Но знак был замечен обоими охотниками. Быстро взглянув друг на друга, они без слов пришли к единому мнению о дальнейших действиях. Вот что они предположили и что решили предпринять: по всей вероятности, пришедший индеец находился в сговоре с метисом, поскольку последний подал ему условный знак. Сговор этот был тайным, потому что оба старались, чтобы никто ничего не заметил и не заподозрил. Из этой секретности следовало сделать вывод, что за всем этим кроются какие-то враждебные намерения. Что это за намерения, нужно было опираться безотлагательно выяснить.
Поэтому кто-то должен был последовать за следопытом, чтобы незаметно понаблюдать за его действиями. Поскольку можно было со всей уверенностью предположить, что в этом деле замешаны индейцы, проследить за метисом взялся Виннету. Вполне понятно, что он не мог выйти через главный вход, так как он был ярко освещён, а метис наверняка занял снаружи такую позицию, откуда бы мог видеть каждого выходящего во двор.
К счастью, апач ещё раньше заметил, что за бочками, тюками и ящиками есть маленькая дверь, служащая, вероятно, для того, чтобы можно было вносить и выносить товары через неё, не пользуясь главным входом. Однако поскольку выйти нужно было как можно незаметнее, Виннету должен был выждать некоторое время, пока внимание присутствующих не сосредоточилось на Олд Шеттерхенде, что действительно произошло, как только тот заговорил с индейцем.
Это было второй необходимой составной частью осуществления задуманного плана: нужно было расспросить краснокожего, разузнать у него по мере возможности о его намерениях.
Олд Шеттерхенд, не мешкая, принялся расспрашивать индейца, и, когда глаза присутствующих устремились на них, Виннету незаметно поднялся из-за стола и исчез за бочками.
Индеец был мужчиной средних лет, крепкого телосложения. Сразу же выяснилось и то, что он далеко не дурак. Это Олд Шеттерхенд, конечно, предвидел, потому что тайные и опасные задания поручаются обычно только смелым и опытным воинам.
- Мой краснокожий брат сел далеко от нас. Разве он не хочет ничего ни съесть, ни выпить? - прозвучал первый вопрос Олд Шеттерхенда.
Краснокожий в ответ только отрицательно покачал головой.
- Почему же? Ты не голоден и не хочешь пить?
- Юварува голоден и хочет пить, но у него нет денег, - прозвучало в ответ.
- Тебя зовут Юварува?
- Да, меня так зовут.
- Юварува означает "лось" на языке апсароков. Ты принадлежишь к этому племени?
- Я воин этого племени.
- Где твоё племя пасёт сейчас своих лошадей?
- В Вайоминге.
- А как зовут военного вождя вашего племени?
- Его зовут Серый Медведь.
Олд Шеттерхенд совсем недавно был у индейцев, называющих себя апсароками, то есть Воро́нами. Они были жителями Дакоты, так что индеец его не обманывал. Ответы соответствовали истине.
- Если у моего брата нечем заплатить, то пусть он подсядет к нам и поест с нами.
Индеец внимательно посмотрел на него и заявил:
- Юварува - храбрый воин, и он ест только с мужчинами которых знает и которые так же храбры, как и он. У тебя есть имя? Как оно звучит?
- Меня зовут Олд Шеттерхенд.
- Олд Шеттер…
Он не смог сразу выговорить имя. На мгновение спокойствие и выдержка оставили его, и, проявив изумление, он выдал себя. Однако его замешательство было недолгим, он овладел собой и с деланной непринуждённостью продолжил:
- Олд Шеттерхенд. Уф! Ты действительно очень известный бледнолицый.
- А, значит, ты можешь без опасения есть со мной. Иди сюда, к нам, ешь и пей!
Но индеец вместо того, чтобы воспользоваться приглашением, огляделся по сторонам, ища кого-то, и спросил:
- Я не вижу здесь краснокожего, который сидел рядом с тобой. Куда он ушёл?
- Наверное, вышел за перегородку.
- Я не заметил, как он выходил. Если тебя зовут Олд Шеттерхенд, то краснокожий наверняка Виннету, вождь апачей.
- Да, это он. А где твой конь?
- У меня нет коня. Я не ехал верхом.
- Как это? Апсарок, находящийся на расстоянии стольких дней пути на юг от своего племени, не имеет коня? Ты что же, потерял его в дороге?
- Нет, я не брал коня в дорогу.
- А также не взял и никакого оружия, кроме ножа?
- Никакого.
- У тебя, наверное, есть для этого важные причины?!
- Я дал клятву, что пойду без коня и только с ножом.
- Почему?
- Потому что команчи тоже были без лошадей и у них не было другого оружия, кроме ножей.
- Команчи? Где они были?
- В горах, недалеко от наших прежних пастбищ в Дакоте.
- Команчи были так далеко на севере? Очень странно.
В голосе Олд Шеттерхенда прозвучало сомнение. Краснокожий насмешливо посмотрел на него и ответил:
- Разве Олд Шеттерхенд не знает, что каждый индейский воин должен один раз в жизни отправиться в Дакоту за священной глиной для трубки мира?
- Не каждый должен это делать и не каждый это делает.
- Но команчи сделали. Они повстречали меня и моего брата, его закололи, а мне удалось сбежать. Вот тогда-то я и дал клятву - и без коня, с одним только ножом последовал за ними и не успокоюсь, пока их не убью!
- Поскольку ты рассказываешь мне о священных обычаях, то пожалуй, знаешь, что ни один индеец по дороге к этим каменоломням не может никого убивать?
- И всё же команчи совершили убийство!
- Гм! Но к чему эти клятвы? Без коня и только с ножом! Как же ты охотишься? Чем ты питался в дороге?
- Я должен тебе рассказать об этом? - дерзко спросил индеец, уверенный в том, что ему удалось обмануть Олд Шеттерхенда.
- Нет, - спокойно ответил тот. - Я не могу только понять, как это можно за всё время столь длительного пути ни разу не сесть на коня?
- Я дал клятву и держу её.
- Нет, ты её нарушил.
- Докажи это!
- Ты сегодня сидел в седле!
- Уф! Уф!
- Да, во время дождя.
- Уф! Уф! - вторично произнёс мнимый апсарок, но прозвучало это наполовину со страхом, наполовину с изумлением. Он вскочил на ноги и остановился перед Олд Шеттерхендом. Белый охотник наклонился, провёл обеими руками вдоль его ног, после чего заключил:
- Твои штаны с внешней стороны мокрые, а с внутренней сухие. Внутренней стороны штанов, прилегающей к бокам лошади, дождь не мог замочить.
К тому неожиданному и поразительному доказательству индеец оказался не готов, но всё же быстро нашёлся и произнёс в своё оправдание:
- Каждый ребёнок знает, что внутренняя сторона штанов сохнет гораздо быстрее, чем внешняя. Олд Шеттерхенд должен ещё многому поучиться.
Это был наглый ответ, но охотник, несмотря на это, сохранил спокойствие. До этого он пользовался английским языком, который краснокожий знал довольно прилично, зато теперь он задал ему вопрос на наречии апсароков и не получил ответа, он задал ещё несколько вопросов, но с тем же результатом. В конце концов он положил тяжёлую ладонь на плечо индейца и спросил снова по-английски:
- Почему ты мне не отвечаешь? Или язык твоего племени тебе незнаком?
- Я дал клятву, что не произнесу ни слова на родном языке, пока смерть моего брата не будет отмщена.
- Интересно. У тебя что ни клятва, то необычней и чудней другой. А ещё более необычна твоя глупость, поскольку ты вообразил себе, что сумел обмануть меня. Ведь даже твоё произношение выдаёт тебя. Я хорошо знаю, как апсароки и индейцы из других племён говорят на языке бледнолицых. Ты не из племени апсароков, ты команч. У тебя хватит смелости признаться в этом?
- Команчи - мои враги, я уже тебе говорил об этом!
- Как раз то, что ты так упорно называешь их своими врагами, является для меня наилучшим доказательством, что ты один из них!
- Ты считаешь меня лгуном? Таковы, значит, обычаи бледнолицых, что они могут оскорблять своих краснокожих гостей. Я ухожу! - Сказав это, индеец хотел уже было направиться к двери.
- Ты останешься! - приказал Олд Шеттерхенд, поймав его за руку.
В ту же секунду краснокожий выхватил нож и крикнул:
- Кто посмел меня задерживать? Ты? Что я тебе сделал? Ничего! Я ухожу, а тому, кто мне в этом помешает, всажу нож в сердце!
Олд Шеттерхенд, продолжая крепко держать его левой рукой, быстрым движением правой вырвал у него нож и повторил:
- Ты останешься! Подождём, пока вернётся Виннету, тогда и решим, сможешь ты уйти или нет. Садись туда, где сидел раньше. Но при первой же попытке сбежать тебя догонит пуля.
С этими словами Олд Шеттерхенд с силой подтолкнул индейца к очагу, краснокожий упал, сперва хотел подняться ноги, но, подумав, присел на корточки. Олд Шеттерхенд вернулся на своё место и приступил к еде, положив револьвер со взведённым курком рядом с собой, чтобы нагляднее подчеркнуть свою угрозу.
Прерванный ужин возобновился, но беседа была уже не такой оживлённой. Вскоре вернулся следопыт и сел на своё место. Поскольку индеец продолжал сидеть в той же позе, что и до его ухода, то ему и в голову не пришло, что за время его отсутствия здесь произошло что-то серьёзное. Впрочем, дорожный мастер и кладовщик тут же ему обо всём рассказали; метис слушал их с видимым спокойствием, но в глубине души был обеспокоен, не выследил ли его Виннету.
Апач тем временем, выйдя через заднюю дверь, сделал большой крюк и прокрался к передней стороне здания, будучи уверен, что ему удастся застать метиса с поличным. Широко открытая дверь дома была ярко освещена, так что если кто-то наблюдал за ней из темноты, то мог увидеть любого, кто входил или выходил из неё.
Виннету, не спуская глаз с двери, сделал ещё один крюк перед домом, но впустую. Он часто останавливался и вслушивался в ночную темноту, но тоже без результата. Прошёл в другую сторону и опять напрасно. Так прошло какое-то время, и вдруг он увидел фигуру, появившуюся откуда-то сбоку и приближающуюся к строению. Когда она оказалась перед дверью и вошла внутрь, Виннету уже знал, кто это.
- Уф! Это следопыт, - сказал он самому себе. - И похоже, что ничего плохого он всё-таки не замышлял, напрасно я его, наверное, выслеживал. Виннету на этот раз ошибся. Олд Шеттерхенд, пожалуй, будет удивлён.
И больше не таясь, он вошёл внутрь через главный, ярко освещённый вход. Следопыт при его появлении весь напрягся, сердце у него учащённо забилось. Сейчас должно было выясниться, удалось ли апачу узнать что-либо или нет. Виннету тем временем сел рядом с Олд Шеттерхендом, который поначалу рассказал ему о состоявшемся разговоре с индейцем, а потом тихо спросил:
- Моему краснокожему брату сопутствовала удача?
- Виннету не могла сопутствовать ни удача, ни неудача: мы ошиблись. На улице ничего не произошло.
- А знак, который следопыт подал краснокожему?
- Может быть, это был не знак, а просто случайное движение руки.
- Это бы означало, что и я тоже ошибся, а я в этом сомневаюсь. Этот индеец вовсе не апсарок, а команч.
- Он сделал что-нибудь плохого тебе, мне или кому-нибудь другому?
- Пока что, естественно, нет.
- Поэтому нельзя смотреть на него как на врага. Пусть мой брат Шеттерхенд отпустит его.
- Ну что ж, хорошо, раз ты так этого хочешь, но я сделаю это неохотно.
Затем он повернулся к краснокожему и сказал, что тот может быть свободным. Индеец медленно поднялся и потребовал вернуть ему нож. Потом он спрятал его за пояс со словами:
- С сегодняшнего дня этому ножу прибавится работы - я дал себе новую клятву. Олд Шеттерхенд вскоре сможет убедиться, является ли она такой же странной, как и предыдущие!
После этой угрозы он быстрым шагом пошёл прочь. Всё это время лицо следопыта выражало большое беспокойство и напряжение, теперь же на нём появилась нескрываемая усмешка. Виннету шепнул Олд Шеттерхенду:
- Пусть мой брат посмотрит на метиса!
- Я смотрю на него!
- Он смеётся над нами!
- К сожалению, у него есть на это причины.
- Да. И всё-таки этому индейцу, которого ты считаешь команчем, он подал рукой условный знак. Мы не могли ошибиться. Я не нашёл следопыта на улице. Кто знает, что за дьявольскую штуку он там затеял. Так что в любом случае мы должны теперь быть начеку. Я уверен, что это опасный человек.
Виннету был прав, называя метиса опасным человеком, потому что на улице действительно произошли серьёзные события.
Следопыт, выйдя наружу, первым делом вышел из полосы света, падающего от двери. Потом пошёл прямо, никуда не сворачивая, и прошёл около трёхсот шагов, пока не услышал своё имя, произнесённое тихим голосом. Правда, это было другое имя, совсем не то, каким его называли здесь, в этом поселении. Из темноты прозвучало:
- Иди сюда, Ик Сенанда! Мы здесь!
Его звали именно так, как об этом и подумал Виннету, он был метисом, внуком Чёрного Мустанга, самого грозного вождя команчей.
Он пошёл в том направлении, откуда его позвали, и увидал перед собой трёх индейцев, один из которых выделялся особенно высоким ростом и мощным телосложением. Это был сам вождь, который приветствовал метиса словами:
- Здравствуй, сын моей дочери! Я послал в этот дом Киту Хомашу самого ловкого из моих воинов, чтобы он сообщил тебе, что я прибыл и жду тебя. Ты говорил с ним?
- Мы не обменялись с ним ни единым словом. Само его появление поведало мне обо всём.
- Ты поступил мудро, ваш разговор мог бы вызвать подозрение. Мы находимся в удобном месте, никто не застанет нас врасплох, потому что в полосе света, падающего от открытой двери, нам видно каждого выходящего. И, кроме того, мы имеем дело с такими людьми, которые не имеют ни малейшего представления о жизни на нашей земле.
- Ты ошибаешься. Здесь есть люди, которые прекрасно в этом разбираются.
- Уф! Кто бы это мог быть? Скажи!
- Сначала прибыли два очень высоких и необычайно худых всадника, которые останутся тут до утра. Один из них сказал, что его зовут Тимпе, второго, кажется, зовут так же.
- Тимпе? Фи! Ни один настоящий воин никогда не слышал этого или похожего имени.
- А потом приехали ещё двое: Виннету и Олд Шеттерхенд!
- Уф! Уф! Этих привёл сюда злой Маниту!
- Не злой, а добрый. Поначалу я тоже, конечно, испугался но позже, слушая их разговор, даже обрадовался.
- Ты расскажешь мне о том, что ты услышал, но не здесь! Мы должны уйти отсюда в другое место.
- Уйти? Почему?
- Потому что я знаю, как думают эти люди и как действуют. Они разговаривали с тобой?
- Виннету расспрашивал меня. Он не поверил, что меня зовут Ято Инда, и считает меня сыном твоей дочери.
- Значит, у апача появилось подозрение и он теперь будет следить за тобой. Мы должны немедленно подыскать другое место.
- Но мы ведь его увидим, если он выйдет из этой ярко освещённой двери.
- Ты его не знаешь. Он всё точно рассчитает и поймёт, что враг, который прокрался в это поселение, встанет напротив этой двери, поскольку отсюда можно всё видеть. Поэтому Виннету придёт сюда, но не будет выходить через эти освещённые двери. Там был ещё какой-нибудь выход?
- Маленькая дверь позади кладовой.
- Вот ей-то он и воспользуется и под покровом темноты подкрадётся к нам. Мы должны перейти на другую сторону. Идёмте скорее!
И они, сделав большой крюк вправо, быстро перешли по другую сторону здания, а Виннету как раз в это же время сделал такой же крюк, но слева и поэтому их не обнаружил. Индейцы остановились под деревом, и следопыт подробно рассказал обо всём, что ему удалось услышать. Вождь выслушал его рассказ с большим интересом, после чего радостно произнёс:
- Они собираются отправиться в Ольдер-Спринг? И будут там завтра вечером? Мы их поймаем, вот там-то мы их и поймаем, никуда они от нас не уйдут! Какая же великая радость будет у нас в племени, когда мы притащим туда такую ценную добычу! Мы будем мучить их так, что они будут выть, как койоты, когда с тех живьём сдирают шкуру! Скальпы этих двоих стоят гораздо дороже, чем все косички желтолицых, от которых можно было бы в таком случае отказаться.
Его просто распирало от радости, но внук тут же возразил.
- Да, мы их наверняка поймаем и замучаем до смерти, но с какой стати ты хочешь отказаться от китайцев, которых я должен отдать в твои руки?
- Хорошо. Ты ведь именно с этой целью и пошёл на службу к людям, которые строят дорогу для Огненного Скакуна. Мы прибыли сейчас сюда как раз для того, чтобы спросить тебя, не пришла ли уже пора действовать?
- Я готов к этому в любой день, но надеюсь, что вы сдержите данное мне слою.
- Конечно. Или ты мог подумать, что я обману сына моей дочери? Деньги, золото и серебро будут твоими, всё остальное - одежда, инструменты, припасы, а самое главное, - скальпы людей с длинными косичками достанутся нам. Мы уже привыкли к тому, что бледнолицые грабят нас во всём, мы вынуждены им Подчиняться, так как они сильнее нас, но теперь появились ещё и эти желтолицые, чтобы строить мосты и железные дороги на земле, которая принадлежит нам. Все они заплатят за это своей жизнью, а воины команчей прославятся как первые краснокожие, добывшие необычные скальпы с длинными косичками. Мы не будем отказываться от этого. А сейчас ты расскажешь обо всём, что нам необходимо знать для успешного нападения.
Метис подробно рассказал о том, где и что в поселении находится, они обсудили также то, каким образом лучше совершить нападение и на какую добычу можно рассчитывать. В конце разговора Чёрный Мустанг подал знак обоим своим воинам, чтобы те присоединились к нему, поскольку всё это время они, находясь на некотором расстоянии по обе стороны, внимательно следили за тем, чтобы никто не обнаружил их вождя и не застал его врасплох.
В результате этой тайной встречи было решено, что сначала - именно завтра вечером - следует захватить Олд Шеттерхенда и Виннету вместе с Казом и Хазом возле Ольдер-Спринга. После этого следопыт будет извещён о времени нападения на Фирвуд-Кемп специальным посланником. Мелю попрощался со своими союзниками и вернулся в дом.
В свою очередь, Чёрный Мустанг со своими воинами направился к условному месту, в котором они заранее договорились подождать индейца, посланного к метису. Тот вскоре появился и, кипя от злости, рассказал, как с ним обошёлся Олд Шеттерхенд. Когда же ему сказали, что решено напасть на Олд Шеттерхенда и Виннету, он злорадно прошипел сквозь зубы:
- Он ещё пожалеет, что поднял на меня руку. Я буду тем, кто задаст ему самые страшные муки.
Краснокожие собрались уже было вернуться в укрытие, где они спрятали своих лошадей, но в это время послышались чьи-то шаги. Все моментально бросились на землю, хотя та была мокрой и грязной, и затаились. Но легли они как раз поперёк дороги, по которой осторожно шагали двое мужчин. Один из них споткнулся о лежащего вождя и упал, потянув за собой за товарища. И в ту же минуту оба были схвачены индейцами.
- Не вздумайте кричать, иначе заплатите за это жизнью, - приказал вождь. - Кто вы такие?
- Мы здешние рабочие, - прозвучал торопливый ответ.
- Встаньте, но не вздумайте бежать, если вам жизнь дорога! Почему это вы крадётесь здесь? Если вы рабочие из этого посёлка, то вам не нужно было бы так таиться.
- Мы вовсе даже и не таились!