И неудивительно, что Рори не встретил на своем пути никаких препятствий. Потому что в головах у апачей сейчас билась только одна мысль – надо срочно собираться и уходить со стоянки. Проходя по окраинам лагеря, Рори видел, как женщины суетливо начинают сворачивать вигвамы, крикливо поторапливая друг друга.
Суматоха в лагере напоминала клубящийся дым от множества костров. А среди этих звуков тревоги и страха Рори медленно удалялся от лагеря и приближался к тому месту, где оставил мертвого апача.
Но Рори ошибался, думая, что индеец мертв. Тела не было!
Рори был рад этому. Хватит с него ночных убийств! На всю жизнь хватит!
Он пошел дальше, к тому месту, где спрятал винтовку, нашел ее и наконец добрался до ложбины, где вскочил на своего серого жеребца. Теперь ему не страшен никакой апач! И Рори, еще раз кинув взгляд на индейский лагерь, который бурлил, словно штормовое море, посмеялся про себя и тронулся в путь.
Итак, насколько ему было известно, глупость майора Талмаджа привела к гибели Блачера и бухгалтера и стоила сожженного амбара, не считая скота. Апачам, как ни крути, она обошлась в четыре-пять их лучших воинов и здорово попортила репутацию этой ветви племени. И это еще не все. Не исключено, что они снова решат выйти на тропу войны с бледнолицыми – даже в самом скором времени.
А ведь единственный, кто что-нибудь предпринял, был Рори!
Он повернул серого жеребца прямо к дому Уэйра и, подъехав поближе, пустил мустанга медленной рысью и поднял вверх правую руку.
Шагов за двадцать от дома он вдруг услышал взволнованный голос:
– Рори Мичел!
Ворота раскрылись, но Рори, хоть и спешился, не стал заходить внутрь.
– Выходите наружу! – весело позвал Рори. – Выходите и посмотрите на восход луны!
– Скорее забирайся внутрь! – нетерпеливо рявкнул Уэйр. – Сейчас они нашпигуют тебя пулями!
– Это вряд ли! – заметил Рори. – На сегодня они со стрельбой покончили. На некоторое время апачи вообще потеряли интерес к тропе войны. Можете выйти и посмотреть сами!
Он повернулся и показал рукой, и тогда из дома торопливо вышли осажденные.
Вести быстро разнеслись по всему дому, и мексиканцы, сидевшие в задних помещениях, тоже высыпали наружу.
И всех их вдруг охватило изумленное молчание. На востоке, там, где восходящая луна разливала по небу бледно-желтый свет, двигалась бесконечная цепочка силуэтов, черная на бледно-салатном фоне лунного света. Женщины и воины, старики и дети, некоторые верхом, другие – на своих двоих, сгибаясь под тяжестью груза, апачи шли в направлении гор.
Через некоторое время Уэйр выдавил:
– Черт, они проиграли! Они проиграли! В это невозможно поверить, но они уходят!
Мексиканцы, которые поначалу благоразумно придерживали язык, теперь взорвались восторженными воплями. Они пустились в пляс. Веселье охватило всех. Они даже подняли здоровенного детину, Мигеля, на плечи. А Рори Мичел, отступив в тень веранды, молча следил за этими фантастическими прыжками, ощущая себя так, словно попал в сказку.
Потом он проскользнул в дом, и только его шаги стали там слышны, раздалось жалобное ржание его вороного. А уже через мгновение Рори ласково гладил атласную шею своего любимца…
И все равно он чувствовал в душе странное беспокойство. В его душе не было торжества, только горький привкус утраты и ожидание несчастий.
В доме тем временем развернули настоящий праздник. В залитом лунном светом дворе мексиканцы собрали все возможные яства и наслаждались ими. В обеденном зале за одним концом стола сидел Уэйр, а за другим – его полусонная супруга, собрался весь гарнизон защитников дома – капитан Берн, очень красный и невероятно счастливый, рядом с ним – Рори, а напротив – прелестная Нэнси Уэйр.
Уэйр произносил речи. Правда, никто их не слушал, но он все равно не мог удержать в себе слова – он просто фонтанировал. Но это все не имело больше значения. Никто бы не смог перебить это счастье, оно было слишком велико.
Капитан Берн сказал:
– У меня возникло несколько вопросов. Мы все еще при своих скальпах, и мне любопытно – почему? Кто мне ответит на этот странный вопрос?
– Рори Мичел! – хором отвечали присутствующие.
– А вы, Уэйр, сидите здесь живой и красивый и довольный собой. Почему вы не мертвы, а?
– Рори Мичел! – лучезарно улыбаясь, отвечал Уэйр.
– Конечно, амбар следовало спалить, иначе нас бы смяли еще в самую первую ночь осады. Кто сжег амбар?
– Рори Мичел! – отвечал тот же хор.
– Тише, тише! – заметила Нэнси. – Мы его вынудим уйти, если будем продолжать в том же духе.
Тут все посмотрели на Рори и заметили странную угрюмость на его лице. Он смотрел прямо перед собой, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.
– Рори, ты выполнишь мою просьбу? – обратилась к нему девушка.
– Да, – проронил Рори рассеянно.
– Ты мне обещаешь?
– Да, обещаю.
– Тогда расскажи нам, почему апачи решили снять осаду сегодня ночью!
Рори уставился на нее.
– Нет, этого я не могу рассказать! – выдавил он.
– Но ведь ты обещал! – напомнила Нэнси.
Он чуть отодвинул свой стул, словно готов был от раздражения вскочить на ноги. Но девушка продолжала спокойно смотреть на него.
– Так ты хочешь, чтобы я это сделал? – пробормотал он.
– Ну конечно!
Рори закусил губу.
– Ну, все это было как бы колдовством… – нехотя сказал он. – Видите ли, я как бы получился колдуном…
– И какого сорта это было колдовство? – напирала Нэнси.
– Мне повстречался Южный Ветер, – сказал Рори, – и я передал через него племени предсказание, что у апачей случится беда, если они не уйдут отсюда. А если они хотят видеть знак, то я назвал этот знак – а именно, что Большой Конь умрет этой ночью. Поэтому они и пошли сегодня прочь отсюда.
– Постой! – вскричала девушка. – Так что же, предсказание сбылось? И Большой Конь был убит – посреди индейского лагеря?
Рори молчал, лицо его наливалось красным.
– Да, Большой Конь был убит, – наконец вымолвил он.
– И это сделал ты, Рори? – тихо добавила Нэнси.
Рори испуганно огляделся.
Если он сам был красен как рак, то все остальные за столом побелели. Все они живо представили себе, каково было ходить белому человеку посреди того лагеря, среди кровожадных и жестоких апачей…
– Давай забудем об этом, Нэнси, ладно? – глухо сказал Рори.
Она кивнула:
– Конечно, Рори… Боже мой, я и не представляла, из какого материала ты, оказывается, сделан! Нет, я просто вне себя от удивления!
Но на этом радости этого ужина для Рори были закончены.
Здесь больше не было прежнего веселья, только растерянность, и Рори уставился в свою тарелку и больше не проронил ни слова.
При первой же возможности он извинился и вышел из столовой, пока остальные только приступили к кофе. Он вышел прогуляться со своим вороным жеребцом, но не поехал верхом, а медленно шел рядом, пока жеребец пощипывал травку или ласково прикасался к хозяину, как собачка…
Глава 43
Так, медленным шагом, Рори дошел до вершины холма, откуда стал наблюдать движение индейского каравана по долине.
Сзади раздались шаги. Рори обернулся и увидел девушку.
– Нэнси? – тихо воскликнул он.
– Как это ты меня узнал? – проронила девушка, подходя поближе и садясь на траву. – Но если уж ты меня узнал, скажи заодно, зачем я пришла сюда.
– Очень просто. Ты увидела, что я невесел. И ты посчитала себя обязанной меня развеселить, развлечь. Вот и все, – коротко вздохнул Рори.
– Так-так. Продолжай, ты же не все сказал!
– Не все. Я собираюсь говорить дальше. Но захочешь ли ты слушать меня?
– А что ты собираешься сказать?
– Как будто ты не знаешь! Ты мне здорово нравишься, и все такое…
– Постой, Рори, это что, любовная сцена? – подняла она брови.
– Нет, потому что для любовной сцены нужны два человека.
– Нет-нет, продолжай, – сказала она. – Мне нравится это слушать.
– Видишь ли, Нэнси, дело в том, что я люблю тебя, но знаю, что никогда не смогу завоевать.
– Неужели никогда? – Она вдруг резко повернула к нему лицо.
– Не надо! – попросил Рори. – Я ведь смотрю правде в глаза. Но от этой правды мне становится скверно.
– Почему скверно?
– Брось, я все понимаю, – устало сказал он. – Если я все выскажу прямо сейчас, ты, возможно, скажешь мне "да", но лишь потому, что испытываешь ко мне благодарность, что я спас вашу семью. Но ты не будешь этого чувствовать, того, что говоришь…
– Не будь таким уверенным, – заметила Нэнси.
– А ты не говори такие вещи. А то я сам не свой становлюсь! – сказал Рори.
– А знаешь, что с тобой происходит, Рори? Ты просто слишком серьезно относишься к себе.
– Ах да, я и не подумал, что можно смотреть на вещи и с такой точки зрения! Ну ладно, продолжай и расскажи мне, почему это я отношусь к себе слишком серьезно.
– Потому, что ты решил, будто ты единственный человек, который сделал кое-что неправильно.
– Как любопытно! – со злостью сказал он. – И что же, по-твоему, я сделал неправильного?
– Нарушил большую часть из Десяти заповедей, – спокойно ответила девушка.
– Послушай, Нэнси… Ты что, действительно так считаешь?
– Да, я так считаю.
– Нэнси, пойми, дело не в том… Просто я без памяти в тебя влюблен! Так сильно, что это даже причиняет боль! Мне нужно уехать отсюда…
– А ты бы не хотел взять меня с собой? – спросила она задумчиво.
Рори глубоко вздохнул:
– Ты опять подначиваешь меня… Знаешь, Нэнси, я мог бы взять тебя… Да, взять, но это ничего не изменит. Ты все равно будешь за тысячу миль от меня.
– Рори, ты, может быть, воображаешь, что я – ангел? – вдруг спросила девушка.
– Нет, нет, дело не в этом…
– Не надо делать из меня ангела. Да во мне же тысяча чертей сидит, как и в тебе!
Рори рассмеялся и ничего не ответил.
– Ты все страдаешь оттого, что так дурно поступал? – спросила она.
– Ну, пожалуй.
– Скажи, ты убивал людей, которые не были индейцами, Рори?
Он выпрямился и, помедлив, ответил:
– Да.
– Ну, я так и думала, – заметила Нэнси. – Ты вел себя соответственно…
Рори кивнул:
– Ты здорово успела во мне разобраться.
– Да уж, разобралась! – согласилась она.
– Ну и что теперь?
– Куда ты собрался?
– Просто куда-нибудь.
– Ты ведь всегда сбегаешь, правда?
– Почему ты так решила? – удивился Рори.
– Это я тебя спросила. Ты ведь часто так поступал, да? Еще с детства, верно? Когда был еще мальчиком. Ты где-нибудь оставался дольше чем на полгода?
– Нет. Не припомню.
– Тогда почему бы тебе не начать хоть в чем-то быть постоянным?
– В смысле остаться здесь?
– Нет, в смысле остаться со мной…
– Постой, Нэнси! Ты сама не знаешь, к чему приведет наш разговор!
– Все я знаю. Я говорю тебе – останься со мной.
– Ага, ты выйдешь за меня замуж, чтобы спасти меня, да?
– Нет. Я выйду за тебя замуж, потому что люблю тебя.
Рори помолчал. Он поднял голову и посмотрел на луну, которая уже освещала всю долину.
– Какой странный этот мир… – тихо сказал он. – Нет, это будет неправильно. Со мной ты не будешь счастлива. Я совсем не твоего поля ягода.
– Ты ягода другого поля. Ягода получше меня. Ты прошел полмира, чтобы найти лошадь. Ты спас жизнь людей, которые мне дороги. Ты сумел увести целое племя индейцев…
– Обманом, – заметил Рори.
– Нет. Просто работая головой и подвергая ее же смертельной опасности.
– Нэнси! Ты действительно так думаешь? – вырвалось у Рори.
И вдруг она засмеялась:
– Рори, ты заставляешь меня все время самой вести беседу!
Он встал, отвернувшись от нее.
– Я просто пытаюсь взять себя в руки. Нэнси, я ведь был забулдыгой, бродягой, негодяем, всю жизнь…
– Ты еще кое-кем был, – заметила она.
– Кем же?
– Ребенком. Рори, подумай, хоть ты и убивал людей, ты так и не стал взрослым. Неужели ты этого не понимаешь? Так возьми меня, и мы вместе состаримся!
Он круто развернулся к ней.
– Ты что, говорила со своими родителями?
– О чем?
– Обо мне!
– Да, я спросила их, могу ли я просить тебя жениться на мне.
– Нэнси, постой, но ведь…
– Потому что я знала, что ты ни за что не предложишь мне этого сам, – закончила Нэнси.
Рори не сел – нет, он упал на колени перед ней и пробормотал:
– Нэнси, мне кажется, что наступил конец света… Нэнси!
– Нет, это не конец света, – сказала она. – Это просто конец для множества вещей в твоей жизни.
Он схватил ее руки.
– Я понимаю, что это значит, Нэнси! – горячо сказал он.
– Ну и что же это? – прошептала она. – Скажи мне, это счастье, Рори?
– По крайней мере, это означает, что мне больше не придется быть колдуном! – сказал он радостно.
Примечания
1
Мормоны – религиозная организация в США в 1830 г. в Огайо, потом в Миссури и Иллинойсе. В середине 40-х гг. XIX в. переселились в район Соленого озера (штат Юта).