- Ну, так, слегка. Это ему ты "Диссект" подарил, да? - Кид осмотрелся и, увидев в досягаемости графин с ромом, немедленно наполнил хрустальный стакан. - А я, твой друг, должен торчать почти круглый год в порту на лоханке.
- Не подарил, успокойся. Ватикан почему-то очень заинтересован в этом мальчике. Я не знаю, кто там у него покровитель, но деньги они мне дали хорошие. И фрегат оплатили. Так что подарком это можно назвать очень условно. Так вот, надеюсь, у тебя нет никакой неприязни к этому человеку?
- Я его не знаю лично, какая неприязнь? А в чем дело?
- Через два дня ты возьмешь его на борт и доставишь на Тортугу. Сначала надо будет проводить амалфитанина к де Пуанси. Надо чтобы никто не мешал этому юноше выполнить его миссию на острове. Затем познакомить с Хиллом Брюнером. А потом можешь возвращаться назад. И никакой самодеятельности! Чтобы никаких дел на море, понятно?
- То есть, если я увижу в кабельтове от меня испанского купца, я должен отсалютовать ему, помахать шляпой и идти дальше? - Морщинистое худое лицо Ричардза расцвело саркастической улыбкой.
- Я борюсь с пиратством всеми доступными мне способами! Забудь об этом! - почти прокричал Морган. Потом продолжил тихо: - По крайней мере никто об этом знать не должен.
- Ладно, поработаю я извозчиком для молодых выскочек. - Капитан убедился, что ром выпит, и налил себе следующую порцию.
- Да брось ты, он славный малый и хороший моряк. И судя по всему, удача преследует его.
- Это ты про Змея, который топит суда? - Кид проявил поразительную осведомленность о событиях, связанных с Ла-Коруньей.
- Я не верю в сказки о Змеях. Что-то там не заладилось тогда. Или ты сам боишься Морского Змея? - Морган вял из большого блюда сочное яблоко и захрустел им, брызнув соком на камзол.
* * *
Возвращение домой больше всех обрадовало Барбароссу. Когда Топо и Андреа только приближались к вилле, наблюдая за жизнью в Порт-Ройале из кареты, кот внезапно оживился и, не дождавшись конца пути, выпрыгнул в окно экипажа и побежал к дому. Друзей он встретил сидя на пороге с важным видом, словно ждал их много лет, не сходя с места. Прислуга, которую известил неведомо кто, уже полным ходом готовила праздничную трапезу, помещение внутри виллы блестели чистотой и свежестью. Даже в канун Рождества жара не спадала, и тенистая вилла была для друзей райским пристанищем после многомесячного путешествия. Барри, набегавшись по саду и наведя строгий порядок среди расплодившихся мышей, тоже отдыхал, свернувшись клубком у ног Андреа. А Топо, пуская в потолок кольца сигарного дыма, устроился в глубоком кожаном кресле и предавался мечтам.
- Андреа, а как ты думаешь, может, нам стоит пойти на родину, я за столько лет соскучился по итальянским берегам… - не глядя на товарища, произнес Топо.
- Что-то ностальгия в тебе поздно проснулась. - Андреа, думая о том, что через два дня ему предстоит очередной поход, не хотел отвлекаться на что-то другое.
- Ну, проснулась. В Модену бы зашли…
- А это зачем?
- Помнишь, я рассказывал, как мы, пока ты скорпионов по лесам ловил, спасли герцога Моденского? Так вот дочка его, Анна, меня в гости звала. Кстати, обещала мне судьбу устроить, отправить на учебу. Я бы мог стать настоящим морским офицером.
- Топо, не нуди. Ты настоящий офицер. Я тебе присвоил звание лейтенанта, - возмутился Андреа. - Я же не ищу ту девушку, из Саутгемптона. Придет время, и мы встретимся.
- Ну, ты бы мог с таким же успехом присвоить мне звание адмирала. Ты даже патент мне не выписал. А мог бы, кстати. А мне, может быть, хочется не только саблей махать при абордаже. Я, может быть, хочу учиться. - В голосе Топо появились нотки легкой обиды. - А ты все еще про детство вспоминаешь? Какой-то ты… наивный.
- Для этого надо плыть в Италию? А что тебе мешает учиться здесь? Вон книжки, пушкарь Мокей научит тебя канонирскому делу так, что тебе не будет равных на море.
- Ясно, - буркнул Топо. - Тоже мне друг называется.
- Слушай, я тебе завтра лейтенантский патент от самого Моргана дам! И вообще мне послезавтра уходить надолго в море, даже не отдохнув толком. Не надо жаловаться на жизнь.
- А мне сидеть тут, на вилле, кота дрессировать? Девок из таверны гонять? Мне двадцать лет! Я должен в таком возрасте уже достичь многого, а ты…
- Топо, давай договоримся так. Пока я буду на Малагу ходить, ты займись ремонтом "Диссекта". Заодно изучишь корабельное дело. Раз ты так хочешь учиться. Потом, когда я вернусь, мы поговорим, да? Я могу заодно, чтобы ты не скучал, нанять тебе учителя танцев.
- Да ну тебя. - Топо сделал вид, что обиделся.
Он отвернулся и, достав из-под рубахи медальон Анны, стал рассматривать его, щурясь в сумраке вечерней виллы.
Андреа взошел на борт "Ямайского купца" ранним утром 14 декабря. Капитан Кид Ричардз сдержанно поприветствовал гостя и показал ему пассажирскую каюту. Через час, подняв стакселя, шхуна осторожно вышла из бухты и, развернувшись, полным ходом пошла в обход Ямайки на северо-восток, к Эспаньоле. Переход занял всего несколько дней, и Андреа даже не успел заскучать от безделья, как на горизонте замаячил пологий берег Эспаньолы. Команда "Купца", не сильно напрягавшаяся весь переход, сейчас оживилась, готовясь обойти северную оконечность острова.
- Вот смотрите, молодой человек, мои люди очень нервничали, когда узнали, какого пассажира им придется взять на борт. - К Андреа, стоящему на квартердеке, подошел Кид. - Но ведь суеверия - это глупость! Моя воля выше суеверий.
- А почему? Почему они нервничали?
- Да все сказки про Великого Морского Змея, который за вами якобы охотится.
- Конечно, сказки. Не может же тупое создание охотиться за мной специально. Просто мне не повезло быть в тех местах, где это чудовище резвилось. Ведь в походе вокруг Америки ничего подобного не было.
- То есть вы хотите сказать, что это все было на самом деле? - Капитан Ричардз осклабился ироничной улыбкой, сверкнув золотым зубом.
- Вы сомневаетесь в моей честности? - вспылил Андреа.
- Я? Ни в коем случае. - Кид как бы невзначай положил руку на эфес. - Но я знаю, что моряка с корабля просто так за борт не выбрасывают.
Андреа и Ричардз смотрели друг другу в глаза, и напряженность между ними росла. Непонятная агрессивность капитана вызывала недоумение и обиду. Но внезапно Кид побледнел и окаменел, глядя куда-то за спину Андреа.
- Хр… - только и смог выдавить из себя Ричардз.
Юноша оглянулся. Над бортом на добрые двадцать футов возвышалось туловище Змея. С плоской головы стекали струи воды. Чудовище, казалось, было невесомым и плыло со скоростью шхуны, совершенно не напрягаясь. Влажные глаза внимательно смотрели на Андреа. Снова какая-то мысль отразилась в глазах гиганта, словно он пытался что-то вспомнить и не мог. Но потом туловище Морского Змея вдруг резко дернулось, и он всем своим весом обрушился на палубу. Корабль захрустел, как гигантская скорлупа. Змей опять поднялся над водой и рухнул, ломая борта, на шхуну. Еще два удара - и корабль разломился пополам. Змей не угомонился и стал крошить быстро погружающийся в бездну корабль, разнося его на мелкие куски. Еще мгновение - и на поверхности плавали только обломки и цепляющиеся за них люди. Крики тонущих неслись над океаном.
Андреа, выброшенный за борт после второго удара Змея, вцепился в обломок грот-мачты и с ужасом ждал своей участи. Эти места кишели акулами, и шансы продержаться на воде хоть недолго были крайне малы. Поэтому, когда Андреа почувствовал, что в его ноги под водой ткнулось что-то, душа на мгновение ушла в пятки. Но на поверхность, фыркая, как тюлень, вынырнул Кид. Его шляпа, непонятно каким образом сохранившаяся на голове, обвисла полями вниз и стала похожа на шутовской колпак. Капитан Ричардз, еще плохо ориентируясь в пространстве, резким ударом вонзил обломок шпаги, который он держал в руке, в мачту и намертво, закрепился на ней.
- О, господин капитан! - Андреа моментально забыл недавний ужас и искренне обрадовался. - Рад, что вы живы!
- Аналогично, - ответил Кид и попытался поднять поля шляпы, но одной рукой это сделать было неудобно. - Могу принести свои извинения, я действительно не верил в сказки про морских змеев.
- Вы опять это называете это сказкой?
- Сказка - это то, что сейчас за вашей спиной я вижу парус приближающегося брига. И если он окажется более расторопным, чем здешние акулы, то шанс поужинать сегодня будет у нас. В отличие от акул. Сюда!!! - Кид заорал изо всех сил, пытаясь привлечь внимание команды брига.
Держась за обломок своей шпаги, намертво вбитой в дерево, он приподнялся над водой и замахал шляпой.
- Эге-ге-ге-гей!!! - разнеслось над местом крушения "Купца".
А с брига, а Андреа узнал по очертаниям спасительную "Прегьеру", уже спускалась на помощь шлюпка.
- Ну что, дорогой капитан, вот нам опять пришлось свидеться. - Потерпевших на борту встречал капитан Ренато Мардзокини. - Жаль, что нам приходится встречаться всегда в тяжкую минуту.
- Спасибо, капитан. - Ричардз поклонился, сделав шляпой широкий жест. - Ни я, ни выжившие члены моего экипажа никогда не забудут вашей доброты.
- Но мне кажется, не так все просто, не правда ли, капитан? - Андреа прекрасно понимал, что "Прегьера" рядом с катастрофой оказалась совсем не случайно.
- Дорогой Андреа, ничто в мире не просто, я думаю, вам следует переодеться в сухое платье, а потом… - Ренато замялся. - Потом с вами хочет поговорить мой патрон. Остальные члены команды тоже могут воспользоваться гостеприимством папского посланца и, сменив одежду, отведать нашей трапезы. Добро пожаловать на борт, и хвала Господу за ваше спасение! Идемте, мой друг.
Капитан Мардзокини увлек Андреа, оставив спасенных моряков на попечение боцмана. Б капитанской каюте Андреа переоделся в чистый скромный камзол тонкого итальянского шитья и восстановил силы стаканом портвейна и гроздью мускатного винограда. Все это время он был один в капитанской каюте.
- Ну, здравствуй, мальчик мой, - раздался за спиной до боли знакомый голос.
Андреа резко обернулся. На пороге стоял седой человек в балахоне францисканца. Левую щеку пересекал старый шрам. Андреа почувствовал, как кровь отливает от лица.
- Падре, вы живы! - Юноша не выдержал и бросился обнимать аббата Марео. А это, без сомнения, был он.
- Да, Андреа, да, прости меня, я не мог все эти годы с тобой встретиться. - По щекам старика текли слезы.
- Но ведь… Я же видел вас мертвым тогда!
- Как видишь, я жив. А ты стал совсем взрослый. Но давай пройдем в мою каюту, нам есть о чем поговорить. - Аббат Марео улыбнулся той неуловимой улыбкой, которую Андреа помнил с детства, и вышел из капитанской каюты, знаком показав юноше следовать за ним.
Каюта Марео располагалась по правому борту недалеко от капитанской. Она была не меньше, но казалась совсем тесной из-за обилия книжных шкафов, забитых древними фолиантами. Посреди каюты стоял стол, накрытый с немонашеской роскошью. Видя удивленный взгляд Андреа, аббат сказал;
- Нет-нет, я не изменил своим принципам. Этот стол накрыт ради тебя. Ты молод и ты воин. Тебе нужна хорошая пища.
Трюфеля, варенные в вине, с мясным соусом, каннеллони, фаршированные олениной, нежнейшее минестроне, артишоки в оливковом масле, неизменные сухие помидоры по-калабрийски и, конечно, неаполитанская баба на десерт. И ко всему этому кувшин фалангины. Андреа не забыл южно-итальянскую кухню и на какое-то время потерял связь с внешним миром, полностью погрузившись в блаженство трапезы. Аббат сидел напротив и наслаждался хлебом, испеченным на углях, сдабривая его оливковым маслом и орегано. Про вино он, конечно, не забывал. Только когда Андреа задымил предложенной дорогой сигарой, начался долгий разговор.
Тогда, почти десять лет назад, во время нападения сарацин, аббат Джанкарло Марео, пытаясь спасти святыни монастыря, стоял на обороне молельни, но, получив удар тяжелой саблей, упал без сознания в первые же минуты боя. Горожане, пришедшие тушить горевший монастырь, собрали немногочисленных выживших, все они были тяжело ранены, и отнесли в госпиталь. Марео несколько дней был без сознания, никто не верил в его выздоровление. Но однажды словно кто-то сдернул пелену с разума Джанкарло. Он пришел в себя ночью, стоя на величественной лестнице собора Апостола Андрея. Ведомый высшей силой он шел наверх. Кованые ворота собора распахнулись сами по себе, и аббат вошел внутрь, туда, где покоился великий апостол. Внутри собора разливался голубоватый свет, а рядом с алтарем стоял величественный человек в белом одеянии. У Марео не было ни грана сомнения, что это сам Андрей Первозванный ждет его.
- Подойди ко мне ближе, я давно не говорил ни с кем. - Лицо апостола закрывал глубокий клобук. Голос звучал мягко и спокойно.
Марео перестал чувствовать боль в раненой голове, тело обрело невесомость. Он подошел к Андрею и упал на колени.
- Слава Господу нашему, - прошептал аббат.
Апостол обнял его за плечи и заставил подняться.
- Скажи мне, падре, готов ли ты посвятить себя жизни другого человека?
- Ради веры и добродетели.
- Ради веры и справедливости. Отрок Андреа отныне будет твоей жизнью и твоим делом. Этот юноша избран Им. Но он не должен знать о твоей помощи, пока не станет зрелым. Готов ли ты взять на себя это бремя?
- Твоим словом и именем, - смиренно произнес аббат, - я сделаю все, что в моих скромных силах.
- Сила человека безгранична. Возьми это, и когда тебя призовут в Рим, покажи. И еще. Собирай знаки Великого Морского Змея. Не теряй отрока на море. И запомни, доброта придет в мир, если мы будем призывать ее. А сейчас спи.
Аббата Марео нашли утром спящим перед алтарем сном младенца. От его страшной раны остался только свежий шрам. В руке Марео сжимал железный ключ. А через неделю к аббату прибыл посыльный от папы Климента X с требованием немедленно прибыть в Ватикан. Оказывается, в тот же день, когда был исцелен Марео, у папы было видение, в котором апостол Андрей призвал папу найти аббата. Кроме того, в видении апостол указал на панель резного дуба, украшающую стену в одном из помещений папской резиденции. Сие было не понято главой престола.
Аббата Марео вызвали, и скоро он уже был на аудиенции у главы церкви. Климент с замиранием сердца выслушал рассказ Джанкарло с того момента, как на конвент напали сарацины, до того, как исцеленного аббата нашли у склепа с мощами Андрея Первозванного. Особое внимание папа обратил на старинный ключ, который ему показал аббат. Помня о символах видения, он приказал изучить дубовую панель, и вскоре там была найдена замаскированная личина, в которую этот ключ легко вошел. Панель отошла в сторону, открыв тайную кладовую с несметными сокровищами.
Учитывая божье провидение, папа Климент повелел выделить определенную часть этого несметного богатства в пользу отрока, о судьбе которого пекся апостол. Так Андреа получил поддержку Святого престола. Позже, когда Андреа получил образование, Марео был вынужден построить бриг за деньги Ватикана. В обязанности аббата вменялось, кроме страховки морских путешествий молодого капитана, выполнение определенных секретных заданий папы в разных странах. Именно это обстоятельство и лишило аббата возможности последовать за "Диссектом" вокруг Америки.
Помня о словах апостола, аббат Марео каждый раз, когда Змей нападал на корабль Андреа, тщательно изучал останки кораблей на воде и каждый раз находил обломок, на котором Великий Змей оставлял свой знак. Каждый раз, круша корабль, на котором был Андреа, Змей ударял хвостом по борту и отсекал от досок корабля небольшие куски, на которых оставлял словно выжженный тавром особый символ. Первое время этот символ светился вопреки здравому смыслу даже в морских водах. По этому свечению и находили нужный знак, если прибывали к месту крушения вовремя. Все эти годы аббат пытался понять смысл таинственных знаков и не находил ответа.
Андреа слушал рассказ аббата, как волшебную сказку, совершенно не понимая глубины событий, которые стояли за всей его жизнью. Рассказ Марео вызывал у него трепет и восторг одновременно. Но, свято веря своему учителю, Андреа не усомнился ни в одном слове.
- Но почему я, почему? Кто я такой? - только и смог произнести он.
- Происхождение человека не всегда определяет величие его деяний. Да, история твоего рождения покрыта тайной, постичь которую ни я, ни кто-либо другой пока не смог.
- Меня нашли на берегу моря младенцем, - произнес Андреа с детства знакомую фразу. - И приютили в монастыре. Это все, что известно. Это же вы мне говорили всегда.
- Это почти все, что известно о тебе. Но не все.
- Что вы хотите сказать? Есть еще что-то? - Андреа даже привстал с кресла.
- Да, тебя нашли на берегу, - кивнул Марео. - Но не просто на берегу. Море прибило шлюпку, в которой спал младенец, завернутый в шелковую пеленку. Там же в шлюпке был сундук, полный золотых монет.
Аббат с некоторым трудом встал и подошел к большому шкафу в глубине каюты. Распахнув его, он жестом позвал Андреа.
- Вот он, этот сундук, это твое золото. Монастырь хранил его, чтобы, когда ты вырастешь, дать тебе образование и капитал для начала жизни, если ты не посвятишь свою жизнь служению Господу. Но провидение распорядилось так, что о тебе заботятся высшие силы. Это твое.
- А что пеленка? Может, там есть хоть вензель, или вышито мое имя, или…
- Милый мальчик, я вижу, что во время учебы ты читал романтические книги. Нет там ничего. На сундуке есть некий вензель, но он не дает разгадки, скорее всего это простое украшение. Даже никакой мысли для поиска. Прости. Удовлетворись тем, что ты избранник Неба.
- Но ведь меня мог несколько раз убить этот самый проклятый Змей!
- Но ведь не убил? - Марео хитро глянул на Андреа. - И потом, кто знает, он хотел убить тебя или спасти? Например, сегодня ты ведь потерял реликвию, да?
- Да. И я не знаю, как оправдать теперь смерть моих товарищей, погибших в поисках этой реликвии. Как оправдать те физические и духовные муки, что они перенесли. Как я оправдаюсь перед Генри Морганом? Это позор для меня!
- А теперь послушай меня, мальчик мой. Ватикан - это не только папа Климент и его кардиналы. Внутри высших кругов церкви существует много разрозненных, а порой и противоборствующих орденов. Не буду тебе давать урок христианской конспирологии, скажу лишь одно. Орден Золотой шпоры, очень могущественный, считает своим долгом собирать святыни всего мира, дабы они служили церкви. Но иногда рвение в вере, не подкрепленное знанием, приводит к беде. И особенно неумно не верить легендам других народов. Это по настоянию ордена Морган отправил тебя в экспедицию. Жаль, что я не знал. Собрав в одном месте все двенадцать нефритовых черепов, можно вызвать силы тьмы на землю. Так что вопрос о том, хотел ли тебя убить Змей или спасти, остается открытым. Если ты в спокойном состоянии духа вспомнишь все случаи, когда нападало чудовище, возможно, ты сделаешь интересные выводы.
- Но ведь все равно гибли люди! Нельзя спасать одного за счет других!
- Оставь мораль Змея - Змею. Пусть тебя не мучают угрызения совести. - Марео наполнил бокал вином и медленно выпил. - А сейчас отдохни, мальчик мой. Мы возвращаемся в Порт-Ройаль.