Вспомнив это, царица перевела взгляд на водяные часы и стала механически считать капли, стараясь отделаться от невеселых мыслей, но они роились в голове, не желая оставлять ее. И Нефертити подумала, что тогда ей было легче перенести горе из-за смерти дочери, потому что рядом были любящий муж и остальные ее девочки, тоже любящие и понимающие ее. Они продолжали собираться всей семьей в "окне явлений" на мосту между дворцами и оттуда осыпали подарками своих подданных. Они демонстрировали народу не только силу государственной власти, щедрость царского двора, но и прочность семейных уз, которая неизменно вызывала восхищение как у вельмож, так и у немху.
И что же теперь? Вся семья давно уже не собиралась вместе. Разве что иногда за трапезой, но это совсем иное - простой обряд насыщения пищей, после которого каждый старается поскорее встать из-за стола и удалиться: свои дела, свои заботы, а то и просто отдохнуть. И деловых приемов во дворце почти не стало. Создалось впечатление, будто в столице вообще замерла деловая жизнь. Нефертити, привыкшая к активной деятельности, чувствовала себя неприкаянной. Странное поведение Эхнатона угнетало ее. Выпад старшей дочери был последней каплей, которая тяжкой болью отозвалась в сердце. До Нефертити, сидевшей в глубокой задумчивости, донеслись слова, смысл которых она не сразу поняла, а он был предельно прост.
- Наступило время обеда, пора идти в трапезную, - говорила Тии.
- Да, кажется, пора, - отозвалась Нефертити, возвращаясь к действительности.
Они не успели выйти из беседки, как перед ними предстал Абдель. Нефертити, любившая прежде побеседовать с этим умным юношей, на этот раз строго посмотрела на него и не без иронии спросила:
- Фараону недостаточно драгоценностей в ларце, он хочет, чтобы я еще сняла с себя?
Абдель смущенно посмотрел на царицу, затем - на Тии и тихо произнес:
- Я преклоняюсь перед вашим величеством…
- Оставь, Абделъ, - остановила его Нефертити. - Если есть что сказать - говори, как прежде, без лишних церемоний.
Он посмотрел на царицу долгим взглядом, в котором были и восхищение, и смущение, и осознание важности того, что он хотел сказать.
- Ну же! - поторопила Нефертити.
- Я недавно был с инспекцией в каменоломнях, там, где строят царские гробницы…
- И что же?
- В гробнице фараона работы почти закончены, но кое-что еще осталось доделать.
- Времени для этого хватит, - сказала Нефертити, - царь собирается жить долго.
- Но… но в гробнице царицы… работы остановлены, и там все приходит в запустение.
В этот момент Нефертити почему-то представился захламленный двор храма близ Карнака, который начали строить в честь бога Атона по приказу юного тогда фараона, да так и не закончили. Тот храм, где много лет назад она собственными глазами видела так поразившую ее и царя картину запустения. Неужели и в ее гробнице - святилище владычицы Обеих Земель - нечто подобное?
- И что же там? - спросила она, не скрывая удивления и настороженности.
- Камень осыпается, некоторые буквы даже на имени вашем побиты.
Он не мог дальше продолжать, а она не могла больше слушать.
Пораженная таким известием Тии, казалось, не дышала. У Нефертити лишь на миг потемнело в глазах, закружилась голова, но она овладела собой и сказала:
- Благодарю тебя, Абделъ. Готова гробница или нет, вечность примет каждого. Но, вероятно, царь желает, чтобы я жила еще очень долго, и времени хватит, чтобы закончить мою гробницу.
Абдель, конечно, понял ее иронию, но не показал вида. Нефертити направилась в трапезную с мыслью о том, что еще одной тайной стало больше. Наверное, работы в ее гробнице остановлены не случайно. И распорядиться мог только фараон. Почему?
* * *
Комментарий
О размолвке между Нефертити и дочерью говорится в некоторых источниках, и скорее всего, это правда - борьба за трон рушила добрые отношения между самыми близкими людьми. А обычай "стирать" неугодные имена и изображения в Древнем Египте существовал и в более раннем периоде, чем Новое царство. После скандала между фараоном и царицей работы в гробнице Нефертити, действительно, прекратились.
Неожиданный визит
За обедом не слышно было обычного гула. Казалось, вельможи не говорили, а перешептывались - всех удивляло напряженное, словно одеревеневшее лицо царицы. Фараона рядом с ней не было. В последнее время такое частенько случалось из-за его отлучек, и никто не придавал этому значения, но в этот день все сидевшие за столами словно что-то чувствовали или знали (?!), чего не знала сама Нефертити, и старались как можно скорее покончить с обедом. Меритатон, обиженная, высокомерная, не смотрела на мать и ушла, не дожидаясь десерта.
Нефертити тоже давно хотелось уйти. Но она, сохраняя внешнее спокойствие, с достоинством досидела до конца обеда. Царица видела, как сидящие за отдельным столиком Эйе и Тии спрашивали о чем-то слуг, разносивших блюда, но сама за все время трапезы не проронила ни слова. Эхнатон, видимо, опять уехал в загородный дворец, но на этот раз не счел нужным предупредить ее хотя бы через Абделя. Нефертити всем своим видом желала показать, что ей известно, где сейчас ее муж и какие дела его позвали.
После обеда все искали прохлады и потому быстро разошлись по своим покоям. Нефертити почувствовала усталость и направилась в спальные покои. Тии последовала за ней с таким видом, будто хотела что-то сказать и не решалась.
- Тии, есть новости? - спросила царица. - Говори. Я же вижу: ты хочешь сказать.
- Уж и не знаю… - начала Тии.
- Говори, не бойся. Уж если фараон пренебрегает мною…
- Он здесь! - выпалила нянька, прервав царицу. - Ему отнесли еду в спальные покои.
- Так он не уехал, - задумчиво проговорила Нефертити. - Он просто не желает меня видеть…
- Не думай об этом, Нефертити. Я принесу тебе отвара из ромашки, постарайся уснуть. А вечером поговорим.
То ли отвар подействовал, то ли усталость, но Нефертити действительно уснула и вечером была достаточно бодрой. Тии задерживалась, а когда она явилась, на ней, как говорится, лица не было.
- Что случилось? - встретила ее вопросом царица. - Что тебя так огорчило?
- Не знаю, как сказать, моя царица. Но и молчать не могу. Слишком люблю тебя, чтобы скрывать правду.
Нефертити, предчувствуя недоброе, словно окаменела, потом тихо приказала:
- Говори.
- Абдель боялся тебе сказать, для чего понадобился ларец…
- А ты знаешь, зачем? Не молчи!
Тии упала к ногам Нефертити:
- Царь… одарил этими драгоценностями рыжеволосую девушку! Он долго прятал ее в загородном дворце, а теперь она здесь, рядом с ним!
Нефертити непонимающе смотрела на няньку.
- О, моя царица! Я не поверила бы, если бы не увидела своими глазами.
- Что… ты видела, где? - с трудом выговорила Нефертити.
- Вскоре после обеда я отправилась в Южный дворец вместе с Эйе. Сказала, что мне нужно кое о чем посоветоваться с Пенту, который почти неотлучно находится при царе. Я надеялась хотя бы у доктора выспросить, почему царь не вышел к обеду. И…и о чем фараон просил Эйе и Пенту поговорить с тобой.
- Фараон просил их поговорить со мной? - удивилась Нефертити.
- Да, мне как-то проговорился Эйе. Но сказал, что не надо тебя беспокоить понапрасну, что пока говорить рано… А я уж вижу, не поздно ли?
- Да о чем ты? - никак не могла понять ее царица.
- О девушке! Я же тебе говорю: сама видела, как царь одаривал ее драгоценностями из вашей шкатулки!
Голос Тии доходил до Нефертити будто издалека, но она заставляла себя слушать ее и подгоняла:
- Что же дальше?
- Фараон достал из ларца золотое ожерелье, которое ты берегла для церемонии у "окна явлений", - продолжала Тии, - и надел его на шею девушки со словами: "Вот моя царица!" Потом надел на ее пальцы несколько колец, а на запястья - твои браслеты. Затем встал и громко сказал: "Вот настоящая царица Египта!"
- И кто это видел, кто слышал? - медленно проговорила Нефертити.
- Кроме музыкантов, там были еще несколько вельмож и Пенту, - заплакала Тии. - Я не могла больше смотреть на это. Я ушла и не знаю, что было дальше.
- Я теперь и так много знаю, - ответила Нефертити. - Даже слишком много… Она красива, эта девушка?
- У нее не наша, у нее чужая красота, - дипломатично ответила нянька.
- Кто она?
- Не знаю точно, откуда она взялась. Ее зовут Кийа.
Нефертити повернулась к окну и так долго молчала, что Тии не выдержала:
- Я так за тебя боюсь!
Нефертити обернулась, ее окаменевшее лицо было твердым, непроницаемым, и голос тоже звучал твердо:
- Не бойся, ведь я - царица! А девушка, как луна, посветит и уйдет.
Нефертити ошиблась. Девушка продолжала жить в Южном дворце, и Эхнатон оставался с нею. Царица, фактически запертая в апартаментах Северного дворца, терпеливо ждала, когда муж образумится. Горечь и стыд за свое униженное положение не позволяли ей появляться перед царедворцами. В Северном дворце было тихо и пустынно. Вся жизнь, в том числе и деловая, переместилась в Южный дворец.
У царицы появилось много времени для размышлений, и она впервые подумала о том, был ли верен ей Эхнатон прежде. Опять всплыла мысль: кто этот мальчик, Тутанхатон? Почему фараон уже официально провозгласил своим вторым наследником? Ведь не только потому, что его предназначали в мужья принцессе Анхесенпаамон. Кто его мать?
И вдруг - словно удар, новая догадка. Кийа! Откуда взялась эта рыжеволосая чужеземка? Почему фараон позволил себе такую выходку, назвав при вельможах ее царицей Египта? Она родила ему сына! Как видно, царю и Кийе надоело скрывать эту тайну. Случилось то, чего Нефертити и ожидать не могла: Эхнатон разлюбил ее, он любит другую! Нефертити было очень горько сознавать это, но достоинство царицы не позволяло ей опуститься до скандала. Приближенные делали вид, что ничего не замечают, и она молчаливо соглашалась с этим.
Утренняя свежесть уже уступала место дневному зною, и Нефертити решила выйти в сад, но тут ей доложили, что прибыли посланники из Ливии, а фараон не велел беспокоить его до вечера. Ливийцы прибыли без предупреждения, аудиенция не была им назначена, но им необходимо срочно видеть царя или царицу.
Нефертити велела привести их в зал приемов, куда тотчас же направилась сама, но все же послала слугу за фараоном. Когда ливийцы с дарами вошли в зал приемов, Нефертити неторопливо прошла к трону и села, на голове ее высилась бело-красная корона. Однако диалог ее с гостями продолжался недолго, вскоре в зал вошел и фараон. Он недовольно посмотрел на царицу и молча сел в свое тронное кресло. Разговор с посланниками продолжал уже Эхнатон, но Нефертити тоже оставалась в зале, спокойно глядя на привычную процедуру. Когда аудиенция была окончена и фараон велел всем выйти, он, не скрывая недовольства, обратился к Нефертити:
- Зачем ты послала за мной? Не могла сама принять ливийцев?
- Посланников обязана принимать царская семья, так положено по этикету, - спокойно ответила Нефертити. - Но раз уж ты здесь, мне хотелось бы с тобой поговорить.
Удивленный ее спокойствием, фараон сказал:
- Хочешь поговорить? Поговорим. Только помни, с кем говоришь!
- Помню, с мужем, - ответила Нефертити как можно спокойнее.
- С бывшим мужем! - прервал ее Эхнатон. - Я буду просить жрецов, чтобы дали мне свободу!
- Нас соединили боги, а ты собираешься взять разрешение у жрецов?
- Мне не нужно их разрешение! - вспылили Эхнатон. - Я сам бог! Я только хотел соблюсти традиции, чтобы все было по закону. Стоит объявить в "окне явлений" о моем решении - и ты мне больше не жена и не царица! Я тут же представлю другую!
- На египетский престол - чужеземку?!
Как ни старалась Нефертити казаться спокойной, но тут и она возвысила голос:
- Ты совсем лишился разума! Хочешь отдать трон чужеземке, чтобы она потом уселась на него вместо тебя? Подумай, кого ты прочишь на трон нашей страны - какую-то авантюристку!
- Не смей так говорить о Кийе!
- Нет, смею! Пока еще я великая царица, а не она. Что ты знаешь о ней, кроме того, что она молода и красива? Может, ее подослали, чтобы отнять у нас египетский трон. Или ты всерьез думаешь, что юная красавица полюбила такого… такого… урода, как ты?!
Нефертити с трудом подыскала слово, которое никогда бы раньше не произнесла, а теперь бросила в царя, как камень. И он вознегодовал:
- Ты забыла, Нефертити, сколько лет прожила с "уродом" и не жаловалась! Это ты цепляешься за трон! Хочешь вечно командовать мной и Египтом? Не-е-ет! Я сделаю Кийю великой царицей!
- Ты действительно лишился разума. Боги покарают тебя! И я буду молить их об этом!
- Это ты лишилась рассудка, призывая кару богов на мою голову! Но ты забыла, что они не властны надо мной, сыном Атона. Я могу делать все, что захочу! Не мешай мне, Нефертити, не мешай! Ты довольно поцарствовала. Чего тебе еще надо? Я царь и я здесь все решаю.
С этими словами он встал и ушел. Нефертити долго сидела в оцепенении. В его словах слышалась удивительная решимость. Неужели он действительно посадит на трон наложницу? Что тогда будет с ней, с Нефертити, с дочерьми? И что будет с Египтом?
Нефертити подошла к окну. Там, высоко в небе, ослепительно сиял солнечный диск, объявленный богом по воле фараона. Всемогущий касается своими лучами каждого, дает людям свет и тепло, но… Нефертити вдруг подумала, что новый бог, явившийся миру по капризу царя, не стал близок душе каждого египтянина. Люди привыкли поклоняться богам, которых избрали их предки. Ей тайно доносили, что многие за пределами Ахетатона по-прежнему тянулись к любимым храмам и поклонялись Амону.
Нефертити показалось, что она нашла какое-то решение. Да, она унижена царем, но многие вельможи, наверное, поддержат ее. Они не позволят усадить на египетский трон безродную чужеземку. Но прежде чем собрать их на совет, она хочет своими глазами увидеть девушку, которая принесла ей столько горя. Она увидит и поймет, можно ли еще убедить Эхнатона не совершать опрометчивого поступка, можно ли его вернуть.
Глаза Нефертити загорелись решимостью. Она кликнула слуг и приказала принести самые лучшие наряды, украшения, благовония, косметику… Одевалась и красилась Нефертити с величайшей тщательностью.
Когда взглянула на себя в большое бронзовое зеркало, осталась довольна: она все еще хороша и молода, пусть убедится в этом юная соперница.
В Южный дворец Нефертити решила явиться с большой свитой. Пусть все видят: царица всесильна, как прежде. Пусть увидит златовласая красавица, что ей тяжело тягаться с хозяйкой Великого Египта. Не прошло и двух часов после того, как Эхнатон покинул Северный дворец, а величественная процессия - египетская царица в сопровождении большой свиты - уже шла по переходу в Южный дворец. Хотя расстояние между двумя дворцами было не велико, Нефертити специально устроила эту пышную процессию "на показ", торжественно восседая на носилках. Сойдя с них, Нефертити направилась прямо в спальню фараона, где прежде было их общее ложе. Свита из самых приближенных дам двигалась следом за ней. Так и вошли они в покои все вместе, заполнив почти половину комнаты.
Фараона здесь не было, но Нефертити увидела сидевшую у зеркала девушку и рабыню, которая расчесывала ей гребнем золотистые волосы. Обе, заслышав шум, обернулись. Рабыня бросилась ниц при виде царицы и не смела поднять головы, а девушка медленно поднялась и даже не отвела взгляда - видимо, чувствовала себя здесь настоящей хозяйкой. На ее шее сверкало золотое ожерелье царицы, на руках - ее браслеты. Нефертити отметила, что украшения подчеркивают необычную красоту девушки, ее стройный стан был обернут тонким алым шелком, манера держаться и взгляд говорили о том, что она родилась свободной и, наверное, не желает мириться с положением наложницы. Нефертити поняла, что может ей проиграть. Она сделала вид, что не замечает девушки, и повелела рабыне:
- Встань!
Когда та поднялась, Нефертити спокойно и отчетливо проговорила:
- Передай фараону, что я хочу его видеть, нам необходимо обсудить наши общие дела без посторонних.
Царица скользнула взглядом по лицу девушки, как бы подчеркивая, кто именно здесь посторонний, неспешно повернулась и вместе со свитой удалилась.
Возвращаясь, царица прошла через несколько комнат и вдруг в одной из них лицом к лицу встретилась с Эхнатоном, который шел в окружении нескольких вельмож. Нефертити, сохраняя спокойствие, приветливо улыбнулась придворным. Они поклонились ей, как прежде, но царица успела заметить, что некоторые из них при этом взглянули на нее с недоумением, а некоторые - с любопытством. Казалось, все только и думали в этот момент, что сейчас произойдет. Эхнатон, пораженный появлением Нефертити в Южном дворце, остановился и, не скрывая раздражения, спросил:
- Что привело тебя сюда, Нефертити?
- Разве царица не может просто так посетить свой дворец? - в голосе Нефертити послышалась непривычная жесткость.
- Сво-о-ой? - Эхнатон даже затрясся.
- А разве все, что есть в Египте, не принадлежит в равной степени царю и царице? - как можно спокойнее возразила Нефертити.
- Ты торговаться сюда пришла? - резко спросил фараон. - Или забыла, с кем говоришь?
- С предателем! - почти выкрикнула Нефертити, теряя самообладание. - А ты должен помнить, что говоришь с великой царицей Египта!
В это время среди придворных пробежал легкий шумок, их взоры обратились к двери, из которой только что вышла Нефертити. Она даже не обернулась, почувствовав, что за ее спиной стоит чужеземка.
- Сегодня еще царица, а завтра - никто, - тихо, но с явной угрозой произнес Эхнатон. - Я потребую развода, и никто не посмеет мне отказать.
Жуткая тишина стояла в зале, и все расслышали тихий голос Нефертити:
- Ты изменил не только царице, ты изменил нашим богам, и они отняли у тебя разум.
Нефертити направилась к выходу, а фараон вдруг сник и, как капризный ребенок, запричитал ей вслед:
- Я же просил тебя, Нефертити, предупреждал… Не лезь в мои дела. Я фараон и сам знаю, что мне делать, а ты вечно лезешь… Хватит, поцарствовала!
Но последних слов Нефертити уже не слышала.