* * *
Комментарий
Кийа - реальное лицо, и с ней связан окончательный разрыв между Эхнатоном и Нефертити. Действительно ли это было ее настоящее имя, неизвестно, так как по некоторым источникам, оно звучит как Хия. По одной из версий, она попала в Египет как пленная, возможно, танцовщица, которая сумела покорить сердце фараона. Наверное, тут сыграли роль ее молодость и то, что среди египтянок она выделялась светлой кожей, светлыми (рыжими) волосами.
Может быть, у девушки, кроме яркой внешности, были и другие качества, которые прельстили фараона настолько, что он решил официально развестись с Нефертити и объявить свою возлюбленную новой царицей Египта. Могло сыграть свою роль и то, что Кийа родила ему сына - настоящего наследника. Вероятнее всего, она использовала это обстоятельство, добиваясь от фараона не только официального признания Тутанхамона наследным принцем, но и собственного возвышения до положения царицы. Можно предположить, что у Кийи был сильный характер, раз она оказывала столь огромное влияние на фараона. Ведь многие наложницы египетских царей так и остались безвестными.
Развязка
Ночь тянулась для Нефертити долго и тягостно. Она не сомкнула глаз и все думала, что теперь будет. Фараон открыто, в присутствии придворных, заявил о своем нелепом решении. В конце концов, она могла бы закрыть глаза на его любовную связь с юной соперницей, если бы это не касалось твердости египетского престола и ее личной судьбы. Есть же гаремы у хеттских султанов. И она заставила бы себя выдержать еще одну женщину фараона, если бы он не стремился усадить ее на трон вместо нее, Нефертити. Эхнатон совсем обезумел. Теперь Нефертити жалела, что напрасно поддержала его, когда он по собственному капризу поменял бога для всего египетского народа и объявил себя сыном Атона и богом на земле. Боги не любят делиться с людьми своей силой и карают тех, кто посягает на нее. Они покарают Эхнатона и уже покарали ее за невольное соучастие с фараоном. Что будет теперь с детьми и с ней самой? Она должна молиться Амону и просить у него прощения себе и милости детям. Видно, Атон так и остался для нее чужим богом, и она хочет снова обратиться к Амону, который когда-то даровал ей счастье. Она потеряла его потому, что предала богов, которым поклонялись предки. Пусть невольно, но предала и теперь расплачивается за это.
Нефертити оделась, как для пышного выезда. Нарядная и внешне спокойная, она пошла к детям. Предчувствие большой беды не покидало ее со вчерашнего дня. Она нежно обняла маленьких дочерей и сказала:
- Обещайте мне, что всегда будете любить друг друга так же, как сейчас.
Анхенсенпаатон восторженно прошептала:
- Какая ты нарядная, мама. А у меня будет такое платье?
- Обязательно! Когда ты станешь царицей. А ты непременно должна стать царицей.
Затем Нефертити обратилась к Тии:
- Береги детей, что бы со мной ни случилось.
- Что ты замышляешь, Нефертити? - забеспокоилась нянька.
- Ничего не замышляю. Просто хочу просить защиты у Амона.
- У Амона? - с испугом спросила Тии. - А если фараон узнает?
- Меня уже покарали боги. Так мне ли бояться гнева фараона?
- Я боюсь за тебя, - простонала Тии.
- А я боюсь за детей. Прошу тебя, береги их, если со мной что-то случится.
Тии поняла ее намек и, побледнев, воскликнула:
- Да не чудовище же он! Он не посмеет! Не посмеет…
- Не знаю, Тии, не знаю. Эхнатон сейчас в тихой ярости.
- Но где же ты будешь молиться Амону? Ведь в городе нет его храмов.
- Я просто обращусь к небу. Он там, наш великий Ра, он меня услышит. А если не услышит…
- Если не услышит, - словно эхо, повторила Тии.
- Не думай об этом, - сказала Нефертити, - лучше пойдем в сад.
Они направились к беседке.
Несколько дней после этого прошли для Нефертити в тягостном томлении. Она почти не выходила из своих покоев, но потом стала бродить по дворцу и даже была рада, что все высокопоставленные вельможи находятся в Южном дворце, при фараоне. В душе она все-таки надеялась, что Эхнатон не посмеет поступить с ней так, как задумал. Семнадцать лет они прожили вместе, и все эти годы их тронные кресла стояли рядом. Ее ценят вельможи, ее обожает народ. Пойти против всех ради наложницы? Впрочем, если он даже бога поменял, что ему стоит поменять царицу?
Ее размышления прервало появление Эйе и Пенту. Сердце Нефертити "сорвалось в пропасть", стоило только увидеть ей их озабоченные лица. Не с добром они к ней явились, это было сразу понятно. Но царица умела владеть собой, и она не спеша, даже с какой-то торжественностью пошла навстречу вельможам.
- Как вы чувствуете себя, ваше величество? - осведомился Пенту на правах врача. - У вас круги под глазами…
- Сплю мало, - прервала его Нефертити, - все думаю…
Она остановилась в надежде, что кто-то из них двоих сейчас спросит, чем же озабочена царица, и тогда можно будет просить их повлиять на фараона, чтобы он забыл о размолвках, а она готова с ним помириться, простив ему эту девушку, с которой он развлекается. Но оба не решались начать разговор, и Нефертити высказала вслух все, о чем думала.
- Дело в том, что фараон не считает эту девушку наложницей, - сказал Эйе, выслушав ее. - Он считает, что Кийа не заслуживает того, чтобы царь любил ее скрытно от всех. Да и Кийа… начала понимать свою силу, свою роль при фараоне. Она так себя ведет, что можно подумать, будто она царствует уже лет десять.
- Так она все-таки готовится занять мой трон? - спросила Нефертити, все еще не веря в такой исход.
- Эхнатон как раз и просил нас поговорить с вами об этом, - сказал Пенту. - Он хочет, чтобы вы согласились на его решение, чтобы ему не пришлось ломать традиции и издавать для этого новый закон.
- А зачем ему мое согласие? - с некоторым вызовом отозвалась Нефертити. - Он мастер изобретать законы.
- Вы же знаете, какой он мнительный. Боится, что без вашего согласия ему с Кийа не будет счастья.
- Значит, я должна пожелать им счастья? - с насмешкой произнесла Нефертити. - А они мне чего пожелают? Что будет со мной?
- Будете жить здесь с детьми…
- На правах приживалки у чужеземки? - грозные нотки послышались в голосе Нефертити.
Эйе и Пенту переглянулись и опустили глаза.
- Не бывать этому, - тихо, но жестко сказала Нефертити. - Лучше умереть.
- Но… но… - начал Пенту, явно не решаясь что-то сказать.
- Что "но"? - сурово спросила Нефертити.
- Вашу гробницу перестали строить… по приказанию фараона…
- Ваша новость запоздала, я уже знаю об этом. Вы добиваетесь моего согласия на его счастье с другой, а он даже похоронить не захочет меня достойно. Меня могут кинуть где-нибудь, как безвестную рабыню, хотя даже их предают земле.
- Но если ты согласишься на его решение, то, может быть, фараон смягчится, - сказал Эйе.
- В таком случае мне нужно будет ожидать милости не только от него, но и от новой царицы, - с явным вызовом уточнила Нефертити. - Ведь так? И она будет ко мне милостива?
- Ее невозможно понять, - ответил Пенту. - Она то весела, то умолкнет, но на лице ее при этом печать ярости. И если Кийа взойдет на трон…
- То Египет ожидает страшная участь! - уже не сдерживая себя, крикнула Нефертити. - Да и что иное может стать со страной, где в угоду безумному правителю ниспровергаются даже боги! Эйе, как ты можешь допустить, чтобы Египет пострадал из-за преступного каприза фараона? Мне сейчас не себя жаль, а дело, которому я отдала жизнь. Эхнатона в последнее время иногда раздражало мое участие в государственных делах, но разве он один смог бы управлять страной успешно? Вы же знаете, сколько я положила сил для величия Египта!
- Знаем, Нефертити, - сказал Эйе, - и ценим. Но Эхнатон не хочет слушать наших советов, он в полной власти Кийи, которая, видимо, и торопит события. Мы тоже обеспокоены судьбой государства. Только ничего поделать не можем - к фараону не подступишься, он увеличил и усилил охрану, приставив к себе еще несколько отрядов из наемных воинов. Они ему верно служат, потому что он им хорошо платит. И они ревностно охраняют фараона. А страна наша им совсем чужая, и им все равно, что с ней будет.
- Но мне не все равно! - воскликнула Нефертити. - И поэтому я не согласна на его решение! Так ему и передайте!
- В таком случае, - опустив глаза, будто стесняясь своих слов, сказал Пенту, - вы больше никогда не покинете своих покоев в Северном дворце. Так приказал фараон.
- Ни-ко-гда? - задыхаясь от волнения, прошептала Нефертити. - Может быть, он меня, великую царицу великого Египта, на цепь посадит? Боги его покарают.
Она помолчала секунду-другую и с горечью произнесла:
- А вы… вы оба… тоже предали меня. Меня все предали.
Нефертити резко повернулась и быстро пошла прочь, а Эйе и Пенту еще стояли некоторое время, глядя ей вслед и качая головами. Потом Эйе сказал:
- Нет единства среди вельмож - вот что плохо. Армия, давно не ходившая в походы, не получает вознаграждения и утрачивает свою силу. Враги это знают и стали донимать нас дерзкими набегами. А фараон… фараон тешится с юной красавицей. Иногда мне кажется, что Кийа не так проста. С ее норовом она может и фараона с трона столкнуть. Как думаешь, Пенту? Что тогда станет с великим Египтом?
Врач только пожал плечами.
Три дня прошли в тишине и почти полном безмолвии. Северный дворец словно вымер, здесь осталась только самая необходимая прислуга, которая заботилась о детях и выполняла лишь домашние приказания царицы. "И вот так провести еще несколько лет, что будут отпущены богами?" - думала Нефертити. Она привыкла к деятельной жизни, а это жалкое прозябание без дел и даже без развлечений разве можно назвать жизнью? С ней не оставили хотя бы двух-трех придворных дам, с кем она могла бы побеседовать. "А если смирюсь, - снова обожгла мысль, - то мне разрешат сидеть за общим столом во время трапезы, но в самом его конце, и я буду смотреть, как на моем месте сидит эта Кийа. Нет, это невозможно!"
Общение с детьми доставляло Нефертити некоторое успокоение, но у них свои интересы, игры, развлечения, и она не хотела, чтобы на них сказывалось ее тягостное существование. Ей оставалось только ждать, когда закончится этот затянувшийся каприз фараона, когда он поймет, какую страшную ошибку совершает, укажет девушке ее настоящее место, придет к ней, к Нефертити, и снова скажет: "Буду любить тебя вечно". На этот раз она ему не поверит, но простит ради счастья детей, ради благополучия государства. У нее есть единомышленники среди вельмож, но Нефертити понимает, чем может обернуться междоусобица - она может стать катастрофой даже для такой великой страны, как Египет. И царица с надеждой ждала: фараон потешится со своей возлюбленной и образумится, и все будет, как прежде.
Нефертити пошла в свою любимую беседку у фонтана. Хотя бы это удовольствие у нее не отняли - вода притягивала ее какой-то незримой силой. Фонтан, журчавший посередине бассейна, не нарушал глади поверхности у его краев, и Нефертити наклонилась над нею, глядя словно в зеркало. Но в ту же минуту она с ужасом отшатнулась: ей показалось, что за последний месяц она состарилась на несколько лет. Как теперь противостоять юной сопернице, если привязанность и мудрость Нефертити для Эхнатона уже ничего не значат? Но, может, он все-таки не решится нарушить вековые традиции и поймет, какими тяжкими для страны последствиями обернется его необдуманный поступок?
Нефертити пыталась больше не думать об этом и, закрыв глаза, какое-то время сидела на своем ложе у воды. Но вдруг ей показалось, что она слышит чьи-то шаги. Открыв глаза, Нефертити увидела, что к ней направляется Сменхкара. Зять в последнее время вместе с Меритатон находился в Южном дворце, и потому его приход ее удивил.
Отношения между ним и Эхнатоном были несколько странными. Внешне между ними было довольно большое сходство, но характер у принца был более мягким, уступчивым в отличие от фараона, капризного, непоследовательного, способного совершать такие поступки, которых, казалось, и сам от себя не ожидал. Особенно он любил постоянно менять даже собственные решения, не будучи уверенным в их необходимости, писать распоряжения и указы, издавать новые законы, благодаря чему и прослыл реформатором. Сам не очень умело управляя государством, он еще менее умелым для этого считал своего брата, что было недалеко от истины. А после того, как объявил своим наследником еще и Тутанхамона, опасался, что брат в сговоре с некоторыми вельможами устроит ему в отместку какую-нибудь каверзу. Особенно теперь, когда в жизни Эхнатона появилась Кийа, которая, родив наследника, не допустит к трону Сменхкару.
Все эти мысли пронеслись в голове Нефертити, когда она смотрела, как к ней приближается ее неуклюжий зять. Что ему надо здесь, у нее в заточении? Но когда он приблизился, она прочитала на его лице, что принц явился с новостью, и, судя по волнению, неприятной. Впрочем, Нефертити уже почти догадалась, что он ей скажет.
- Свершилось! - возгласил Сменхкара. - Фараон преступил закон!
Он взволнованно заметался перед глазами Нефертити, но она, стараясь говорить спокойно, произнесла:
- Что это значит?
- Фараон и Кийа показались народу в "окне явлений", и Эхнатон представил ее как новую царицу!
Он говорил что-то еще, но Нефертити даже голоса его не слышала. Ей показалось, что ложе вместе с ней стремительно несется вниз, в пугающую пустоту, где ничего нет, кроме кромешной тьмы. Так длилось несколько секунд или минут - времени она уже не ощущала, как не ощущала ничего вокруг. Наконец до нее донеслись слова принца, которые она смогла разобрать:
- Абдель принесет тебе папирус от фараона с распоряжениями.
- Он и тут не мог обойтись без бумаги, - с горьким сарказмом отозвалась Нефертити. - Зачем мне его распоряжения? Я сама знаю, что мне делать.
Пока она это говорила, голос ее становился все тверже, а на лице стало появляться выражение решимости.
- Фараону не удастся выбросить меня, как ненужную вещь, - уже совсем твердо сказала Нефертити. - Он хочет насладиться моим унижением? Не будет этого! А как Меритатон встретила известие о новой царице?
- Прости, Нефертити, но она винит тебя в том, что ты не смогла удержать фараона, а вместе с ним и трон для нашей семьи. Никто не знает, как поведет себя Кийа, а Эхнатон сейчас в полной власти новой царицы.
Нефертити не стала продолжать с ним разговор, потому что на дорожке, ведущей к бассейну, показался Абдель. Он держал в руке свиток и был так бледен, что его смуглая кожа казалась почти прозрачной. Нефертити была рада, что сумела сохранить самообладание, ведь никто, кроме зятя, не видел ее минутной растерянности. А теперь, встречая посланца фараона, она стоит, как всегда, уверенная в себе и даже величественная в своем спокойствии. Отослав принца, Нефертити приняла папирус, поданный Абделем, и, не разворачивая его, небрежно кинула в воду. Абдель, преодолевая смущение, начал говорить о том, что было в папирусе.
- Фараон распорядился отправить вас в Фивы, так как Северный дворец нужен ему для деловых встреч. Вы можете взять слуг…
- Довольно! - остановила его Нефертити. - Я не хочу знать, что написано в папирусе. Не царю решать за меня, что мне делать дальше. Свою судьбу я решу сама!
- Я понимаю, ваше величество… Для меня вы навсегда останетесь великой царицей Египта.
- Я верю тебе, Абдель, и прошу только об одном: оберегай моих девочек.
- Я постараюсь сделать, что могу! - горячо заверил Абдель. - Но фараон, наконец, отпустил меня в армию, скоро я уезжаю на северную границу, к Хоремхебу.
- Мне приятно это слышать. Твое место там, где совершаются подвиги!
Абдель с поклонами удалился.
Когда Нефертити вошла в свои покои, Тии, уже знавшая о случившемся, встретила ее слезами, но свергнутая царица решительно приказала:
- Не плачь, Тии! Лучше позаботься о детях. Фараон приказал мне покинуть дворец, но эту ночь я еще могу провести здесь. Ко мне никого не пускать!
- Может, привести к тебе детей? - нерешительно спросила Тии.
- Не стоит, - после некоторого раздумья ответила Нефертити. - Я уже виделась с ними… Сейчас я хочу побыть одна.
- Я буду с тобой до утра, - предложила Тии.
- Нет, Тии, я благодарна тебе за все, что ты для меня сделала, но эту ночь я хочу провести одна. Скажи слугам, чтобы не будили меня рано. И сама отдохни. Придешь, когда солнце покажется из-за гор.
Нефертити обняла верную няньку и крепко прижала к себе, потом отпустила и сказала:
- Я знаю, ты будешь так же верно служить моим детям, как служила мне. А теперь иди, Тии, иди…
Уходя, Тии видела сквозь слезы, как Нефертити стоит, подняв руку в знак прощания, и в этот момент она была похожа на величественную каменную статую, выточенную искусным скульптором.
Вечером по приказанию Нефертити унесли из спальни все светильники, кроме двух самых маленьких. Служанки хотели одеть ее ко сну, но она отослала их. Оставшись одна, Нефертити погасила и те два светильника, что еще тлели в чашах, и легла.
Утром слуги долго ждали, когда Нефертити подаст знак о своем пробуждении. Солнце поднялось уже высоко, оно вышло из-за гор, а Нефертити все не вставала. Никто не решался войти в спальню, пока не пришла Тии. Нянька вошла в спальню и обнаружила, что комната… пуста! Тии кинулась в сад, но и на любимом ложе у фонтана Нефертити не было. Вдоль всей ограды вокруг дворца, как обычно, стояла стража, но и стражники уверяли, что не видели Нефертити. И сколько ее ни искали, найти не могли. Нефертити исчезла бесследно.