Они походили на скалы, тормозящие и сдерживающие бурный поток. Когда индейцы добрались до них, страсть к воровству превозмогла желание одерживать победы в поединках и снимать скальпы. Апачи не стали преследовать отступающих белых, а спешились и набросились на добычу.
Капитан Берн в отчаянии говорил, что, сосредоточив кавалеристов и бросив их в атаку, можно было бы обратить апачей в бегство, даже не выстраиваясь рядами. Но никто этого не сделал!
Было видно, как майор в блестящей униформе метался, выстраивая ряды. Его сабля сверкала на солнце то здесь, то там, он плашмя бил ею солдат. Но кавалеристам вполне хватало вихря краснокожих. Они просачивались сзади, набирая скорость, всей массой уносились вперед в безопасном направлении.
Капитан Берн стонал, наблюдая за сражением.
Он видел, как несколько небольших горсток краснокожих бешеным галопом преследовали солдат, а остальные роились вокруг фургонов, растаскивая их содержимое.
Видел, как майор, наконец, собрал несколько рассеянных групп кавалеристов, но они еще даже не начали контратаковать, а апачи уже развернулись и умчались прочь, хотя и превосходили численностью брошенных против них солдат.
Для индейцев в боевых действиях важно не просто одерживать победы, но и делать это, не теряя людей. Что касается победы в этом сражении, то, по существу, они ее уже одержали, потому что весь обоз оказался в их руках. А солдат они смогут преследовать и позже – ради развлечения.
Несмотря на героические усилия майора, основная часть его войска продолжала бегство, преследуемая теперь только собственным страхом.
Рори внимательно вглядывался в землю, но, насколько было видно, там не лежало ни одного трупа – ни белого, ни красного.
– Самый позорный день в истории американской армии! – в отчаянии стонал капитан.
– Вовсе нет, – возразил Рори. – Но этих парней подвело воображение. Сведите их один на один, и солдат скорее всего сделает десяток индейцев. Но здесь они не знают игры. Двадцать опытных жителей гор, собравшись вместе, расколют атаки индейцев, и многие седла окажутся пустыми. Но эта кавалерия, увидев, что индейцы сильно превосходят их числом, просто сбежала. При соотношении один к пяти ни один разумный человек не может рассчитывать на длительное сопротивление. Поэтому они и бежали. Ладно, они просто не знают индейцев, но, черт возьми, они познакомятся с ними поближе, пока снова увидят свои дома.
Последние слова Рори произнес сквозь стиснутые зубы.
– Они бежали! – выдавил из себя капитан Берн.
– Они бежали, – повторил за ним Рори Мичел. – А мы должны вернуться в дом и сделать все, что в наших силах, чтобы превратить его в крепость!
Туман, в котором находился Берн, начал рассеиваться. Оглянувшись вокруг, он вздохнул и наконец сказал:
– Вы правы, Мичел, вы абсолютно правы. Я, как ребенок, лью слезы над убежавшим молоком.
Но по дороге домой он отстал от Рори. Снова и снова оборачивался он назад, следя за мчащейся по долине кавалерией. Казалось, он все еще не мог поверить в этот постыдный факт даже после того, как сам засвидетельствовал его.
Рори подошел к женщинам, весело улыбаясь.
– Вы видели, как это произошло? – спросил он.
Миссис Уэйр с окаменевшим лицом ничего не могла произнести, а Нэнси ответила:
– Видела, Рори. Я слышала, как ты предсказывал все это, и не могла поверить. Но ты оказался прав. Их сдуло ветром так же, как сухую траву. Теперь мы остались одни.
– Я не вижу причины, почему мы не можем выдержать осаду, – сказал Рори. – У нас достаточно еды и мужества. А это то, что позволяет большим городам выдерживать длительную осаду. Нэнси, иди в дом и привыкай носить кольт на поясе. Научи тому же и мать. Все время носи с собой ружье. И делая шаг по дому, представляй, что ходишь по лесу, который полон индейцев. Следи за кладовой и за серебром в подвале. А мне сейчас надо кое-что сделать.
Глава 25
Рори направился к конюшне, но его окликнул капитан Берн:
– Мичел, вы тут командир, скажите, что мне делать?
– Подбодрите женщин, Берн, – ответил ему через плечо Рори. – Это ведь не затруднит вас.
Капитан кивнул в знак согласия и пошел в дом. Было ясно, что в сложный момент он будет выглядеть гораздо лучше, чем можно было бы ожидать, судя по его добродушному виду и чопорным манерам. Он будет сражаться, пока не упадет. Более того, он уже смирился с фактом, что не знает, как вести себя в сложившейся ситуации. Рори Мичел вдруг почувствовал тепло к этому большому, простому искреннему человеку.
С ним вместе можно сделать очень много.
Но сейчас Рори думал о Докторе.
Он не забыл долгие месяцы, которые провел, преследуя этого великолепного коня, и был готов снова бороться за вороного до последней капли крови.
Что бы ни случилось, он потеряет коня не раньше чем расстанется с жизнью! Поэтому он направился в конюшню.
Как только Рори вошел туда, его остановил голос:
– Отец, я жду тебя здесь!
Он резко обернулся с револьвером в руке, но, увидев говорящего, опустил его – это был Южный Ветер.
Рори никогда не видел его таким раньше. На плече висело армейское одеяло, а в руках он держал армейское ружье. Очевидно, что после сражения Южный Ветер грабил фургоны.
– С тех пор как мы виделись в последний раз, Южный Ветер, в твоих руках появилось много нового, – сказал Рори.
Мальчик взглянул на трофеи и пожал плечами.
– Там было гораздо больше, – сказал он, – но я торопился. Мне надо было встретиться с тобой, отец.
– Зачем, Южный Ветер?
– Потому что апачи очень сердиты, отец. Они наточили ножи и зарядили ружья. Они начнут считать победы и снимать скальпы. Белые убили Черную Стрелу!
При этих словах лицо мальчика исказилось и стало безобразным.
– Что говорит Бешеный Бык?
– То, что он говорит, сейчас не имеет большого значения для апачей, – ответил парень. – Воины отворачиваются от Бешеного Быка, когда он проходит мимо. Они считают, что он уговорил Черную Стрелу идти с ним вниз, в лагерь, и говорить с солдатами как друг. И Черная Стрела мертв! Воины сейчас слушают только Большого Коня.
– Думаю, Большой Конь очень хочет видеть меня, – сказал Рори Мичел.
– Он каждый день колдует. Он хочет видеть тебя мертвым. И многих других воинов тоже. Они видели, как Большой Конь носил волшебную рубашку в этом бою. Пули пролетали мимо и не причиняли ему вреда. Он скакал прямо на солдат и хохотал. Он совсем не боялся, и мы видели, что он говорит правду про волшебную рубашку. Отец, – продолжал он изменившимся голосом, – все эти люди мертвы. Им не удастся спастись. Апачи будут преследовать их. Но другие останутся в этом месте наблюдать за белыми, которые здесь живут. Они будут следить и за тобой, потому что с ними Большой Конь. Не оставайся здесь. Если останешься, то ты мертв, как будто пули уже прошли через твое тело и скальп уже снят. И победу над тобой тоже отметили. У тебя еще есть вороной конь. Седлай его и скачи прочь. Тогда, думаю, даже Большой Конь не остановит тебя, какое бы сильное заклинание он ни сделал!
Рори спокойно смотрел на мальчика. В его словах была такая смесь правды и предрассудков, что он не сразу смог ответить. Но подумав немного, сказал:
– Послушай меня!
– Кто я такой, чтобы затыкать уши, слушая тебя? – отозвался мальчик.
– Большой Конь сильный шаман, не так ли?
– Да, все племя знает это.
– Но его заклинание не вылечило тебя?
– Это верно.
– А мое заклинание вылечило?
– Конечно. Я стою перед тобой! – сказал мальчик.
– Очень хорошо, – кивнул Рори. – Значит, мое заклинание сильнее его, и то, что делает Большой Конь, не имеет значения. В сражении или в вигваме он просто ребенок. Передай ему это, Южный Ветер. Скажи ему, что в один из этих дней я начну охотиться на него, как на оленя. И тогда он погиб. Если он попробует убежать, то вороной догонит его. А если он вступит со мной в борьбу, я покажу ему, как разрушатся чары его рубашки. Передашь это от меня Большому Коню?
Мальчик смотрел на него широко раскрытыми глазами.
– Ты сделаешь это, отец? – спросил он.
– Да. А сейчас я намерен оставаться здесь, с этими людьми, чтобы им не надо было бояться. Это мои люди. Я очень сожалею о гибели Черной Стрелы. Но те, кто в этом доме, не имеют к этому никакого отношения.
– Они все белые, – сердито буркнул Южный Ветер.
– Команчи такие же краснокожие, как и апачи, – сказал ему Рори. – Разве апачи должны отвечать каждый раз, когда команчи снимают скальп с белого человека? Нет, конечно. И люди в этом доме никогда не сделали твоему племени ничего плохого.
Южный Ветер покачал головой.
– Когда я слушаю тебя, то верю твоим словам, – произнес он. – Но как я скажу это воинам, которые отметили уже много побед? Сейчас они не слушают даже моего отца. Но в любом случае я передам им все, что ты сказал. Отец, так ты не уедешь?
– Нет, – ответил Рори. – И ты бы тоже никуда не уехал, если бы знал, что можешь помочь своим друзьям.
– Прости. Может быть, придет время, когда я смогу помочь тебе, отец. Тогда ты увидишь, что моя рука не дрогнет! Я не хочу, чтобы ты погиб!
В глубине сердца Рори почувствовал холодок, но справился с ним, покачал головой и улыбнулся.
– Во мне нет страха, Южный Ветер, – ответил он. – Извини, что я должен колдовать против апачей. Я надеялся, что мой дом будет открыт для них, а их дом – для меня. Но сейчас они хотят убить меня. Ты увидишь, что у них не хватит на это сил. Их пули развернутся в воздухе, а ножи затупятся. Все будет так, как я сказал. Прощай, Южный Ветер!
Мальчик глубоко вздохнул и, немного поколебавшись, сжал руку своего благодетеля. А Рори пошел к вороному, оседлал и нагрузил его чистым овсом и сеном. Закончив, он обернулся и увидел, что мальчик все еще стоит у ворот конюшни, но в следующее мгновение юный апач исчез. Возвращаясь в дом, Рори слышал быстрый стук копыт пони, грохочущий вдалеке.
К этому времени сердце Рори было уже переполнено беспокойством. И раньше он чувствовал безвыходность сложившейся ситуации, а теперь в десять раз больше был уверен, что проиграл. Но все равно не мог заставить себя повернуть назад.
Нэнси Уэйр, облокотившись на ружье, ждала, пока он подойдет к веранде.
– Ты привел Доктора? – спросила она.
– Да. Если не возражаешь, я поставлю его в одной из пустых комнат.
– Ты ведь понимаешь, Рори, что когда они начнут стрелять, то пули легко попадут в такую огромную мишень, как конь, – сказала девушка.
– Не попадут! – заверил он. – Я тут немного поколдовал, и их пули будут пролетать мимо всего живого.
Он щелкнул пальцами, и девушка улыбнулась ему.
– Поторопись, Рори, – сказала она. – Заходи в дом. Пришли несколько краснокожих бандитов и мексиканцев, готовых устроить беспорядки в задней части дома. Трое из них потребовали пустить их в подвал. Говорят, что им надо взять оттуда старые багры. Но мы-то все понимаем. Они не станут беспокоиться о железках, если рядом, в том же подвале, лежит серебро. Там сейчас капитан Берн. Но ему может понадобиться помощь.
Рори повел жеребца в дом. Огромный конь изящно переставлял копыта по ступенькам, в дверях вытянул шею и принюхался. Потом, как балетный танцор, аккуратно пересек большую комнату и, наклонив голову, зашел в небольшую комнатку с одним открытым окном. Там Рори и устроил вороного.
Он сказал девушке, стоявшей рядом, что конь будет еще одним членом оборонной команды. Никто не сможет прорваться через это окно, не нашумев.
Потом он занялся другими деталями системы обороны. Доктор проводил его негромким ржанием.
От фасада дома Рори внимательно смотрел на долину. Он увидел там две-три небольшие группы индейцев, растянувшихся в довольно длинную линию и направляющихся к шахте. Основная масса всадников исчезла, преследуя солдат. К этому времени не осталось даже облачка пыли, отмечающего, что индейцы промчались по долине.
Оставшиеся в доме получили небольшую отсрочку, и ее нужно было использовать. Рори понимал это даже без предупреждений Южного Ветра. Он прошел в заднюю часть дома, где услышал, как капитан на плохом испанском громко спорил с группой рабочих. Вдруг кто-то стоящий снаружи закричал:
– Слушайте, хватит болтать! Даем вам последний шанс! Вы откроете дверь и пустите нас?
Рори подошел и выглянул в щель между тонкой стеной и дверью. Говорил Мигель, сын Алисии, самый молодой из всей команды. Собрались все мужчины с шахты.
– Ты негодяй! – воскликнул возбужденный капитан. – Думаешь, мы ничего не понимаем?
– А что вы понимаете? – нагло потребовал ответа Мигель.
– Мы очень хорошо знаем, что вы хотите заполучить серебро, и постараемся, чтобы вас повесили раньше, чем вы до него доберетесь!
– Может, и повесят, когда придет наше время, – так же самоуверенно, как и раньше, отвечал Мигель. – Но сейчас мы хотим, чтобы нам открыли дверь, а иначе мы взорвем ее! Вы готовы к этому? – Задавая вопрос, он громко смеялся. – Но если вылетит хоть одна пуля, – в его голосе появились новые, угрожающие ноты, – мы взорвем дверь и убьем вас. Убьем всех в этом доме!
Остальные громкими криками поддержали слова оратора. Миссис Уэйр со слабым стоном опустилась в кресло.
– Бесполезно, капитан Берн, – сказала она. – Если бы только Дин мог знать, какой опасности мы подвергались, прежде чем отдали серебро! Но что может сделать наша горстка против такой большой толпы?
– Повесьте меня, если я знаю. У них тонна пороха, если они захотят использовать его, – сказал сбитый с толку капитан. – Они опытные шахтеры, и все мы вместе с домом можем взлететь на воздух. Думаю, я должен открыть дверь?
– Подождите, – сквозь зубы проговорил Рори. – Я кое-что предложу этим коричневым дьяволам.
Он быстро шагнул к окну:
– Привет, Мигель!
Все мексиканцы повернулись к нему. Одни вскинули ружья и стали целиться в него, но другие отвели оружие в сторону.
– Отец, – сказал пристыженный Мигель, – выходите к нам. Мы ваши дети. В этом доме опасно оставаться, а вы сделали нам столько добра.
– Я собираюсь еще раз сделать вам добро, Мигель! – весело сказал Рори. – Идите к фасаду дома и посмотрите, как апачи мчатся по долине. Они снова пошли за Мексиканской Луной и жаждут скальпов, Мигель!
Глава 26
Раздался нестройный крик ужаса, который на мгновение показался Мичелу музыкой. Все мексиканцы бросились к дому, кроме одного старика, стоявшего неподвижно и проклинавшего американца за ложь. Он клялся, что все апачи преследуют по долине солдат. А они, мексиканцы, могли еще долго оставаться здесь и забрать из шахты то, что хотели, а потом счастливые вернулись бы на родину и жили бы до конца своих дней как джентльмены!
Он уже почти заканчивал свою страстную речь, когда крики мексиканцев подтвердили правоту слов Рори. Они возвращались назад.
Казалось, что молодой Мигель в какой-то степени руководил настроением толпы. Сейчас он стоял посреди двора за домом и каждому отдавал безумные приказы бежать домой и нести добро в центр поселения.
На шахте работало около двадцати человек, которые вместе с семьями жили в шести небольших лачугах, выстроенных полукругом за домом хозяина.
Громкие приказы Мигеля скоро сделали свое дело. Его компаньоны, подгоняемые ужасом, бросились выполнять их, ведь в трудные моменты ничто так не приветствуется людьми, как голос власти. Они быстро вынесли из хижин внешней линии немногочисленные убогие пожитки.
В промежутках между приказами Мигель спорил с Рори.
– Сеньор, отец наш, – говорил он, – апачи хотят получить скальпы белых в десять раз больше, чем скальпы бедных батраков. Представьте, что будет, если они ворвутся в дом, который защищают только двое мужчин. Пустите нас внутрь, и мы все будем в безопасности.
– Как ты это себе представляешь, Мигель? – спрашивал его Рори. – Ты хочешь, чтобы мы сидели там на головах друг у друга? Нет, и еще раз нет, нам нужно свободное пространство, да и серебру в подвале тоже!
– Что касается серебра, – начал Мигель, – я клянусь…
– За каждую ложную клятву будешь гореть лишние десять тысяч лет, – перебил его Рори. – Не клянись! Лучше скажи мне как честный человек, неужели ты думаешь, что я такой идиот, что пущу в этот дом тебя и всех остальных мексиканцев с ножами?
На последнее замечание Мигель не нашел, что ответить. А тем временем мексиканцы успешно очистили внешнюю линию хижин от домашнего скарба и заменили его большими зарядами пороха.
Мексиканцы стекались обратно во внутренний двор между домом хозяина и их поселением. Они горели от возбуждения. Обращаясь к Рори, они размахивали руками, выкрикивая дикие просьбы. Через окно было видно, как тот спокойно сидел и курил мексиканскую сигарету.
Рори кивал и делал им ободряющие знаки. В этот момент казалось, что и во всем доме почти не было страха. Индейцы зашли с тыла и, похоже, собирались наброситься на дома рабочих. Конечно, как только они захватят эти лачуги, то скоро прорвутся и в большой дом.
Мигель ушел со своего поста в центре наблюдать, как взрывают внешние дома. Раздалось бешеное улюлюканье индейцев. Подобно дьяволам, принесенным ветром из ада, эти крики налетели на дома в сопровождении ритмичного грохота копыт. Мексиканцы, находящиеся во дворе, ответили режущим ухо криком отчаяния.
Капитан Берн бросился к Рори.
– Рори, – сказал он, – ты понимаешь в этом больше меня. Но мне кажется, мы должны выйти и помочь мексиканцам отразить атаку апачей. Двое хладнокровных мужчин плюс пара ружей…
– А тем временем несколько индейцев откроют переднюю дверь, войдут и убьют женщин?! – спросил его Рори. – Нет, мы останемся здесь. Если несколько мексиканцев и погибнет, то по своей вине. Но до этого вряд ли дойдет. Этот Мигель должен быть генералом. У него есть голова на плечах. Ого! Начинается!
С каждым мгновением крики апачей, несущихся в атаку, звучали все ближе и громче. И тут как бы в ответ, преодолевая ужасный шум, быстро один за другим раздались шесть чудовищных взрывов, наполнив воздух летящими осколками, дождем обрушившимися на крыши, круша и ломая все во дворе, угрожая всем, кто там находился.
Мексиканцы дико закричали от ужаса и удивления. Апачи взвыли, как волки, которым не повезло, и стремительно унеслись прочь.
Широкими шагами во двор с видом героя вернулся Мигель, почерневший от пороха, но открыто демонстрирующий свою гордость.
– Они сбежали, отец! – радостно крикнул он Рори.
– Я же говорил тебе, что они не пройдут, – гораздо сдержаннее ответил Рори.
Мексиканцы разразились диким восторгом, но Мичел подозвал сына Алисии к окну и прошептал ему на ухо:
– Мигель, на праздники нет времени. Ты сделал несколько дыр в земле и разбросал осколки камней. Но апачи вернутся. Лучше заставь всех мужчин, женщин и детей поселка собрать эти осколки и сложить стену между всеми хижинами. А концы стены должны соединиться с этим домом. Ты понял?
– Да, отец! – воскликнул Мигель. – Конечно, ты прав! Я погоню их, как овчарка стадо овец. Несчастные дураки, у них совсем нет собственных мозгов!