Испанцы, первые увидевшие все это, закричали: "Люди, люди на берегу!" Это известие вызвало такой восторг у экипажей судов, уже много дней мучившихся от нехватки воды, что люди на берегу показались им ангелами, как писал впоследствии Кирос.
Но и к этому острову подходы оказались опасными. К берегу была послана шлюпка, которая тоже не смогла подойти к острову: находившиеся в шлюпке матросы увидели, что стоявшие на берегу люди вооружены дубинками и копьями. Испанцы знаками показали аборигенам, что хотят высадиться, те также знаками ответили, что не возражают и показали направление, куда надо плыть. Но высокая волна мешала шлюпке подойти к берегу. Тогда двое из матросов разделись и вплавь добрались до острова. Встреча поразила их. Аборигены, положив на землю оружие, три раза поклонились испанцам. Они обнимали их и целовали "в щеки, что означает выражение дружбы, используемое также и во Франции", - отметил Кирос в своих записках.
Когда оставшиеся в шлюпке матросы увидели столь дружественную встречу, еще двое выпрыгнули из нее и поплыли к берегу. Один из них был особенно белокож, и, когда он вышел на берег, аборигены окружили его и с величайшим удивлением рассматривали спину, грудь и руки. Такому же внимательному и почтительному осмотру подверглись и остальные испанцы.
Один из аборигенов, по-видимому вождь, подошел к матросам и протянул пальмовую ветвь в знак дружбы и мира. Потом он жестом пригласил их в деревню, показав, что снабдит едой. Но испанцы, к большому огорчению местных жителей, спешили вернуться на корабль. В столь торжественной встрече, устроенной аборигенами испанцам, как потом все более убеждались европейские мореплаватели, активно исследовавшие Тихий океан в XVII–XVIII вв., не было ничего необычного.
Островитяне принимали бледнолицых пришельцев, появлявшихся на громадных, по их представлениям, кораблях за спустившихся с небес богов и воздавали им соответствующие почести. Европейцы не замедлили развеять эти представления простодушных жителей тихоокеанских островов, совершая жестокие, бесчестные поступки, проливая кровь невинных жертв. Боги так не могли поступать! Недавние кумиры были развенчаны. Островитяне начали с ними борьбу, которая длится по сей день.
Кирос приказал продолжить поиски подходящей гавани для захода судов. На следующий день шлюпка была послана к другому месту острова. Но и оно оказалось не подходящим для высадки из-за множества подводных скал. Даже шлюпка не могла пристать к берегу, и матросам пришлось добираться вплавь. Пресной воды они не нашли и утолили жажду молоком кокосовых орехов. На берегу испанцы встретили старую женщину. "На вид ей, казалось, было лет сто, - писал Кирос. - Худощавая, высокая женщина с густыми длинными черными волосами, едва тронутыми сединой... В руках она несла корзину с сушеной рыбой... Маленькая собачка бежала рядом".
Испанцы взяли ее в шлюпку и, вернувшись на корабль, привели к Киросу. Он усадил ее на ящик, дал горшок с супом и мясо, которое она съела без колебаний. Старуха, как писал впоследствии Кирос, "оказалось, прекрасно знает, что такое вино". Она осталась очень довольна подаренным ей зеркальцем. Очень внимательно она вглядывалась в лица окружающих ее людей. На пальце у старухи было золотое кольцо с изумрудом, но когда старуху спросили о нем, она знаками показала, что отдаст его только с пальцем, так оно ей дорого. Кирос распорядился, чтобы ей дали подарки и доставили назад, на берег.
Отношения между испанцами и аборигенами установились дружественные - явная заслуга Кироса. Вождем аборигенов был человек лет пятидесяти, хорошо сложенный, с располагающей внешностью. Его люди относились к нему с большим почтением. Испанцы предложили вождю показать корабль, посадили его в одну шлюпку, а нескольких его подданных - в другую, но когда шлюпки отошли от берега, сопровождавшие вождя люди, испугавшись, прыгнули в воду и поплыли назад. Вождь хотел последовать за ними, но сидевшие в шлюпке испанцы насильно удержали его. Он пытался освободиться с такой яростью, что несколько матросов едва смогли справиться с ним. На борт корабля он категорически отказался взойти. Тогда Кирос сам спустился в шлюпку, неся в руках пальмовую ветвь. Он сердечно приветствовал вождя, знаками прося его извинить за причиненное беспокойство. Однако вождь с большим •унынием смотрел на окружавших его людей и показывал рукой на берег, прося испанцев вернуть его туда. Кирос надел на него панталоны и желтую шелковую рубашку, дал шляпу, повесил на шею цепочку с десятью медалями, вручил ящичек с ножами и приказал вернуть на берег.
На берегу вождя ждали островитяне, явно беспокоившиеся за него. Когда же вождь вернулся, они несказанно обрадовались и дали испанским солдатам, находившимся на берегу, рыбу и воду. Вождь снял свой роскошный головной убор и передал сержанту в подарок Киросу. На следующий день корабли покинули остров.
Опять испанцам встречались небольшие острова, но они не подходили к ним. Отношения между Киросом и главным кормчим Хуаном де Бильбоа обострились. Последний все время противоречил своему командиру, сеял вражду между офицерами. Верные люди доносили Киросу, что кормчий готовит против него заговор: его собираются убить, а труп выбросить за борт. Сначала Кирос не хотел этому верить, но постепенно собственные наблюдения привели его к убеждению, что некоторые приближенные де Бильбоа ведут себя весьма подозрительно. Главный кормчий явно выделяет их: они получают больше еды и воды, а те постоянно устраивают скандалы, ссоры среди экипажа. Тогда Кирос собрал весь экипаж. Он сказал, что король поручил им исследовать Южную Землю, и они должны это сделать даже ценой своих жизней, поэтому он требует от всех добросовестного исполнения долга. Главный кормчий объявил, что хочет перейти на вице-адмиральский корабль, но когда Кирос разрешил, не только не покинул флагман, но и прекратил всякие разговоры на эту тему. Внешне он притих, но сдаваться и не думал.
Кирос решил отыскать найденный им во время предыдущего плавания остров Сан-Бернар. Поэтому он распорядился идти курсом на северо-запад до 10°40' ю. ш. Корабли шли этим курсом до 19 февраля, а затем повернули прямо на запад. 21 февраля с "Сан-Педро" увидели землю и дали знать другим кораблям. На следующий день все три судна подошли к острову на близкое расстояние. Кирос приказал спустить две шлюпки и послал людей за водой. Но воду не нашли. Остров был необитаем, правда, на берегу испанцы обнаружили перевернутое старое каноэ. Остров, весь заросший лесом, выглядел очень привлекательно. Испанцы увидели много кокосовых пальм. Было множество птиц. Прибрежные воды изобиловали рыбой, омарами, крабами.
Кирос утверждал, что на таком острове должна быть вода и хотел на следующий день опять отправить людей на ее поиски, но главный кормчий возразил, ссылаясь на усталость команды. Кирос, который теперь постоянно себя плохо чувствовал, не стал спорить с де Бильбоа. Он понимал желание команды скорее достичь населенной земли, где уж наверняка будет и пища и вода, поэтому решил не рисковать, а продолжить плавание. Теперь Кирос поставил ближайшей целью достичь острова Санта-Крус, хорошо ему известного по путешествию с Менданьей. Корабли пошли дальше на запад. Ночью Кирос внезапно услышал крики. Он вышел из каюты и увидел двух дравшихся матросов и среди них де Бильбоа с обнаженной шпагой, которой он только что ранил одного из них. Кирос унял разбушевавшихся матросов, хотя едва держался на ногах от болезни. Ему трудно было даже громко говорить.
Корабли шли все тем же курсом. 1 марта ночью со шлюпа "Три волхва", шедшего впереди, раздался крик "Впереди земля!" Вскоре со всех кораблей увидели огни костров на берегу. Утром, когда суда подошли к острову поближе, испанцы увидели два каноэ, но те не подошли к судам, хотя испанцы и звали аборигенов.
Когда корабли встали на якорь, появилось около десятка каноэ, быстро идущих к судам. Лодки подошли к кораблям, и испанцы увидели в них высоких, хорошо сложенных красивых людей. Они оглушительно трубили, танцевали, яростно жестикулируя. Несмотря на приглашения испанцев, аборигены не поднимались на палубу и ничего не ели из того, что давали им испанцы. Полученную еду они накалывали на острие дротиков и показывали остальным.
Островитяне буквально облепили шлюп, с удивлением его рассматривая. Один из них привязал веревку к бугшприту, и островитяне стали тянуть шлюп к берегу. Капитан "Трех волхвов", видя, с какой быстротой аборигены все это проделывают, приказал дать залп из мушкетов, чтобы напугать их. Но островитяне не испугались. Тогда испанцы обнажили шпаги и пытались ими отогнать их от берега, но аборигены хватали шпаги руками, не понимая их назначения. Только когда несколько из них были ранены, они отошли от кораблей.
В это время к кораблям подошло каноэ с высоким крепким человеком со свирепым лицом. Знаками он потребовал, чтобы испанцы сдались. В ответ раздалось два мушкетных выстрела. Однако человек продолжал с большим достоинством настаивать на своем. Видя, что ничего не может добиться, он вернулся к лодкам, поджидавшим его у берега.
Аборигены собрались на берегу и всем своим видом показывали, что готовы к войне. Вскоре ветер посвежел, и, хотя еще не стемнело, судам стало опасно находиться на таком близком расстоянии от берега. Кирос распорядился сняться с якоря и поднять паруса. К большому удивлению островитян, не понимавших, что же произошло, испанские суда стали поспешно отходить от берега.
Кирос послал за Торресом и, когда тот явился на флагманский корабль, приказал ему наутро послать вооруженный отряд на берег за водой и дровами. Торрес должен был сам возглавить отряд.
Утром Торрес попытался высадиться на берег, но аборигены воспрепятствовали этому. Тогда он приказал плыть к другому месту. С большим трудом из-за высокой волны отряду удалось выбраться на берег, причем солдаты потеряли немало кувшинов для воды и других вещей, а также несколько мушкетов.
Однако и здесь на берегу испанцев встретила большая толпа вооруженных островитян. Солдаты дали залп из мушкетов, ранив нескольких аборигенов. Это заставило последних отступить. Их вождь, сопровождаемый несколькими островитянами, подошел к испанцам с пальмовой ветвью в руках. Мир был заключен. Аборигены отошли к деревне в середине острова, расположившейся у озера. Испанцы остались на берегу. Через некоторое время к ним подошел мальчик и показал жестами, что отдает себя в их распоряжение. Мальчик предложил солдатам несколько кокосовых орехов, давая понять, что может принести еще. Торрес подарил мальчику штаны и шелковую рубашку. Другие аборигены, видя, что их посланца хорошо приняли, тоже подошли к испанцам.
Начавшие устанавливаться дружественные отношения были прерваны действиями солдата, пожелавшего войти в жилище одного из островитян. Тот не пустил и ударил солдата дубинкой, прежде чем подоспели другие испанцы. Прибежавший первым офицер по имени Галлардо выстрелил в островитянина. Последний, почувствовав, что ранен, и увидев кровь, смело напал на Галлардо. Тогда испанец обнажил шпагу и убил островитянина. Еще несколько аборигенов было убито. Остальные поспешили скрыться в лесу. Испанцы остались в деревне одни. Зайдя в дома жителей, они увидели множество красивых циновок искусной работы, различные украшения и перламутровые раковины. Испанцев восхитили большие каноэ - двадцать ярдов в длину и два в ширину, - в которых помещалось до 50 человек. Сами аборигены поразили испанцев своей красотой. Поэтому они назвали обнаруженную землю Островом Красивых Людей.
Остров был плоский. Каких-либо источников воды испанцы не обнаружили и решили, что аборигены использовали только дождевую воду.
Торрес, видя, что его экспедиция провалилась, поспешил увести своих людей к шлюпкам, и они вернулись на корабли.
Кирос повел суда дальше. Проходили дни, а остров Санта-Крус обнаружен не был. На кораблях все более ощущался недостаток воды. Люди роптали: земля, о которой говорил Кирос, не существует; он выдумал ее, чтобы заставить папу и короля дать ему корабли; их капитан думает лишь о своей собственной славе и готов обречь всех на смерть в пучине океана.
Кирос не смог проигнорировать эти высказывания. Он прямо и резко заявил своим людям: "Вы любите только сытно поесть и хорошо поспать, да поменьше работать, почаще жаловаться, постоянно ворчать и как можно меньше думать о цели нашего плавания".
25 марта, накануне пасхи, главный кормчий во всеуслышанье заявил, что, по его подсчетам, корабли находятся на расстоянии 2220 лиг от Кальяо и необходимо решить, следует ли идти дальше. Учитывая настроение экипажа, Кирос распорядился созвать совет. Два других корабля подошли к флагману. Их капитаны и штурманы собрались в каюте Кироса.
Кирос объявил, что собрал совет для того, чтобы каждый из присутствовавших высказал свое мнение, во-первых, о том, на каком расстоянии от Кальяо находится экспедиция, во-вторых, почему до сих пор не был обнаружен остров Санта-Крус, в-третьих, о дальнейшем маршруте.
Штурманы кораблей разложили свои карты. Сличение их показало большие расхождения относительно величины пройденного пути. Торрес указал на отсутствие у них достаточно четкого представления о пройденном расстоянии, на течения, препятствовавшие заданному движению кораблей, и, наконец, на то, что расстояние от Лимы до острова Санта-Крус первоначально было определено неправильно. "Все это, - утверждал он, - дает основание полагать, что никакой ошибки еще не произошло. Экспедиция должна продолжаться". Все присутствовавшие на совете, кроме главного кормчего, согласились с мнением Торреса. Хуан де Бильбоа упорно возражал, ссылаясь на то, что экспедиция длится уже 94 дня и все еще не достигла Санта-Крус, в то время как предыдущее плавание к острову закончилось за 69 дней. Кирос обратил внимание на худшие условия, в которых проходило нынешнее плавание: много дней было потеряно из-за штормовой и штилевой погоды. Немало времени потратили и на остановки у встреченных островов. Если подсчитать все эти потери, то настоящее плавание продолжается фактически лишь 64 дня, и в запасе у них еще пять дней в сравнении с первым путешествием к Санта-Крус. Но дон Хуан не желал слушать Кироса, а распалялся все более. По его громогласным заявлениям выходило, что лишь он один верный слуга короля и надлежащим образом заботится о выполнении монаршей воли.
Тогда Кирос приказал Торресу арестовать дона Хуана и переправить его на "Сан-Педро". Главным кормчим Кирос назначил Гаспара Гонсалеса де Леса.
Корабли пошли дальше на запад. Прошедший сильный дождь дал возможность пополнить запасы пресной воды, и это обстоятельство несколько подняло упавший дух команды. Вскоре увидели и явные признаки приближения земли: плывущие кокосовые орехи и стволы деревьев, летящих птиц, направление течений и др. Поэтому корабли продолжали идти и ночью под малыми парусами, с зажженными фонарями. 7 апреля в три часа пополудни вахтенный с верхушки мачты флагманского судна закричал: "Вижу землю на северо-западе, высокую и темную". Этот давно ожидаемый возглас услышали сразу все. Корабли устремились к суше. На рассвете следующего дня испанцы были у берега, где был виден дым костров. С большим трудом удалось встать на якорь. Еще через день Кирос приказал Торресу отправиться с отрядом на шлюпке на берег для его изучения, а кораблям - искать подходящее место для стоянки.
Когда шлюпка подошла к берегу, аборигены из ближайшей деревни бросились бежать в глубь острова, оставив на берегу 150 вооруженных людей. Один из них вышел навстречу испанцам. Последние, чтобы испугать аборигенов, выстрелили из мушкетов. Островитяне бросились в воду, но человек, стоявший впереди, не испугался. Он подошел к испанцам и знаками попросил их не стрелять и положить ружья на землю. Своим людям он также приказал сложить оружие. Затем он протянул руку Торресу в знак дружбы. Показав на свой головной убор, он дал понять пришельцам, что является вождем на этом острове. Его имя было Тумаи. На вид ему было лет пятьдесят.
К испанцам подошел один из аборигенов. Он с удивлением рассматривал их, но и испанцы с не меньшим удивлением смотрели на него. Островитянин был светлокож, с каштановыми волосами. Его звали Олан, но испанцы нарекли его Фламандцем.
По просьбе Торреса Туман проводил испанцев в деревню и обещал сделать для них все, что в его силах. Торрес в знак благодарности подарил ему шелковую рубашку. К флагманскому кораблю была послана шлюпка с известием, что рядом с деревней есть место, где можно набрать воду, и что корабли могут встать на якорь неподалеку у берега.
На следующий день Торрес доставил Тумаи на флагманское судно. Встретившись с Киросом, Тумаи в знак мира поцеловал его в щеку. Кирос пригласил вождя за стол, накрытый к обеду, но Тумаи решительно отказался что-либо есть. Кирос спросил его, видел ли он когда-нибудь корабли, похожие на их, на что Тумаи ответил: не видел, но слышал о таких судах. Кирос узнал от вождя, что остров Санта-Крус находится рядом и отсюда даже виден его вулкан. Тумаи сказал, что недалеко находятся еще несколько островов. Он пытался показать, в каком направлении они находятся, какого они размера и сколько до них дней пути, злобное или миролюбивое их население. И все это, конечно, знаками. Например, он широко разводил руки в стороны или, напротив, сводил их, показывая, какой из островов крупный, а какой - небольшой, указывал на солнце, а затем склонял голову на руку, закрывая глаза, загибал пальцы, таким образом показывая, сколько дней надо плыть до того или иного острова. Наконец Тумаи дал понять, что хотел бы вернуться на остров, и Кирос отпустил его, вручив различные подарки.
На этот раз у испанцев установились дружественные отношения с аборигенами острова, который те называли Таумако. Островитяне жили в просторных, хорошо убранных домах. Их большие, на 30–40 человек, каноэ были хорошо приспособлены для длительных плаваний, даже имели специальные отделения для съестных припасов; луки были украшены перламутровыми раковинами. Испанцев удивило пристрастие этих "дикарей" к красоте. Тумаи распорядился снабдить испанцев дровами, водой и продовольствием. В ответ Кирос отослал аборигенам обычный набор подарков, припасенных для подобных случаев. Особое удовольствие жителей вызывали колокольчики. Эта идиллия продолжалась десять дней. 18 апреля на закате корабли отправились дальше. Испанцы и на этот раз остались верны себе в отношении островитян: получив все необходимое, они, покидая остров, похитили четырех его жителей. Правда, трое из них, бросившись с кораблей в воду, когда те уже отошли от острова, вплавь добрались до берега.
Кирос, имея на судах достаточные запасы дров, воды и продовольствия и видя, что ветер благоприятствует ему, решил не плыть к Санта-Крус, а повернуть на юго-восток и искать вожделенную Южную Землю.