* * *
- Эти сучьи дети, похоже, успели улизнуть! - воскликнул Пакор, вглядываясь в затянутую легкой дымкой даль. - А мы, значит, опоздали.
До горизонта, где вздымалась цепь невысоких холмов, простиралась равнина, поросшая высокой травой. Лишь кое-где виднелись разнообразившие панораму купы деревьев. Над головами пели птицы, с ними пытались соперничать, громко бесчисленные насекомые. В неподвижном воздухе звуки разносились далеко. Издали за легионерами тревожно наблюдало стадо антилоп. Вскоре животные без особой спешки двинулись прочь, время от времени останавливаясь, чтобы пощипать травы. Солнце заливало ярким светом плодородные земли, но его лучи нигде не озаряли признаков человеческой жизни. Слишком уж близко здесь было к Согдиане.
Именно оттуда явились свирепые кочевники, которых ждал Забытый легион.
- Если бы они прошли тут, мы обязательно увидели бы их следы, - поспешил успокоить его Тарквиний.
Позади стоявшего в походном порядке легиона расположилась парфянская стража, трубачи и барабанщики. А еще дальше бежала широкая бурная река. Натоптанная дорога с глубокими колеями, спускавшимися по берегу и исчезавшими в воде, позволяла безошибочно определить, что здесь находится брод. Судя по отпечаткам конских копыт, последний раз большой конный отряд прошел здесь с той стороны и направлялся в Маргиану. А вот более свежих следов, направленных в другую сторону, на север, было совсем немного.
Парфянин снова задумчиво уставился на брод.
- Ты же сам говорил, что нам потребуется три дня, чтобы попасть сюда.
Пакор раздраженно хмыкнул.
- А сумел - довел нас за два. - Несмотря на особые отношения, сложившиеся у него с командиром, Тарквиний никогда не забывал о почтительности и иногда льстил парфянину.
Пакор ухватился за возможность сменить тему.
- Люди оказались молодцами. - Пройти пятьдесят с лишним миль за два дня было очень нелегко. - Ты думаешь, они в состоянии сражаться?
- Не сомневайся, командир. - Тарквиний снова указал на длинные копья, которыми были вооружены легионеры. Заканчивающееся зазубренным наконечником толстое древко было вдвое длиннее обычного пилума.
Смуглый наездник кивнул в знак согласия.
- А здесь точно нет другого брода? - спросил этруск.
- На тридцать миль, что вверх, что вниз. Нет, они должны переправляться здесь, - добавил, осклабившись, Пакор.
Тарквиний промолчал. Он стоял в полной неподвижности так долго, что парфянин начал тревожно ерзать в седле. Но тут гаруспик улыбнулся:
- Они будут здесь вскоре после полудня. Не позже. - Не прозвучало больше ни слова, но обоим собеседникам было ясно, кто из них обладает большим могуществом.
- Ты уверен?
- Да.
Взгляд Пакора остановился на ближайшей роще.
- А что наша засада?
- Командир, она не двинется с места, пока не услышит сигнал трубы.
Наступило молчание. Теперь оставалось только ждать.
Как всегда, Тарквиний оказался прав. Солнце только-только миновало зенит, как примчались галопом разведчики. Вскоре на горизонте показалась большая туча пыли. Отягощенные награбленным добром согдийцы возвращались домой. Опьяненные успехом, они не думали об осторожности. Из разговоров с Пакором этруск знал, что во время своего набега они, скорее всего, нигде не столкнулись с сопротивлением. Оставшееся в Маргиане парфянское войско было очень слабо, и южные города с готовностью платили любую дань, лишь бы спастись от неминуемой гибели. Кочевники никак не могли ожидать, что обратный путь на север им преградят тысячи легионеров.
Девять когорт выстроились в боевой порядок на изрядном расстоянии от реки. Пять занимали центр, на крыльях расположились по две. Солдаты выстроились в восемь шеренг по шестьдесят человек. У стоявших в первых четырех рядах были длинные копья, остальные были вооружены пилумами, и у всех были покрытые шелком щиты. Промежутки между когортами обеспечивали им место для маневров в ходе боя. Оставленная в резерве парфянская конница расположилась в тылу, а десятая когорта укрылась в роще, находившейся в полутысяче шагов перед фронтом и чуть в стороне.
Пропели букцины, и Забытый легион занял боевую позицию. Фланговые когорты подались немного вперед, строй легиона представлял собой вогнутую линию.
Легион был готов к бою.
* * *
- Идут! - воскликнул Ромул, давно уже всматривавшийся вдаль сквозь густую летнюю листву. - А я так ничего и не вижу.
- Потерпи. - Бренн, по обыкновению, правил лезвия меча точильным камнем. Этруск умудрился с помощью Пакора вернуть ему любимое оружие, взятое победителями среди прочих трофеев при Каррах. Галл теперь носил свой меч в ножнах за широкой спиной, а на поясе у него висел гладиус, более удобный в ближнем бою. - У нас еще прорва времени. Нам придется сидеть тут почти до самого конца.
Ромул вздохнул. Никогда еще ему не доводилось наблюдать за боем со стороны. Протянувшаяся на юг роща оказалась достаточно большой, чтобы скрыть пятьсот человек. Там им надлежало прятаться до тех пор, пока согдийцы не ввяжутся в бой с остальными когортами.
Солдаты за их спинами были спокойны и готовы к бою. С тех пор как они в прошлый раз пускали оружие в дело, прошел не один месяц, и большинство соскучились по драке. Они сражались вместе под командованием Красса, потому что таков был их долг, но Карры, а затем полуторатысячемильный переход связали пленников между собой прочными узами. Теперь они были готовы биться и умирать друг за друга - поскольку больше у них никого не оставалось.
Их командир, толстяк Дарий, выделялся среди парфян своим дружелюбием. Он тоже услышал сигналы труб. Подъехав поближе, он соскочил с лошади и привязал ее к толстой ветке.
- Сегодня мы задать этим псам хороший трепка, - сказал он на ломаной латыни. - Чтобы знали не ходить на парфянский земля.
Ромул ухмыльнулся. Мало кто из новых командиров давал себе труд ознакомиться с языком, на котором говорили их солдаты, но Дарий был приятным исключением.
Бренн широко махнул мечом.
- Дайте мне только добраться до этих поганцев! - откликнулся он, задумавшись, не пришли ли они уже на край света.
"Никто не сможет победить в таком бою. Кроме Бренна", - как наяву, прозвучали в нем слова Тарквиния.
Что ж, если речь шла именно об этом бое, то Бренн был готов.
Дарий предусмотрительно отступил на шаг: огромный рост галла, его могучие мышцы и диковинное оружие производили на него немалое впечатление.
- Ты римский?
- Нет! - Бренн гневно взмахнул заплетенными в косы волосами. - Я аллоброг, командир.
Парфянин уставился на него, ничего не понимая.
- Я галл. Это другой народ.
- Почему драться за Рим? Деньги?
- Это долгая история. Мы были рабами. - Бренн расхохотался и подмигнул Ромулу. - Гладиаторами.
Дарий с трудом повторил незнакомое слово:
- Глади… а-а… торы?
- Нам платили за то, что мы сражались на потеху других людей. В Риме есть такое развлечение.
- Наемные бойцы! А теперь - парфянские солдаты.
Бренн и Ромул переглянулись.
Согдийцы ненамного отстали от разведчиков. Ромул и остальные хорошо видели происходившее из укрытия.
Как и ожидалось, несколько тысяч кочевников двигались военной походной колонной по пятнадцать - двадцать всадников в ряд. За конниками табунщики гнали большие стада захваченных овец и коз - провизию на предстоящую зиму. Желтокожие, черноволосые, коренастые воины остановили своих низкорослых, но бойких лошадок неподалеку от рощи. Большинство были вооружены композитными луками, мечами и круглыми щитами. Одеты они были в кожаные кафтаны и штаны, головы закрывали меховые шапки. Кроме всадника, каждая лошадь несла тяжелые сумки, набитые награбленным добром.
Забытый легион возник перед ними совершенно неожиданно и не на шутку напугал их. Согдийцы натянули поводья, сбились в кучу и принялись громко переговариваться. Укрывшимся в роще воинам была видна их тревога. Наездники сердито размахивали руками, по-видимому угрожали друг другу, даже хватались за оружие. Определенно, настроение у них сильно испортилось. Впрочем, когда из середины колонны галопом прискакали еще несколько всадников, страсти сразу улеглись.
Один из прибывших, смуглый, массивный бородач, был, по всей вероятности, командиром. Стоило ему заговорить, как спорщики тут же почтительно умолкли. Предводитель спокойно обозревал с седла девять когорт и совещался со своими приближенными.
- Не ожидать он войско так близко к граница, - усмехнулся Дарий. - Войско нет здесь, как Ород узнал, что Красс хотеть напасть.
Вождь согдийцев не был трусом. После недолгого разговора он взмахнул рукой, словно рубил мечом, указывая на реку. Сотни две облаченных в кольчуги и шлемы воинов остались на месте, а остальные пришпорили коней и помчались к центру римского фронта.
Из травы в небо взвились тучи птиц, напуганных грохотом множества копыт. Взяв луки на изготовку, кочевники лавой помчались на Забытый легион.
Прозвучала команда. Стоявшие в первой шеренге опустились на колени, чтобы щиты прикрывали голени и ступни. С глухим стуком сомкнулись щиты, каждая когорта сомкнулась в "черепаху". Внешне в этом не было ничего устрашающего.
Конники презрительно усмехались. Когда они приблизились на расстояние смертоносного выстрела, их луки были натянуты до предела. Затем они с громкими криками пустили стрелы. Со зловещим свистом, отчетливо слышным в роще, где пряталась засадная когорта, стрелы устремились в стену из обшитых шелком щитов. Этот звук отчетливо пробудил в памяти легионеров бойню под Каррами, которую устроили им парфяне. Но Тарквиний хорошо обучил воинов. Ни одна рука не дрогнула, ни одной щели не появилось в стене щитов.
Стрелы сыпались дождем.
Ромул закрыл глаза от ужаса.
Рядом с ним негромко засмеялся Бренн.
- Смотри! - прошептал он. - Клянусь Беленусом, сработало.
Из строя римлян послышались радостные возгласы. Чуть ли не во всех щитах торчали согдийские стрелы, но ни одна не прошла насквозь.
Это привело Ромула в восторг. Этруск рассказал им, как купил за свой рубин груз шелка, который вез Исаак. Похоже, покупка полностью оправдалась.
Остальные тоже увидели, что происходит. Послышались приглушенные возгласы.
- Тише! - одернул своих воинов Дарий. - Дело еще не кончено.
Солдаты неохотно повиновались.
Вражеский предводитель был потрясен. Хриплым от гнева голосом он приказал сразу повторить атаку. Она оказалась столь же тщетной. Конники отступили на исходные позиции, не причинив противнику ни малейшего урона, лишь впустую растеряв стрелы. А римляне принялись в знак насмешки колотить рукоятями мечей по щитам.
Доступ к броду открыть не удалось. Не было у кочевников и верблюдов с неисчерпаемым запасом стрел.
Настала пора пустить в дело тяжелую кавалерию. Согдиец прокричал команды сначала лучникам, затем одетым в броню всадникам. Те опустили забрала шлемов, подняли щиты, взмахнули кривыми саблями.
Видно было, что Дарий встревожился. Ведь именно такая атака сломила воинов Красса. Зато ни Ромул, ни Бренн не испытывали ни малейшего сомнения. Бесконечные тренировки, которые устраивали командиры по советам этруска, должны были принести свои плоды.
Исполненные стремления столкнуть врагов в реку, закованные в железо всадники построились клином и устремились вперед. Следом мчались их легковооруженные товарищи.
Тарквиний и Пакор были готовы к этому.
Ромул видел, как каждая "черепаха" плавно распалась и фланговые крылья двинулись вперед, тем самым еще сильнее изогнув линию. Первые четыре шеренги каждой когорты ощетинились остриями своих длиннющих копий. Стоявшие позади приготовили пилумы, чтобы метнуть их в нападавших. Все это было очень непохоже на обычную тактику римлян.
Согдийцам никогда еще не приходилось атаковать противника, который столь твердо стоял бы перед ними в оборонительных порядках. Обычно те, кто не кидался наутек после одного-двух залпов лучников, неизменно обращались в бегство при виде тяжеловооруженных всадников. И потому, не обращая внимания на спокойствие римлян, они с громким гиканьем неслись прямо на бронированный строй. Копыта сотрясали землю, поднимая густое облако пыли, ноздри лошадей трепетали от напряжения.
- Кони ни за что не сунутся на такое, - сказал Бренн, указывая на поставленный легионерами барьер из копий и щитов. - Они для этого слишком умны.
- Ваша гаруспик есть гений, - воскликнул Дарий, хорошо понимавший, что сейчас произойдет. - Если ваш командир при Каррах послушаться его, все кончиться иначе.
- Он не мог дать ему совет, - вздохнул Ромул. - Тогда Тарквиний был простым солдатом.
- А теперь сражается за нас. Хвала богам за это!
Когда кавалерия достигла строя римлян, шум сделался невообразимым. Пытаясь избежать столкновения со смертоносными железными остриями, кони останавливались на всем скаку и взвивались на дыбы. Многие всадники сразу полетели наземь. Напор задних неудержимо толкал передовых на копья. Согдийцы, прижатые к непроходимой металлическое стене, громко вопили. Их лошадям приходилось ничуть не лучше. Кое-где легионеры все же подались назад под яростным натиском. Но копий было так много, что они смогли выдержать даже громадную тяжесть коней и всадников, умноженную разгоном. Атака сразу захлебнулась. Воины из авангарда почти все погибли или получили тяжелые ранения, а задние бесцельно суетились, но никак не могли достать врагов.
- Пора дротики метать, - прошипел Бренн. - Доспехи были только на передних.
Едва успели эти слова сорваться с его губ, как воины задних шеренг дружно взмахнули руками и метнули пилумы. Затмив небо, они взвились по невысокой дуге над головами стоявших впереди и посыпались на сбившихся в плотную толпу согдийцев.
Брошенный с такого близкого расстояния в человека, не защищенного доспехами, римский пилум разил наверняка. Согдийцы посыпались с седел, на земле они сразу гибли под конскими копытами. Раненые лошади визгливо ржали и яростно брыкались от боли. Те, кто пока остался невредим, бились и пытались вырваться. И кочевники, привыкшие побеждать плохо вооруженных и неорганизованных горожан, не выдержали. Они развернулись и помчались назад.
Оставшиеся на месте не могли рассчитывать на милосердие. Как только согдийская конница удалилась, легионеры кинулись вперед добивать раненых. Быстро покончив с этим ужасным делом, они тут же вернулись на места, вновь на равнине выросла непреодолимая стена из щитов.
Ромул с трудом сдерживал владевшее им восхищение. Новая тактика, которую применил Тарквиний, была поистине революционной. Стоявшие впереди рассказывали задним о том, что происходило на поле боя; возбуждение среди воинов когорты стремительно нарастало.
- Этому дураку все еще мало, - сказал Бренн.
Предводитель согдийцев приводил в порядок свое войско, готовясь к новой атаке.
- Ближайший брод - день пути, - объяснил Дарий. - Конь устали, будет дольше. Они еще напасть, только потом пойти туда. Мы хотеть именно так. - Он повернулся к стоявшим поблизости офицерам. - Приготовиться!
Трубы передали приказ Пакора, когда атакующие оказались на полпути к застывшему в ожидании атаки легиону. Этого сигнала и ждала укрывавшаяся в засаде когорта.
- За мной! - крикнул тучный парфянин, посылая коня вперед. - Бегом! - И первым вырвался из-под прикрытия деревьев на чистое место.
Ромул, Бренн и пятьсот соскучившихся по бою воинов устремились следом.
Бросившиеся в повторную атаку согдийцы не оглядывались назад. Каждый наездник думал прежде всего о том, как миновать ужасные копья. Одновременно с десятой когортой, устремившейся вслед за Дарием, двинулись вперед и крылья римского войска, охватив кочевников с трех сторон. Теперь легион участвовал в бою всеми своими силами. Врагу некуда было бежать.
Разве что на юг.
Мечи гремели о щиты, в этот грохот все сильнее вливалась разноголосица боевых кличей и стонов раненых, выкриков командиров, трубных сигналов. Как и во время первой атаки, большинство лошадей заартачилось, не желая идти на копья. Однако отдельные конники, влекомые яростью атаки, с налету проскочили сквозь стену щитов и оказались в гуще римских воинов. Там их лошадям сразу подрезали сухожилия, а седоков спешили и прикончили. Согдийцы начали оглядываться назад, туда, где они могли бы спастись от смертоносных копий. Какой же ужас охватывал тех из них, кто видел, что творится у них в тылу!
- Быстрее! - прокричал, полуобернувшись, Дарий. - Мы закрыть дыру!
Солдаты, и без того побагровевшие от бега в полном вооружении, со щитами, удвоили усилия. Вот они перекрыли уже больше половины бреши.
- Рассыпься! Сто человек в цепь. Пять в глубину!
Ловко, будто на учениях, когорта перестроилась в боевой порядок. Часть бегущих сбавила шаг, а другие помчались дальше. Это был один из самых простых маневров, которые легионеры отрабатывали много раз еще в ту пору, когда сражались за Рим.
Через несколько мгновений передовые воины засадной когорты встретились со своими товарищами, стоявшими на правом фланге. А большинство согдийцев все еще не видели опасности. Предводитель сражался впереди своего войска, пытаясь пробить дорогу к реке.
И ловушка захлопнулась.
Отряд Дария запечатал выход из "бычьих рогов". Ромул ухмыльнулся, припомнив уроки Котты. Тарквиний прибегнул к той же тактике, которая позволила Ганнибалу одержать победу при Каннах. Тогда погибло более пятидесяти тысяч римлян.
Тяжело дыша после быстрого бега, Ромул и Бренн помахали дожидавшимся их товарищам из другой когорты. Те, широко улыбаясь, отсалютовали мечами.
Согдийцы были обречены. Никто на свете не мог противостоять легионерам в ближнем бою. Это знал любой римлянин.
После унизительного разгрома под Каррами возможность сойтись с врагами лицом к лицу необыкновенно вдохновляла воинов.
- Теснее! - выкрикнул молодой офицер, требуя, чтобы солдаты плотнее сомкнули ряды. - Вперед! Бегом!
Поднялись щиты; промежутки между ними были такими узкими, что сквозь них могли пройти только клинки гладиусов. Копий у легионеров засадной когорты не было: с таким громоздким оружием нельзя было быстро бегать. Поверх скутумов глядели из-под бронзовых шлемов суровые глаза. Ромул и его товарищи быстро двинулись навстречу врагам, которые наконец-то стали понимать, что пути назад у них тоже нет.
Согдийцы кричали в испуге, а воины Забытого легиона смеялись.
Глаза Тарквиния, находившегося в центре боевого порядка римлян, сверкнули.
Часть согдийцев развернула коней и ринулась на солдат Дария. Те на бегу метнули пилумы, и быстрого прорыва у конников не получилось. А потом места в кольце не осталось, и лошади могли только вертеться на месте. Когорта усиливала натиск, мечи то и дело вонзались в тела кочевников.
Это была кровавая и утомительная работа. Когда бойцы первой шеренги выбились из сил, они просто полностью сомкнули стену щитов. Сжатые с трех сторон валом из мертвых тел и грозными копьями, враги не могли предпринять ничего серьезного. Но сломить согдийцев оказалось непросто. Окруженные, спешенные, они все же отчаянно стремились навстречу легионерам, до последнего не желая уступать.