- Обрати внимание, какой узор образуют на камне толстые и тонкие кишки. И те и другие должны быть здорового розовато-серого цвета. В данном случае так оно и есть. Иначе гадание по печени, скорее всего, было бы неблагоприятным.
- Что еще ты видишь?
- Сильные волнообразные движения кишечника. Это тоже добрый знак.
Тарквиний следил за пульсировавшим тонким кишечником, тщетно старавшимся сохранить жизнь.
- Что еще?
Гаруспик наклонился ниже.
- Больше ничего. Когда я был мальчиком, кое-кто из стариков утверждал, что может гадать по тонкому кишечнику и четырем желудкам. Это шарлатанство, и ничего больше.
Олиний погрузил во внутренности животного обе ладони, с помощью ножа отделил печень от диафрагмы и несколькими быстрыми движениями перерезал связки, удерживавшие орган на месте. Потом вынул печень окровавленными по локоть руками и положил ее на левую ладонь.
- О великий Тиния! Дай нам добрые предзнаменования о будущем этого аруна. - Он поднял глаза к небу, отыскивая сопровождавшего их орла.
- Что ты делаешь? - спросил Тарквиний.
- Читаю по печени твою жизнь, малыш, - хихикнул Олиний. - Разве есть лучший способ завершить твое обучение?
Тарквиний затаил дыхание, не веря своим ушам. А затем до него начало что-то доходить. Не зря же он столько лет учился. В конце концов, речь шла о его собственном будущем!
- Большая часть того, что можно прочесть, находится на внутренней стороне. Вот это собачья звезда Сириус. А это Большая Медведица.
Тарквиний смотрел на указанные точки, и его книжное знание начинало обретать реальный смысл. Гаруспик подробно рассказывал о том, что означали цвет, форма и плотность поблескивавшего органа. К удивлению Тарквиния, Олиний упомянул о таких эпизодах его детства, о которых просто не мог знать. Старик перечислял множество событий его жизни, часто останавливаясь, чтобы дать ученику возможность переварить услышанное.
- Желчный пузырь. - Он потрогал мешочек в форме слезы, торчавший из середины печени. - Говорит о сокрытом. Иногда послание удается прочесть, иногда нет.
Тарквиний прикоснулся к мешочку с теплой жидкостью.
- И много тебе удалось прочесть? - Это было самой трудной частью предсказания; он много раз практиковался на печенях, но с этой частью ему ни разу не удалось справиться.
Олиний долго молчал.
Тарквиний с колотящимся сердцем следил за выражением лица гаруспика. Что-то там было… Он это чувствовал.
- Я вижу, как ты вступаешь в войско и уходишь с ним в Малую Азию. Вижу множество битв.
- Когда?
- Скоро.
Тарквиний знал, что на востоке Малой Азии уже много лет почти непрерывно продолжались войны и восстания. Поколение назад Сулла наголову разбил Митридата, воинственного царя Понта, но шаткость политической ситуации в Риме заставила его вернуться, так и не нанеся Митридату последнего удара. Царь выждал время и четыре года назад вторгся в малоазийскую римскую провинцию Пергам. Посланный туда Сенатом полководец Лукулл одержал впечатляющие победы, но война еще продолжалась.
При мысли о том, что он будет воевать за Рим, Тарквиний едва не рассмеялся, но резкий толчок локтем заставил его опомниться.
- Не отвлекайся! - рявкнул старик. - Годы путешествий, годы учебы. Но в конце концов желание отомстить заставит тебя вернуться в Рим.
- Отомстить? Кому?
- Я вижу схватку. - Казалось, Олиний впал в транс. - Убийство какого-то высокопоставленного лица.
- Это сделаю я? - с изумлением спросил Тарквиний. - Но почему?
Вместо ответа последовало:
- Путешествие в Лидию на корабле. Там твоими друзьями станут два гладиатора. Оба очень храбрые. Ты станешь наставником, как я.
Острие кинжала двинулось от желчного пузыря к другим точкам пурпурного органа. Гаруспик вдруг забормотал очень быстро. Тарквиний разбирал только отдельные слова. Он смотрел на печень и радовался тому, что тоже может видеть то, что читал Олиний.
- Большое сражение, которое римляне проигрывают. Рабство. Долгий поход на Восток. Тропа Македонского льва.
Тарквиний улыбнулся. Кое-кто говорил, что расенны - именно так называли себя этруски - пришли из стран, лежавших дальше, чем Лидия. Возможно, он что-то узнает, повторив путешествие Александра Великого.
- Маргиана. Путешествие по реке, потом еще одно по морю. - На лице Олиния появилось тревожное выражение. - Египет? Мать ужасов?
- Что это? - Тарквиний пытался понять, что напугало его наставника.
- Ничего! Я ничего не видел. - Старик бросил печень ягненка на камень и отступил на несколько шагов назад. - Должно быть, я ошибся.
Тарквиний подошел ближе. Из желчного пузыря на камень вытекла тонкая струйка зеленоватой жидкости. Он сосредоточился, но так и не смог истолковать случившееся. А затем его взор просветлел.
- Египет! Город Александра!
- Ничего подобного. - В голосе Олиния вдруг прорезались злость и испуг. Он оттолкнул Тарквиния и перевернул печень, чтобы ученик не видел внутреннюю поверхность. - Тебе пора увидеть меч Тарквина.
- В чем дело? Что ты увидел?
- Многое, арун. - Глаза Олиния потемнели. - Есть вещи, о которых лучше не говорить.
- Я имею право знать собственную судьбу. - Тарквиний расправил плечи. - Ты же видел свою.
И тут Олиний сдался.
- Ты прав. - Он ткнул кинжалом в сторону отброшенной печени. - Смотри сам, если хочешь.
Тарквиний заколебался. Он наконец научился читать по печени, в предстоящие годы у него будет много возможностей делать это. Наставник увидел его будущее продолжительным и интересным, но было в нем и что-то неожиданное.
Заранее знать все, что с ним случится, как-то не хотелось.
- Со временем все откроется, - спокойно сказал он.
Олиний с облегчением взял литуус и указал им на пещеру.
- Сейчас мы должны найти меч. Ты готов к этому. - Он похлопал Тарквиния по спине.
Перед тем как вернуться в пещеру, Олиний достал откуда-то небольшую охапку камышинок; на концах поблескивал воск. Выбив искру кремнями, он зажег два факела.
- Держи.
Взяв тростинку так, чтобы горячий воск не стекал на руку, Тарквиний двинулся за стариком. Чем дальше они шли, тем шире становилась пещера, заканчивавшаяся каменной стеной в добрых трех сотнях шагов от входа. Воздух был прохладным, но сухим.
Когда факелы осветили цветные изображения на стене, Тарквиний вздрогнул.
- Это место было священным много веков. - Олиний показал на фигуру гаруспика, безошибочно узнаваемую по тупоконечной шапке и литуусу. - Видишь? Он держит в левой руке печень и смотрит на небо.
- А это, должно быть, Тиния. - Тарквиний склонился перед необычно большим изображением того, чья маленькая терракотовая статуэтка стояла на алтаре в хижине Олиния. У божества были большие миндалевидные глаза, прямой нос, кудри и короткая остроконечная бородка.
- Римляне называют его Юпитером. - Олиний помрачнел. - Они отняли у нас даже самого могущественного из богов.
Предсказатель повел Тарквиния дальше, к изображениям древних ритуалов и пиров. Музыканты играли на лирах и авлетах - этрусских двойных флейтах. Изящные смуглые женщины в ярких развевающихся одеждах танцевали с обнаженными толстыми мужчинами, а прятавшиеся в скалах сатиры с вожделением на них смотрели. На одной из фресок были изображены могучие этрусские воины в полном вооружении, над которыми парила обнаженная мужская фигура с крыльями и головой льва. Сила взгляда чудовища была такова, что у Тарквиния невольно сжалось сердце.
- Силы небесные! - Тарквиний вспыхнул от гордости, представив себе Этрурию во времена расцвета. - В доме Целия нет ничего равного этому!
- И в большинстве римских вилл тоже. - Старик остановился у входа в боковое помещение, поднял факел и сделал несколько шагов по направлению к непонятному большому предмету, стоявшему на полу.
- Что это?
Гаруспик не ответил, заставив Тарквиния отвлечься от фресок. Прошло несколько секунд, прежде чем Тарквиний увидел нарядные бронзовые панели, окованные металлом колеса и квадратную платформу этрусской боевой колесницы. Он ахнул.
- Ахилл получает оружие от своей матери Фетиды. - Олиний показал на изображение в передней части колесницы, украшенное пластинками из слоновой кости, янтарем и полудрагоценными камнями. На дышле и пароконной сбруе тоже имелось множество крошечных изображений богов. Священные символы были вырезаны даже на ободьях колес о девяти спицах.
Тарквиний с благоговейным страхом провел пальцами по дереву и бронзе, любуясь деталями и стирая толстый слой пыли.
- Сколько же ей лет?
- Она принадлежала Приску - последнему, кто называл себя этрусским царем, - мрачно произнес Олиний. - Он правил Фалериями свыше трех веков назад. Говорят, что он вел в битву больше сотни таких колесниц.
Молодой человек вздрогнул от удовольствия, представив себе величественную фигуру царя в бронзовых доспехах. Он стоит с натянутым луком за спиной колесничего, далее следует целая колонна таких же колесниц, а за ними идут ряды пехоты.
- Но колонны, построенные "черепахой", выдержали их атаку, - вздохнул Олиний. - Просто подняли над головами щиты и закрылись от дождя стрел.
Тарквиний грустно кивнул. История гибели Фалерий была ему знакома. После того как Рим сокрушил всех своих соседей, город продержался еще семьдесят с лишним лет. Но когда прибыли легионы, судьба Фалерий - последнего из гордых городов-государств - решилась за несколько часов. Римляне перебили куда менее дисциплинированных этрусских пехотинцев, а многих колесничих поразили меткими дротиками. При виде поражения своей армии смертельно раненный Приск бежал с поля боя.
- Он похоронен здесь? - спросил молодой человек, обведя взглядом помещение.
Олиний покачал головой:
- Согласно последней воле царя, его тело сожгли. Уцелевшие воины исполнили его приказ, а колесницу вывезли из разграбленного города и спрятали здесь.
- А почему ее не сожгли?
Старик пожал плечами:
- Наверно, надеялись, что когда-нибудь Этрурия вновь поднимется.
Тарквиний нахмурился:
- Если так, значит, никто из них не был гаруспиком.
- Тарквиний, не рассчитывай, что тебе удастся изменить судьбу своего народа. - Олиний потрепал его по руке. - Наше время, можно считать, закончилось.
- Знаю.
Молодой этруск закрыл глаза и помолился за верных воинов, которые, обливаясь потом, тащили в гору великолепную колесницу, надеясь, что в один прекрасный день она вновь появится на свет в прежней славе. Но этого не случилось. Слава Этрурии миновала навсегда. Он знал это. Пришла пора смириться.
Олиний следил за ним с непроницаемым выражением.
- Пойдем, - наконец сказал он и кивнул в сторону главного помещения.
Они вернулись в пещеру и остановились перед низким каменным алтарем, над которым красовалась странная картина.
- Это Харон. Демон смерти. - Олиний поклонился. - Он охраняет меч Тарквина, пролежавший здесь больше трехсот лет.
Тарквиний с отвращением и легким страхом смотрел на приземистое синее создание с рыжими волосами. На его спине росли крылья, а оскал обнажал острые зубы. Харон держал над головой огромный молот и был готов поразить им любого, кто дерзнет приблизиться.
На плоской плите лежал короткий прямой меч с золотым эфесом. Полированный металл отражал пламя факелов. Олиний снова поклонился, а потом благоговейно передал юноше оружие.
Тарквиний взвесил клинок на ладони, затем взял его и описал в воздухе изящную дугу.
- Прекрасно уравновешен. И рукоять удобная.
- Еще бы! Он был выкован для царя. Последним его брал в руки Приск. - Гаруспик протянул руку, и Тарквиний быстро вложил ему в ладонь рукоять гладиуса.
Старик показал на огромный рубин, вделанный в рукоять:
- Один этот камень стоит целое состояние. Меч не сможет остаться незамеченным, поэтому храни его в тайне. Рано или поздно он тебе пригодится.
При виде прекрасно ограненного драгоценного камня у Тарквиния глаза полезли на лоб. Раньше видеть самоцветы такого размера ему не доводилось.
- Для первого раза достаточно. - Внезапно Олиний почувствовал усталость, на его лице проступили морщины. - Пошли готовить ягненка.
Тарквиний не возражал. Ничего подобного он не ожидал. Ему было о чем подумать.
Из пещеры они вышли молча.
Перед наступлением темноты Тарквиний вышел, чтобы поискать дров и проверить, нет ли поблизости людей или животных. К его облегчению, вокруг не было ничего, кроме волчьих следов. Вернувшись с огромной охапкой хвороста, он увидел, что Олиний уже развел костер из мелких веточек. Вскоре пламя заполыхало вовсю.
Мужчины сидели рядом на подстилке, наслаждаясь теплом и следя за приготовлением еды. В огонь падали капли жира, вспыхивая на лету.
Олиний, желая разрядить атмосферу, начал описывать огромный пиршественный зал того города, который когда-то лежал внизу.
- Это было великолепное длинное помещение с высокими ложами, стоявшими вокруг обеденных столов. - Олиний закрыл глаза и наклонился к огню. - Столы были мраморные, невысокие, с резными ножками, инкрустированными пластинами чеканного золота. Пока на столы ставили самые разнообразные блюда, играли музыканты. На пирах бывали как мужчины, так и женщины.
- Серьезно? - Римская знать на официальные обеды женщин не допускала. Тарквиний слегка повернул ягненка, жарившегося на вертеле. - Ты уверен?
Олиний кивнул, не сводя глаз с жарившегося мяса.
- Потому что видел это на картинах?
- Когда я был мальчиком, мне рассказал об этом старейший из выживших гаруспиков. - Он насмешливо кивнул на быстро догоравший факел. - Наши предки не скупились! У них были огромные бронзовые треножники на когтистых львиных лапах, увенчанные серебряными канделябрами.
До сих пор ничего более роскошного, чем скромный пиршественный зал в доме Целия, Тарквинию видеть не доводилось. Но статуи и картины, принадлежавшие хозяину латифундии, не шли ни в какое сравнение с тем, что он увидел здесь. Целий не тратил деньги на всякие глупости.
- Расенны обладали несметными богатствами, - продолжил Олиний. - В пору расцвета мы правили Средиземным морем, поставляя украшения, бронзовые статуи и амфоры всем существовавшим тогда цивилизациям.
- А как выглядели наши предки?
- Богатые дамы носили нарядные платья, красивые ожерелья, серебряные и золотые браслеты. Некоторые распускали по плечам длинные волосы. У других были локоны.
- Неплохо бы возлечь рядом с такими на пиру.
- Не уверен, что они ответили бы тебе взаимностью. Что для них старый гаруспик и молодой человек, у которого нет за душой ничего, кроме лука да нескольких стрел! - Представив себя со стороны - двух этрусков, рассуждающих в пещере о богатстве народа, которое превратилось в пыль несколько поколений назад, - оба рассмеялись.
Ягненок оказался очень нежным; его мясо буквально таяло во рту. Заметив, что гаруспик съел больше половины жареного мяса, Тарквиний вспомнил Декстера, но прогнал мысли о толстом надсмотрщике и решил насладиться едой и последними днями, проводимыми рядом с Олинием.
Закончив трапезу, оба легли у медленно остывавшего кострища. Тарквиний не мог справиться с печалью, а Олиний, похоже, предпочитал молчать.
Молодой этруск долго смотрел на спавшего предсказателя. Время от времени на морщинистом лице старика появлялась слабая улыбка. Олиний был безмятежен.
Тарквинию удалось сомкнуть глаза лишь через несколько часов.
* * *
Когда он проснулся, на базальтовом алтаре лежали пыльные пачки манускриптов, принесенные Олинием. Старик принялся придирчиво расспрашивать Тарквиния об их содержании. Гаруспик был настроен решительно, и Тарквинию пришлось изрядно поднапрячься, чтобы вспомнить мельчайшие подробности.
Кроме того, Олиний передал ему карту, бережно расправив потрескавшуюся кожу.
- Раньше ты мне ее никогда не показывал.
- В этом не было нужды, - лукаво улыбнулся старик.
- Кто ее начертил?
- Один из наших предков. Возможно, воин армии Александра. - Он пожал плечами. - Кто знает? Этот перипл считался древним еще до моего рождения.
Тарквиний склонился над пергаментом. Раньше он не видел ничего подобного, и мир за пределами Этрурии сразу показался ему полным очарования.
Олиний ткнул пальцем в середину чертежа:
- Это Средиземное море. После разрушения Карфагена римляне назвали его Маре нострум. Наше море.
- Мерзкие бахвалы.
- Не отвлекайся! - резко сказал Олиний. - Италию и Грецию ты знаешь. Лидия находится на юго-западе Малой Азии. Если следовать береговой линии, то дальше идут Сирия, Иудея и Египет.
- А это что? - Тарквиний показал восточнее того места, на котором лежал палец гаруспика.
- Парфия. А за ней - Маргиана. - Лицо Олиния приобрело странное выражение, но вдаваться в подробности он не стал. - Тархун пришел из Ресена, города на берегу великой реки Тигр. Эта страна называлась Ассирией задолго до того, как ее завоевали парфяне.
- Тархун! - Тарквиний повторил это имя с гордостью.
- Он проявил себя настоящим героем - сумел без потерь провести своих людей через земли, где им грозило множество опасностей. - Олиний снова постучал по выцветшему пергаменту у правого поля, над Маргианой. - Это Согдиана. Там живут люди с желтой кожей и длинными черными волосами. Это искусные всадники, сражающиеся с помощью луков. На юго-востоке расположена Скифия, где нашел свою смерть Александр Македонский.
Тарквиний был заинтригован. Он даже не подозревал о существовании таких далеких стран.
- Получается, что расенны пришли из Парфии?
- Кто знает… - Олиний поднял лохматую бровь. - Выясняй сам!
Тарквиний тут же вспомнил о предсказании гаруспика. Прежде у него и мысли не было о том, чтобы пройти путем первых этрусков.
- Путешествие в страну предков… - Олиний обвел взглядом гору, на которой провел всю жизнь. - Как бы мне хотелось самому там побывать, - негромко сказал он.
- Я везде буду помнить о тебе!
- Это доставило бы мне радость, арун.