- Мы готовы к тесному сотрудничеству, в надежде сохранить хрупкий мир здесь и, особенно в штате Миссури, - сказал Портер с характерным акцентом пенсильванца - его отец был там в свое время губернатором - который заметно отличался как от западной речи Гранта, так и от мягких тонов речи уроженцев Вирджинии.
- В обоих штатах уже достаточно оружия, чтобы развязать новые бои - не надо даже новых видов оружия и контрабанды через любые границы.
- Совершенно верно, - сказал Ли, вспоминая бывших солдат в сером и синем в Мунфордсвилле. - Проведя столько времени в сражениях, мы, солдаты, являемся самыми большими миротворцами, вы согласны?
- Я поднял бы тост вас, сэр, если бы у меня было налито что-нибудь покрепче, - сказал Грант.
- Я рад услышать от вас и безалкогольный тост, - сказал Ли. Чарльз Маршалл поднял бровь, Горацио Портер незаметно поперхнулся, а Грант усмехнулся.
А ведь менее года ранее, четверо мужчин сделали бы все возможное, чтобы убить друг друга на войне. Этот ужин в значительной мере сблизил их.
- Хотя, безусловно, многие северяне имеют мало оснований любить меня, - добавил Ли.
* * *
Проснувшись, и натягивая сапоги, Ли подумал, как легко через такие окна, как здесь, могли бы совершаться кражи. Он оставил ночной колпак на голове, когда вылез из постели. Огонь в камине ночью погас, и в номере было почти так же холодно, как в его шатре недалеко от Оранж Корт Хаус предыдущей зимой. Хорошенько потянувшись, он подошел к шкафу, где висел его мундир.
Все произошло как-то внезапно. Раздался оглушительный винтовочный выстрел. Окно, у которого он стоял, разлетелось осколками стекол. Пуля просвистела мимо его головы и ударила в противоположную стену. Ли инстинктивно пригнулся, хотя осознавал, что движение запоздало. Он заставил себя выпрямиться и сделал два шага к окну. По звуку, выстрел был из винтовки Спрингфилда; тому, кто стрелял, потребуется время, чтобы перезарядиться. Только позже он сообразил, что снаружи могло быть и двое вооруженных людей.
Снаружи воздух был еще холоднее, чем в комнате. Он высунул голову и осмотрел вправо-влево улицу.
Человек убегал по улице быстро, как только мог. Несколько других преследовали его, но время было ранее, и людей было немного. Винтовка лежала у фасада пекарни, расположенной напротив отеля на Второй улице.
Чарльз Маршалл забарабанил в дверь.
- Генерал Ли! С вами все в порядке?
- Да, спасибо, майор.
Ли впустил внутрь помощника, чтобы тот убедился в этом. На обратном пути к постели он начал хромать.
- Хотя, боюсь, не совсем - я, кажется, порезал ногу стеклом. Горничной придется потрудиться, чтобы убраться тут…
- У вас осколки и в бороде также, - сказал Маршалл. Ли провел по ней пальцами. Действительно, несколько сверкающих осколков скользнули по ночной рубашке. Голос Маршалла наполнился возмущением, когда он осознал, что произошло: - Кто-то пытался убить вас, сэр!
- Получается, что так, - сказал Ли. К этому времени, коридор за дверью был уже полон гомонящих людей, среди них стоял и Горацио Портер с выпученными глазами. Ли сказал: - Благодарю вас за участие, друзья мои, но, как видите, я почти не пострадал. Майор, будьте так добры, закройте дверь, чтобы я должным образом мог одеться…
Маршалл повиновался, хотя, к тайному неудовольствию Ли, сам он остался внутри комнаты.
- Кто же именно хотел навредить вам, сэр? - спросил он, когда Ли застегнул брюки.
На юге также далеко не все смотрели на него с любовью. Но нет. Убийца из Ривингтона использовал бы АК-47 с близкого расстояния, а не Спрингфилд - с автоматическим огнем из АК-47 было бы гораздо больше шансов сделать то, что тот намеревался сделать.
Чарльз Маршалл высунул голову из окна. И тихо присвистнул.
- С такого расстояния… вам очень повезло, сэр. - Он сделал паузу и посмотрел туда, где лежала винтовка. Его тон стал задумчивым. - Или, возможно, с этой позиции убийце помешало отражение солнца от стекла, чтобы точно прицелиться.
- Дайте-ка я сам посмотрю. - Ли также прикинул угол стрельбы. - Да, вполне может быть, но это же чистое везение, не правда ли?
Крики долетели с того направления, в котором стрелявший бежал. Он посмотрел туда, и его брови сами по себе взлетели вверх.
- Боже мой, майор, они, кажется, поймали его. Быстро справились.
Он отстранился, чтобы его помощник мог посмотреть сам. За очками брови Маршалла также приподнялись.
- Это негр, ей-богу! - воскликнул он.
- Точно? - Ли снова сменил в окне Маршалла. Конечно же, человек, которого тащили в середине толпы, был черным. Он заметил Ли, и, глядя на него, начал что-то кричать. Один из державших, ударил его как раз в этот момент - так что слов было не разобрать.
Ли отошел от окна и вышел в коридор, который все еще был переполнен людьми, но уже не так густо, как несколько минут назад. Генерал Грант поймал его взгляд.
- Я слышал, в вас стреляли, - сказал Грант. Ли кивнул. Рот Гранта изогнулся тонкой улыбкой. - А я несколько по-другому проснулся для завтрака. Если вы в порядке, может, мы пойдем перекусим?
- Отличное предложение, - сказал Ли, довольный тем, что тот не стал поднимать ажиотажа по поводу инцидента. Грант тоже имел репутацию невозмутимого поведения под огнем.
К завтраку, однако, приступить не удалось. Не обладая хладнокровием Гранта, поток местных высокопоставленных лиц - мэр, шериф, вице-губернатор Кентукки, вместе с парой других, чьи имена и должности Ли не запомнил - начали подходить к нему и возмущаться, и ужасаться по поводу того, что только что произошло. И мол, он не должен считать это никоим образом выражением чувств истинных и честных кентуккийцев к нему или к Конфедерации, и так далее, и тому подобное…
Возбужденные представители местной власти чуть ли не рвали на себе одежды от усердия. Ли отвечал терпеливо, насколько возможно. Между тем, его ветчина с яйцом стояла перед ним нетронутой и остывала с каждой минутой.
Чиновники как бы не замечали Гранта, который пил чашку за чашкой черный кофе, нарезал ломтиками маринованный огурец и поедал неторопливо их один за другим, пока они не закончились. Таким образом, Ли практически остался без завтрака, но по крайней мере хоть у Гранта получилось поесть. Когда число незваных гостей, подходивших к столу, перевалило за седьмую сотню, даже ледяное терпение Ли начало кончаться. Его рука сжалась на вилке, которую он, наконец, взял в руки, и, казалось, готова была вонзить ее в очередного подходившего, вместо ветчины. Но тот, на свое счастье, принес интересную новость: - Выяснили, почему этот сумасшедший негр стрелял в вас, генерал.
- Вот как? - Рука Ли, державшая вилку, расслабилась. - Рассказывайте, сэр.
Интерес также появился и в глазах Гранта.
- Он ругался и кричал о том, что если бы вы не захватили Вашингтон, то федералы бы выиграли войну и освободили бы всех негров на юге.
- Полагаю, в этом немало правды, - сказал Ли. - Не сомневаюсь в том, что и генерал Грант согласится с этим.
- Без всяких сомнений, - быстро сказал Грант и Ли вспомнил насколько решительно тот был настроен на войну, исход которой был бы совсем другим без вмешательства людей из Ривингтон. Грант продолжил: - Тем не менее это не дает этому негру или кому-либо еще права, чтобы прийти и стрелять в генерала Ли сейчас. К лучшему или худшему, но война закончилась.
- Как с ним собираются поступить? - спросил Ли.
- Допросят и повесят его, я думаю, - ответил кентуккиец, пожав плечами. - О, он сказал, еще кое-что, генерал Ли: он сказал, что у вас верно есть кроличья нога от кролика, пойманного и убитого на кладбище в полночь, иначе бы он никогда не промахнулся, стреляя по вам.
- Утреннее солнце более вероятная причина, чем нечто из темной ночи, - сказал Ли, который иронически относился к суевериям. Он объяснил, почему именно убийца выбрал неподходящее место и время для стрельбы. Кентуккиец рассмеялся.
- Ну разве не дурак этот негр?
Он хотел было хлопнуть Ли по спине, прощаясь, но передумал; Ли явно не был таким человеком, чтобы вдохновить случайного знакомца на подобные вольности. Оставив свой неловкий жест незавершенным, человек ушел. Завтрак Ли был испорчен, но он съел его тем не менее. Плохой завтрак был гораздо предпочтительнее перспективы остаться без завтрака вообще.
В течение следующих нескольких месяцев Ли разъезжал по Кентукки и Миссури. Он проехал быстрее и больше миль, чем когда-либо в походе, но кроме этого одного негра, никто больше не стрелял в него. Грант забрался еще дальше, особенно в штате Миссури. У Миссури нет прямого поезда с Кентукки, Теннесси, или Арканзасом - Ли пришлось ехать на перекладных от Колумбуса в штате Кентукки до Айронтона в штате Миссури, где железнодорожная сеть позволила ему добраться до Сент-Луиса. Гранту до Сент-Луиса, где он когда-то жил, легче и быстрее было добираться через Огайо и Миссисипи, и через Индиану и Иллинойс, он совершил несколько таких поездок таким образом.
Ли радовался, как хорошо, что обе стороны выполнили свои обещания насчет солдат в спорных штатах. Кроме них, ни одна из армий не вошла в Кентукки и Миссури. Каждый политик, северный или южный, который был в состоянии забраться на пенек и связать между собой пару слов, или даже разразиться речью из десяти тысяч слов, мог свободно сказать своему народу, почему именно они должны выбрать Соединенные Штаты или Конфедерацию.
Слушая оратора-конфедерата, громко распинавшегося о злоупотреблениях северян во время ночного факельного митинга во Франкфорте, Чарльз Маршалл сделал кислое лицо и сказал: - Это речь человека, который просидел всю войну в тылу, далеко от линии огня. Тот, кто когда-либо сталкивался с янки в бою, имеет намного больше уважения к их храбрости, чем следует из речи этого горлопана.
- Вы, безусловно, правы, - ответил Ли на негодование своего помощника этим оратором: тот попросту грубо обзывал северян жестокими, толстомордыми, любящими негров лишь за их деньги. Ли продолжал: - Мне, признаться, до определенной степени стыдно, что я представляю ту же нацию, что и этот красноречивый парень.
Чтобы подчеркнуть свое отвращение, он демонстративно отвернулся от кричащего и размахивающего руками человека на платформе.
- Я понимаю, что вы имеете в виду, сэр.
Сам Маршалл, словно притянутый каким-то ужасным обаянием, продолжал наблюдать за оратором. Красный свет факелов мерцал в линзах его очков.
- Даже если он наберет этим голоса, то еще больше посеет ненависти.
- Согласен, - сказал Ли. - А вы видели, например, вот это?
Он достал брошюру и передал ее Маршаллу. Его помощник поднес ее близко к лицу, чтобы суметь прочитать в свете факелов.
- Массовые межрасовые браки! Вот то, что вас ожидает, если Кентукки проголосует за Союз, - процитировал он. Он еще раз посмотрел на брошюру с ошеломленным видом. - Как можно печатать такую гадость?
- Да, только такое слово и можно применить к этому, - согласился Ли. На брошюре был нарисован чернокожий с гротескно преувеличенными носом и губами, обнимающий белую женщину и склонившийся к ее лицу для поцелуя.
- Мы, к счастью, не несем ответственности за этот документ: если вы заметили, его издал в Нью-Йорке ученый-юрист мистер Симэн.
- Судя по брошюре, этот ученый мистер Симэн просто позорит юридическую профессию.
Маршалл держал брошюру большим и указательным пальцами, как бы сводя к минимуму свой контакт с ней. - И что, содержание соответствует обложке?
- Полностью, - сказал Ли. - И многие из наших, так сказать, сторонников, распространяют это массово, как предостережение против того, что может произойти, если Север одержит верх. Это, возможно, будет эффективным для голосования, но я нахожу это отвратительным.
- Северяне тоже вряд ли так добры в том, что они говорят о нас, - сказал Маршалл. - Так что стоит ли предаваться таким угрызениям совести?
Ли просто смотрел на него, пока тот не опустил голову.
- Я разочарован в вас, майор. Можем ли мы вообще позволять себе такое? Независимо от того, где, в конечном счете, окажутся территории Кентукки и Миссури - как мы дальше будем жить сами с собой, и с Соединенными Штатами после этого. Отравление воздуха грязной ложью не поможет легче решать проблемы.
- Вы смотрите на эти вопросы более глобально, чем могу я, - сказал Маршалл, в его голосе звучал стыд. - И вы действительно не будете возражать, если спорные штаты выберут вместо нас Союз, правда, сэр?
- Я надеюсь, что они видят достоинства Конфедерации, как вижу их я, - ответил Ли после некоторого раздумья. - Но лучше пусть они пойдут свободно с ними, чем под принуждением с нами. Это, в конце концов, принцип, на котором мы сформировали нашу собственную нацию, и за который мы так долго и трудно боролись. А что касается этого…
Он взял брошюру у Маршалла, бросил ее на землю и растоптал каблуками. В это время прибыл посыльный, и помощник, прочитав, сунул телеграмму в руки Ли.
- Вы должны увидеть это прямо сейчас, сэр.
- Спасибо, майор.
Ли развернул доставленную бумагу. Слова буквально ударили его по глазам:
14 МАРТА 1865 г. ЛЕЙТЕНАНТ США АДАМ СЛЕММЕР ЗАДЕРЖАЛ ДВУХ МУЖЧИН С КОННЫМ ЭТАПОМ ГРУЖЕННЫМ АК-47 И ПАТРОНАМИ ЭТИМ ДНЕМ В ТОМПКИНСВИЛЕЕ ШТАТ КЕНТУККИ.
ПОЖАЛУЙСТА ПРИМИТЕ МЕРЫ. РИЧАРД ИНГОМ, КАПИТАН КОНФЕДЕРАЦИИ НАБЛЮДАТЕЛЬ ЗА ВЫБОРАМИ.
Ли скомкал телеграмму и швырнул ее о стену.
- Эти проклятые дураки… - Он не сомневался - кто еще, кроме людей из Ривингтона, мог перевозить оружие? И мотнул головой, как разгневанный жеребец. - Неужели они думают, что они тут короли, что могут вмешиваться в такие важные дела? Где, черт побери, этот Томпкинсвилль, майор?
- К северу от границы с Теннесси, сэр, южнее Боулинг-Грина. Это в стороне от любой железнодорожной линии.
Маршалл несомненно был готов к подобным вопросам, поэтому ответил быстро, как если бы Ли спросил его о местонахождении Ричмонда.
- Нам нужно быстро добраться до Боулинг-Грина. Там мы наймем лошадей и направимся в Томпкинсвилль. Телеграфируйте капитану Ингому, что мы уже в пути, и пусть ни в коем случае не допустит какого-нибудь дальнейшего движения оружия и задержанных, пока мы не прибудем.
- Бегу прямо на телеграф, сэр.
Маршалл поспешил прочь.
Пару дней спустя два человека в серой форме остановили своих лошадей перед единственным отелем Томпкинсвилля. Ли почувствовал тяжесть своих лет, спешившись. Давно ему не приходилось так трудно - со времен боев с индейцами на западе. Он не был удивлен, увидев генерала Гранта, прислонившегося к одной из колонн отеля. Прикоснувшись к полям шляпы, Ли сказал: - Конюх в Боулинг Грин сообщил мне, что вы опять опередили нас, сэр.
- Жаль, мне что не удалось сделать такого в Билетоне, сэр, - ответил Грант; по его тону было понятно, что он не оставит мысли переиграть свои битвы с Ли весь остаток своей жизни. Он продолжил: - На этот раз я здесь не так давно - не более пары часов.
- Значит, вы уже разговаривали с вашим лейтенантом Слеммером?
- Да. По его словам, он и его товарищ, лейтенант Джеймс Портер, ехали чуть к югу отсюда, когда наткнулись на двух мужчин, ведущих несколько тяжело нагруженных лошадей. Заподозрив неладное, они задержали их и проверили груз, обнаружив эти ваши чертовы автоматы и боеприпасы к ним. Они отконвоировали людей и лошадей сюда, в Томпкинсвилль, где ваш капитан Ингом, который тоже оказался в городе, был полностью ознакомлен с ситуацией.
- Это было великодушно с вашей стороны, - сказал Ли; ясно, что Ингом не видел как северяне привели пленных и мог бы никогда не узнать об этом инциденте. Но это был как раз тот случай, который помог убедиться, что обе стороны играют по правилам, с которыми они согласились - правилам, которые в том числе помогали пресекать контрабанду оружия.
Ли спросил: - Вы уже допрашивали этих людей?
- Нет, сэр. Когда капитан Ингом сказал мне, что он уведомил вас, и что вы уже в дороге, так что я решил подождать, пока вы не прибудете сюда. Люди и лошади с грузом находятся под охраной в конюшенном дворе далее по улице. Полагаю, вы присоединитесь ко мне?
Ли склонил голову.
- Несомненно. И позвольте мне выразить свою искреннюю благодарность за ваше неукоснительное соблюдение договоренностей по этому вопросу.
- Я подумал, что по-другому будет только больше проблем, - сказал Грант.
В конюшне, федеральный лейтенант прошел чуть дальше и демонстративно направил армейский кольт на двух мужчин, сидящих угрюмо на сене. Разумеется, они оба были одеты в свои пестрые кепки, куртки и брюки.
- А ну-ка встать, - рявкнул лейтенант. Пленники не сделали в ответ ни одного движения, пока не увидели Ли и Гранта. Тогда они медленно встали, как бы показывая, что они сделали бы то же самое и без приказа. Один из них махнул своим уродливым головным убором тем жестом, который сделал бы честь самым изысканным кавалерам.
- Генерал Ли, - сказал он, кланяясь. - Позвольте мне представить вам моего товарища, Виллема Ван Пелта.
- Мистер де Байс?
Он узнал этот знакомый говор, которым тот представлялся Ли, когда Джеб Стюарт приводил его.
- Вы знаете этого парня?
Голос Гранта вдруг стал тяжелым и подозрительным.
- К своему глубокому стыду, знаю.
Не обращая внимания на клоунское поведение задержанных, Ли зарычал:
- Что, черт возьми, вы делаете здесь, мистер де Байс?
Глаза Конрада де Байса были широки и невинны. Глаза у пумы тоже бывали такими же, прежде чем она прыгнет. Ли удивлялся, каким образом северные солдаты умудрились задержать воина такого уровня. Ривингтонец ответил:
- Мы просто хотели продать немного оружия, генерал, спортивного оружия, так сказать. Что-то не так?
- С целью добавить масла в огонь? - парировал Ли. Де Байс по-прежнему прикидывался непонимающим. Его товарищ, Виллем ван Пелт, выглядел еще более флегматичным и казался глуповатым на вид. Ли догадывался, что это был только фасад такой же невинности, как и у де Байса.
- Кому вы собирались продать эти винтовки? - спросил Грант.
- О, покупатели всегда найдутся, - небрежно сказал де Байс.
- Не сомневаюсь, - сказал Ли. Он мог представить, кого именно де Байс имел в виду: рейдеров, пробравшихся в маленькие города до выборов, и ждущих тот день, чтобы убедиться, что народ проголосовал правильно. Он повернулся к Гранту.
- Давайте на минутку выйдем наружу, сэр?
Они пробыли там буквально мгновение. Когда они вернулись, Ли сказал: - Мистер де Байс, генерал Грант любезно согласился купить все ваши автоматы и боеприпасы к ним.
Оба ривингтонца, сражавшиеся на фронтах, аж вздыбились. Виллем ван Пелт заговорил в первый раз: - Ни в коем случае мы не продадим его в такие кровавые руки.
- Да, но господа, он даст вам лучшую цену, чем вы могли бы надеяться получить от кого-либо еще, - сказал Ли.
Грант кивнул.
- Это точно. - Он полез в карман брюк, достал серебряный доллар и швырнул его к ногам Конрада де Байса. - Тут вам вряд ли дадут больше.
Лицо де Байса побагровело от злости: - Будь прокляты ваши доллары, и вы вместе с ними.