- Не знаю, - она улыбнулась Эйле, - но думаю, что Ладуни хорошо придумал. Он считает, что все пещеры должны действовать вместе, чтобы найти и привести этого человека обратно. Ему хочется, чтобы банду разделили и молодежь убрали бы подальше от Чароли.
- Это хорошая мысль, - сказал Джондалар.
- Сложность в том, что решат в Пещере Чароли, поскольку Томази - родственник матери Чароли, а потому возникает вопрос: согласится ли он действовать сообща со всеми? Мы узнаем об этом, когда вернется посланный, но могу понять, что чувствует Вердеджия. Если бы такое случилось с Тонолией… - Она затрясла головой, не в силах продолжать.
- Большинство понимает чувства Мадении и ее матери, - сказал Джондалар. - Один негодяй может принести всем много хлопот.
Эйла вспомнила Аттароа и подумала то же самое.
- Кто-то идет! - В пещеру с криком вбежал Лароги с друзьями, удивив Эйлу: чем они занимались там, на холоде, в такую темь? Сразу же за ними вошел человек средних лет.
- Рендоли! Ты не мог прийти в лучшее время! - с явным облегчением произнес Ладуни. - Дай мне твой груз и выпей чего-нибудь горячего. Ты вернулся в день праздника Великой Матери.
- Это посланец, который ходил к Томази, - сказала Филония.
- Ну и что он решил? - спросила Вердеджия.
- Вердеджия, - упрекнул ее Лозадуна, - дай человеку передохнуть. Он только что вошел.
- Правильно, - сказал Рендоли, сбрасывая с плеч мешок и принимая у Золандии чашку горячего чая. - Банда Чароли напала на пещеру, что рядом с пустошью, где пряталась эта банда. Они украли пищу, оружие и чуть не убили тех, кто пытался остановить их. Одна женщина все еще в тяжелом состоянии и, может, вообще не поправится. Это взбудоражило все пещеры. Рассказ о Мадении был последней каплей. Несмотря на свое родство с матерью Чароли, Томази готов присоединиться к другим, чтобы выловить негодяев. Томази призвал на сбор все окрестные пещеры. Вот почему я долго не возвращался. Я ждал собрания. От близлежащих пещер было послано по нескольку человек. Я решал за всех нас.
- Я рад, что ты был там, - сказал Ладуни. - Что они сказали по поводу моего предложения?
- Они уже выполняют его. Каждая пещера собирается послать разведчиков, чтобы выследить их. Некоторые уже вышли. Как только обнаружится банда Чароли, большинство охотников пойдут за ними и изловят их. Никто не будет терпеть их больше. Томази хочет поймать их до Летнего Схода. - Человек повернулся к Вердеджии: - И они хотели бы, чтобы ты присутствовала там, чтобы сделать свое заявление.
Вердеджия была почти удовлетворена, теперь ее огорчало лишь нежелание Мадении принять участие в ритуале, который официально даст ей статус женщины, которая, если повезет, может рожать детей - ее будущих внуков.
- Я готова выступить с осуждением, и, если Мадения откажется от ритуала, будь уверен, я не забуду об этом.
- Надеюсь, что к следующему лету она передумает. Я вижу улучшение после очистительного ритуала. Она больше общается с людьми. Думаю, что здесь помогла Эйла, - сказал Лозадуна.
Когда Рендоли ушел в свое жилище, Лозадуна, поймав взгляд Джондалара, кивнул ему. Джондалар извинился и прошел вслед за Лозадуной в Дом Церемоний. Эйла хотела было пойти за ними, но, обдумав их поведение, решила, что они хотят остаться одни.
- Интересно, что они собираются делать? - спросила она.
- Думаю, что это что-то вроде специального ритуала, - ответила Филония, чем еще больше заинтриговала Эйлу.
- Принес ли ты что-нибудь, сделанное тобой? - спросил Лозадуна.
- Я сделал лезвие. Не успел приделать ручку, я старался как мог. - Джондалар вытащил из-под туники кожаный сверток. Он раскрыл его и показал небольшой каменный нож с таким острым лезвием, что им можно было бриться. Один конец заострялся, а на другом был стержень для ручки.
Лозадуна внимательно рассмотрел изделие:
- Прекрасная работа. Думаю, что ее примут. Джондалар облегченно вздохнул.
- Теперь что-нибудь, что принадлежит ей. Что она сделала сама.
- Это было труднее добыть. У нас с собой только то, что крайне необходимо, и она знает, что и где лежит. У нее есть несколько вещей, которые упакованы отдельно, чтобы их не видели люди, и я не хотел их трогать. Тогда я вспомнил: ты сказал, что не важно, какой величины эта вещь, лишь бы была только ее. - Джондалар подал маленький сверток. - Она носит амулет, мешочек с предметами, которые были у нее в детстве. Это очень важно для нее, и снимает она это только тогда, когда моется или купается, да и то не всегда. Она оставила его, когда пошла к священному источнику, и я срезал одну из бусинок, что украшают мешочек.
Лозадуна улыбнулся:
- Хорошо! Прекрасно! И ты поступил очень умно. Я видел этот амулет. Это очень личная вещь. Заверни все обратно и дай мне свертки.
Джондалар сделал так, как ему было сказано, но Лозадуна заметил вопрос в его глазах.
- Я не могу тебе сказать, где положу эти вещи, но Она узнает. Сейчас я хочу объяснить кое-что, а также задать тебе вопросы.
- Я попытаюсь ответить.
- Ты хочешь ребенка, рожденного в твоем доме от женщины Эйлы. Это так?
- Да.
- Как ты относишься к этому? Имеет ли для тебя значение, чей это будет дух?
- Я предпочел бы, чтобы это был мой дух, но… мой дух может не подойти. Может быть, он не такой сильный и Мать не может использовать его, а может быть, Она не хочет. Никто не может знать наверное, чей дух был использован, но если ребенок родится от Эйлы и у моего очага, то этого будет достаточно. Думаю, что я буду чувствовать то же самое, что и Эйла.
- Хорошо. Сегодня мы чествуем Великую Мать, поэтому сейчас самое благоприятное время. Ты знаешь, что большинство тех женщин, которые чествуют Мать, - это именно те, которых Мать благословляет чаще всего. Эйла - красивая женщина, и ей нетрудно будет найти мужчину или мужчин, которые разделят с ней Наслаждение.
Когда Тот, Кто Служит Матери, увидел, как нахмурился мужчина, он понял, что Джондалар - один из тех, кому трудно видеть женщину, которую он выбрал, с кем-то другим, даже если это - просто ритуал.
- Ты должен ободрить ее. Это воздаяние почестей Великой Матери, и очень важно, что ты искренне хочешь, чтобы у Эйлы был ребенок, рожденный у твоего очага. Я видел, что многие женщины вскоре оказывались беременными. Возможно, ты понравишься Великой Матери и Она даже использует твой дух, если ты будешь чествовать Ее по-настоящему.
Джондалар закрыл глаза и кивнул, но Лозадуна увидел, как тот сжал зубы. Да, это будет нелегко…
- Она никогда не участвовала в празднике в Честь Великой Матери. Что, если она не захочет никого другого? Разве я должен отказать ей?
- Ты должен подсказать ей, что она может делить Дар с другими, но выбирает, конечно, она. Ты никогда не должен отказывать женщинам, а особенно той, которую ты выбрал в подруги. Я не волновался бы по этому поводу. Большинство женщин не испытывают особых сложностей на празднике Великой Матери. Но странно, что Эйлу воспитали без знания ритуалов Великой Матери. Не знал, что существует такой народ, который не признавал бы Ее.
- Народ, среди которого она выросла… необычен во многих отношениях.
- Уверен, что так. А сейчас идем просить Великую Мать. "Просить Великую Мать. Просить Великую Мать" - эта фраза просто сверлила мозг, когда они шли по Дому Церемоний. Внезапно он опять вспомнил, что кто-то говорил, что он - любимчик Матери и что ни одна женщина не откажет ему, даже сама Дони. Мать так его любит, что он может просить у Нее что угодно. Она исполнит его просьбу. В данный момент он поверил в это.
Они остановились возле ниши, где все еще горел светильник.
- Возьми дунаи и подними ее вверх, - приказал Тот, Кто Служит Матери.
Джондалар сунул руку в нишу и осторожно взял изображение Матери. Это была одна из лучших резных статуэток, которые он только видел. У нее были совершенные формы. Казалось, что мастер вырезал эту статуэтку, глядя на живую женщину, которая была хорошо сложена. В наблюдении обнаженной натуры при тесноте тогдашнего быта не было ничего необычного. Сложенные на груди руки были лишь слегка обозначены, но даже при этом были видны пальцы и браслеты на запястьях. Низ статуэтки был сделан клином, чтобы легче было втыкать фигурку в землю.
Голова же была удивительной. Большинство дони, которых видел Джондалар, имели вместо головы шарообразную выпуклость, на ней иногда обозначались линии прически, но лицо оставалось плоским. На этой же статуэтке были тщательно вырезаны все завитки прически, но особого различия между затылком и контуром лица не было. Когда он пригляделся, то удивился, увидев, что это известняк. Гораздо легче было работать с костью или деревом. Статуэтка была выточена настолько совершенно, что трудно было поверить, что она сделана из камня. Не один кремневый инструмент затупился при этой работе, подумал он.
Тот, Кто Служит Матери, запел. Джондалар настолько увлекся рассматриванием дони, что упустил начало напева, но он уже лучше понимал язык Лосадунаи, чтобы сообразить, что Лозадуна, начавший ритуал, упоминает различные имена Великой Матери. Джондалар надеялся, что его размышления о красоте статуэтки не исказили высшую духовную суть церемонии. Хотя дони была символом Великой Матери и являлась местом отдохновения одного из многих Ее духовных проявлений, он знал, что данное изображение не есть сама Великая Земная Мать.
- А сейчас объясни свою цель четко и своими словами. Словами, идущими от сердца, проси у Матери то, что ты хочешь. Дони в твоих руках поможет тебе собрать воедино все твои мысли и чувства, чтобы выразить их в просьбе. Не стесняйся говорить все, что придет в голову.
Джондалар закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
- О Дони, Великая Земная Мать, - начал он. - Было время в моей жизни, когда я делал то, что, возможно, было неприятно Тебе. Я не хотел огорчить Тебя… Так уж получилось. Было время, когда я думал, что никогда не встречу женщину, которую смогу полюбить по-настоящему, оттого, что, наверное, Ты рассердилась на меня из-за тех вещей.
"Что-то очень плохое было в его жизни. Он - хороший человек и такой искренний. Трудно поверить, что он мог сделать что-то, что до сих пор является причиной его страданий", - подумал Лозадуна.
- После достижения устья Твоей реки и потери моего брата, которого я любил больше, чем кого-либо, Ты даровала мне Эйлу, и тогда я понял, что такое любовь. Я благодарен Эйле. Если бы у меня не было никого - ни семьи, ни друзей, - мне было бы достаточно того, что в моей жизни была Эйла. Если это Тебя не огорчит, Великая Мать, мне хотелось бы… я хотел бы… еще одну вещь. Я хотел бы… иметь ребенка. Ребенка, рожденного Эйлой у моего очага, и, если возможно, рожденного от моего духа или от моей сущности, как думает Эйла. Если это невозможно, если мой дух недостаточно силен, пусть Эйла родит ребенка от другого и пусть родит у моего очага, чтобы я принял его всем своим сердцем.
Джондалар хотел было положить дони обратно, но вдруг вспомнил:
- Еще одна вещь. Если Эйла забеременеет от моего духа, я хотел бы знать, что этот ребенок именно от моего духа.
"Интересная просьба, - подумал Лозадуна. - Большинство мужчин хотели бы знать об этом, но разве это так важно? Интересно, почему это важно для него? И что он имел в виду, говоря: ребенок моей сущности. Надо будет спросить Эйлу, но это личный ритуал. Я не могу ей сказать о том, что он говорил. Может быть, стоит просто порассуждать об этом".
* * *
Эйла видела, как двое вышли из Дома Церемоний. Она почувствовала, что они закончили то, что хотели, но в глазах старшего возник какой-то вопрос, а молодой был напряжен и чем-то удручен, но настроен решительно.
Странное поведение мужчин еще больше разожгло ее любопытство.
- Надеюсь, она передумает, - услышала Эйла, когда они подошли поближе. - Думаю, что самый лучший способ преодолеть последствия происшедшего - пройти Первые Ритуалы. Мы должны отнестись к этому очень осторожно. Особенно к выбору мужчины. Я хотел бы, чтобы ты остался, Джондалар. Кажется, ты увлек ее. Я рад, что ее потянуло к мужчинам.
- Я хотел бы помочь, но мы не можем больше оставаться здесь. Нам нужно ехать как можно быстрее. Завтра или послезавтра.
- Ты, конечно, прав. Зима может закончиться в любое время. Обрати внимание, если заметишь, что один из вас становится все более раздражительным.
- Малейз, - сказал Джондалар.
- Что такое "малейз"? Недомогание? - спросила Эйла.
- Да. Оно приходит вместе с фёном, с растопителем снега, весенним ветром, - сказал Лозадуна. - Ветер дует с юго-востока. Он теплый и сухой. И достаточно сильный, чтобы вырвать деревья с корнем. Снег тает так быстро, что огромные сугробы исчезают за день. И если ветер подует, когда вы будете на леднике, то, возможно, вам не удастся перейти через него. Лед будет таять под вашими ногами, и вы можете свалиться в расселину, или перед вами вдруг возникнет река или трещина. Все происходит так быстро, что злые духи, которые любят холод, не успевают спастись. Ветер относит их со своего пути, выметает из потайных мест и гонит перед собой. Вот почему злые духи несутся ветрами впереди фёна и обычно появляются незадолго до его прихода. Они не несут малейз, то есть недомогание. Если знаешь, что тебя ждет, то этим можно управлять. Появление духов - предупреждение, но они настолько неуловимы, что трудно обернуть это для собственной пользы.
- Как узнать, что пришли злые духи? - спросила Эйла.
- Как я уже сказал, обрати внимание, если ты станешь раздражительной. Они могут вызвать у тебя болезнь, а если ты уже больна, то они ухудшат твое состояние, но в основном они хотят, чтобы вы ссорились и дрались. Некоторые люди впадают в бешенство, но все знают, что это вызвано малейз. В конце концов, люди рады фёну, потому что после него все начинает расти, появляется новая жизнь, но никто не хочет испытать малейз.
- Идите и поешьте! - сказала подошедшая Золандия. - Люди уже второй раз подходят к столу. Если вы не поторопитесь, ничего не останется.
Они подошли к главному костру, пламя которого колебалось от сквозняков, проникавших в пещеру через вход. Люди даже накинули на себя теплую одежду, чтобы предохраниться от ветра и холода, проникающих в пещеру. Угощение было на славу: жареная козлятина, мясной суп из сушеного мяса, мамонтового жира, сушеных кореньев и горная черника, - это были едва ли не последние запасы. Все ждали весну с ее свежей зеленью.
Дул холодный ветер, и хотя Джондалар мечтал о весне, но все же предпочитал, чтобы зима продолжалась бы до тех пор, пока они не преодолеют ледник.
Глава 38
После обеда Лозадуна пригласил всех в Дом Церемоний. Эйла и Джондалар не поняли, зачем их собирают, но оказалось - чтобы угостить подогретым напитком. На вкус он был приятен. Эйла подумала, что это напоминает забродивший фруктовый сок с добавлением пахучих трав. Она очень удивилась, когда Золандия сказала, что напиток состоит из березового сока, хотя и с добавлением фруктового.
Но вкус был обманчив. Оказалось, что напиток сильнее, чем предполагала Эйла. Она спросила об этом Золандию, и та объяснила, что крепость напитку придают именно травы. Наконец Эйла догадалась, какой привкус был знакомым. Горькая полынь - очень мощное растение, которое могло бы быть опасным, если взять его слишком много или часто пить полынный отвар. Ее трудно было определить среди приятных на вкус и сильно пахнущих ясменника и других трав. Эйлу заинтересовало, что же еще было в напитке, поэтому она стала более серьезно анализировать его вкус.
Она спросила Золандию о сильном растении, упомянув об опасности его употребления. Женщина объяснила, что растение, называемое абсентом, используется редко и только в этом напитке, который подается лишь на праздниках Великой Матери. Поскольку напиток считался священным, Золандия обычно не рассказывала о его составе, но вопросы Эйлы были настолько точными и продуманными, что она не могла не ответить. Эйла узнала, что напиток состоял из многих компонентов. На первый взгляд простой, приятный на вкус, он был в действительности крепким благодаря специальной сложной смеси трав. Напиток позволял расслабиться, освободиться от запретов и отдаться естественному влечению, что было так желательно в течение праздника чествования Великой Матери.
Глядя на людей, входящих в Дом Церемоний, Эйла почувствовала легкое головокружение, но затем по телу разлились тепло и приятность, так что она забыла о своем интересе к составу напитка. Среди Лосадунаи она увидела Джондалара, беседующего с Маденией. Оставив вдруг Золандию, она направилась к ним. Все мужчины с удовольствием смотрели на нее. Подойдя, она улыбнулась, и Джондалар ощутил мощный прилив любви к ней, как это всегда бывало, когда она вот так улыбалась. Не очень-то было легко следовать указаниям Лозадуны и подтолкнуть ее к тому, чтобы она полностью испытала то, что положено в день праздника Великой Матери. Даже после расслабляющего напитка, которым угостил его Тот, Кто Служит Матери. Он глубоко вздохнул и осушил чашку.
Филония и особенно ее спутник Даральди тепло приветствовали Эйлу.
- Твоя чашка пуста, - сказал он и, зачерпнув напиток, наполнил чашку.
- Можешь и мне налить, - неестественно дружелюбно произнес Джондалар. Лозадуна заметил, что тот пытается быть любезным через силу, однако вряд ли кто обратит на это внимание. Эйла, взглянув на Джондалара, поняла, что что-то беспокоит его. Она также уловила и быстрый взгляд Лозадуны. Что-то происходило между ними, но напиток уже подействовал на нее, и она решила разобраться во всем потом. Внезапно загудели барабаны.
- Начинаются танцы! - сказала Филония. - Идем, Джондалар. Покажи, как ты танцуешь. - Она взяла его за руку и повела на середину площадки.
- Мадения, тебе тоже надо потанцевать, - сказал Лозадуна.
- Да, - подтвердил Джондалар. - Выходи сюда. Ты знаешь танец? - Он улыбнулся ей, и Эйле показалось, что он слишком уж расслабился. Он отдавал почти все свое внимание Мадении, и хотя она смущалась и не знала, что сказать, но остро воспринимала присутствие этого высокого мужчины. Каждый раз, когда он бросал на нее взгляд, у нее начинало чаще биться сердце. Когда же он взял ее за руку и повел танцевать, она почувствовала, как по телу одновременно пробежали волны холода и жара, теперь она не могла уже сопротивляться, даже если бы и попыталась.
Филония на мгновение нахмурилась, но затем улыбнулась девушке:
- Мы обе будем учить его танцевать.
- Могу я показать… - начал было Даральди, обращаясь к Эйле, но в это же время Ладуни произнес:
- Был бы счастлив…
Они улыбнулись друг другу и замолчали, уступая слово кому-то одному. Улыбка Эйлы обезоружила обоих.
- Может быть, вы оба покажете мне, как танцевать? Даральди кивнул головой, а Ладуни радостно улыбнулся, и они вместе пошли к собравшимся на площадке людям. Пока строились в круг, гостям показали простейшие движения, затем все взялись за руки. При звуке флейты Эйла слегка растерялась. Она не слышала флейты с тех пор, как на Летнем Сходе племени Мамутои на ней играл Манен. Неужели нет еще и года, как они уехали оттуда? Казалось, что прошли годы. И она никогда не увидит их вновь.