Поставь же нам стаканы заодно
Со всеми! Мы еще придем нежданно.
Пусть кто-нибудь живой нальет вино
Нам в наши молчаливые стаканы.
Еще вы трезвы. Не пришла пора
Нам приходить, но мы уже в дороге,
Уж била полночь… Пейте ж до утра!
Мы будем ждать рассвета на пороге,
Кто лгал, что я на праздник не пришел?
Мы здесь уже. Когда все будут пьяны,
Бесшумно к вам подсядем мы за стол
И сдвинем за живых бесшумные стаканы.
1942
"Умер друг у меня…"
Памяти Бориса Горбатова
Умер друг у меня - вот какая беда…
Как мне быть - не могу и ума приложить.
Я не думал, не верил, не ждал никогда,
Что без этого друга придется мне жить.
Был в отъезде, когда схоронили его,
В день прощанья у гроба не смог постоять.
А теперь вот приеду - и нет ничего;
Нет его. Нет совсем. Нет. Нигде не видать.
На квартиру пойду к нему - там его нет.
Есть та улица, дом, есть подъезд тот и
дверь,
Есть дощечка, где имя его - и теперь.
Есть на вешалке палка его и пальто,
Есть налево за дверью его кабинет…
Все тут есть… Только все это вовсе не то,
Потому что он был, а теперь его нет!
Раньше как говорили друг другу мы с ним?
Говорили: "Споем", "Посидим", "Позвоним",
Говорили: "Скажи", говорили: "Прочти",
Говорили: "Зайди ко мне завтра к пяти".
А теперь привыкать надо к слову:
"Он был".
Привыкать говорить про него: "Говорил",
Говорил, приходил, помогал, выручал,
Чтобы я не грустил - долго жить обещал,
Еще в памяти все твои живы черты,
А уже не могу я сказать тебе "ты".
Говорят, раз ты умер - таков уж закон, -
Вместо "ты" про тебя говорить надо: "он",
Вместо слов, что люблю тебя, надо:
"любил",
Вместо слов, что есть друг у меня, надо:
"был".
Так ли это? Не знаю. По-моему - нет!
Свет погасшей звезды еще тысячу лет
К нам доходит. А что ей, звезде, до людей?
Ты добрей был ее, и теплей, и светлей,
Да и срок невелик - тыщу лет мне не жить,
На мой век тебя хватит - мне по дружбе
светить.
1954
"Напоминает море - море…"
Напоминает море - море.
Напоминают горы - горы.
Напоминает горе - горе;
Одно - другое.Чужого горя не бывает,
Кто это подтвердить боится, -
Наверно, или убивает,
Или готовится в убийцы…
1970
ЛЮДМИЛА ТАТЬЯНИЧЕВА
(Род. в 1915 г.)
Малахит
Когда-то над хребтом Урала,
Соленой свежести полна,
С ветрами запросто играла
Морская вольная волна.Ей было любо на просторе
С разбегу устремляться ввысь.
Отхлынуло, исчезло море,
И горы в небо поднялись.Но своенравная природа
То море в памяти хранит:
В тяжелых каменных породах
Волной играет малахит.Он морем до краев наполнен,
И кажется: слегка подуть -
Проснутся каменные волны
И морю вновь укажут путь.
Меченые атомы
Меченые атомы,
Поэзии слова.
Назло своим анатомам
Поэзия жива.Ее слова -
То лезвия,
То ласковый родник.
Для каждого поэзия
Находит свой язык.Из сердца
Из казачьего
Жизнь проросла цветком.
Попробуй обозначь его
Обычным языком!На огненном железе я
Видала кружева.
То пламенной поэзии
Нежнейшие слова.С людьми,
Душой богатыми,
Поэзия в ладу.
Слов меченые атомы
Лежат не на виду.
Сыновья
Два хороших сына у меня.
Две надежды,
Два живых огня,Мчится время по великой трассе.
У меня -
Две юности в запасе.Жизнь горит во мне, неугасима.
У меня две вечности -
Два сына.
Гордые
Гордым легче.
Гордые не плачут
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат.
О любви, как нищие, не молят,
Широко раскрылены их плечи,
Не гнетет их зависти короста…
Это правда -
Гордым в жизни легче,
Только гордым сделаться -
Не просто.
Ей приснилось, что она - Россия
Пуля,
Жизнь скосившая
сыновью,
Жгучей болью
захлестнула мать.
Некого с надеждой
и любовью
Ей теперь под кров свой
ожидать!
От глухих рыданий
обессиля,
Задремала.
И приснилось ей,
Будто бы она -
Сама Россия,
Мать ста миллионов
сыновей.
Будто в поле,
Вихрем опаленном,
Где последний догорает
бой,
Кличет,
Называя поименно,
Сыновей,
Что не придут домой.
Беззаветно храбрых
и красивых,
Жизнь отдавших,
чтоб жила она…
Никогда их не забыть
России,
Как морей не вычерпать
до дна…
Снег дымится.
Он пропитан кровью.
Меж убитых тихо мать
идет
И с суровой терпеливой
скорбью
В изголовье
Вечность им
кладет.
А в душе не иссякает
сила.
И лежит грядущее
пред ней,
Потому, что ведь она -
Россия,
Мать ста миллионов
сыновей!
Кони
Я в один из самых синих дней
Из загона выпущу коней.
Для отрады,
Не для похвальбы
Выпущу коней своей судьбы.
Выбежит, игрив и легконог,
Золотого детства стригунок.
Я его горбушкой угощу
И на луг зеленый отпущу.
Явится,
Внезапный, как стрела,
Конь-огонь,
Не знающий седла.
Серебром уздечек и копыт
Юность моя дробно прозвенит.
Положу я сахар на ладонь:
- На, поешь,
Мой норовистый конь! -
…Выйдет зрелость -
Конь мой коренной,
Крепкогрудый,
Масти вороной.
Умница,
послушный седоку,
Он меня подхватит на скаку.
Дам ему отборного овса
И с надеждой загляну в глаза:
- Конь мой сильный,
Конь мой коренной,
Расставаться не спеши
Со мной! -
У меня есть и четвертый конь.
Он устал от скачек
И погонь.
Чуть бредет,
Недугами томим.
Это - старость,
Конь студеных зим.
Но пока еще не время мне
О последнем говорить коне!
Не надо одиночества бояться
Едва разлука
Выстелет снега,
К нам входит одиночество
Без стука.
В нем часто видят
Хитрого врага,
А я нежданно обрела в нем
Друга.
Не надо одиночества
Бояться
Живущим в многолюдной
Быстрине.
Оно дает нам
С мыслями собраться
И с совестью побыть
Наедине.
Молчанье
Когда, утратив свежее звучанье,
Обычными становятся слова, -
Приходит к нам высокое молчанье,
Стозвучное, живое, как молва.Так, выразить словами не умея
Всех мыслей,
Обращенных к Ильичу, -
На каменных ступенях Мавзолея,
Как в первый раз,
Я клятвенно
Молчу.
"Я без Урала не могу…"
Я без Урала не могу.
Стоит перед глазами
Он то утесами в снегу,
То синими лесами.
То сталью,
Зреющей в печах,
Берущей жар у солнца.
То стройкой
в просверках,
В лучах
Мгновенно
обернется…
И память,
Вызвездив костры,
Положит светотени
На степь.
И на Магнит-горы
Гигантские ступени.
…Стою на тающем снегу,
Охмелена весною.
Я без Урала не могу.
Урал всегда со мною.
Да, он со мной,
А не вдали,
За сизой кромкой леса.
Растворено
в моей крови
Твое, Урал, железо!
ВЕРОНИКА ТУШНОВА
(1915–1965)
Кукла
Много нынче в памяти потухло,
а живет безделица, пустяк:
девочкой потерянная кукла
на железных скрещенных путях.Над платформой пар от паровозов
низко плыл, в равнину уходя…
Теплый дождь шушукался в березах,
но никто не замечал дождя.Эшелоны шли тогда к востоку,
молча шли, без света и воды,
полные внезапной и жестокой,
горькой человеческой беды.Девочка кричала, и просила,
и рвалась из материнских рук, -
показалась ей такой красивой
и желанной эта кукла вдруг.Но никто не подал ей игрушки,
и толпа, к посадке торопясь,
куклу затоптала у теплушки
в жидкую струящуюся грязь.Маленькая смерти не поверит,
и разлуки не поймет она…
Так хоть этой крохотной потерей
дотянулась до нее война.Некуда от странной мысли деться:
это не игрушка, не пустяк, -
это, может быть, обломок детства
на железных скрещенных путях.
1943
"Вот говорят: Россия…"
Вот говорят: Россия…
Реченька да березки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведенные, -
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори "не надо", -
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье свое держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
1962
"Сто часов счастья…"
Сто часов счастья…
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки…
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его,
согревала
в не топленном доме.
Ворожила над ним, колдовала…
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце
лениво, спесиво,
чтоб за малую малость
оно говорило "спасибо".Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана…
Сто часов счастья!
Разве этого мало?
1962
"Осчастливь меня однажды…"
Осчастливь меня однажды,
позови с собою в рай,
исцели меня от жажды,
подышать немного дай!
Он ведь не за облаками,
не за тридевять земель, -
там снежок висит клоками,
спит апрельская метель.
Там синеет ельник мелкий,
на стволах ржавеет мох,
перепархивает белка,
будто розовый дымок.
Отливая блеском ртутным,
стынет талая вода…
Ты однажды
ранним утром
позови меня туда!
Я тебе не помешаю
и как тень твоя пройду…
Жизнь такая небольшая,
а весна - одна в году.
Там поют лесные птицы,
там душа поет в груди…
Сто грехов тебе простится,
если скажешь:
- Приходи!
"Человек живет совсем немного…
Человек живет совсем немного -
несколько десятков лет и зим,
каждый шаг отмеривая строго
сердцем человеческим своим.
Льются реки, плещут волны света,
облака похожи на ягнят…
Травы, шелестящие от ветра,
полчищами поймы полонят.
Выбегает из побегов хилых
сильная блестящая листва,
плачут и смеются на могилах
новые живые существа.
Вспыхивают и сгорают маки.
Истлевает дочерна трава…
В мертвых книгах
крохотные знаки
собраны в бессмертные слова.
1965
ВАДИМ ШЕФНЕР
(Род. в 1915 г.)
Детство
Ничего мы тогда не знали,
Нас баюкала тишина,
Мы цветы полевые рвали
И давали им имена.А когда мы ложились поздно,
Нам казалось, что лишь для нас
Загорались на небе звезды
В первый раз и в последний раз.…Пусть не все нам сразу дается,
Пусть дорога жизни крута,
В нас до старости остается
Первозданная простота.Ни во чьей (и не в нашей) власти
Ощутить порою ее,
Но в минуты большого счастья
Обновляется бытие,И мы вглядываемся в звезды,
Точно видим их в первый раз,
Точно мир лишь сегодня создан
И никем не открыт до нас.И таким он кажется новым
И прекрасным не по летам,
Что опять, как в детстве, готовы
Мы дарить имена цветам.
Зеркало
Как бы ударом страшного тарана
Здесь половина дома снесена,
И в облаках морозного тумана
Обугленная высится стена.Еще обои порванные помнят
О прежней жизни, мирной и простой,
Но двери всех обрушившихся комнат,
Раскрытые, висят над пустотой.И пусть я все забуду остальное -
Мне не забыть, как, на ветру дрожа,
Висит над бездной зеркало стенное
На высоте шестого этажа.Оно каким-то чудом не разбилось.
Убиты люди, стены сметены, -
Оно висит, судьбы слепая милость,
Над пропастью печали и войны.Свидетель довоенного уюта,
На сыростью изъеденной стене
Тепло дыханья и улыбку чью-то
Оно хранит в стеклянной глубине.Куда ж она, неведомая, делась
Иль по дорогам странствует каким,
Та девушка, что в глубь его гляделась
И косы заплетала перед ним?..Быть может, это зеркало видало
Ее последний миг, когда ее
Хаос обломков камня и металла,
Обрушась вниз, швырнул в небытие.Теперь в него и день и ночь глядится
Лицо ожесточенное войны.
В нем орудийных выстрелов зарницы
И зарева тревожные видны.Его теперь ночная душит сырость,
Слепят пожары дымом и огнем,
Но все пройдет. И, что бы ни случилось, -
Враг никогда не отразится в нем!
Слова
Много слов на земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.Есть слова - словно раны, слова - словно суд, -
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.Но слова всем словам в языке у нас есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.Повторять их не смею на каждом шагу, -
Как знамена в чехле, их в душе берегу.Кто их часто твердит - я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленных прах,Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.Пусть разменной монетой не служат они, -
Золотым эталоном их в сердце храни!И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!
Вещи
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться, -
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их, -
Тот, кто жил для вещей, - все теряет с последним дыханьем,
Тот, кто жил для людей, - после смерти живет средь живых.
Глоток
До обидного жизнь коротка,
Ненадолго венчают на царство, -
От глотка молока - до глотка
Подносимого с плачем лекарства.Но меж теми глотками - заметь! -
Нам немало на выбор дается:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далеких колодцев.Если жизнь не легка, не гладка,
Если в жизни шагаешь далеко,
То не так уж она коротка
И бранить ее было б жестоко.Через горы, чащобы, пески,
Не боясь ни тумана, ни ветра,
Ты пошел от истоков реки -
И до устья дошел незаметно.Вот и кончен далекий поход, -
Не лекарство ты пьешь из стакана:
Это губы твои обдает
Горьковатая зыбь Океана.
Переулок памяти
Есть в городе памяти много домов,
Широкие улицы тянутся вдаль,
Высокие статуи на площадях
Стоят - и сквозь сон улыбаются мне.Есть в городе памяти много мостов,
В нем сорок вокзалов и семь пристаней,
Но кладбищ в нем нет, крематориев нет, -
Никто в нем не умер, пока я живу.Есть в городе памяти маленький дом
В глухом переулке, поросшем травой;
Забито окно, заколочена дверь,
Перила крыльца оплетает вьюнок.…Когда это дело случится со мной, -
С проспектов стремительно схлынет толпа
И, за руки взявшись, друзья и враги
Из города памяти молча уйдут.И сразу же трещины избороздят
Асфальт и высокие стены домов,
Витрины растают, как льдинки весной,
И башни, как свечи, начнут оплывать.
Миг
Не привыкайте к чудесам -
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Все будет так - и все не так
Через одно мгновенье.
Ночная ласточка
Кто белой ночью ласточку вспугнул, -
Полет ли дальнего ракетоносца
Или из бездны мирозданья гул,
Неслышный нам, в гнездо ее донесся?Она метнулась в воздухе ночном,
И крылья цвета вороненой стали
Цветущий мир, дремавший за окном,
Резнули дважды по диагонали.Писк судорожный, звуковой надрез
Был столь пронзителен, как будто разом
Стекольщик некий небеса и лес
Перекрестил безжалостным алмазом.И снова в соснах дремлет тишина,
И ели - как погашенные свечи,
И этот рай, что виден из окна,
Еще прекрасней, ибо он не вечен.
Ожидание
За пятьдесят, а все чего-то жду.
Не бога и не горнего полета,
Не радость ожидаю, не беду,
Не чуда жду - а просто жду чего-то.