Корни сосен рубили
Потом
Топором
И тебя обжигали
Горячим костром.А потом мы ругались,
Суглинок кайля:
До чего ж ты упряма,
Родная земля!Наконец ты сдавалась,
Дымясь и скорбя.
Мы ведь люди, земля!
Мы сильнее тебя.1961
ПОЛЯРНЫЕ ЦВЕТЫ
Сползла машина с перевала.
И в падях,
Что всегда пусты,
Нас будто всех околдовало -
Мы вдруг увидели
Цветы!И разом ахнули ребята,
Нажал водитель на педаль:
Была светла и розовата
От тех цветов глухая даль.И через каменные глыбы,
По чахлым ивовым кустам,
Не в силах потушить улыбок,
Мы побежали к тем цветам.Студент-геолог, умный парень,
Заспорить с кем-то был готов,
Что, дескать, только в Заполярье
Известен этот вид цветов.Но порешили, кто постарше,
На спор поставив сразу крест,
Что те цветы, конечно, наши -
Из тульских и рязанских мест.Что просто здесь,
В сторонке дальней,
В просторах вечной мерзлоты,
Они немножечко печальней
И чуть суровей, те цветы.И под нависшим серым небом
С колымским талым ветерком
Дохнуло вдруг соломой, хлебом,
Коровьим теплым молоком…Цветы, цветы…
Они - как люди:
Им легче, если много их.
Где мы еще теперь побудем,
Каких путей хлебнем земных?..Уж пятый час трясется кузов,
И склоны гор опять пусты,
А мы в ладонях заскорузлых
Все держим нежные цветы…1961
ФЛАЖКИ
Флажки на трассе в снежной шири…
Но будет речь о них потом.
А раньше Слово о чифире,
Напитке горьком и густом.То крепкий чай,
Как деготь черный.
На Колыме в далекий путь
Берут его с собой шоферы,
Чтоб за баранкой не уснуть.Знакомый фельдшер с автобазы
Не раз предупреждал ребят:
- Не пейте, братцы, той заразы.
Чифир для сердца - страшный яд!Но выл буран за тонкой дверцей,
А мы не спали пять ночей,
И было нам
Плевать на сердце
И на советы всех врачей!Нам было надо без отрыва
До боли всматриваться в ночь,
Чтоб не сорваться вниз с обрыва,
Чтобы в беде друзьям помочь.Кипел чифир в консервных банках,
Дороге не было конца,
И стыли руки на баранках,
Стучали бешено сердца.И чтоб за нами Без помехи
Другие шли грузовики,
Мы ставили в сугробы вехи -
На палках красные флажки…И пусть теперь от боли резкой
Сожмется сердце иногда,-
Мы так же молоды и дерзки,
Как в те нелегкие года.Мы вновь те дали,
Если нужно,
Пройдем без премий и наград.
Повторный путь по трассам вьюжным
Нам будет легче во сто крат.Ведь там,
Где мы бывали в рейсах,
На тех путях,
На той земле
Оставлены частицы сердца -
Флажками красными во мгле!1961
ИСТОКИ
Однажды вдруг мне слов не хватит,
Я отложу тогда стихи.
На свой рудник приду опять я,
Надену робу, сапоги.В конторе торопливым росчерком
"За безопасность" распишусь.
На самый дальний блок
Забойщиком
У бригадира попрошусь.По штрекам узким, невысоким,
Где гулки отзвуки шагов,
Я поспешу в забой -
К истокам Моих тревог,
Моих стихов.Там, где кончаются крепления,
Проверю стуком потолок,
Поправлю шланги
И с волнением
Возьму отбойный молоток.Забьется сердце в нем железное.
Пристынут пальцы к рычагам.
И глыбы подлинной поэзии,
Шурша,
Падут к моим ногам.1961
* * *
Потеряла в траве заколку.
Ветерок развевает челку.Не грусти!
Видишь, сколько елок?
Мы попросим у них заколок.Эй, девчонки!
Рыжие елки!
Дайте нам взаймы две заколки.Две иголочки, две хвоинки
Заколоть прическу Иринке.1961
* * *
И. Н.
Две родинки, две отметинки
На груди у тебя,
На плече.
Две веселые бересклетинки
Отразились в лесном ручье…Как легко и просторно осенью
В этом гулком пустом лесу!
Хочешь, я тебя через просеку
На одной руке понесу?..На коряжины,
На колдобины
Листья падают сквозь тишину…
Я в глазах твоих заколдованных
Растворюсь сейчас,
Утону.1961
В ПОЛЕТЕ
За дюралевой стенкой
Горячо дышат моторы,
А внизу - земля…
Она зеленоватая
И немножко пестрая,
С рыжими крапинками -
Совсем как твои глаза,
Если смотреть в них
Близко-близко…1961
СВЕТКА
Много света и снега
В ельнике редком.
Все бело.
Только розовый свитер
У Светки.Только желтые лыжи
Летят по откосу.
Только бьются по свитеру
Желтые косы.Только громко хохочет
Веселое солнце
И вдогонку за Светкой
По снегу несется.Бахрома на березах
Светла и стеклянна.
И аукает кто-то:
- Светлана!
Светлана!..1961
РОДИНА
Помню я: под сенью старых вишен
В том далеком,
В том донском селе
Жили пчелы в камышовых крышах -
В каждой камышинке по пчеле…Родина!
Простая и великая.
В давнем детстве, от беды храня,
Древними архангельскими ликами
Строго ты смотрела на меня…А потом,
Позвав в края суровые,
Где весной не встретишь зеленя,
Жизнь взвалила рельсы стопудовые
На худого, юного меня.Я копал руду на Крайнем Севере.
Много лет я молока не пил.
Только ты, земля моя,
Не верила,
Что тебе я в чем-то изменил.Все прошел я:
Трудные дороги,
Злой навет и горькую беду,
Чтобы снова пальцами потрогать
Пыльную в канаве лебеду.Я опять с тобой,
Земля просторная,
Где за клином старого жнивья
Под горой стоит село Подгорное -
Родина негромкая моя;Где висит над хатой
Месяц рыжий;
Где в прозрачной невесомой мгле
Пчелы спят под камышовой крышей -
В каждой камышинке по пчеле…1962
ПОЭЗИЯ
И. Н.Стоят дубы, задумчивы, тихи.
По желтой просеке уходит лето.
Ты мне читаешь грустные стихи
Какого-то салонного поэта.О том, как где-то в городе пустом
На мерзлых стеклах тает чья-то
нежность…
А мы в лесу, в орешнике густом,
Вдыхаем жадно
Утреннюю свежесть.Я не люблю бескровные слова,
Холодные, искусственные строки.
Зачем они
Когда шуршит трава,
Поют синицы и трещат сороки?Взгляни вокруг!
Открой свои глаза,
Зеленые нетающие льдинки.
Большая золотая стрекоза
Качается на тонкой камышинке…Поэзия! Она всегда - жива.
Ей чужды стекол мертвые узоры.
Она растет и дышит,
Как листва,
Как гордая осока на озерах.Ей тесен мир условной бахромы
И вздохов у замерзшего оконца…
Поэзия - она живет, как мы.
Она не может
Без любви и солнца!1962
ГРАД
Побило градом яблони,
Ударило из мглы,
Сломало, словно ядрами,
Некрепкие стволы.В лохмотья измочалена
Зеленая кора.
Стояли и молчали мы
Над грудой серебра.Обняв руками деревце,
Разбитое вконец:
- И что же это деется?.. -
Чуть выдохнул отец.Погибла в утро летнее
С деревьями в соку
Мечта его.
Последняя,
Быть может, на веку…О, градины небесные!
Вы очень нам горьки.
Но били нас увесистей
Земные кулаки.До сей поры не найдены,
В метели и в дожди
Болят шальные градины
Под ребрами в груди.Войною ли,
Обидами,
Пайком гнилой крупы -
Сполна нам было выдано
Ударов от судьбы.…Настанут дни погожие,
Добавим в грунт золы,
Закутаем рогожами
Разбитые стволы.Наплывами затянется
Кора, где выбил град,
И выдюжит,
Поправится
Наш перебитый сад.1963
* * *
Летели гуси за Усть-Омчуг,
На индигирские луга,
И все отчетливей и громче
Дышала сонная тайга.И захотелось стать крылатым,
Лететь сквозь солнце и дожди,
И билось сердце под бушлатом,
Где черный номер на груди.А гуси плыли синим миром.
Скрываясь в небе за горой.
И улыбались конвоиры,
Дымя зеленою махрой.И словно ожил камень дикий,
И всем заметно стало вдруг,
Как с мерзлой кисточкой брусники
На камне замер бурундук.Качалась на воде коряга,
Светило солнце с высоты.
У белых гор Бутугычага
Цвели полярные цветы…1963
БУРУНДУК
Раз под осень в глухой долине,
Где шумит Колыма-река,
На склоненной к воде лесине
Мы поймали бурундука.
По откосу скрепер проехал
И валежник ковшом растряс,
И посыпались вниз орехи,
Те, что на зиму он запас.А зверек заметался, бедный,
По коряжинам у реки.
Видно, думал:
"Убьют, наверно,
Эти грубые мужики".- Чем зимой-то будешь кормиться?
Ишь ты,
Рыжий какой шустряк!.. -
Кто-то взял зверька в рукавицу
И под вечер принес в барак.Тосковал он сперва немножко
По родимой тайге тужил.
Мы прозвали зверька Тимошкой,
Так в бараке у нас и жил.А нарядчик, чудак-детина,
Хохотал, увидав зверька:
- Надо номер ему на спину.
Он ведь тоже у нас - зека!..Каждый сытым давненько не был,
Но до самых теплых деньков
Мы кормили Тимошу хлебом
Из казенных своих пайков.А весной, повздыхав о доле,
На делянке под птичий щелк
Отпустили зверька на волю.
В этом мы понимали толк.1963
РАССВЕТ В БУТУГЫЧАГЕ
В ночную смену на Шайтане,
Где черный камень льдом покрыт,
Из горной штольни мы катали
Отпалом вырванный гранит.Был штрек наполнен пылью едкой,
И каждый радостно вздыхал,
Когда с груженой вагонеткой
Мы выходили на отвал.Нас обжигал морозный воздух,
Снежинки стыли на плечах,
И рядом с нами были звезды.
Под нами спал Бутугычаг.Дремали горы в дымке синей,
К подножьям становясь темней.
Внизу, в глубокой котловине,
Дрожали бусинки огней…Мы отдыхали очень редко.
За рейсом - рейс, простоев нет.
На двадцать пятой вагонетке
Вставал над сопками рассвет.Еще прожекторы горели.
Но было видно с высоты,
Как с каждым рейсом розовели
Молочно-белые хребты.Еще таился мрак в лощинах,
Поселок тенью закрывал,
А на заснеженных вершинах
Рассвет победно бушевал.Спецовки мокрые твердели,
И холодила руки сталь.
Но мы стояли и глядели
На пламенеющую даль.Мы знали: чудо грянет скоро,
Однако долго ждать нельзя,
И мы опять входили в гору,
Вагон порожний увозя.Но каждый знал:
Когда вернется
Из узкой штольни на простор,
Увидит огненное солнце
Над белой цепью снежных гор.1963
ХУДОЖНИК
Только голые камни,
Поросшие мохом.
Только клочья тумана
На стланике мокром.Только грязные сопки
За хмарью суровой.
Только низкое серое
Зданье столовой.А в столовой,
Над грудами мисок порожних,
Колдовал у картины
Голодный художник.На картине желтели
Луга и покосы.
Над рекой у затона
Стояли березы.Баламутя кнутами
Зеленую тину,
Пастухи к водопою
Сгоняли скотину…Я смотрел на картину…
Ресницы смежались.
И деревья, и люди
Ко мне приближались.И березы худыми
Руками качали,
И коровы мычали,
И люди кричали.Заскрипели уключины
Над перевозом,
И запахло травою,
Землею, навозом.1963
КОСТРОЖОГИ
А. И. СолженицынуВ оцеплении, не смолкая,
Целый день стучат топоры.
А у нас работа другая:
Мы солдатам палим костры.Стужа - будто Северный полюс.
Аж трещит мороз по лесам.
Мой напарник - пленный японец,
Офицер Кумияма-сан.Говорят, военный преступник
(Сам по-русски - ни в зуб ногой!).
Кто-то даже хотел пристукнуть
На погрузке его слегой…Все посты мы обходим за день…
Мы, конечно, с ним не друзья.
Но с напарником надо ладить.
Нам ругаться никак нельзя.Потому что все же - работа.
Вместе пилим одно бревно… З
акурить нам очень охота,
Но махорочки нет давно.Табаку не достанешь в БУРе.
Хоть бы раз-другой потянуть.
А конвойный стоит и курит,
Автомат повесив на грудь.На японца солдат косится,
Наблюдает из-под руки.
А меня, видать, не боится,
Мы случайно с ним земляки.Да и молод я.
Мне, салаге,
И семнадцати лет не дашь…
- Ты за что же попал-то в лагерь?
Неужели за шпионаж?Что солдату сказать - не знаю.
Все равно не поймет никто.
И поэтому отвечаю
Очень коротко:
- Ни за что…- Не бреши, ни за что не садят!
Видно, в чем-нибудь виноват…-
И солдат машинально гладит
Рукавицей желтый приклад.А потом,
Чтоб не видел ротный,
Достает полпачки махры
И кладет на пенек в сугробе:
- На, возьми, мужик!
Закури!Я готов протянуть ладони.
Я, конечно, махорке рад.
Но пенек-то - в запретной зоне.
Не убьет ли меня солдат?И такая бывает штука.
Может шутку сыграть с тобой.
Скажет после: "Бежал, подлюка!" -
И получит отпуск домой.Как огреет из автомата -
И никто концов не найдет…
И смотрю я в глаза солдата.
Нет, пожалуй что не убьет.Три шага до пня.
Три - обратно.
Я с солдата глаз не свожу.
И с махоркой, в руке зажатой,
Тихо с просеки ухожу.С сердца словно свалилась глыба.
Я стираю холодный пот,
Говорю солдату: "Спасибо!"
Кумияма - поклон кладет.И уходим мы лесом хвойным,
Где белеет снег по стволам.
И махорку, что дал конвойный,
Делим бережно пополам.1963
ЗОЛОТО
Глыбу кварца разбили молотом,
И, веселым огнем горя,
Заблестели крупинки золота
В свете тусклого фонаря.И вокруг собрались откатчики:
Редкий случай, чтоб так, в руде!
И от ламп заплясали зайчики,
Отражаясь в черной воде…Мы стояли вокруг.
Курили,
Прислонившись к мокрой стене,
И мечтательно говорили
Не о золоте - о весне.И о том, что скоро, наверно,
На заливе вспотеет лед
И, снега огласив сиреной,
Наконец придет пароход…Покурили еще немного,
Золотинки в кисет смели
И опять - по своим дорогам,
К вагонеткам своим пошли.Что нам золото? В дни тяжелые
Я от жадности злой не слеп.
Самородки большие, желтые
Отдавал за табак и хлеб.Не о золоте были мысли…
В ночь таежную у костра
Есть над чем поразмыслить в жизни,
Кроме
Золота-серебра.1963
РАБОТА
На лежнёвке порою вешней -
Видно, был большой перекос -
Забурился, ломая лежни,
И на шпалы сел паровоз.За крушение на участке,
Если путь не починим в срок,
Строгий выговор будет начальству,
Заключенным - штрафной паек.Бригадир полез, не робея,
С молотком под нависший скат.
С уважением за Сергеем
Наблюдал молодой солдат.А Серега очень спокойно
Говорит, вытирая пот:
- Отойди, гражданин конвойный,
Ненароком тебя прибьет.Показал, где рубить опоры,
Чтоб исправить опасный крен…
Был когда-то Сергей сапером
И в тюрьму угодил за плен…Топоры застучали дружно,
Как, наверное, на войне.
Если нужно - так, значит, нужно.
Не стоять же нам в стороне!..Хоть и малый - узкоколейный,
Все равно паровоз тяжел.
Но подважили посильнее.
Кто-то крикнул:
- Пошел! Пошел!..Мы канат натянули туго,
И, ломая ветки берез,
Под веселую нашу ругань
Плавно тронулся паровоз.И когда по брускам сосновым
Он на рельсы вкатил уже -
Всем нам было,
Честное слово,
Очень радостно на душе.Захватила нас всех работа,
Увела от невзгод земных…
Словно вышли мы на свободу
На какой-то короткий миг.1963
БЕРЕЗА
Звенел топор, потом пила.
Потом - последнее усилье.
Береза медленно пошла,
Нас осыпая снежной пылью.Спилили дерево не зря, -
Над полотном, у края леса,
Тугие ветры декабря
Могли свалить его на рельсы.Его спилили поутру,
Оно за насыпью лежало
И тихо-тихо на ветру,
Звеня сосульками, дрожало…Зиме сто лет еще мести,
Гудеть в тайге, ломая сосны,
А нам сто раз еще пройти
Участок свой
По шпалам мерзлым.И, как глухой сибирский лес,
Как дальний окрик паровоза,
Нам стал привычен темный срез -
Большая мертвая береза.Пришла весна.
И, после вьюг,
С ремонтом проходя в апреле,
Мы все остановились вдруг,
Глазам испуганно не веря:Береза старая жила,
Упрямо почки распускались.
На ветках мертвого ствола
Сережки желтые качались!..Нам кто-то после объяснил,
Что бродит сок в древесной тверди,
Что иногда хватает сил
Ожить цветами
После смерти…Еще синел в низинах лед
И ныли пальцы от мороза,
А мы смотрели,
Как цветет
Давно погибшая береза.1963
ПОЕЗД
Мела пурга, протяжно воя.
И до рассвета, ровно в пять,
Нас выводили под конвоем
Пути от снега расчищать.Не грели рваные бушлаты.
Костры пылали на ветру.
И деревянные лопаты
Стучали глухо в мерзлоту.И, чуть видны в неровных вспышках
Забитых снегом фонарей,
Вдоль полотна чернели вышки
Тревожно спящих лагерей.