Завьялов . Конечно.
Муж . Ах, друзья мои, после Художественного театра у меня всегда какое-то такое… такое умиротворенное настроение. Подумайте, как хорошо: сидят люди в теплой комнате, интеллигентные люди, и говорят об искусстве; а за окном – вьюга, мокрый снег, темнота, непогода; а в комнате уютно; тихо бурлит вода в чайнике, тикают часы… А за окном ночь.
Сигнал автомобиля. Пауза. Завьялов нервно смотрит на часы.
Завьялов . Да.
Вера . Дмитрий, я должна сказать… Я знаю, тебе будет больно. Мне самой очень больно и тяжело. Но я уверена, что ты меня поймешь и простишь. Я люблю Ивана Васильевича.
Муж . Как?
Завьялов . Дмитрий Александрович! Мы не мещане. Было бы недостойно интеллигентных людей притворяться и лгать. Я люблю Веру…
Вера . Федоровну.
Завьялов . Веру Федоровну.
Вера . Мы уезжаем в Крым.
Пауза.
Муж . Когда?
Вера . Сейчас.
Муж . Вера!
Вера . Так надо.
Муж . Вы шутите! Это правда?
Вера . Да.
Муж . Вера! Опомнись!
Вера . Прости меня, Дмитрий, но это выше моих сил. Прости и забудь. Мы опоздаем на поезд. Я хочу, чтобы мы все расстались друзьями. Прощай!
Муж . Так. Я это предчувствовал. Ну что ж!.. (Всхлипывает.) Простите меня! Простите эти неприличные слезы. Но мне так тяжело, так страшно тяжело… Это сейчас… пройдет… Ничего! Это пройдет. Ах!.. Ну вот… Ну вот… прошло… Я уже взял себя в руки. Так внезапно!.. Иван Васильевич…
Вера . Да, да! Подайте друг другу руки. Я хочу, чтоб мы расстались друзьями. Скорей подайте друг другу руки, а то я разревусь, как девочка. Я больше не могу. У меня нервы не выдержат.
Завьялов . Дмитрий Александрович! Мы не мещане. (Протягивает мужу руку.)
Потрясающее рукопожатие.
Муж . Иван Васильевич! Вы у меня отнимаете самое дорогое на свете. Любите же ее, берегите, умоляю вас! И… и… дай бог, чтоб она вас всегда так же сильно любила, как я ее люблю и всегда буду любить. Ну вот и все… Теперь что же? Теперь, значит, опять один. Опять один – со своими книгами, со своими добрыми, верными друзьями. Один со своими мыслями. (Всхлипывает.) И впереди – одинокая старость…
Вера . Дмитрий, умоляю тебя, возьми себя в руки! Ты расстраиваешь меня. Останемся друзьями.
Завьялов берет вещи.
Муж . Прощай, Верочка! Не вспоминай обо мне дурно. Прости, если что было. Ну… Позволь же мне в последний раз послужить тебе. (Подает ей шубку.) Так внезапно! Мог ли я думать, когда дарил тебе эту милую шубку, что не пройдет и года… как… (Всхлипывает.)
Завьялов . Дмитрий Александрович, не надо. Не надо шубы. Вера, сними. Я не хочу. Ты пришла к Дмитрию Александровичу без шубки и должна от него уйти тоже без шубки.
Вера . Ты думаешь?
Завьялов . Я настаиваю.
Вера (снимает шубку) . Да?
Муж . Верочка! Ради бога! Ты схватишь воспаление легких. Разве можно в такую погоду…
Завьялов . В Крыму тепло. А до вокзала в закрытой машине.
Муж . А вдруг в Крыму тоже холода?
Завьялов . Тогда я куплю Вере Федоровне другую в Севастополе.
Муж . Но это ужасно! Вы можете в Севастополе не достать. Умоляю вас, возьмите!
Завьялов . Это невозможно! Я никогда на это не соглашусь.
Муж . Верочка, умоляю тебя!
Вера . Завьялов, но почему же?
Завьялов . Нет, нет! Ни за что! Шуба представляет определенную товарную ценность. Я хочу, чтобы ты шла за мной с чистой совестью и ничем не была обязанной многоуважаемому Дмитрию Александровичу. Я не хочу, чтобы между нами легла вещь. Вещь превращает свободного человека в раба.
Вера . Да. Но действительно холодно.
Муж . Я умоляю вас!
Завьялов . В крайнем случае, если вы так настаиваете, извольте: я покупаю у вас эту шубу!
Муж . Иван Васильевич, вы меня просто обижаете!
Завьялов . Нет, нет! Повторяю: шуба представляет определенную материальную ценность, и позвольте вам… (Вынимает из бумажника пачку денег, считает и дает мужу.) Позвольте вам…
Муж (автоматически беря деньги) . Честное слово, Иван Васильевич… Вы меня обижаете… Право!
Вера . Иван Васильевич совершенно прав. Эта шуба в конце концов принадлежит тебе. Ты ее покупал. Ты не так богат. (Надевает шубку.) И я не хочу быть обязанной. Это неделикатно – настаивать.
Муж (покорно) . Хорошо. (Бегло подсчитывает деньги.) Хорошо…
Сигнал автомобиля.
Вера . Прощай!
Завьялов . Прощайте!
Муж . Простите… сколько тут?
Завьялов . Четыреста пятьдесят рублей.
Муж . За эту шубку четыреста пятьдесят рублей?! Вы меня просто смешите. В прошлом году я за нее заплатил восемьсот сорок.
Вера . Восемьсот шестьдесят.
Муж . Видите! Даже восемьсот шестьдесят.
Завьялов . Так это и было в прошлом году.
Муж . Да, но не забывайте, что в прошлом году все стоило дешевле.
Завьялов . Что стоило дешевле?
Муж . Да все, что хотите.
Завьялов . Именно?
Муж . Да боже мой! Да все, что хотите. Да любой предмет первой необходимости.
Завьялов . Во-первых, шуба не есть предмет первой необходимости.
Вера . Ну, это как сказать!
Завьялов . А во-вторых, я в первый раз слышу, чтобы в прошлом году все было дешевле. Наоборот, дороже!
Муж . Иван Васильевич! Все знают, что жизнь с каждым годом становится все дороже и дороже. Да не только у нас, и за границей то же. И во всем мире.
Завьялов . Но именно? Именно? Назовите мне хоть какой-нибудь предмет, который бы стал по сравнению с прошлым годом дороже.
Муж . Пожалуйста! Спички. В прошлом году коробка спичек стоила три копейки, а в этом году пять копеек.
Завьялов . Интересно знать, где это вы платите за коробку спичек пять копеек?
Муж . Да где угодно! Да у любого мальчишки на улице.
Завьялов . Позвольте! Дмитрий Александрович! Побойтесь бога! Кто же вас заставляет покупать спички у мальчишки на улице, по спекулятивным ценам, когда в любом кооперативе спички стоят тридцать копеек пачка, то есть ровно три копейки коробка!
Вера . Господа, я не понимаю, о чем вы спорите: то – спички, а то – шуба… Даже странно! Мы опоздаем.
Завьялов . Погоди. Это все равно. Шуба – товар, и спички – товар. Надо читать Маркса. Итак, мы установили, что цены не повысились.
Муж . Нет, повысились. Спички – это еще не факт.
Завьялов . Это дела не меняет. Она большего не стоит.
Муж . Как же не стоит, когда я вам повторяю, что за нее заплачено ровно восемьсот шестьдесят рублей, по случаю!
Завьялов . Да, но год тому назад.
Муж . Да, но подчеркиваю: по слу-ча-ю.
Завьялов . А я покупаю не по случаю.
Муж . Но не за четыреста же пятьдесят.
Завьялов . Да, но не восемьсот же шестьдесят!
Муж . Да, но ведь по случаю.
Завьялов . Да, но ведь год тому назад!
Муж . Как угодно.
Завьялов . Пожалуйста!
Вера . Я не понимаю. Так как же?..
Завьялов . Погоди. Не вмешивайся. Наконец, Дмитрий Александрович, ведь вы, кажется, только что предлагали эту шубу, так сказать, вообще…
Муж . Вот предлагал "вообще", а теперь не предлагаю. Теперь я понял. Она представляет определенную товарную ценность, и я не хочу терять. За что купил, за то и продал. Восемьсот шестьдесят рублей – и ни копейки.
Завьялов . Как угодно!
Муж . Пожалуйста.
Очень настойчивый сигнал автомобиля.
Вера . Однако…
Муж . Вера! Не вмешивайся! Ради бога! Только, Иван Васильевич, я вас предупреждаю: такой шубы за эти деньги вы нигде не достанете.
Завьялов . Такой шубы?
Муж . Такой шубы.
Завьялов . Нигде не достану?
Муж . Не достанете.
Завьялов . У вас просто преувеличенное представление о своей шубе.
Муж . Нисколько не преувеличенное! Прекрасная шуба.
Завьялов . Может быть, год тому назад она и была прекрасна. А теперь, вы меня извините, это обыкновенное немодное и довольно-таки потертое пальто.
Вера . Вы с ума сошли! Пальто?! Если это немодное, то я в таком случае не знаю, что у вас называется модное!
Муж . Вера!
Вера . Потертое! Где оно потертое?
Завьялов . Где потертое? Пожалуйста! (Ищет.)
Вера . Ну, где? Где? Где?
Муж . Действительно, очень интересно: где это потертое? (Надевает пенсне.)
Завьялов . Вот.
Вера . Это не потертое.
Завьялов . А что же это?
Вера . Это так и было.
Завьялов . Может быть, так и было. Но это снижает цену. А вот еще. И вот. И вот.
Вера . Где? Где?
Муж . Действительно, где? Я что-то не вижу.
Завьялов . Не видите, потому что вы слепой, а здесь темно. Подойдемте же поближе к источнику света. (Подходит к лампе.) Вера, сними абажур. Вот-с! И вот. И вот. Теперь видите?
Вера . Однако не знала, что вы такой наблюдательный.
Завьялов . Наблюдательный не наблюдательный, а четыреста пятьдесят рублей – красная цена.
Муж . Ни за что!
Вера . Ни за что!
Завьялов . В таком случае как угодно.
Вера . Четыреста пятьдесят рублей?! Пф! Да вы знаете, что теперь приличные туфли на заказ стоят четыреста? (Вынимает туфли.) Видите эти туфли?
Муж . Да. Видите эти туфли? Я за них третьего дня заплатил четыреста двадцать пять, и я не намерен…
Завьялов . Туфли? Хорошо. Пожалуйста! Я их беру! (Демонстративно забирает коробку с туфлями под мышку.)
Муж . А шубу?
Завьялов . Шубу не беру.
Муж . Почему?
Завьялов . Потому что дорого.
Муж . Как же дорого, когда дешево?
Завьялов . Она просто не стоит этих денег.
Муж . Как же не стоит, когда фунт масла в коммерческом магазине повышенного типа – двадцать рублей!
Завьялов . Отлично. Будем ее считать на коммерческое масло повышенного типа.
Вера . Кого ее?
Муж . Шубу на масло.
Завьялов . Позвольте! (Быстро пишет.) Четыреста пятьдесят на двадцать. Дважды два – четыре, сносим пять; дважды два – четыре: четыре из пяти – один; сносим ноль. Двадцать два и пять десятых.
Муж . Чего?
Завьялов . Фунта.
Муж . Что вы делаете?
Завьялов . Перевожу шубу на коммерческое масло повышенного типа.
Муж . Так-так-так-так!
Вера . Таким образом, получается, что наша шуба содержит двадцать два с половиной фунта коммерческого масла?
Завьялов . А что, может быть, мало?
Вера . Конечно!
Завьялов . Да вы уясните себе, Вера Федоровна, что такое в наших условиях двадцать два фунта хорошего, коммерческого масла повышенного типа? Это полпуда. Вдумайтесь в это: полпуда!
Вера . Дмитрий! Этот человек над нами просто издевается.
Муж . Помолчи, ради бога. Не кричи под руку. Ты видишь, я считаю. Пятью шесть – тридцать. Ноль пишу, три замечаю…
Завьялов . Что вы делаете?
Муж . Не мешайте. Проверяю. Дважды шесть – двенадцать, да три – пятнадцать; пять пишу, один замечаю… Перевожу масло.
Вера . Куда?
Завьялов . В шубу.
Вера . Вас не спрашивают.
Муж . Перевожу масло обратно в шубу. (Считает.) Итого – одна тысяча триста пятьдесят.
Вера . Одна тысяча триста пятьдесят рублей. Вот видите! А вы говорите – четыреста пятьдесят. Маленькая разница!
Завьялов . Тысяча триста пятьдесят рублей? Не может быть этого! Виноват… Тут что-то не так.
Вера . Так, так! Не беспокойтесь, мы знаем арифметику не хуже вас.
Муж . Тысяча триста пятьдесят! Факт!
Завьялов . Позвольте! Позвольте! Действительно, одна тысяча триста пятьдесят, но не рублей, а копеек. Копеек!
Вера . Почему копеек? Что это значит?
Завьялов . Это значит, что ваша шуба в переводе на коммерческое масло повышенного типа стоит тринадцать рублей пятьдесят копеек.
Вера . Моя шуба – тринадцать рублей пятьдесят копеек?! Да вы просто маниак!
Завьялов . В масло! В масло! Если перевести в масло!
Вера . Все равно. Хоть в швейцарский сыр! Моя шуба – тринадцать рублей пятьдесят копеек?! Вы слышали когда-нибудь подобную наглость?! Тринадцать рублей пятьдесят копеек! (Легкий истерический смех.)
Завьялов . Уверяю вас, она больше не стоит. Она во многих местах сильно трачена молью, и мездра вся в дырках.
Вера . Что в дырках? Что? Повторите!
Завьялов . Мездра.
Вера . Да как вы смеете в приличном доме? Дмитрий, ты слышал? Он говорит… мездра! Какой цинизм!
Завьялов . Кожа, на которой растет мех, называется мездрой.
Вера . Не смейте! Я не желаю слышать эти гадости. Дмитрий, я не понимаю, почему ты молчишь?
Завьялов . Весь воротник трачен молью. И весь бок потерт. И рукава с внутренней стороны.
Муж . Где? Где?
Завьялов . Да вот же.
Вера . Куда вы тащите мою шубу?
Завьялов . К свету. (Дует на мех.) Видите? Видите?
Вера . Я вам запрещаю.
Завьялов . Да что вы у меня ее из рук вырываете?
Муж . Не смейте трогать! Это не ваша вещь.
Завьялов . Любой скорняк может подтвердить, что мездра гнилая.
Вера . Не хватайте!
Муж . Только, пожалуйста, без рук!
Завьялов . Я бы вас попросил…
Муж . Пустите!
Завьялов . Не пущу!
Муж . Сейчас же бросьте!
Завьялов . Не брошу.
Муж . Где потерта? Где вы видите дырявую мездру?
Завьялов . Наденьте очки. Вот! И вот! И вот!
Вера . Ай! Вы оторвете рукава! Она уже трещит! Ай! Вы с ума сошли! Что ты смотришь, я не понимаю!
Муж . Иван Васильевич… Вы – хам!
Завьялов . Сам хам!
Вера . Маниак! Психопат! Дурак! Ступайте отсюда вон! Сию минуту вон!
Завьялов . Только без рук, будьте любезны. Только без рук!
Муж . Верочка, умоляю тебя…
Вера . Ах… ах… ах!.. Мездра. (Легкая истерика.)
Пауза.
Завьялов . Куда я попал! Куда я попал! Я ослеп. Мне здесь душно! Простите… Назад! Домой! К Маше!
Муж . С богом, с богом!
Вера . Скатертью дорога! Возьмите свою муру! (Бросает Завьялову книжку.) Барахольщик!
Завьялов (с достоинством поднимает книжку и берет под мышку коробку с туфлями) . Кажется, мы за туфли в расчете? (Раскланивается.)
Муж . Иди, иди!
Вера . Они мне все равно жмут!
Завьялов . Мещане! (Уходит.)
Вера . Возьмите свой веник. (Выбрасывает ему вслед мимозы.) Такую шубу за тринадцать рублей? Как вам это нравится! Не могу успокоиться. Прямо какой-то аферист! (Заводит патефон, потом останавливает.)
Явление IV
Те же, без Завьялова. Пауза.
Вера . И я любила этого человека?!
Муж . Бред!
Занавес.
Действие четвертое
Обстановка первого действия, но все чище, солнечнее, наряднее: вероятно, был произведен небольшой ремонт. Утро. На сцене никого нет.
Явление I
Доктор (в белом халате появляется в дверях комнаты, в которой в первом действии помещался кабинет Завьялова; выпускает пациента) . А главное – не курите. Пятьдесят процентов современных болезней – от курения. Честь имею!
Пациент уходит. Доктор идет через сцену к двери, ведущей в проходную комнату.
Пожалуйте, следующий!
(Заглядывает в дверь.) Больше никого нет?
Явление II
Входит Поля. Она нарядно одета.
Поля . Никого, Павел Николаевич.
Доктор . Отлично.
Поля . Павел Николаевич… я вас хочу что-то попросить…
Доктор . В чем дело?
Поля . Только вы не смейтесь с меня.
Доктор . Ну!
Поля . Вы будете смеяться?
Доктор . А ты говори: в чем дело?
Поля . А вы будете смеяться?