Сейчас в нем насчитывалось не меньше десятка крупных банков, и все они располагались в самом центре города. Но капитан Орлов отправился на окраину Эль-Пасо. Там, среди пыльных узких улочек, раскинулась мощеная булыжником площадь. Она представляла собой треугольник, на каждой стороне которого стояло по одному зданию. Два отеля были похожи друг на друга, как дряхлый дед может быть похож на своего внука. Выстроенные явно одним и тем же архитектором, здания, как видно, попали в разные руки. Серые обветренные стены отеля "Эльдорадо" отражались в зеркальных витринах гостиницы "Мечта Странника". Но оба этих дома казались жалкими хижинами рядом со зданием банка. Приземистое, облицованное панцирем гранитных глыб, оно больше походило на неприступную крепость, чем на учреждение, призванное обслуживать посетителей.
Управляющий банка "Морган Траст" был приветлив, но сдержан. За этой сдержанностью проглядывали очертания пирамид, сложенных из золотых слитков.
Через банк проходили деньги компаний, которые строили железные дороги, а это были очень большие деньги. Эти деньги превращались в рельсы и шпалы, вагоны и семафоры. Превращались в воду, в песок - да-да, в пустыню завозили песок - и снова в рельсы, те же самые, что были вначале, но уже втрое дороже. Эти деньги превращались в земельные участки, расположенные в зоне прокладки трассы. Причем прежние владельцы могли бы разойтись по швам от злости, узнав, в какие деньги превратились их участки после перепродажи. И снова семафоры, стрелки, водокачки, потом красивые мундиры для кондукторов (с золотыми пуговицами, судя по счетам из пошивочных мастерских), потом эскизы железнодорожных билетов, явно заказанные в ателье "Рубенс, Веласкес и Тициан", потом, наконец, какая-то часть денег превращались в билеты, в крики проводников и свистки локомотивов, в мелькание пейзажей за вагонным окном…
Из золота, которое прошло через банк, можно было сложить пирамиду до самого неба.
Неудивительно, что управляющий глядел на посетителя с высоты своей ступеньки на этой пирамиде, и сдержанно улыбался. Возможно, в глубине души его забавляла попытка частного лица вскарабкаться хотя бы на подножие этих сверкающих вершин.
Капитану Орлову пришлось поговорить с управляющим лишних пятнадцать минут, прежде чем он смог доказать основательность своих намерений. Управляющий только вежливо улыбался и объяснял, что банк работает преимущественно с крупными фирмами и правительством, а для частных вкладчиков существуют многочисленные филиалы. Орлов улыбался в ответ и отвечал, что частные вкладчики - понятие растяжимое.
Обмен улыбками тянулся до тех пор, пока Орлов не признался, что выбрал этот банк по совету барона Лансдорфа.
- Что ж, барон - редкий знаток банковской системы, - сказал управляющий.
Орлов понял, что не ошибся. До сих пор он мог только догадываться, в каком банке Семен Карлович держал свои деньги. Теперь он получил подтверждение своим догадкам.
- Я принял решение перебраться в Техас, потому что вижу здесь большие перспективы, - сказал он, и управляющий многозначительно кивнул, выражая поддержку такого намерения. - После продажи моих активов в Арканзасе я бы хотел вложить весьма значительную сумму в развитие железных дорог Эль-Пасо.
Управляющий улыбнулся:
- Наш банк работает, как правило, с очень значительными суммами.
- По всей видимости, вы уверены в своей охране, - заметил капитан. - Хотя, как известно, в такой близости от границы не может быть никаких гарантий безопасности. Вы же не можете окружить банк окопами и колючей проволокой.
- Это и не требуется.
Управляющий встал из-за стола и открыл верхние створки красивого резного шкафа у себя за спиной, где стояли на стеклянной полке сверкающие хрустальные бутылки.
- Виски? Бренди? Ликер?
- Бренди, пожалуй.
- Как только вы откроете счет в нашем банке, вам уже не придется думать о безопасности ваших денег, - сказал управляющий, наполняя широкие грушевидные рюмки. - Мы прекрасно обходимся без колючей проволоки. Если вы обратите внимание на расположение нашего персонала, то заметите, что несколько клерков сидят за отдельными столиками в разных углах.
- Я заметил. Видимо, они обслуживают тех, кто впервые приходит в банк? - спросил капитан, хотя без труда догадался об истинном назначении этих "клерков" с обветренными лицами.
- Они обслуживают тех, кто приходит в банк с недобрыми намерениями, - тонко улыбнулся управляющий. - Это переодетые охранники, и им разрешено применять оружие по своему усмотрению. И если кто-то наставит на наших кассиров револьвер, то он вряд ли успеет изложить свои требования.
- Но существуют еще и взломщики.
- О, им нечего делать в нашем банке. Ночью внутри помещения остается вооруженный охранник, а вокруг здания дежурит патруль. Предупреждая ваше следующее предположение, напомню, что поблизости находится Форт Блисс, и армия не позволит крупной вооруженной банде даже приблизиться к городу, не говоря уже о том, чтобы напасть на банк. Времена налетов и штурмов остались в прошлом, - управляющий поднял свою рюмку. - Выпьем за наше будущее.
Капитан Орлов не стал спорить с собеседником. Отпив обжигающий глоток и глядя, как медленно сползает по стеклу рюмки прозрачный след хорошего бренди, он сказал:
- Да, штурмовать вашу крепость может только сумасшедший…
Выходя из банка, он еще раз огляделся. Стены, сложенные из грубо отесанного камня, толстые стальные прутья на окнах, двойные двери с раздвижной решеткой между ними - все убеждало клиентов банка в абсолютной неприкосновенности их сбережений.
Однако капитан слишком хорошо знал, что неприступных крепостей не бывает.
Вернувшись в отель, он застал Шона Прайса за чисткой револьверов.
- Я думаю, нам с тобой надо присмотреться к мертвым деревушкам, - сказал рейнджер, прокручивая ершик в стволе..
- К мертвым?
- Вдоль реки тянется целая полоса таких деревень. Это место даже зовут Мертвым Каньоном. После землетрясения местные ушли оттуда. А переселенцы туда не едут. Слишком близко к границе. Вот и стоят пустые дома. Ну, конечно, только те, которые уцелели. Поедем туда. Ты возьмешь на себя одну сторону каньона, а я другую. Но договоримся - все делаем тихо и быстро. Без стрельбы. Только наблюдаем, только ищем следы. Договорились?
- Кажется, я уже нашел следы, - сказал Орлов, валясь на кровать.
Рейнджер глянул на него, но ничего не спросил.
- Как думаешь, зачем Джерико рванул в Эль-Пасо?
Шон Прайс пожал плечами, вставил барабан в рамку и прокрутил его.
Не дождавшись ответа, Орлов продолжил:
- Если только для того, чтобы перейти границу, то почему он не выбрал другое место? Тут и армия, и полиция, тут его могут просто схватить на улице, потому что он слишком хорошо всем известен. Нет, дело не в близости границы. Дело в деньгах. Он пришел сюда за деньгами.
- Джерико не грабит в городе, - сказал Прайс. - Его бизнес - налеты на дорогах.
- На дорогах много не возьмешь.
- Ему хватало. Он скромен. Скромен и осторожен. Потому и жив до сих пор.
- Я тоже когда-то был скромным, - сказал капитан Орлов, набивая трубку. - Скромным, тихим клерком, а теперь вот мотаюсь с тобой по Техасу. Может быть, и у Джерико в жизни произошло что-то такое, что заставило изменить старым привычкам. Могло такое с ним случиться?
Шон Прайс рассовал револьверы по кобурам и повесил амуницию на вешалку возле кровати.
- Пол, говори короче. Единственное событие в жизни Джерико, которое меня интересует, это его скоропостижная кончина после встречи со мной. Поэтому давай без предисловий. Что ты узнал в банке?
- Ничего особенного. Только то, что именно здесь мой шеф держал свои деньги. Он вкладывался в железные дороги. Все прочие банки появились тут недавно, а "Морган Траст" стоял уже тогда, когда вокруг были только кактусы.
- Ну и что? Причем тут Джерико?
- Притом, что теперь об этих деньгах знаю не только я. Но еще и Джерико. Да-да, знает. Он напал на моего шефа. Затем напал на его дом. Он рылся в его бумагах. А потом поехал не куда-нибудь, а к Родригесу. Зачем? Соскучился? Или ему стал нужен взломщик? Все сходится. Я даже удивляюсь, что он так медлит.
Шон Прайс прошелся по комнате, остановился у окна, глядя в просвет между занавесками.
- Нет, - наконец, сказал он. - Он не нападет на банк. Это слишком сложно.
- Нападет, - сказал Орлов. - Потому что он не знает, насколько это сложно.
- У него никаких шансов.
- Этого он тоже не знает. Он знает только одно - там лежат деньги.
- Сколько?
- Достаточно, чтобы забыть об осторожности.
Шон Прайс круто развернулся на каблуках и направился к выходу.
- Придется идти к маршалу. Почему ты раньше мне ничего не говорил?
- Потому что не думал об этом. Я кинулся в погоню за обычными убийцами. Не было времени думать.
- Плохо, - сказал рейнджер, начищая уголком шейного платка свой значок. - Очень плохо, что ты так медленно думаешь.
* * *
Шон Прайс служил в роте "А", которая базировалась в Сан-Антонио и контролировала центральные районы Техаса. Другие зоны штата были поделены между остальными четырьмя ротами, и та, что отвечала за Эль-Пасо, имела штаб-квартиру в Мидленде. Прайс мог бы отправиться туда, если б ему была нужна поддержка. Больше того, он обязан был это сделать, потому что находился не на своей "ферме", как выражаются рейнджеры. Но он подумал: "А что я скажу парням? Что к ним удрал подонок, которого я не смог схватить у себя? Вот они повеселятся-то!". И вместо того, чтобы ехать в Мидленд, он отправился к местному маршалу. Правда, этот визит тоже потребовал от рейнджера значительных усилий, чтобы усмирить гордыню. Дело в том, что маршалом в Эль-Пасо был Даллас Стауденмайр, бывший рейнджер, который обладал на редкость отвратительным характером.
Впрочем, Прайс догадывался, что и его самого мало кто считает образцом тактичности и хороших манер. А что касается дела, то здесь к Стауденмайру никто не мог бы придраться. До него Эль-Пасо считался раем для преступников. Ни один местный маршал не продержался на своем посту больше двух месяцев. Возможно, причина была как раз в том, что все они были местными, и рано или поздно сталкивались с необходимостью накинуть узду Закона на кого-нибудь из собственной родни, или прижать кого-то из богатеев. Кому охота портить себе будущее и наживать врагов?
А Даллас Стауденмайр был пришлым. Он приехал в Эль-Пасо с другого конца Техаса, чтобы найти работу в городе, где его никто не знал. Под два метра ростом, молчаливый и суровый, он понравился Совету Старейшин. Отцы города назначили его маршалом. И уже на третий день службы Даллас стал знаменитым.
Группа заключенных, бежавших из мексиканской тюрьмы, перешла границу недалеко от города. Преследовавший их отряд мексиканской полиции был обстрелян местными жителями, и, понеся потери, отступил. Местными жителями командовали крутые ребята - Кэмпбелл и Хэйс. Неизвестно, были ли они причастны к побегу. Впрочем, об этом пусть ломают голову мексиканцы. Но пока у них были другие заботы - полицейские прислали делегацию, чтобы забрать тела. Констебль, выступавший посредником и переводчиком, чем-то не понравился Кэмпбеллу, и тот затеял с ним ссору. А Хэйс вдруг выхватил револьвер и застрелил констебля.
Все на миг оцепенели. Но тут на сцене появился Стауденмайр. Без лишних вопросов он уложил Хэйса. Затем - Кэмпбелла, когда тот наклонился за упавшим револьвером. Вся их команда тут же побросала оружие. Переговоры завершились успешно, если не считать, что на местном кладбище появились три свежих могилы.
Узнав о гибели Кэмпбелла, отцы города тут же назначили новому маршалу неслыханное по тем временам жалованье в сто долларов. А также торжественно вручили позолоченную трость. Дело в том, что эта парочка давно уже досаждала всему городу. Пьяницы и задиры, они даже какое-то время сами послужили маршалами, используя служебное положение, чтобы устранить конкурентов по салунно-картежному бизнесу. Вокруг них постоянно крутились какие-то темные личности, и все догадывались, что Кэмпбелл скоро станет некоронованным королем городской преступности. Так что новый маршал начал весьма и весьма успешно.
Однако не все были рады успехам Стауденмайра. Братья Мэннинг, которым принадлежали несколько лучших городских кабаков, были дружны с покойным Кэмпбеллом. И не просто дружны. Он служил им. Мэннингов подозревали в скупке краденого; ходили слухи, что у них есть ранчо, на котором держат угнанный скот; поговаривали, что все их конкуренты умирают одинаковой смертью - нарвавшись на пулю, выпущенную из засады. Но предъявить обвинение этим благородным джентльменам никто не мог.
Лишившись Кэмпбелла, братья Мэннинг поняли, что такой новый маршал им не нужен. И уже на следующий день наняли киллера. Тот подстерег Стауденмайра на ночной улице и выстрелил в спину. Точнее сказать, он поднял ружье, прицелился и спустил курок - причем, скорее всего, на спусковой крючок он нажимал, уже будучи мертвым. Потому что Даллас выстрелил первым. Когда тело киллера-неудачника осмотрел доктор, с его медицинскими выводами был немедленно ознакомлен весь Эль-Пасо. Новый маршал засадил в противника девять пуль, стреляя с обеих рук. Каждая рана была смертельной. Ну, наверно, не считая выстрела, который оторвал бедняге детородный орган.
Так, всего за три первых дня службы Даллас Стауденмайр завоевал себе громкую славу. Всё, что он делал потом, только добавляло блеска к сиянию этой славы. Стреляя без разговоров, он стал очищать город от подонков всех мастей. Кроме того, он вывел заключенных из тюрьмы и отправил их ремонтировать городские улицы - за что ему были благодарны и заключенные, и жители Эль-Пасо, и, особенно, местные власти, у которых, как всегда, не хватало денег на починку тротуаров и установку новых фонарей. А еще он проявил себя как непреклонный и въедливый сборщик налогов. Он обнаружил и прикрыл несколько опиумных салонов. А также перестрелял всех бродячих собак, чем вызвал негодование общественности - видимо, потому, что к бродячим он относил и тех псов, чьи хозяева отказались платить "собачий" налог - два доллара в год.
Новости об успехах нового маршала Эль-Пасо докатились до его бывших товарищей-рейнджеров. Они поначалу радовались тому, что обзавелись надежным союзником. Но всё оказалось не так-то просто. Стауденмайр посчитал, что кое-кто из рейнджеров мидлендской роты слишком часто наведывается в гости к Мэннингам, слишком долго засиживается в их кабаках. Кроме того, рейнджеры слишком часто пользуются услугами девушек бесплатно, не говоря уже о дармовой выпивке. Новый маршал сам явился в штаб-квартиру и довольно резко поговорил с командиром рейнджеров. Тот ответил не менее резко. До перестрелки, правда, не дошло, но с тех пор между Стауденмайром и рейнджерами выросла невидимая, но непреодолимая стена. С того времени Шон Прайс больше ничего не слышал о нем, ни хорошего, ни плохого, и обращаться к нему за помощью совершенно не хотел.
Но он и не ждал никакой помощи. Достаточно было бы просто кое-что разузнать.
Однако, добравшись до офиса маршала, он понял, что зря сюда пришел. Его встретил коренастый блондин с голубыми глазами и приветливой улыбкой.
- Я Уильям Миллс. Много слышал о тебе, Шон. Рад встрече.
"Интересно, где ты мог обо мне слышать", - хотел спросить Прайс, но сдержался. Он тоже много слышал о Миллсе. Фамилия была известная. Эта семья была одной из первых, что поселились на берегу Рио-Гранде, когда еще тут правили мексиканцы. Уильям был сыном крупного землевладельца. По-видимому, тем самым сыном, которого старый Миллс отправил учиться на юриста в какой-то далекий университет, а парень записался на трехмесячные курсы, получил диплом "помощника судьи", да и вернулся в Техас. "Что ж, по крайней мере, теперь закон в Эль-Пасо находится под защитой человека, который имеет представление о законе", - подумал Прайс.
- Я тут оказался из-за Джерико, - он с ходу перешел к делу. - Гонюсь за ним от Сан-Антонио.
- Он пытается удрать за границу? - сразу посерьезнел Миллс.
- Если бы так, я бы к тебе не пришел. Не стал бы отнимать твое время. Нет, Джерико что-то затеял. У него свой интерес в Эль-Пасо. Поройся в памяти, Билл. Может, вспомнишь, есть у него тут связи?
- Могу сказать абсолютно точно. Никаких связей. Насколько мне известно, его берлога - в Оклахоме. Последний раз он упоминался в связи с ограблением где-то в Арканзасе. А перед этим - в Миссури, не так ли? Об этом писали в газетах.
- Не читаю газет, - сказал Прайс. - Разве что когда отрываю от них кусок для самокрутки. Слушай, Билл, а куда перевелся Даллас? Он еще застал время, когда тут подонки вроде Джерико ходили в полный рост. Может, он бы мне чего подсказал?
- Даллас? - Миллс потер подбородок и хмыкнул. - Ну, Шон, зря ты не читаешь газет. Далласа здесь больше нет.
- Где он?
- Жена увезла его куда-то на другой край Техаса. Кажется, в Коламбус. Да, точно, его похоронили в Коламбусе.
Прайс нахлобучил шляпу.
- Ну, тогда мне уже никто не поможет. Счастливо оставаться, Билл. Приятно было познакомиться.
- Мне тоже, Шон. Заглядывай почаще. Мои люди охотно тебе помогут.
Прайс оглянулся, стоя на пороге:
- Да, Билл, совсем забыл спросить. Кто убил Далласа?
- Почему ты думаешь, что его убили? Разве он не мог умереть от простуды? - спросил Миллс.
- Не мог. Так кто был тот парень?
- А ты сам как думаешь?
Шон Прайс не любил лишних разговоров. Но почему-то сейчас он не мог уйти просто так, не сказав ни слова о погибшем рейнджере. Да, о бывшем рейнджере, с которым они никогда не дружили и даже не встречались. Но он сказал:
- Даллас был неплохим стрелком. Он пять лет отвоевал в армии конфедератов, а это много говорит о человеке. Не дезертировал. Вынес все поражения до последнего боя - и сдался последним. Он записался в рейнджеры одновременно со мной. Мы с ним даже полгода числились в одной роте. Но не встретились. Он не имел друзей, и все же дожил почти до сорока лет. Значит, умел сам за себя постоять. Стрелял с обеих рук. Не мазал даже в темноте. Нет, его мог завалить либо очень крутой парень, либо кто-то из своих, выстрелом в спину. Я прав?
- А что, ты тоже воевал за южан?
- Нет. Потомакская армия, - сухо сказал Прайс. - Бригада полковника Бердана.
- А в нашей семье получилось "пятьдесят на пятьдесят", - все так же приветливо улыбаясь, сообщил Миллс. - Старший брат отца воевал под знаменами Союза, а младший - за Конфедерацию. А сам отец остался на ранчо, потому что воевать - не его профессия…
- Ты не ответил, - напомнил ему Прайс. - Кто убил Далласа?
- Местный житель. Строго говоря, их было двое.
- Еще бы, - кивнул Прайс. - С одним-то Стауденмайр справился бы. Кто они?