В другой части арены, поодаль, собрались все уцелевшие дакийские бойцы. Они побросали оружие и молили о пощаде. Их осталось человек пятнадцать. Двадцать четыре гладиатора Большой школы остались невредимыми, еще полдюжины валялись на песке и корчились от боли, впрочем, все они, похоже, должны были выжить и через некоторое время вернуться на арену.
Загудели трубы, и шум на трибунах стих. Вновь вперед выступил дородный распорядитель игр.
- Победила Лу-дус маг-нус! - объявил он.
Бренн, Ромул и все остальные вскинули окровавленные мечи в знак того, что услышали эти слова. А рев трибун полностью заглушил крики раненых и стоны умирающих. Риму не было дела до участи жертв.
- Какая бойня. - Ромул с отвращением смотрел на разинутые рты бесновавшихся на трибунах зрителей. - И ради этого почти шестьдесят человек отдали свои жизни?
Бренн уже полностью овладел собой, боевую ярость сменило его обычное спокойствие. Он взглянул на свою правую руку, до самого локтя густо залитую кровью.
- Помпею бы такое, а не этому бедняге, - резко бросил он, подтолкнув носком ноги обезглавленный труп самнита.
- Да уж, это точно! - шепотом отозвался Ромул.
А распорядитель воздел коротенькие ручки, призывая к тишине.
- А теперь… прославленный полководец… Помпей Великий!
Толпа восторженно завопила, Помпей поднялся с места. Некоторое время консул хранил молчание, наслаждаясь овациями. Потом ленивым взмахом руки дал понять, что слышит их, и толпа с новой силой принялась выражать свою благодарность Помпею. Ужасное массовое побоище временно насытило ее кровожадность.
- Не хуже Цезаря умеет обращаться с народом, - произнес Бренн.
Ромул стиснул кулаки.
- Какие же все они мерзавцы! - отозвался он.
Его усталость сменилась горячим желанием дать Помпею на себе узнать, что значит, когда тебя жестоко рубят мечом. Но смерть венатора была еще слишком жива в его памяти. И с ним случится то же самое. Необходим план.
- Граждане Рима! - Помпей поднял обе руки, вызвав новую бурю криков. - Каким замечательным зрелищем мы сегодня наслаждались! Все это для вас. Граждане республики! - Ответом ему был оглушительный гром аплодисментов.
Помпей улыбнулся и щелкнул пальцами. Рядом с ним тут же возникли рабы с бронзовыми подносами, на которых были кучей свалены набитые кошели.
- Пусть победители выйдут вперед! - подчеркнуто презрительным тоном произнес распорядитель. - Но приблизиться могут лишь те, кто не получил ни одной раны!
Оставшиеся невредимыми бойцы сбились в кучку. Высоко подняв головы, они выстроились перед ложей и отсалютовали Помпею стиснутыми кулаками. Даже Ромул испытал короткий прилив гордости оттого, что уцелел в побоище. Да и трудно было не гордиться.
- Вы храбро сражались, - одобрительно произнес Помпей. - Те, кто проявил доблесть, заслуживают награды. - Он взял с подноса кожаный кошель и кинул на арену.
Секст поспешно поднял его и, широко улыбаясь, отступил. Кошельки сыпались, пока все, стоявшие перед ложей, не получили награду. Восторженные овации продолжались еще долго после того, как Помпей закончил раздавать деньги. Невиданное зрелище чрезвычайно понравилось публике. Гладиаторы, непривычные к такому отношению, размахивали мечами, улыбались и смеялись в голос. Впрочем, длилось это недолго. Распорядитель нетерпеливым жестом приказал им покинуть арену. Их миг славы закончился, гладиаторы вновь превратились в простых рабов.
- Тяжелый. - Ромул приподнял свою награду обеими руками. - Сколько тут?
Бренн пожал плечами:
- Наверно, пара тысяч сестерциев.
- Подачка, - заявил Ромул. Он снова разозлился. - Мы стоим гораздо больше. - Он встряхнул мешочек. Послышался звон. Цена человеческой жизни.
Бренн бросил на него короткий взгляд.
- Слишком много ушей вокруг, - чуть слышно предупредил он.
Ромул умолк. Действительно, опрометчивость могла только повредить.
- Хватит на несколько месяцев, чтобы покупать вино и шлюх! - заявил, улыбаясь во весь рот, Секст.
- Спасибо, что выручил Ромула, когда ему туго пришлось.
- А забыл, как сам в том году спас мою шкуру?
Бренн пожал плечами:
- Любой поступил бы так же.
- Кроме тех, кто так не поступил, - сразу отозвался скиссор. - Жаль, что Фигул уцелел. Ядовитая змея, вот он кто такой.
- Рано или поздно поганец снова затеет какую-нибудь пакость. - Бренн, прищурившись, взглянул на Фигула. - Точно знаю.
- Он не уймется, пока не убьет тебя, - вздохнул Секст. - И не изнасилует Асторию.
Эти слова вновь привели галла в ярость. Он поднял меч:
- Я сейчас его убью. И покончу с этим раз и навсегда.
Его остановило появление Мемора, самолично явившегося на арену.
- Бой уже окончился! - резко бросил он. - Один из фамилии просил пощады. И что же ты сделал?
Галл промолчал.
- Ты его покалечил!
- Он со своими помойными крысами напал на нас с Ромулом, - ответил Бренн. - Они пытались убить нас обоих.
- Они, конечно же, ошиблись, - повысил голос Мемор, взмахнув руками. - Приняли вас за дакийских бойцов. - Несомненно, начала происшествия он не видел.
- Это все было задумано заранее.
Ланиста пропустил эти слова мимо ушей.
- Когда боец просит пощады, не тебе решать, что к чему. - Мемор указал на ложу знати, его трясло от гнева. - Это решает Помпей! - Он погрозил галлу кулаком.
Бренн стиснул зубы.
- Твое особое положение отменяется! Астория пусть возвращается на кухню, где ее настоящее место. И комнату твою я отбираю. Будешь жить с другими. - Мемор злобно оскалил зубы. - Посмотрим, как тебе это понравится.
Бренн, подняв меч, шагнул к ланисте:
- Я тебе глотку перережу.
Мемор лишь поднял руку.
Лучники на краю трибуны вскинули натянутые луки.
- Делай, как я скажу, не то враз нашпигуют стрелами. - Ланиста сделал паузу. - Только от тебя зависит, продам я эту черную сучку завтра в Лупанарий или нет.
Бренн застыл.
Мемор ждал.
Ромул, затаив дыхание, следил за происходящим. Он никак не мог бы помешать ланисте, разве что ценой собственной жизни.
И Бренн отступил.
Мемор еще некоторое время смотрел в лицо великану рабу. Убедившись, что Бренн не станет испытывать судьбу, он повернулся и не спеша ушел с арены, бросив на ходу:
- Возвращайтесь в кельи.
- Сын шлюхи! - Бренн сплюнул. - Я распорю ему брюхо и заставлю жрать собственные кишки.
- Хотелось бы на это посмотреть, - с грустной улыбкой отозвался Секст. - Жаль только, что в таком случае тебя распнут еще до темноты. Рядом с Асторией.
- Что же делать? - В голосе Бренна послышалось отчаяние, какого Ромул еще никогда у него не слышал. - Я-то о себе позабочусь, но Астории без меня придется худо.
- Я за ней пригляжу.
- Почему?
- Я тоже ненавижу Мемора, - негромко ответил Секст. - Астория будет в безопасности до тех пор, пока ты вновь не войдешь в фавор.
Ромул слушал этот разговор и с трудом сдерживался, чтобы не заговорить. Им обязательно потребуются союзники, а скиссор, похоже, думает так же, как и они. Но все же тема была настолько опасной, что обсуждать ее можно было только без посторонних, за плотно закрытой дверью.
- Поклянись! - Бренн шагнул вперед, в упор глядя в глаза собеседнику.
- Клянусь всеми моими богами.
Двое воинов крепко стиснули друг другу предплечья. Впрочем, времени на проявление чувств не было.
- Пойдемте-ка внутрь, пока лучники не забеспокоились.
Секст зашагал собирать людей.
Ромул попытался сосредоточить мысли на том, как склонить на свою сторону побольше гладиаторов и заставить Мемора замолкнуть навеки.
"Нет, будущего в такой жизни быть не может, - думал он, глядя на лежавшие на песке окровавленные тела. - Спартак выбрал верный путь. Добыть себе свободу".
В лучах шедшего на закат солнца кровь на трупах казалась особенно темной. Гладиаторы увидели, как на арене появилась устрашающая фигура Харона, ненадолго останавливавшаяся подле каждого трупа. Всякий раз, когда перевозчик опускал молот, до Ромула долетал отвратительный хруст ломающейся кости.
Он отвел взгляд.
- Отправляет их в царство Гадеса. - Бренн брезгливо скривился. - Проверяет, не притворился ли кто мертвым. - Он склонился пониже. - Нам повезло, что и мы там не лежим. Этот ретиарий вполне мог достать до меня. Я твой должник, Ромул. И в этот раз.
- Пустяки. - Почувствовав себя неловко, Ромул поспешил сменить тему. - Мемор и вправду устроит тебе все эти неприятности?
- Подонок спал и видел, чтобы я дернулся куда-нибудь не туда. Ну и не пропустил подходящей возможности. Теперь, когда Фигул с дружками еще больше хотят крови… - Бренн потер лоб. - Жизнь станет еще интереснее.
- Ну а насчет того, о чем я говорил раньше?
- Свобода? - Лицо Бренна на миг просветлело, но он тут же вспомнил об Астории и вновь помрачнел. - Это невозможно.
Ромул вздохнул. Мысль о ненадежности гладиаторской жизни с новой силой овладела им после этого массового побоища. Нельзя было устроить побег без поддержки, и галл должен был сыграть тут главную роль. Но строгости Мемора, похоже, выбили из него боевой дух. Значит, нужно запастись терпением и постепенно убеждать Бренна. Люди куда охотнее пойдут на дело, если в нем будет участвовать лучший боец школы.
Ромул знал, что не успокоится, пока не обретет свободу.
* * *
Гладиаторам было предоставлено несколько дней отдыха. Мемор расхаживал по школе с широкой улыбкой на изборожденном шрамами лице. Он получил большие деньги от Помпея, а в глазах римской публики Лудус магнус после победы поднялась на небывалую высоту.
Три дня подряд все гладиаторы, за исключением Бренна, получали увеличенные порции еды и вина. Хозяин разрешил пускать в кельи проституток. Упражнения ограничили одним разом в день. Бани были открыты для всех - обычно этой привилегии удостаивались только самые лучшие бойцы. Измотанные люди, постоянно рисковавшие жизнью, на сей раз, когда дело касалось престижа школы, пришли в восторг от этих поблажек.
- Прочь с моих глаз, малолетний ублюдок! - рявкнул Мемор, заметив однажды вечером Ромула. Ланиста подозревал, что тот был причастен к гибели Галлита и его сотоварищей, но пока что не имел тому доказательств. - Что, думаешь, кого еще из моих лучших бойцов убить?
Ромул не осмелился ответить и счел за лучшее убраться в клетушку, где им с Бренном пришлось поселиться вместе с двумя ветеранами-фракийцами. Во время схватки из-за Астории, с которой начался кровавый раздор, эта пара мужеложцев не примкнула ни к одной из сторон. Отон и Антоний и так считались изгоями в нетерпимой к подобным отношениям фамилии, так что подселение к ним еще двоих отверженных нисколько их не взволновало.
Они украдкой предложили друзьям поселиться у них, и те решили воспользоваться случаем. Судя по слабо завуалированным угрозам Мемора, другого выбора у них попросту не было. Жизнь в лудус внезапно сильно усложнилась, и наличие места, где можно было спокойно спать, несколько облегчало положение. Ромулу, как ни странно, фракийцы показались забавными. Отон был высоким тощим аскетом. Полноватый женоподобный Антоний виртуозно владел мечом.
- Мемор все еще злится? - Бренн, оказывается, услышал слова ланисты. Галл лежал на соломенном тюфяке, после сражения он проводил так почти все время. - Гад.
Ромулу никак не удавалось хоть немного поднять другу настроение. Даже своими размышлениями о восстании, которыми он мог поделиться с Бренном, лишь когда они оставались наедине.
- Он никогда еще не отбирал у меня Асторию.
- Секст присматривает за нею.
- А, что там… Старый мерзавец все равно рано или поздно постарается ею попользоваться, - мрачно сказал Бренн. - Прямо не знаю, что и делать. Как же тут паршиво! - Он театрально закатил глаза, точь-в-точь как это делал Антоний, когда волновался.
- Они неплохие люди, - отозвался Ромул, невольно рассмеявшись уморительной гримасе, и оглянулся на дверь. К счастью, фракийцы упражнялись во дворе. - Все равно никто нас к себе не возьмет. Секст же не смог.
- Верно. И фракийцы тоже рискуют из-за нас головами. - Из прочих гладиаторов никто не решался иметь с ними дела. - Но я же свихнусь, сидя тут.
- Потерпи неделю-другую, - сказал Ромул, сам не веря своим словам, - и все успокоится.
- Незнаю… Мемор, сволочь, злопамятен. - Галл тяжело вздохнул. - Не удивлюсь, если к тому времени станет еще хуже.
- Мы могли бы устроить ему кое-что. - Ромул выразительно ткнул рукой перед собою.
- Ну и кто с нами пойдет?
- Испанец, наверно. Помнишь, что он говорил после боя?
- Получается трое, - мрачно отозвался Бренн. - Против всего Рима.
- Остальные скиссоры тоже, наверно, пойдут за ним.
- Успокойся, - еще мрачнее посоветовал галл. - Сам же говорил, что планы должны быть реальными.
- Тогда давай поговорим с Секстом!
- Если мы это затеем, нам точно конец.
- Наверняка, - отозвался Ромул, пожав плечами. И добавил, прислушавшись к ветру: - Ну и что? По крайней мере, умрем свободными.
Бренн вдруг вскинул голову:
- Если даже ничего не получится, мы сможем уйти из Италии. Спартак ведь именно так хотел поступить. Уйти далеко. Куда Рим не дотянется.
Загорелое лицо галла оживилось: слова юноши встретили отзвук в его душе.
- Вот это другой разговор! - Его глаза сверкнули. - Шесть лет я дожидался, когда боги дадут мне знак. - Он поднялся на ноги и отвесил Ромулу дружескую затрещину. - И они его послали - через тебя!
Ромул обрадовался перемене настроения друга.
- Как же давно я не дышал вольным ветром, не охотился в лесу. - Бренн все больше оживал. - Пошли искать скиссора.
- Завтра, - остановил его Ромул. - Мемор собирается на рынок за новыми гладиаторами. - Погибших бойцов было легко заменить, от этого гнев юноши разгорался с новой силой.
- Ладно.
Ромул твердо кивнул. Может, и впрямь они смогут начать вербовать на свою сторону гладиаторов, которые думают так же, как и они.
- Что-то у меня от всего этого жажда проснулась. Что, если нам вечерком удрать из лудус? - Бренн толкнул Ромула в плечо. - Покажу тебе мои любимые харчевни.
- Нам ведь велели сидеть взаперти. Стоит ли рисковать?
- Пошли. Мы это заслужили!
- Почему бы не выпить здесь?
- Меня уже тошнит от всего этого. - Галл стукнул кулаком по стене, отбив целый пласт отставшей штукатурки.
Ромул видел, что Бренн говорит чистую правду.
- Разве Север не в долгу у тебя? - Седовласый привратник был когда-то прекрасным гладиатором, но в последние годы пристрастился к азартной игре.
- Этот старый пьяница? - Бренн, расхаживавший по каморке, остановился. - Пожалуй, что да. Я частенько помогаю ему выплачивать долги.
- А ведь по ночам у ворот обычно караулит он.
- Вчера просил меня одолжить ему три тысячи сестерциев. Не на то поставил во время гонок колесниц в цирке Фламиния. - Галл ухмыльнулся. - Уж Север точно не осмелится нажаловаться Мемору, если мы уйдем в город.
- А если он проверит комнаты? - Ромул никак не мог прогнать тревогу.
- Исключено, - твердо заявил Бренн. - После заката Мемор не выходит из своих покоев. - Мысль о прогулке в город пришлась галлу очень по вкусу. - Вернемся перед рассветом. Никто ничего не заметит.
- Мы не должны влипнуть в неприятности.
- Договорились. Я не разобью ни одной головы.
- Пообещай.
- Слово даю, - рыкнул Бренн.
Ромулу тоже вдруг очень захотелось выпить в одной из тех таверн, которые частенько посещал галл. Если девушки-прислужницы окажутся такими, как их описывал его друг, может, удастся кого-нибудь потискать. В крови Ромула уже давно не на шутку разыгрались гормоны. Вид полуодетых проституток, зачастивших в лудус после победы, пробудил в подростке страстное желание. Как хотелось потратить на его утоление недавнюю награду! Но этому мешало отсутствие уединенного места.
Если Ромулу суждено было утратить непорочность, это должно было свершиться в отсутствие посторонних глаз.
Глава XVII
КУТЕЖ
Поздно ночью они покинули келью, оставив фракийцев спокойно похрапывать на своих тюфяках. Следом за Бренном Ромул выбрался в темный тренировочный двор и бесшумно притворил за собой дверь. В школе было тихо. Гладиаторы поднимались рано, а потому ложились до захода солнца.
Небо закрывали облака, но сквозь них все же проблескивали звезды. В их призрачном свете друзья прокрались к массивным железным воротам, отделявшим школу от улиц Рима.
- Кто тут? - раздался явно испуганный голос. - Не положено!
- Тихо, Север! Это мы.
- Бренн? - Из мрака показался изрядно располневший немолодой привратник, его правая рука лежала на рукояти меча. - Что тебе надо в этот час?
- Мы с Ромулом решили пойти выпить.
- Так поздно?
- Север, чтобы выпить вина, поздно не бывает.
- Если Мемор узнает, что я вас выпустил, он мне глотку перережет.
- За тобой должок…
Лысый толстяк смутился.
- Ну что? - Бренн усмехнулся. - Тебе нужны три тысячи сестерциев?
У Севера сделался совсем затравленный вид.
- Вы надолго?
- На несколько часов. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы вернемся.
Север продолжал переминаться с ноги на ногу.
Тогда Бренн добил его окончательно:
- Ростовщики… они же не знают жалости, - вкрадчиво заметил он. - Ты ведь не хочешь с ними ссориться?
Страж решительно отцепил от пояса тяжелую связку ключей и направился к воротам. Выбрав один, он вложил его в скважину и привычным движением повернул. Дверь беззвучно отворилась, Ромул понял, что ее часто и тщательно смазывают.
- Завтра утром деньги будут у тебя, - прошептал Бренн, когда они выскользнули наружу.
- Ты, главное, не забудь вернуться до рассвета, - ответил Север. - А то окажется, что я вообще зря на свет родился!
Когда дверь закрылась, у Ромула пробежал по спине холодок от бесповоротности содеянного. Всей душой надеясь на то, что Мемор крепко спит, он устремился за своим уверенно шагавшим другом. Оба были одеты в темные лацерны и вооружены мечами.
Узенький серпик месяца почти не добавлял света к блеску немногочисленных звезд. А из-за возвышавшихся по сторонам трех- и четырехэтажных домов делалось еще темнее. Однако Бренн, казалось, руководствовался каким-то шестым чувством в этом стигийском мраке.
- Как тихо!
- Все порядочные люди отсиживаются за запертыми дверями.