В начале 60-х годов пришел циркуляр: ценность книг изучить еще раз, пересмотреть, от ненужных избавиться.
Отбор книг на уничтожение производили студенты исторического факультета. В Петрозаводске этим процессом руководил первокурсник Гена Коваленко. А научное руководство осуществлял аспирант кафедры новейшей истории, преподаватель Егор Патрикеев. Он сохранил для университетской библиотеки все альбомы по искусству. Перелистывая их, аспирант нашел в альбомах, изданных в разных немецких городах в разные годы, обе полоски четверостишия де Шоймера. Написаны они были на старофранцузском языке, которого молодой ученый не знал, но сохранил полоски пергамента как курьез, артефакт, весточку из далекой эпохи.
Спустя десятилетия он покажет полоски пергамента, уже в Москве, другому профессору, владевшему старофранцузским – Юрию Федоровичу Милованову-Миловидову.
К пониманию этой загадки они придут лишь в конце 2008 года. Впрочем, намек на заговор, который уже зрел в среде временщиков, будет получен вовремя.
– На самом деле, – часто повторял Мишель Нострадамус своему любимому ученику Андреа дель Чижио, – наши с бароном "загадки" вовсе не загадки. Зная ключ к шифру, легко их разгадать.
В ясный летний день они втроем неторопливо прогуливались близ итальянского городка Анконы… Вскоре они поравнялись с медленно идущими по дороге монахами-францисканцами. Странствующие монахи были далеко не редкими путниками на дорогах Европы в те годы. Внезапно Мишель бросился перед одним из монахов на колени. При этом Нострадамус назвал молодого францисканца "Святейшеством".
– Через сорок лет, в 1585 году, этот францисканец станет папой Сикстом V, – пояснил он Андреа дель Чижио.
– И очень неплохим папой, – согласился рыцарь ордена иоаннитов. – Он будет предотвращать заговоры, искоренит преступность, казнит разбойников, создаст библиотеку и университет. Разоблачение им заговора кардиналов во время избрания папы, – хороший пример превентивных действий. Впрочем, Андреа, через сорок лет ты это увидишь сам…
– А еще несколько столетий спустя в далекой северной стране увидишь, как, на минуту притворившись слабым, можно победить заговор сильных соперников… Это, кстати, закон восточных единоборств: используй силу противника во вред ему. Озадачен? Ключ к этой тайне – розовый рубин…
Глава двадцать пятая
Олигарх
Профессора Сорбонны де Леклер и де Шоймер, выдающиеся французские филологи, историки, философы, исследователи пророчеств Мишеля Нострадамуса, стоили тех денег, которые затратил на их изыскания российский миллиардер Владимир Михайлович Осинский.
На роскошной, инкрустированной золотом и слоновой костью столешнице ломберного столика, лежала тонкая папочка с выложенным мелкими бриллиантами вензелем Осинского.
"Какой же из катренов ключевой?" – олигарх поморщился, его мучал остеохондроз.
Ему вспомнился разговор с Егором Патрикеевым на сессии Академии наук.
– Чем сейчас занимаетесь? – барственно, небрежно спросил он давнего знакомца, ушедшего в отставку в 2002-м, а потому уже не представлявшего для него никакого делового интереса.
– Изучаю катрены Нострадамуса.
Владимир Михалыч не подал виду, что "не в курсе", спросил равнодушно:
– Это тот Нострадамус, что будущее предсказывал?
– Тот. Но он и другими задачками баловался. Например, как остановить время. И перенестись в иную эпоху.
– Ну, что ж – небезынтересно. И хорошо платят за такую науку?
– А ничего не платят. Это я для души. А так – десятитомник "Истории десяти веков русского искусства" закончил. За зарплату доктора наук, главного научного сотрудника РАН.
– А… Знаю я ваши зарплаты. Вы слышали, что меня академиком РАН избрали?
– Да.
– Удивлены?
– То, что я работаю в институте системы РАН, не значит, что я несу ответственность за решения Президиума.
– Значит, не одобряете… Ну и ладно. Значит, время можно остановить? – мысль почему-то запала Осине в голову.
– Так предполагал Нострадамус. Считается, что он эффективно развил идею Парацельса.
– И где вы эти катрены берете?
– Через Интернет – в библиотеке университета Сорбонны.
– А кто-нибудь еще в мире этой чепухой занимается?
– Вообще-то, лучшие специалисты – профессора Сорбонны Жан де Леклер и Жорж де Шоймер. Был еще Владлен Сироткин, мой друг, но он, увы, умер. Он тоже преподавал в Сорбонне и меня увлек этой темой.
– Катрены, говорите… Эх, чего только русская интеллигенция ни придумает, чтобы не работать…
Некоторые авторы статей в специальных медицинских журналах утверждают, что все болезни от нервов, тем более такое заболевание, как остеохондроз.
Тут была доля истины.
Нервы у Осины были на пределе.
Хотя, наверное, последние два года это мало кто замечал.
Дело в том, что два года назад он нанял лучшего пиар-стилиста мира – лорда Тима Белла. В мировой пиаровской "табели о рангах" он занимал первое место.
Стоил дорого. Ну, на то он и лорд, а не потомок холуя из трактира.
Он умел создать привлекательный имидж. За последние десятилетия лорд Белл работал со многими популярными политиками и преуспевающими бизнесменами.
В настоящее время у лорда, короля пиара, были одновременно два очень солидных, но очень разных клиента. Одному нужно было придать обаяние – это был президент Белоруссии; другого, излечив от застарелого комплекса неполноценности, представить публике уверенным в себе, умным политиком и ученым, не имеющим никакого отношения к неудачным экономическим реформам в России. В Ярославле и Петрозаводске агенты лорда уже окучивали местные дворянские собрания с целью выращивания его генеалогического древа, а после можно будет начать многоступенчатую кампанию по возведению русского олигарха в английские лорды.
Новый имидж Осине был нужен позарез. Владимир Михалыч неуютно себя чувствовал, когда его активно не любили. Бог с ним, что его не любят в России, но в Англии он еще хотел нравиться. А вот тут он совершил стратегическую ошибку.
Оказалось, что ненависть миллионов обобранных им рядовых российских граждан действительно никак не влияет на его биографию. А вот то, что еще до отъезда на Британские острова он ухитрился обидеть весьма влиятельных людей на исторической родине, грозило ему чудовищными бедствиями.
На него уже было уже пять покушений. И не на испуг брали.
Он спешно уехал. "Структура" была поставлена на уши. А поскольку в ней работали высококлассные специалисты всех правоохранительных и силовых структур бывшего СССР, результаты пришли скоро.
Оказалось, что существует пять "заказов".
1. Его заказали "синие". Уголовный мир принял решение: за то, что "крысятничал" и развел на бабло воров в законе, сильно снизив вес "общака" – смерть.
2. Его заказали прежние соратники из Ассоциации продвинутых банкиров и промышленников. Обид там друг на друга – воз и маленькая тележка. Но когда Осина потерял влияние на власть после ухода первого президента, выяснилось, что именно он виноват во всех бедах. Ассоциация вынесла вердикт: "Виновен".
3. Его заказали высшие чины армии и "оборонки", потому что он привычно и нахально развел их на деньги.
4. Его заказала одна неброская, но весьма влиятельная и богатая диаспора. Правда, после совместного проекта с Владимиром Михалычем уже не столь богатая. Там была обида, подробности которой знали единицы.
5. И еще его "заказал" Союз российских офицеров. С простой мотивировкой: "За державу обидно". Когда инородцы воруют, обижая принявший их в свое лоно народ, не так обидно. А свой, русский, – позор. Приговорили.
Вот и выходило, что куда ни кинь – всюду клин.
Мигрировать дальше? Куда? В Камерун? В Эквадор? В Гренландию?
Везде найдут. Земля наша, как оказалось при ближайшем рассмотрении, достаточно мелкая планетка.
Хорошая идея – "провалиться во времени". Или остановить время, чтобы отодвинуть "решение вопроса". А там что-нибудь придумаем. Придумывали же и писатели-фантасты, и вполне серьезные ученые способы "замораживания" больных людей в ожидании нахождения лекарства или иного способа спасения от смертельной хвори. Вот и он, как-то шутя, про себя подумал: "Может, лет через пять-десять изобретут лекарство от остеохондроза. Заморозиться бы, проснуться – а спина уже не болит. И "заказчики" про него к тому времени забудут…"
А почему, собственно, заморозиться?
И вот спустя два года та отложенная про запас в хитроумном мозгу Осины мыслишка пригодилась. Он нашел Жана де Леклера и Жоржа де Шоймера. Получил сделанные ими независимо друг от друга переводы и толкования десяти катренов, в которых содержались упоминания о кроваво-красных и розовых исторических рубинах. Потом задал законспирированной после его отъезда "Корпорации" и ее силовой "Структуре" долгосрочную программу, нацеленную на сбор и систематизацию камней размером 40 и 60 каратов с историческим прошлым.
Вот тогда в 2007-2008 годах и последовала сначала в России, а потом и по всему миру череда краж, хищений, ограблений, убийств коллекционеров и других детективных историй, связанных с рубинами и поставивших "на уши" органы МВД, прокуратуры, а затем и ФСБ, СВР, ГРУ…
На реализацию программы требовались все новые и новые деньги. Осина приказал продать самую дорогую в мире виллу "Ла Леопольд", названную в честь бельгийского короля. Уступил российскому миллиардеру за 730 миллионов долларов. Получил с его стороны – услуга за услугу – отсрочку выплат.
Потом приказал продать особняк Дональда Трампа на Палм-Бич во Флориде всего за 100 миллионов долларов. И новый владелец, уже давно реализовавшийся в законном бизнесе, обещал пролонгировать долг олигарха.
Кроме того, Осина приказал продать дом в Северном Лондоне стоимостью 96 миллионов долларов. К дому, расположенному в поместье Бичвуд, прилегал участок площадью два акра. Маленькой национальной диаспоре очень понравились поля в поместье, предназначенные для свободного выпаса лошадей. Они обещали подождать со своими претензиями. Лошадей руководители диаспоры предполагали купить, когда Осина вернет весь долг.
Со слезами на глазах расстался Осина со своей яхтой. Место прописки – Сан-Тропе. На яхте была даже мини-подводная лодка. Но он здраво рассудил, что от теневых боссов "оборонки" его не спасет и подводный атомный крейсер. Лучше договориться. И здесь eгo долг был пролонгирован.
Но с Союзом российских офицеров договориться не удалось. Да и остальные его преследователи были весьма ненадежны. Могли одной рукой принимать от него чеки на миллионы или купчие на поместья и яхты, а другой – давать отмашку на исполнение заказа.
Вот почему Владимир Михалыч углубился в изучение древних документов.
Он разложил на роскошной столешнице листки с переводом катренов. При всей зашифрованности и размытости текста из него следовало, что кроме большой подборки исторических рубинов требуется еще и ряд благоприятных обстоятельств. Чтобы скрыться от своих преследователей, провалившись сквозь века, ему нужны комета и код пентаграммы, который профессора Сорбонны не разгадали…
А пока… Время он выиграл. Теперь можно заняться и остеохондрозом…
Часть вторая
Тайна розовых рубинов
Глава двадцать шестая
Профессор Милованов-Миловидов
"Код пентаграммы – вот что пока недоступно Осине, – подумал Юрий Федорович, рассматривая большой глобус, установленный на изящном столике красного дерева работы выдающегося мастера-мебельщика XVI века Жюля Перена. Время максимального приближения к Земле кометы он может узнать, а вот связь пентаграммы и кометы вряд ли…"
Профессор нажал потайную кнопку, и глобус распался на две части, как разрезанный персик. Внутри находился встроенный бар. В хрустальных графинах там переливались разными оттенками золотистого цвета шотландский виски и старый французский арманьяк. На серебряном блюдечке лежали тонкие ломтики лайма – его Юрий Федорович любил больше, чем лимон. Он медленно налил в узкую серебряную рюмку арманьяка. Профессор не признавал модные, рекомендуемые всеми сомелье широкие бокалы для коньяка. Выпил, остановил взгляд на влажном ломтике лайма, но закусил парой миндальных орешков.
Под влиянием старинного механизма, исправно работавшего уже несколько веков, две полусферы сложились вместе, вернув модель планеты в прежнее состояние. Еще одним движением руки профессор заставил глобус медленно вращаться.
– Сколько загадок мироздания разгадано… А сколько еще осталось…
У разведчиков и контрразведчиков есть такое выражение – "криптостойкость". Это когда шифр с великим трудом поддается расшифровке. Катрены Нострадамуса с трудом, но поддаются, только дальше начинается второй круг загадок.
С мистическими розовыми рубинами он как будто бы разобрался. Их должно быть пять. Но какие из 25 выделенных им исторических рубинов нужны для пентаграммы? Любые? Вряд ли… Определить их, однако, – полдела. Их еще нужно достать. Или, как минимум, помешать Осине их достать.
Он нарисовал пентаграмму на листе бумаги.
– Если перевернуть пентаграмму, как указывает Нострадам, то "в тебя упрутся дьявола рога".
Он нарисовал перевернутую пентаграмму.
Стало быть, рубины нужно расположить на рисунке перевернутой пентаграммы. И кроме крупных розовых (особая сила их еще не разгадана, но за всеми историческими розовыми рубинами длинный шлейф насилия и смертей) разместить 23 алых рубина весом по 40 каратов.
И все это получается стройно, если исходить из того, что количество рубинов вычислено по латинскому шрифту. А если по арамейскому? Какое значение имеет число рубинов для последующих событий, связанных с прохождением света кометы сквозь самый крупный розовый рубин?
Следующую загадку Нострадамуса он давно отгадал. Речь идет об упоминаемом астрологом "диком звере":
Созвездие, что схоже с диким зверем,
Таит отгадку – форму для камней.
Тому, кто этим строкам не поверит,
Не удлинить число прожитых дней.
Это созвездие Большой Медведицы. Ковш, о котором говорилось в других катренах, и пентаграмма – все встает на свое место.
И тогда можно остановить время, повернуть его вспять, вернуться в прошлое, или, наконец, продлить свою жизнь…
Все результаты такого вмешательства в дела Божии весьма привлекательны, но и весьма опасны. Тут свою-то короткую жизнь боишься планировать сколько-нибудь далеко. Говорят же: "Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах"…
А уж менять что-то в Божьем промысле…
Но выхода нет.
И прежде всего у бывшего российского олигарха, чуть ли не правившего страной в 90-е годы. Он сейчас откупился. Но это ненадолго. Все разногласия ему не разрулить. Никаких денег не хватит. Пять киллеров уже получили заказ. Единственная возможность для него – глубоко спрятаться.
Но не на земле.
И не в нашем времени.
Вот почему Осина так уцепился за предсказания Нострадамуса о возможности воздействия на время.
Его могут достать Генеральный прокурор Кадышев и его советник Егор Патрикеев. Сильно не любят они Осину. Но если карающий меч правосудия его не достанет, они могут удовлетвориться возвращением на родину украденных им денег и драгоценностей.
Заказчики Осины тоже утешатся. Нет человека – нет обиды. Бабки свои они вернут.
Нет выхода у профессора Милованова-Миловидова. Сдать Осину как "крысятника", то есть воровавшего у своих, международному воровскому сходняку – единственная возможность раскороноваться и хоть на старости лет вернуться к нормальной жизни. Ибо, при всем могуществе его нынешнего положения, он уязвим. Потому что все время ходит по лезвию ножа, "разводя" стрелки оргпреступных группировок, выступая общепризнанным третейским судьей для этнических группировок, а нередко и в качестве связующего звена между властными структурами и криминальным миром.
Когда-то, в самом начале этого бардака со страной, экономикой и властью, он вышел за рамки своей профессии (зарплата доктора наук в их институте покрывала лишь расходы внука на мороженое). И… затянуло. Стал экспертом по драгоценностям и антиквариату. Вначале легальным. Потом и нелегальным. К середине 90-х он был уже коронован… Как вор в законе. Несмотря на тот факт, что был женат, служил… Все это авторитету – "западло". Но сделали исключение. Криминал, как ни странно, уважает умных и образованных. Особенно если к этим качествам добавить те, что присущи бывшему офицеру спецназа ГРУ.
Впрочем, бывшими спецназовцы не бывают.
Пятнадцать лет на грани срыва. Устал.
Он пробовал, собрав своих товарищей по военной службе, повлиять на ситуацию. Однако уголовщину победить не смогли – она как раковая опухоль захватила всю страну. А уж "беловоротничковая" преступность – все эти коррупционеры и взяточники, "черные рейдеры" и "управители тендерами" – вообще не поддавалась никакому воздействию. И он не то чтобы сдался, но устал.
Однако если с Генпрокуратурой, благодаря старому товарищу по спецназу Егору Патрикееву, он ситуацию разрулил, то вот с временными "попутчиками по жизни", ворами в законе, расстаться было не так просто.
Это как поезд на полном ходу: вскочить на подножку трудно, но соскочить – не просто трудно, а смертельно опасно.
Он ставил вопрос на сходняке. Его обещали отпустить без долгов. Но с условием: цена его раскоронования – Осина.
Так что, загадки Нострадамуса – это жизнь не только Осины, но и его собственная.
Осина под надежным присмотром. В "Структуру" давно внедрен работающий под прикрытием его и Егора старый товарищ по прозвищу Валет – подполковник юстиции из отдела специальных операций Генпрокуратуры Валентин Николаевич Рассадин. В личной охране Осины в Лондоне уже год служат два бывших военных спецназовца, легендированные как отставники, но на самом деле находящиеся в штате того же ОСО Генпрокуратуры и носящие в узком кругу друзей прозвища "Князь" и "Бич".
В свое время они укротили Ису Назимова и экстрадировали из Парижа самого Барончика, а это были крупнейшие акулы "русской мафии" за рубежом.
Юрий Федорович знал о каждом шаге Осины. Знал также, как далеко продвинулся в расшифровке катренов Нострадамуса профессор Сорбонны. Кстати, пора к профессору приставлять охрану – когда надобность в специалисте отпадет, его ликвидируют.
Осину он хотел взять не только для того, чтобы отдать его на суд сходняка за "крысятничество" (приговор сомнений не вызывал), но и для того, чтобы попытаться остановить оставшихся в России олигархов. Показать им, что они не скроются от приговора ни под землей, ни на небесах, ни в четвертом измерении. Хорошо бы еще заставить их вернуть все, что они вывели через оффшоры в зарубежные банки и вложили в недвижимость, в предприятия, в футбольные клубы…
Один очень сильный человек, гражданин Франции, армянин по происхождению, один из руководителей "русской мафии" за рубежом Ашот Айрапетян, когда его интересы столкнулись с интересами Льва Борисовича Понсе по кличке Барончик, предложил Командиру разрулить эту ситуацию и сказал афористичную фразу:
– Говорят, Командир, ты в молодости мог убить одного, чтобы предупредить сто. И тебя боялись и уважали. Для той поры это было, наверное, правильно.
– Сейчас другие времена, – согласился Командир.