она очень внимательно его разглядывает. Он несколько раз улыбнулся ей, но в ответ она краснела и отворачивалась. Он подошел к ней, когда они стали покидать Дом Церемоний.
- Привет, Мадения! И что ты думаешь об огненном камне? Его тянуло к ней, как прежде нередко тянуло к молодым застенчивым женщинам перед их ритуалом Первой Радости; они не знали, чего ждать, и были слегка напуганы, особенно те, кого он должен был познакомить с Даром Наслаждения. Он всегда с радостью открывал им Ее Дар во время ритуала, и у него было особое отношение к этому, а потому его нередко призывали с этой целью. Страх Мадении в отличие от неопределенных волнений большинства молодых женщин имел под собой твердое основание, и потому ему еще больше захотелось привести ее к познанию радости.
Джондалар посмотрел на нее своими удивительно синими глазами, ему захотелось остаться здесь подольше, чтобы принять участие в летних ритуалах у Лосадунаи. Он искренне хотел помочь ей преодолеть страх, тем более что она действительно нравилась ему; бессознательно он пустил в ход всю силу своего обаяния, свою мужскую притягательность. Красивый и чувственный мужчина улыбнулся девушке и ушел, оставив ее почти бездыханной.
Мадения никогда прежде не испытывала подобного состояния. Все ее существо просто запылало, и ей безумно захотелось дотронуться до него и чтобы он коснулся ее, но она не представляла, как справиться с этим. Она попыталась улыбнуться, затем, ошеломленная, широко открыла глаза и чуть не задохнулась от собственной смелой мысли. Она повернулась и почти бегом бросилась в свое жилище. Мать последовала за ней. Джондалар заметил реакцию Мадении. Она была обычной для стыдливых молодых женщин, которые отвечали на его призыв таким образом, и это усилило ее привлекательность.
- Что ты сделал с этой бедной девочкой, Джондалар? В общем-то что я спрашиваю! Помню время, когда такой взгляд чуть не сбил меня с ног. Но твоему брату тоже было присуще обаяние.
- И он оставил тебя с благословением Матери, - сказал Джондалар. - Ты хорошо выглядишь, Филония. Счастлива?
- Да. Тонолан оставил мне часть своего духа, и я счастлива. Ты кажешься тоже счастливым. Где ты повстречал эту Эйлу?
- Это долгая история, но она спасла мне жизнь. Спасать Тонолана было уже поздно.
- Я слышала, что на него напал пещерный лев. Джондалар кивнул.
- Мама! - позвала девочка. Это была Тонолия, державшая за руку старшую дочь Золандии. - Могу я посидеть в доме у Залии и поиграть с Волком? Он любит детей.
Филония, нахмурившись, посмотрела на Джондалара.
- Волк не тронет ее. Он любит детей. Спроси Золандию. Она использует его как няньку для своего младшего. Волк рос с детьми, и Эйла учила его. У нее замечательные способности, особенно в отношении животных.
- Ладно, Тонолия. Не думаю, чтобы этот человек позволил бы тебе делать то, что будет плохо для тебя. Он брат того, чьим именем ты названа.
Поднялся какой-то переполох. Они посмотрели в ту сторону.
- Собираетесь ли вы что-либо предпринять по поводу Чароли? Как долго мать должна ждать? - жаловалась Вердеджия Ладуни. - Может быть, нам надо созвать Совет Матерей, если мужчины не могут справиться с этим? Уверена, они поймут чувства матери и быстро вынесут свое суждение.
На помощь Ладуни пришел Лозадуна. Созыв Совета Матерей оставался последним средством. Для этого нужны были серьезные основания, и созывался он лишь тогда, когда не было иного способа найти решение.
- Не будем спешить, Вердеджия. Гонец, посланный к Томази, может вернуться в любой момент. Ты можешь подождать. Да и Мадении намного лучше. Не так ли?
- Не уверена. Она убежала к нашему очагу и не хочет говорить, что случилось. Она говорит, что беспокоиться не стоит, но как я могу не волноваться?
- Я сказала бы ей, что случилось, - шепнула Филония, - но не уверена, что Вердеджия поймет. Однако она права. Что-то надо делать с Чароли. Все пещеры говорят о нем.
- А что можно сделать? - спросила подошедшая Эйла.