Ираида(снова вдруг громко поет). "Ты встае-ошь, как из тумана! Раздвигая грудью ро-ожь! Ты ему навстречу, Анна, белым лебедем плыве-о-ошь!"
Капитолина(поет, стучит по столу кулаком). "Пчелочка златая! Да что же ты жужжишь!"
Нина. Да дайте человеку сказать!
Сергей. Я очень, очень, очень благодарен вам за то, что вы так прекрасно поете мои песни!
Все молчат.
Ну, что же вы? Давайте нальем еще!
Сара. Браво, браво!
Все наливают, чокаются.
Сергей. Я бы так хотел выразить вам благодарность, так выразить, такими разными красивыми словами…
Нина. Да за что это, Сергей Сергеевич? Мы ведь в ансамбль ходим, потому что нам песня строить и жить помогает! И отступают все болезни… Да ведь, девочки?
Сара. Да подождите вы со своей песней, которая строит! "Он приснился мне в короне! Я боюсь моих ночей! У Алисы в медальоне! Темный локон! Знаешь, чей?"
Сергей. Да! Так вот! Наш непрофессиональный – не побоюсь этого слова! – ансамбль русской песни "Наитие" существует десять лет при Орджоникидзевском районном обществе инвалидов! Вы все – инвалиды! Но вы – не инвалиды!
У Сергея всклочены волосы, глаза горят, он трясет пальцем над головой.
Вы поражены физическими недостатками, может быть! Да! Может быть! Но душевными – нет! Их у вас не занимать! Да, мы занимаемся не в барском, не в царском с колоннами дворце, а здесь, в доме культуры ВОГ, то есть Всероссийского общества глухих…
Капитолина. А начинали-то мы – в ДК у слепых…
Сергей. Но – какая разница! Главное – наши души, которые сливаются… Много ли нам надо? Ведь тут есть для репетиций – все! Вот, фортепиано для распевки, вот кулисы, вот фонари, вот мой баян, вот мы все тут, собираемся и поем, и поем, и душа поет!
Ираида. Тут буфетик ничего на первом этаже, дешевый и вкусно…
Сара. Да помолчите вы! Дайте ему сказать!
Капитолина. Говорите, Семен Семеныч…
Сара. Сергей Сергеевич!
Капитолина. Какая разница. (Поет.) "Пчелочка златая…"
Сергей. Тише! Тише! Так вот, не важно, что вы – не профессионалы. Не важно! Я уверен, что некоторые профессионалы позавидуют нам, послушав ваше пение!
Капитолина(подняла стопку). Водка стынет, давайте уже, а?
Ираида. Она уже совсем заговаривается. На мыло ее пора.
Сергей. Так вот, неважно, что мы непрофессионалы! Зато вспомните, сколько мы дали концертов в домах ветеранов, в детских домах, в домах инвалидов, на игровых площадках, в дворовых клубах, на празднованиях Дня города, Дня района, дня Конституции, дня независимости нашей великой Родины России!
Сара. Еще мы пели на 9 Мая и на 1 Июня…
Сергей. Да, да, в светлый праздник Дня Победы и в День защиты детей – мы первые на концертах, мы впереди!
Тамара(Нине Андреевне). А там у тебя что – кабачки? Твои? Как ты их готовила?
Сергей. Мы поем! Мой баян играет! А еще на Новый год и на Рождество! И на масленицу! Понятно, нет?
Капитолина. Ничего непонятно. Идите домой.
Ираида. Да замолчи ты, уже напилась…
Сергей. И поэтому я поднимаю этот тост со словами из нашей любимой песни! Не я автор, но все равно песня хорошая! Вы помните ее! Ну?
Молчание.
Ну же. Ну? Хором, ну? Помните, нет?
Все(хором). Нет.
Сергей. Ну, как нет, товарищи? Ну как же – нет?! Вспомните: "Твое тепло! Мое тепло! Вот и не холодно!!!"
Все. А-а, ну-да. (Поют гнусавыми голосами.) "Пусть льется свет! Из детских лет! Пусть будет молодооооо!!!!!"
Ираида. Ты что поешь "сквозь детский бред"? Там не такие слова!
Капитолина. А какие?
Ираида. Я не помню точно. Но про бред там точно нету.
Тамара. Там слова "Из детских лет!" А она поет: "Сквозь детский бред!" Я ж говорю вам, а вы меня не слушаете! (Передразнивает.) "Чистенько-гладенько, чистенько-гладенько!" Вот тебе и чистенько-гладенько!
Капитолина. Я всю жизнь так пела, никто не жаловался.
Нина. Какая разница, все равно никто слов не понимает: можно петь "из детских лет", а можно петь "сквозь детский бред" – все равно никто не поймет!
Сергей. Ти-и-ше-е!!!! Итак! Прежде, чем выпить за процветание нашего коллектива, я бы даже сказал ансамбля русской песни "Наитие", я бы хотел представить вам нового члена нашего коллектива!
Молчание.
Все повернули головы на Розу Николаевну, которая все это время так и стояла, чуть-чуть улыбаясь, у двери.
Капитолина. Кого?
Сергей. Нового члена! Он, то есть, она пришла по объявлению, пришла сегодня ко мне на прослушивание и у нее оказались отличные голосовые данные!
Нина. А я думаю – кто это там, что за шпингалет стоит не в кокошнике?
Капитолина. А я думаю: что за такая накрашенная городская сумасшедшая зашла на халяву с нами пожрать? А это – вона как…
Ираида. А я думала, нам охрану наняли на банкет.
Тамара. Бабу?
Ираида. А что, сейчас бабы тоже охраняют.
Сергей. Так вот, она только что вышла на пенсию, пришла работать в охрану ДК ВОГ, увидела мое объявление и сразу пришла ко мне!
Капитолина. А во сколько сейчас выходят на пенсию? Не в семьдесят?
Сергей. Да, да! С ее блестящими голосовыми данными она пришла именно ко мне! То есть, правду сказать, она пришла сначала в Орджоникидзевское районное общество инвалидов с требованием, то есть, с просьбой взять ее куда-нибудь к делу! И вот – счастливый случай: тут в общество за зарплатой как раз зашел я! И это была судьбоносная встреча! Я прослушал ее, сразу! Теперь она будет петь у нас! Это такое счастье, друзья, наткнуться вдруг в глухой провинции на настоящий талант, талант! Такой голос! Полторы октавы!
Молчание
Сара. А?
Молчание.
Сергей. Да, да! Так вот. Итак, я решил сделать ребрендинг нашему ансамблю…
Ираида. "Ре" – чего?
Сергей(радостно). "Ребрендинг" – это значит: все заново, вот что это значит! Так вот. С сегодняшнего дня мы меняем стиль нашего выступления, нет, я бы даже сказал: наших выступлений – вот так я бы даже сказал. Итак, обратите внимание, как это теперь будет…
Бегает по эстраде, пытается сдвинуть фортепиано, не получается. Переставляет журнальный столик на другую сторону, роняет цветы, поднимает, снова роняет.
Итак, представьте себе: теперь вы не все хором будете стоять на сцене. Нет! А вот тут в центре будет стоять солистка, в костюме в красивом в таком, в кокошнике, она будет в луче света – вы представляете, да? Представляете? В луче света! Она поет! Я с баяном сбоку. Я в полумраке, потому что главное – чтоб солистка была, чтоб ее голос, ее темперамент! Чтоб она могла донести мою песню! А вы все – на заднем плане, в темноте – и вы изредка эхом, эхом таким – подпеваете! Нет, нет, также в кокошниках, в этих чудесных платьях, но там, там, далеко, в темноте, очертаниями, тенями, у задника, далеко-далеко! Будете стоять и подпевать! Ребрендинг!
Молчание.
Вы спросите: а зачем мне нужен в ансамбле "Наитие" ребрендинг, ведь у нас и так до этих пор все замечательно получалось? И я отвечу. Потому что все, все постоянно надо менять, надо искать что-то новое, понимаете? Нужные инновации! Без них сегодня никак! Я ясно, ясно вижу это, вижу, как это будет!
Молчание.
Итак, я представляю вам нашего нового члена коллектива, нашу солистку, наследницу великой Зыкиной, великой Руслановой, великой Бабкиной и прочих великих! Представляю вам обладателя уникальнейшего голоса в русском стиле – Розу Николаевну Глухих! Простите, Роза Николаевна, что не представил вас сразу – суматоха, овации, сами понимаете…
Молчание.
Давайте выпьем? За нового члена?
Молчание.
Тамара(прокашлялась). Постойте. А Роза Николаевна каким боком к нашему Орджоникидзевскому районному обществу инвалидов имеет отношение?
Сергей. То есть?
Нина. А правда – она инвалид?
Капитолина. То есть правильно я поняла: мы теперь стоим на заднем плане – "далеко-далеко, где кочуют туманы"?
Сара. Действительно, Сергей, инвалид ли она? Мы не против, но мы за чистоту эксперимента, так сказать…
Капитолина(поет). "Где от легкого ветра колы-ышется ро-ожь!"
Ираида. Да, да! Помолчите, Капитолина Петровна! Я вот инвалид второй группы по опорно-двигательной системе. Разве не видно? Встать не могу! Нина, к примеру, инвалид первой группы по зрению: один глаз минус восемь, другой плюс пять. Тамара – инвалид с детства. Капитолина, как вы видите – инвалид по голове, не помню как там это по-научному у нее называется…
Сара. А у меня постоянная эдиосинкразия! Да, да! Тошнит всегда! И врачи сказали: инвалидность! Я не хотела! Но они настояли!
Ираида. Ну да. Тошнит ее. А вы, девушка, каким боком к нам приходитесь? Не видно! Непонятно.
Капитолина(бормочет). Ничего непонятно. Идите домой.
Сергей. Подождите, тут голос, тут важно другое…
Ираида. Подождите, Сергей Сергеевич. Теперь – вы подождите. Мы вас выслушали. Тамара Ивановна, что вы молчите? Вы же староста? Говорите. У нас коллегиальное мнение.
Нина. Да, да. У нас демократия, в конце концов.
Ираида. Да! Демократия. Спасибо, Ниночка, за подсказку. А вы, Сергей Сергеевич, не понимаете серьезности проблемы! Это как раз очень важно! Я вам, вам, вам, девушка, проблему объясняю, вам – прежде всего!
Встала, кокошник поправила, платье одернула, говорит громко и твердо.
Чтоб вы знали, что у нас тут не какие-то симулянты под крышей государственного здания собрались, а – полные инвалиды, понимаете?
Нина. Да. Раз районное общество инвалидов, то никаких здоровых тут не может быть. (Пауза.) И еще прописку проверить: из Орджоникидзевского ли она района? Если нет – то не пускать.
Тоже встала, тоже кокошник поправила, тоже платье одернула.
Сергей. Да постойте! Это же для блага нашего "Наития"!
Сара. О, Сергей, пощади!
Сергей. Чего?
Сара. Пощади! Пощади! Пощади!
Капитолина(поет себе под нос). "Раньше думай о Родине! А потом о себе!"
Сергей. Это же для блага ансамбля "Наитие"! Неужели же непонятно?
Ираида. Конечно, ничего непонятно.
Капитолина. Идите домой.
Ираида. Правильно. В том смысле, что мы перед концертом, куда бы мы не приехали, показываем со сцены всем зрителям наши врачебные бумаги, выписки из истории болезней, чтоб подтвердить, что мы – инвалиды. Чтобы люди поняли, что мы ходячие, но нам – трудно. Трудно стоять. Трудно петь. Болит сердце. Болит рука. Болят ноги, плечи, груди.
Нина. Лодыжки. Печень. Почки.
Тамара. Ступни. Коленки. Локти.
Сара. Глаза. Голова болит. Живот.
Ираида. Суставы вообще все болят.
Капитолина. Болит душа, главное!
Ираида. Тише ты! Так вот, все болит, а мы все-таки поем и поем, и своим примером заражаем: "Встань, пробудись, паршивец, если у тебя ничего не болит! Проснись и пой!"
Сергей. Подождите, друзья…
Тамара. А что, все правильно. Верно говорит Ираида Семеновна. У нас коллегиальное мнение. Мы же ее не гоним. А тестируем, так сказать. Достойна ли она быть в нашей инвалидной команде? Понятно?
Капитолина. Ничего непонятно. Идите домой.
Нина(Розе Николаевне). Вы поймите, девушка, это не шутки. Нам очень важно, чтобы в зале на наших концертах возникал такой волшебный эффект. Чтобы зрители думали, глядя на нас: "Такие убогие, а еще и поют". Это воспитательный эффект. Товарищи, давайте снимем кокошники. А то помнем их…
Сара. Нет, не снимем. Мы, русские, – всегда в кокошниках! Особенно когда такие важные вещи происходят.
Сергей. Постойте, это что такое… Это тридцать седьмой год…
Тамара. Да, Сара Абрамовна, правильно!
Ираида. Да, то есть – нет. Да, у нас праздник. Мы десять лет тут своим горбом – пели да пели… Мы будем в кокошниках и в платьях. Все должно быть торжественно.
Капитолина. Знаете что, Семен Семенович…
Нина. Сергей Сергеевич!
Капитолина. А я что сказала? Так вот, самое главное скажу: у нас нет таких размеров кокошников на ее голову.
Нина. Да. Точно. Правильно. А шить новые – накладно.
Ираида. И платье – это же новых вложений требуется. Нет, нет, так не пойдет.
Сара. К тому же у нас все по голосам расходится. Мы спелись. Разве мы вас чем-то не устраиваем?
Сергей. Послушайте, послушайте! У нас в ансамбле "Наитие" никто не берет полторы октавы!
Ираида. Да какая разница? У нас тут вообще никто петь не может, это все знают. И что? Главное – наитие, вдохновение! Потому так ансамбль и называется. Я, конечно, понимаю вас: ребрендинг, файндрайзинг, контент, компьютеризация всей страны, логистика, фьючерсы и прочее – очень важно. Но ведь и суть нельзя забывать.
Нина. Что вы сердитесь, Сергей Сергеевич? Ну, где, где мы найдем такое платье? Не найдем.
Капитолина. Так, позвольте мне по старшинству. Итак! Мне девяносто лет. Я скажу главное. Семен Семеныч! Как это понимать? Она, значит, в свете, вы, Семен Семеныч, в полумраке, а мы все – в темноте, тенями, очертаниями? Мы зачем пришли в общество инвалидов тогда? За этим?
Тамара. Да, да. Я бегу сюда к вам на спевку, как угорелая кошка, бросаю всех: внука, правнука, телевизор, Малаховых обоих, дачу, дом, и что? И почему – непонятно?
Капитолина. Вот именно. Ничего непонятно. Идите домой.
Ираида. Так что вы, пожалуйста, так вот с кондачка – не делайте. Надо сначала – то, потом – это, потом – следующее, а вы сразу – в центре и в свете. Ага. Помантулит пусть столько, сколько мы мантулили, добьется места под солнцем, а потом – пожалуйста, можно и в центр. Ну, все. Решили вопрос. Так. Давайте поедим, выпьем, подведем итоги десятилетия, а через неделю спевка и там мы еще посмотрим, кто где стоять будет. Там и протестируем: достойна или недостойна она нашего замечательного "Наития".
Все сели, поправили кокошники, принялись быстро есть.
Сергей пораженно смотрит на всех, выпучив глаза.
Молчание.
Роза Николаевна подошла к столу, взяла в руки графинчик, постучала по нему вилкой.
Роза. Тиха-а-а-а! Слушайте меня! Рты закроем пока, а?
Все замолчали.
Смотрят на Розу Николаевну.
Я че-то, карочи, не поняла, Сергей, че тут за бардак, карочи? Эти тетки тут, карочи, че тут за пургу гонят? Вот эту я знаю. В нашем дворе живет.
Тамара. Меня?!
Роза. Ну да. Тамара. Кличка во дворе – "Томка-стакан". Хотят переименовать в "Томка-ведро". Потому что халкает каждый день. Инвалидка.
Тамара. А?!
Роза. Вот эту я тоже знаю. Сидит на лавочке во дворе семнадцатого дома, всех достала уже, никому проходу не дает. Сплетни собирает, за всех цепляется, репей, всё ей не так, не по-еёному. От нее уже весь двор стреляется. Кличка – "Ирка-Фантомас".
Ираида. Чего?!
Роза. А вот эта, ну это уже просто – вообще позорище. Стоит на балконе каждый день и орет, рассказывает про свою дочку и мужа, как они ее достали. На весь дом! На весь двор! Жалуется людям! Уже сколько раз милицию вызывали на нее!
Капитолина. Да это было один раз!
Роза. А эту вы зачем к себе взяли? У нее же бешенство началось на почве каких-то стихов. Городская сумасшедшая. Она ходила в народный театр, ее оттуда еле выгнали, потому что все время требовала делать с ней отдельные спектакли по стихам Цветаевой и Ахматовой.
Сара. Неправда! "Идите же! Мой голос нем! И тщетны все слова! Я знаю, что ни перед кем! Не буду я права!"
Роза. Ну, началось, видите? У нее припадок.
Сара(кричит). "Я знаю, в этой битве пасть не мне, прелестный трус! Но, милый юноша, за власть я в мире не борюсь!"
Роза. Тих-ха! Тих-ха! (Нине.) Тебе тоже сообщить про тебя все?
Нина. Не надо!
Роза. Не надо? Ну так слушайте меня. Это тут че эти вши разговорились, а? Это че за демократия, карочи? Вы, вообще, карочи, всасываете, девчонки, с кем вы так разговариваете? Непонятно?
Капитолина. Ничего непонятно.