Генри Браун поспешил обратно в Арлингтонский особняк, к своим обязанности. Ли стоял рядом со Странником. В течение нескольких минут, его глаза никак не могли оторваться от дома. Наконец, Чарльз Венейбл нерешительно спросил: - Все в порядке, сэр?
Ли с трудом пришел в себя. Его кулак обрушился на седло Странника - так, что лошадь испустила испуганное ржание. Его глаза все еще были устремлены на Арлингтон.
- Нет, не все в порядке, черт возьми! - сказал он. - Все плохо! Очень плохо!
Он вскочил на Странника и поскакал. Его штабные офицеры последовали за ним. Но он не оглядывался назад.
* * *
Поезд запыхтел в Манассас Джанкшн, остановившись рывком и с шумом. Густой черный дым, который летел назад вдоль вагонов, пах как-то странно, неправильно для Нейта Коделла: недавно захваченный у янки локомотив был большой, работавший на угле, а не на деревянном топливе, какое обычно использовалось на паровозах Конфедерации.
- Выходим, парни, - сказал капитан Льюис. - Дальше пешком.
Солдаты четвертой роты поднялись, а с ними и часть пятой роты. После боев в Диких Землях и в Вашингтоне, одного пассажирского отсека было больше чем достаточно для остатков роты.
Выйдя из вагона, Молли Бин заметила: - Самая мягкая железнодорожная поездка в моей жизни.
- И неудивительно, - ответил Коделл, похрустывая сапогами по гравию рядом с ней. - Этот участок дороги оставался в руках федералов до самого конца войны. Им не пришлось содержать свои поезда уговорами и молитвами, как делали мы.
Он потер ноющую спину. Все же сиденье было слишком твердым и угловатым. Однако он понимал, что ему еще повезло. Некоторые конфедераты передвигались на юг в грузовых вагонах.
- Строиться! - громко сказал капитан Льюис. - В колонну по отрядам. Как обычно.
Рота выстроилась рядом с флагом Непобедимой Касталии, который в настоящее время более напоминал кружево салфетки чем боевой флаг - из-за множества дыр, пробитых пулями и осколками. Его полированное древко красного дерева было новым, с золоченым орлом на вершине. Оно было вскладчину куплено в Вашингтоне. Пуля Минье перебила старый флагшток боях под Фортом Стивенс.
В отряде были и новички. Эдвин Пауэлл получил четвертую рану в боях под Вашингтоном. Это стоило ему левой руки, и теперь он был уже не в строю. И Отис Месси сгинул в окопах под северной столицей. Два ветерана-рядовых из другой роты, Билл Гриффин и Бертон Уинстед, заняли их места. Капитан Торп, из гвардии Чикоры, заменил во главе полка раненного в ногу полковника Фариболта. Билл Смит и Марцелл Джойнер, немногие из выживших полковых музыкантов, заиграли, и 47-й Северокаролинский вышел на марш. Многие из местных приветствовали их, когда они проходили через Манассас Джанкшн. Но некоторые просто стояли и смотрели, с отсутствующим выражением лица. Янки удерживали город в течение большей части войны. Судя по внешнему виду, особенно по местным лавочникам, они не голодали. Почти все, казалось, питаются лучше, чем победившие солдаты армии Северной Вирджинии.
Солдаты шли к юго-западу вдоль линии железной дороги. Они прошли менее мили, когда Коделл остановился и присвистнул.
- Когда янки задались целью прервать сообщение поездов, они не валяли дурака, правда? - тихо сказал он.
- Это уж точно, - согласился Демпси Эйр, критически оглядывая линию, словно профессиональный геодезист. - Это называется крупная диверсия на дороге.
Железные дороги были главными целями для солдат Севера и Юга всю войну. Локомотивы перемещали большое количество солдат и грузов быстрее, чем что-либо другое. Диверсии на дорогах противника были лучшим способом помешать этому. Вот федералы и уничтожили десять миль собственной дороги, чтобы конфедераты не могли использовать ее после битвы под Билетоном.
Сжигание шпал, выкорчевывание рельсов путем нагревания их в огне, а затем, сгибая их - все это было обычным явлением. Но янки пошли еще дальше. Каким-то образом они не только сгибали рельсы, но и скручивали их штопором; теперь они лежали в высокой травой и кустарнике, будто выброшенные каким-то гигантом. Когда Коделл высказался вслух об этом, Демпси Эйр пошутил: - Жаль, что у меня нет гигантской бутылки под такой штопор. Думаю, тогда можно было бы поставить себе стеклянный домик на плантации и не экономить на комнатах.
- Мне просто интересно, как долго этот участок будет восстанавливаться, - сказал Коделл. - До Тредегарского металлургического завода дорога не доходит, так что черт его знает, когда тут все восстановят.
Демпси Эйра так же мало интересовало состоянии железных дорог в Конфедерации, как и Коделла его шутки. Щелкнув пальцами с досады, он сказал: - Ты просто не можешь глядеть на вещи с юмористической точки зрения.
Зная, что это правда, Коделл промолчал. С его характером, он не мог не задумываться над серьезными вещами.
Вечерело, когда 47-й Северокаролинский полк достиг станции Катлетт, где железная дорога снова функционировала.
Полк разбил лагерь за пределами маленького городка.
Не все, что могло гореть, было сожжено. Полуразрушенная повозка с мебелью пошла на дрова для костров. Коделл подумал, что в один прекрасный день армия будет избавлена от таких способов добычи топлива, ведь повозка, несомненно, принадлежала одному из жителей Вирджинии. Коделл подумал, что если ее владелец был сторонником северян, он вряд ли предполагал, что его имущество окажется в огне.
Солдаты окружили костры, кипятя кофе и разогревая тушеное мясо из соленой свинины и сушеных овощей. Коделл ел, пока не насытился до отвала, и наполнял свою оловянную чашку кофе три раза. Он снова начал привыкать к полноценному питанию после столь долгого времени голодания. Он подозревал, что огромные свалки пищевых отходов вокруг Вашингтона могли бы прокормить всю Конфедерацию, а не только армию Северной Вирджинии. Солдаты по-прежнему пользовались захваченными пайками янки.
Он засунул веточку в огонь и подожженным концом прикурил сигару. И надолго задержал дым во рту, наслаждаясь его вкусом; это было так здорово после настоящего кофе. Коделл попытался выдуть колечко дыма, но получилось только рваное облачко. Потом он, блаженно улыбаясь, лег на живот, опираясь на локти. Такой конфуз, с колечком дыма, обычно раздражал его, но не сегодня.
- Хочешь добавки, Нейт? - спросила Молли Бин, вставая. - Я могу поделиться с тобой.
- Нет, спасибо… Мелвин. Больше не влезет. В Вашингтоне так много всего, что я иногда удивляюсь, зачем Северу нужны были мы. Кажется, у них всего было даже чересчур.
Это вызвало согласное бормотание от всех, кто слышал его. Эллисон Хай сказал: - Без наших новых винтовок, янки прижали бы нас, в конце концов. Как Нейт говорит, у них слишком много всего.
- Ты всегда был пессимистом, Эллисон, - сказал Уильям Уинстед. - Мы бы сделали их независимо от оружия. Мы крепче, чем они.
- Они тоже не промах, Билли, - сказал Коделл и никто не возразил. - И их всегда было больше, чем нас. Лично я ужасно счастлив, что у меня есть этот автомат.
- Это так, Нейт, кто спорит, - сказал Уинстед. - Я вот вскорости собираюсь посмотреть, что там, на моей ферме. Конечно, это лучше было бы сделать с автоматом, чем с моим стареньким ружьем, если опять же будут боеприпасы.
- Это ты прямо в точку, Билли, - сказал Кеннел Тант, другой фермер. - Не хочу забегать вперед, но как не хочется опять возвращаться к нашим однозарядкам.
- Да ради всего святого: и оружие и боеприпасы есть в Ривингтоне, - сказал Коделл. - Это не такая уж долгая поездка для любого из нас. Думаю, там будет нетрудно купить побольше боеприпасов.
- Когда еще можно будет купить, а эти мы истратим быстро, - сказал Эллисон Хай. Он сделал паузу, его лицо еще больше помрачнело. - Интересно, сколько ривингтонцы запросят за них.
Молчание, задумчивое молчание царствовало вокруг костра. Цены по всей Конфедерации взлетали спиралью на головокружительные высоты. В армии это сильно не отражалось на них: питание, жилье, одежда - все это в какой-то мере предоставлялось. Но когда за это придется платить… Коделл размышлял о цене в пятьдесят или семьдесят пять долларов за шляпу, что составляло зарплату за несколько месяцев для учителя. Фермерам, которые составляли подавляющее большинство Непобедимой Касталии, сравнительно повезло. По крайней мере, они были в состоянии прокормить себя, как только вернутся домой. Он задавался вопросом, а как же жить ему…
Кто-то думал, как и он. Демпси Эйр сказал: - Может быть, остаться в армии.
- Если только они захотят оставить тебя в армии, - возразил Коделл.
Это привело к смене темы в разговоре. С наступлением мира армия будет резко сокращаться. Тем не менее, он сомневался, что она будет уменьшена до тех крошечных сил, как до войны. Как тогда с таким длинными границами защищаться от тех же Соединенных Штатов? Многие, без каких-либо перспектив, без семей, хотели бы остаться в армии, и некоторые из них вполне могут это сделать.
- Я не возражала бы и сама, - сказала Молли Бин. - А впрочем, что будет, то будет.
В ее голосе как бы прозвучал отзвук ее прошлой жизни. Коделл понял ее колебания. Как она могла надеяться притворяться мужчиной в условиях послевоенной армии? С другой стороны, привыкнув к настоящим, дружеским отношениям с мужчинами на войне, как она могла вернуться к тем, для кого она была лишь источником вожделения? Если она не захочет больше этого, чем ей тогда заниматься? Всё это были хорошие вопросы, и он не знал ответы на ни один из них. Или не совсем так?
- Ты знаешь, Мелвин, - сказал он, стараясь поддерживать ее образ, - Чем больше читать и учиться, тем больший выбор будет у тебя в твоей жизни - и тем больше разных вещей ты мог бы делать, если бы захотел.
- Это так, - сказал Элси Хопкинс. - Я уже сам начал писать письма, так что хоть я и не могу сделать многого, но организовать свое хозяйство смогу. Конечно, я никогда не стремился к этому, но смогу.
Молли задумалась.
- Ты научишь меня, Нейт? Я тоже считаю, что я смогу добиться большего. У тебя по-прежнему учебники в рюкзаке?
- Два из них, и Завет тоже, - ответил он.
- Покажи, - потребовала она.
Коделл полез в рюкзак и достал учебник Конфедерации с примерами.
"Если один южанин может побить семь янки, сколько янки могут побить трех южан? - таков был один из его арифметических уроков.
- Что она попросила его показать? - спросил Демпси Эйр. Но он говорил так тихо, что Молли не слышала и не отреагировала. Все в Касталии Непобедимой ее любили и берегли. Она подошла, села рядом с Коделлом, и наклонила голову к книге.
Железная дорога Оранж - Александрия опять была разрушена к северу от Билетона. Полк снова разгрузился и замаршировал к недавнему полю битвы. Борозды от обстрелов еще уродовали землю, хотя проросшая трава и дикие цветы уже начали ремонт этих прорешин на зеленом теле земли.
- Поле - прямо, как новенькое, - сказал Руфус Дэниел. - Кругом все спокойно, и никаких янки вокруг.
Хотя, многие из янки и конфедератов, уже никогда не покинут Билетон. Неглубокие братские могилы выделялись грязными холмиками. Некоторые из них были вырыты слишком мелко; из одной из них торчала рука, немым укором уткнувшись к небу. Демпси Эйр опять сострил.
- Посмотрите на старого солдата, тянущегося за зарплатой!
Коделл фыркнул.
- И ты хочешь остаться в армии, Демпси, чтобы в конечном итоге так же тянуться за зарплатой, как и он?
- Мы все в конечном итоге будем там же, где и он. Рано или поздно, Нейт, - непривычно серьезно ответил Эйр.
- Вы правы, сержант, - сказал капеллан Уильям Лейси. - Вопрос лишь один. Какой путь необходимо выбрать с целью определения своей судьбы в дальнейшем?
Эйр не мог оставаться серьезным слишком долго.
- Святой отец, если это зависит от вас, я бы скорее выбрал железную дорогу.
Многие священники поднялись бы в праведном гневе и осыпали бы его проклятиями за такое легкомыслие. Лейси же показал жестами что схватил АК-47 со спины соседнего солдата и направил его на сержанта. Смеясь, Коделл сказал: - Полегче, капеллан, вы же у нас некомбатант.
- Хорошо, что напомнил мне.
Лейси смеялся тоже. Смеяться в этот яркий летний послевоенный день было приятно и легко. Но никто не смеялся под Билетоном еще в мае. Тогда всем было не до смеха.
Полк сел на другой поезд к югу от маленького городка. Хриплый локомотив, прослуживший всю войну практически без обслуживания, с натугой потянул его. Рельсы также, видимо, обходились все это время без ремонта. Пока поезд добрался до Оранж Корт Хаус, он сходил с рельс два раза, смешивая при этом солдат вповалку. При втором сходе один человек сломал руку, другой лодыжку.
- Черт, свои вещи, похоже, хрен найдешь после этого, - мрачно сказал Эллисон Хай.
- На таких стареньких линиях могло быть и хуже, - ответил Коделл. Оба тяжело дышали. Наряду со всеми, они с трудом втолкнули свой вагон обратно на рельсы. Коделл сравнил этот участок дороги с виденным ранее федеральным участком и локомотивами на севере Манассас Джанкшн. Он покачал головой: вот еще один факт обилия ресурсов у Севера. Он задумался, как много времени Конфедерации потребуется на восстановление всего разрушенного, после трех лет напряженной борьбы.
Поезд с грохотом промчался мимо Оранж Корт Хаус, потом мимо зимних квартирах 47-го полка. Некоторые из хижин были сожжены; большинство других были разобраны на дрова. Коделл смотрел на исчезающий лагерь без сожаления. Тот был напоминанием о самой голодной зиме в его жизни. В Гордонсвилле поезд свернул на центральную линии Вирджинии, по направлению к Ричмонду. Дорожное полотно было настолько в плохом состоянии, что зубы Коделла стучали друг о друга, как будто холодная зима неожиданно вернулась.
- Кто-нибудь хочет сделать ставку на то, как часто мы будем съезжать под откос, прежде чем наконец, приедем? - спросил Руфус Дэниел. Вагон немного оживился. Коделл сделал ставку на три раза, не рассчитывая на выигрыш. Десять долларов Конфедерации было не жалко. Лучше было бы два доллара янки или, еще лучше, два доллара в серебре. Он не слышал сладкий звон монет в кармане уже в течение длительного времени.
Поезд остановился на ночь за станцией Элис, в нескольких милях к северу от столицы Конфедерации.
Капитан Льюис заявил: - Мы подождем здесь один день, чтобы собралась вся армия Северной Вирджинии. Перед тем, как все полки разъедутся по своим родным штатам, они пройдут грандиозным парадом по улицам столицы - пусть люди поприветствуют победителей.
- Это будет забавно, - сказал Эллисон Хай. - Пусть они внимательно вглядятся в бедных тощих дьяволов, которые сражались за них. Думаю, воспоминания будут еще те.
Коделл махнул рукой.
- Нас они, может, не запомнят, но думаю, они долго будут помнить наши костры, озаряющие небеса.
Насколько мог видеть глаз, костры мерцали через каждые несколько футов - тысячи костров. Коделл моргнул, немного смущенный. Художникам следовало бы запечатлеть этот момент: последний привал армии Северной Вирджинии.
- Они просто должны быть рады, что это наши костры они видят, а не костры янки, - сказал Руфус Дэниел. Насмешливо, он спел несколько строк из северного "Боевого гимна республики": Я Его в огнях увидел вкруг армейских лагерей. - Дэниел сплюнул в костер. - И туда же тело проклятого Джона Брауна.
Разговоры не утихали практически всю ночь. Офицеры даже не пытались заставлять людей ложиться спать. Они тоже отправлялись домой в ближайшее время - и вместо капитанов и лейтенантов скоро станут фермерами или служащими, просто снова друзьями и соседями. Не будет больше боев, впереди предстоит только триумфальное шествие. Дисциплина уходила в прошлое.
На следующее утро армия проснулся не от звуков горна или стука по железяке, а от дикого рева паровозных свистков, созывающих солдат в поезда. Рота за ротой, полк за полком, они грузились в вагоны. Один за другим, поезда пыхтя, отправлялись в Ричмонд. Поезд, в котором ехал 47-й Северокаролинский, совершил дальнейшую поездку без происшествий, что стоило Коделлу его банкноты в тотализаторе. Крики офицеров в невероятно чистых мундирах быстро навели порядок в войсках, оказавшихся в деревянном сарае, который выступал в роли центрального склада Вирджиния. Им указали путь на северо-запад до Брод-стрит: - Эй вы, продвигайтесь дальше! Нет, не вы, сэр! Ждите своей очереди. Теперь идите!
- Давай, ребята, - закричал капитан Льюис. - Так же, как мы в свое время в старом Кэмп Магнум - давайте покажем этим ричмондским дамочкам, как мы можем.
Трудно было рассчитывать на что-то особенное в строевой подготовке у Касталии Непобедимой, подумал Коделл, но капитан Льюис был полон энтузиазма. Оркестры гремели, собравшиеся солдаты маршировали до Брод-стрит под такие мелодии как "Боевой клич свободы", "Когда Джонни вернется домой" и "Топ! Топ! Топ! Наши парни идут". Тротуары были переполнены. Все вырядились в лучшие наряды: дамы в юбках колоколом и шляпках с кружевами, мужчины - с такими широкополыми шляпами, что они цеплялись друг за друга. Некоторые махали флажками: Нержавеющий Баннер, более ранний Звезды и Полосы, и множество разных боевых флагов Конфедерации. Красными, белыми и синими бантами украшено каждое здание, кругом многочисленные гирлянды из ярких летних цветов.
Железнодорожное полотно, которое тянулось по центру Брод-стрит, заставляло Коделла осторожничать - последнее, что он хотел, это споткнуться перед такой восторженной аудиторией. Человек, который упал бы здесь, потом не смог бы избежать насмешек всю оставшуюся жизнь - множество свидетелей из его собственного округа постоянно напоминали бы ему об этом.
Поэтому он больше обращал внимание на свою походку, чем на окружающее. Когда он, наконец, осмотрелся, 47-й полк проходил мимо Первой африканской баптистской церкви, на северо-восточном углу Брод-стрит и Колледжа. Большое старое здание с черепичной крышей без шпиля, окруженное со всех сторон низким железным забором, с такими же воротами.
Несмотря на название церкви, Коделл не видел никаких африканцев перед ним. Эта мысль заставила его обратить большее внимание на толпу. Ричмонд имел негритянское население весьма приличных размеров - большинство рабов, немного свободных, но он не видел ни одного черного лица. Только несколько ухмылявшихся негритянских малышей - и это было все. Черное население Ричмонда, подозревал он, скорее бы с радостью вышло на парад синемундирников по улицам своего города.
Через дорогу от Африканской баптистской церкви была Старая Монументальная церковь: двухэтажное здание в классическом стиле, увенчанное невысоким куполом и огороженное каменной стеной с железными прутьями над ней. Ленточки висели от дерева к дереву перед ее забором; маленькие мальчики сидели на деревьях и приветствовали проходящих солдат. Коделл потянулся, чтобы помахать им шляпой, но резко опустил руку, чувствуя себя идиотом: он до сих пор не нашел замены старой шляпе, что потерял в Диких Землях. Площадь Капитолия была просто небольшим пространством к югу от Брод-стрит, ограниченная отелем Похатан и городским музеем Ричмонда, о котором Коделл много слышал, но в котором так и не побывал. Через дорогу от отеля стояла почти такая же массивная, в стиле греческого возрождения, Первая баптистская церковь.