"Ну, коли специалистам рубины не глянулись, – решил Сидоров, – так и не надо щи с мухами мешать".
Банку с бриллиантами он сдал по инстанции. А рубины оставил себе. Поди докажи в такой ситуации – кто, что, сколько и почем. Тем более, что вскоре полковник стал комиссаром милиции третьего ранга, а Сидорова премировали месячным окладом.
А он не в обиде. Рубины, он проверял, самые настоящие. Антиквар и ювелир Соломон Израилевич Рутгайзер лично подтвердил. Перед тем как по этапу пойти. Он был дока, ему Сидоров верил как себе…
Глава шестнадцатая
Профессор Милованов-Миловидов
– Итак, вернемся к нашим баранам, в смысле – рубинам, – почему-то шепотом сказал своему отражению в зеркале Юрий Федорович.
Усилием недюжинной воли он пытался выстроить свое представление о взаимосвязи рубинов в наметившейся композиции, но у него ничего не получалось.
"Хорошо, – сказал он себе, – будем фиксировать камни по основным показателям – размер и цвет. Потом из них отберем "исторические рубины", то есть те, за которыми тянется хвост легенд – упоминания в мемуарах, письмах, документах. И соответственно, изображения которых могут присутствовать в иллюстративных источниках…"
Он вспомнил, как ему звонил заместитель руководителя президентской администрации Котин. Все, кому надо, знали, что он – человек Осины. Знали и делали вид, что так и надо. Ну и ладушки, соблюдаем правила игры.
Разговор с Котиным был краток.
– Юрий Федорович?
– А вы ожидали услышать по этому телефону кого-то другого?
– Ну зачем так… Сегодня вы всем нужны. На сегодняшний день вы – необходимое звено, объединяющее противоборствующие кланы.
– Если вы имеете в виду мою роль третейского судьи криминального мира, то…
– Все мы знаем, что настали новые времена, и Командира не все воспринимают как оракула, изрекающего истины в последней инстанции.
– Тогда о чем речь? У меня ипостасей много… И вопросов много…
– У всякого вопроса есть цена. Есть цена любви, есть цена ненависти.
– Ваш друг-олигарх хочет вернуться на историческую родину? Причем на белом коне?
– Не обязательно – на коне, можно на белом самолете…
– Хотите прощупать, что с ним будет, когда он из белого лайнера выйдет в белом костюме?
– Ну, к этой теме мы еще вернемся… На моей должности каналов для получения эксклюзивной информации более чем достаточно.
– А звоните старому профессору…
– Звоню не потому, что вы старый, а потому, что профессор.
– Ясно, нужна профессиональная информация, причем срочно – иначе бы назначили рандеву на нейтральной территории, как обычно, в итальянском ресторанчике "У Марио".
– Мечтаю там с вами снова пообедать. Надеюсь, найдем вечные, а не сиюминутные темы для дискуссии.
– Что за сиюминутная тема возникла в вашем почтенном ведомстве?
– Не столько в ведомстве, сколько в моей голове. Речь идет о рубинах.
– Слушаю, – не выдав удивления, сказал профессор.
– Скажите честно, по вашему ощущению, какой из драгоценных камней обладает наибольшей энергетикой?
Милованов-Миловидов отхлебнул холодного зеленого чая. Чтобы оправдать паузу, пояснил:
– Извините, чаю отхлебнул, горло сохнет.
– Вы ж курить бросили…
– А у меня не от курения, от диабета. Так значит, жена попросила подарок, а заботливый муж думает, как бы соединить приятное с полезным?
– Примерно так.
– Примерно, это значит – не обязательно жена…
– Итак? – собеседник не хотел отвлекаться на шутки.
– Вам коротко или с примерами?
– Сейчас – коротко. Хочу получить конкретный ответ на конкретный вопрос.
– Рубин.
Сказал и подумал – этого не обманешь, все равно раскопает.
– Пример?
– Можно – литературный?
– Можно.
Профессор тянул время, пытаясь понять игру и ту степень откровенности, которую он может себе позволить, не сливая стратегической информации.
– Рубином красную разновидность корунда назвал еще в IV веке греческий натуралист Теофраст. В средневековом сборнике камней рубину посвящено такое описание: "Яркое солнце юга несет живительные соки великого Ясуры, из которых рождаются камни. Царь Ланки, вечный соперник богов, налетает на Асру ураганом. Падают капли тяжелой крови, превращаясь в рубины, но с наступлением темноты горели они сказочным огнем в гуще вод, и пронизывались речные воды этими огненными лучами".
– Небезынтересно. По памяти или источник перед вами? – сухо переспросил собеседник.
– По памяти. С чего бы источникам с информацией о рубинах лежать на моем рабочем столе? – увернулся Юрий Федорович.
– И то верно. Времени у меня мало, если можно, дальше – без литературных ссылок. Вернемся к энергетике…
– А я кое-что о ней только что сказал. Умеющий слушать да услышит.
– Юрий Федорович… – взмолился Котин.
– Поясняю: главные источники энергии – боги. Но сказано в Лапидарии…
– Где?
– Лапидарий – это средневековые сборники описаний камней.
– Звучит как лепрозорий… Дальше?
– Сказано: царь Ланки, вечный соперник богов…
– Ну и?
– Соперник богов – следовательно, обладающий неземной энергетикой – разбрасывает капли крови, превращающиеся в рубины, и каждая капля, каждый рубин – источник энергии. Разница лишь…
– Да? В чем?
– В размерах, естественно…
– Это понятно…
– И еще в том, насколько камень за свою историю сумел накопить в себе чужую энергию.
– Понимаю: в более старом камне больше энергии?
– Не всегда. Если камню тысячи лет, но нашли его недавно…
– Понятно, речь идет о камнях, имеющих непростую историю, впитавших в себя энергетику незаурядных людей, этими камнями в разные эпохи владевших.
– Вообще-то, каждый рубин – сгусток энергии, нужно только знать секрет, как этой энергии дать выход. Недаром рубин на санскрите – ратнараджа…
– Это что значит?
– Царь камней.
– Я думал, царь камней – бриллиант…
– Для ювелиров. Для алхимиков – рубин.
– Вы можете еще что-нибудь об этом рассказать?
– Все, что мог, сказал…
– Я ваш должник.
– Это как водится.
Потом позвонил Патрикеев.
– Да, Егор Федорович?
– Один вопрос: ты как-то рассказывал мне замечательную историю о рождении самоцветов. Напомни… В ней есть некоторые нюансы, на которые стоило бы обратить больше внимания.
– Ты имеешь в виду бирманскую легенду о рубиновых самоцветах?
– Да.
– В первый век человеческой веры Первородная Змея снесла три яйца…
– Вот-вот, про эти яйца я какую-то важную подробность забыл.
– Из первого яйца родился Пьюсавати, царь Нагана, который мог ускорять время, из второго – китайский Богдыхан, который мог замедлять время, а из третьего яйца появились на свет рубины…
– А дальше?
– Что – дальше? Из рубинов стали делать красивые украшения.
– Юрий Федорович…
– В бирманской легенде не сказано прямо, что рубины способны останавливать время, но вывод такой сделать можно.
– Спасибо, ты подтвердил мою догадку.
– Что же ты не спросишь меня, почему рубинов – масса, а время течет по-прежнему?
– А это уже загадка, которую даже Нострадамус не смог отгадать.
– А пытался?
– Пытался. Не смог.
– Может, он и разгадал, да так свою отгадку зашифровал, что потомки до сих опор его катрены изучают в поисках ответа…
Глава семнадцатая
Подвиги Геракла
Вторая "уголовщина", в которую втянул его бывший коллега по Конторе, была похожа на первую: тоже связана с хищением оружия наполеоновской эпохи.
Он не знал, что ограбил квартиру очень влиятельного в Москве чиновника, ведавшего Госкомимуществом. А если бы знал, то что? Было б ему не так стыдно, что на старости лет ударился в криминал.
Во второй квартире коллекция артефактов была еще богаче. Старинная подзорная труба… Пунктуальный хозяин выставил перед ней табличку, на которой каллиграфическим почерком сообщалось, что труба принадлежала Наполеону Бонапарту и именно через нее он осматривал из Кремля поверженный город. На стенах висели портреты Наполеона кисти известных и неизвестных мастеров, копии со знаменитых картин, гравюры и рисунки начала XIX века.
За стеклами стеллажей, запертых на простенькие замочки, были выставлены на черных бархатных подушках ювелирные украшения с миниатюрами, изображающими самого Наполеона, его маршалов, сцены сражений…
Ему же было приказано взять и раскурочить простой офицерский палаш.
Правда, палаш был в золотых ножнах, а эфес украшен золотой сеткой с вензелем "N". На ножнах привлекали внимание две золотые львиные головы. Каждый из львов держал в раскрытой пасти ярко-красный камень.
Сопоставив оба задания, Иконников задумался. Были у них две объединяющие черты: каждый раз это были вещи, связанные с эпохой Наполеона, и в каждой криминальной истории фигурировали рубины. В первом случае нужно было взять оружие – длинную, неудобную для транспортировки саблю, камень же изъять с навершия кинжала, однако сам кинжал – дивной работы, с большим количеством золота и драгкамней, брать запретили.
Во втором случае нужно было изъять уже камни из львиных ртов, саму же саблю, точнее офицерский палаш, оставить на видном месте.
Вроде бы не его ума дело – сценарий Генерал писал, но эти странности раздражали Геракла.
Ну, изъял он камни, сдал Генералу, работа выполнена – иди, получай премию, равную его годовой зарплате на прежней службе. Половину – Даше, вторую половину – на сберкнижку, чтобы проплатить ее учебу в следующем семестре.
Конечно, при таком должностном расписании многого он не знал.
Он не знал, что в сейфе ограбленного коллекционера-коррупционера остался слайд, на котором был запечатлен наполеоновский палаш с рубинами в львиных ртах.
Он не знал, что в тот вечер, когда была совершена кража, Марфа Викторовна Петрова, урожденная Марта Вильгельмовна Бутерброден, профессиональная наводчица, была убита. Убили ее скорее всего местные хулиганы. Так, во всяком случае, посчитал и в своих милицейских документах записал ее кратковременный интимный приятель, участковый инспектор Петя Омельченко.
Пусть читатель не подумает ничего плохого. Просто Марфа, как и некоторые другие домоправительницы их микрорайона, сообщала об интимных подробностях жизни хозяев своему участковому, что, конечно же, создавало в микрорайоне здоровый психологический климат.
Полковник из МУРа Валентин Темин в случайность смерти домохозяйки ограбленного коллекционера сразу не поверил и поручил подполковнику Сергею Петруничеву разобраться с этой странной историей "сразу и до основания".
Группа Петруничева пыталась по горячим следам раскрутить убийство. И поначалу готова была остановиться на самой простой версии: старушка возвращалась из сберкассы и была ограблена неизвестными – судя по ране на голове, нанесенной округлым твердым предметом, отморозками-подростками.
Но, во-первых, версия не дала никаких следов, ведущих к раскрытию преступления.
А во-вторых, Людмила Викторовна Конюхова, криминалист, работавшая с группой Петруничева, сняла пальчики не только со всех предметов в ограбленной квартире, не только с биты – вероятного орудия убийства, но и с пальчиков самой Марфы. Прокрутила в их в информационном центре МВД и без труда выяснила, что Марфа Петрова, она же Марта Бутерброден, имеет длинный уголовный шлейф…
Однако ж ухватиться за этот соблазнительный шлейф группе Петруничева не удалось. Согласно оперативным данным с тех пор как Марфа вышла на свободу, никаких преступных деяний за ней не числилось. Можно было предположить, что Марфа встала на путь исправления. Но тогда почему она так гладко вписалась в историю ограбления ее хозяина, коллекционера Долгополова?
Ответа на этот вопрос не было. Не помогали ни профессорское звание Темина, ни интуиция Петруничева, которого еще со времен службы в Смоленске прозвали крутой опер. Все у него всегда получалось гладко и последовательно, а тут…
Да и от Людмилы Викторовны после успеха с пальчиками Марты удача отвернулась.
В квартире коллекционера – ни единого следа. В квартире Марфы, где она была прописана, и даже в той ее квартире, где она держала схрон, не обнаружили никаких наметок на заказчика. Или заказчиков…
– И все-таки я убеждена: Марфа – или Марта – работала на серьезного хозяина, – размышляла вслух Людмила Викторовна. – Оба ограбления взаимосвязаны. А коли так все красиво организовано – брали лишь отдельные предметы, и наводчицу убрали. Вывод один: заказчик – очень серьезная фигура.
– Или очень серьезная организация, – пробормотал Петруничев.
– Что ты имеешь в виду?
– В обоих случаях – предметы наполеоновской эпохи. Но я убежден: это предлагаемый нам ложный след. Думаю, организатор преступлений – человек крутой, возможно, в прошлом связан с силовыми структурами, но не опер. Мудрит…
– Действительно, – подхватила версию мужа и коллеги Конюхова. – Если бы заказ был на наполеоновское оружие – брали бы и другие, кстати, весьма ценные вещи.
– На что же были нацелены исполнители? – спросил Темин.
– В обоих случаях вместе с оружием похищены рубины.
– Крупные?
– Два по 40 каратов, а с кинжала, каплевидной формы – 60.
– С Миловановым-Миловидовым советовались?
– Как вы сказали: сразу после первого преступления, и потом – еще раз.
– А с Патрикеевым? Помните, года четыре назад были массовые преступления – кражи, убийства, ограбления частных коллекций и музеев? Накануне президентских выборов… Там тоже оказалось, что от международной мафии пошел заказ на крупные бриллианты. Может, и сейчас?
– Так президентские выборы нескоро…
– Я не про то. Соберите всю статистику по рубинам за… последние три месяца: есть ли тенденции, какие камни фигурируют.
– Имеет значение?
– Если и мелкие, и крупные – это скорее всего заказ "синих", уголовного мира.
– А если только очень крупные, да еще и исторические камни – то…
– То тут наверняка некая тайна присутствует. Это будет не для МУРа загадка.
– Обижаете, товарищ полковник, мы что – лаптем щи хлебаем?
– Мы – профессионалы. Но тут уже другая профессия нужна… Вы вот что: договоритесь о постоянных консультациях и с Патрикеевым, и с Миловановым-Миловидовым. Оба профессора хорошо друг друга дополняют… Ну и мне докладывайте обо всех подвижках. Добро?
– Кстати, товарищ полковник… Участковый, в чьем участке ограбленная квартира, странную фразу произнес, когда узнал, что домработница убита.
– Какую?
– Он сказал: "Странно, вроде бы такие приличные люди…"
– А кого в виду имел? Убийц?
– Не думаю. Скорее тех, кто ему Марфу рекомендовал.
– Но он же на первой беседе утверждал, что она пришла к коллекционеру с улицы?
– То-то и странно. Недоговаривает он что-то… То ли считает это для нас малоинтересным, то ли…
– То ли боится.
– Ну все, за работу. Ясно, что ничего не ясно…
Примерно так же рассуждал и Геракл Иконников по пути к музею "Бородинская панорама". Ничего из вышеописанного он не знал. Не положено ему было знать планы своего бывшего коллеги, Генерала. А о планах МУРа – и вовсе. Но, как ни странно, рассуждения отставного полковника КГБ и действующего полковника милиции шли по параллельным маршрутам.
"Если заказ действительно идет от Осины, – думал Геракл, – то на хрена ему в Лондоне столько рубинов? Да еще с такими трудностями?"
Гераклу не хотелось думать о том, что сегодня он идет грабить музей. Это вообще уже ни в какие ворота…
Глава восемнадцатая
Линия Генерального
Как ни странно, оргвопрос был решен в течение недели. Напрасно президент беспокоился о том, как воспримут Госдума и Совет Федерации идею создания нового поста вице-президента, курирующего правовой блок…
Приняли не только охотно, но и с какой-то личной заинтересованностью.
Нетрудно было догадаться, что оба лидера, руководители двух ветвей власти, в глубине души полагали, что новый вице-президент исполнит свою техническую роль и сойдет с политической сцены. Думать так позволяли два обстоятельства.
Во-первых, подробности ухода бывшего Генерального прокурора со своего поста. Многие оставшиеся у руля испытывали перед ним чувство вины за то, что так легко его "сдали". Люди, как правило, более всего не любят и опасаются тех, кому сделали гадость и подлость.
Во-вторых, бывший Генеральный прокурор, а ныне единогласно утвержденный вице-президент был упрям. И значит, тандем вице-президента и нынешнего Генерального, бывшего руководителя следствия Генпрокуратуры, состоял из двух упрямцев.
Кадышева президент заверил, что Следственный комитет остается не в формальном, а в прямом его подчинении. А Кожина убедил, что полностью ему доверяет правовой блок. Тем временем Совфед принял ряд поправок к закону "О прокуратуре", в соответствие с которыми многие контрольные функции переходили к Совбезу. Для равновесия…
Хрупкое равновесие между двумя тандемами не могло быть долговечным. А значит, рано или поздно освободятся два места, на которые могли бы плавно переместиться лидеры двух ветвей власти после истечения сроков мандатов, опять же в строгом соответствии с правилами игры демократического общества.
Все заявки Медликина были удовлетворены. Трем господам в строгих костюмах, что старались держаться подальше от юпитеров и телекамер, дали понять, что коней на переправе не меняют. Пересмотра итогов приватизации не будет, но их попросили повременить с переводом своих капиталов за рубежи нашей родины. Народ может неправильно понять.
Олигархи успокоились. Кадышев и Кожин настроились на бескомпромиссную борьбу. Президент снисходительно улыбался в телекамеры: "Мы начинаем тотальную войну с коррупцией и макроэкономической преступностью". А три элегантных человека в строгих костюмах с грустными ироничными лицами, посовещавшись, отдали устный приказ: операцию "Рубины" продолжить. Они не мечтали о путешествиях. Они хотели быть уверены, что при изменении ситуации в стране они смогут быстро и без проблем покинуть свою неблагодарную Родину. Но не налегке, а со всем заработанным "непосильным трудом" богатством.
Вспыхнувший вдруг интерес к алхимии среди олигархов, людей малоромантичных, не остался незамеченным. О нем доложили президенту. После чего человек из администрации президента доложил об этом трем вышеупомянутым людям. Каждому в отдельности. Об этом доложил Генпрокурору Егор Патрикеев. И уже вместе они проинформировали вице-президента.
Можно было бы предположить, что об этом странном интересе к историческим драгоценным камням доложили некоему уголовному авторитету в России или главарю "русской мафии" за рубежом. Несколько лет назад скорее всего так бы и произошло. Однако всего за три-четыре года ситуация изменилась. "Синих" (уголовников), давно использовали в своих играх люди "наверху". Использовали "втемную". При этом обе стороны строго выполняли свои обязательства. В таких отношениях цена ошибки – жизнь.