С глухим стуком, подняв облако пыли, Люк упал на землю. Но он оказался крепче, чем казался по виду, и вскочил, оказавшись лицом к лицу с Эджем.
- Моя голова оценена правительством в сотню долларов, проговорил Эдж.
Люк потянулся за револьвером, но Эдж без замаха носком сапога с невероятной быстротой ударил его в живот. Люк осел с совершенно исказившимся от боли лицом.
- Я думаю, что стою больше, - ровно, как ни в чем ни бывало, продолжил Эдж, доставая из-за ворота бритву. Люк стоял на коленях, беззвучно открывая и закрывая рот. Эдж шагнул к нему. Люк, с расширенными от ужаса глазами, покачнулся и рухнул вперед, прямо на подставленное Эджем лезвие. Оно вошло ему под кадык на всю длину.
- Прощай, приятель, - проронил Эдж, вытаскивая лезвие и отталкивая мертвое тело. Потом, почти спокойно, повернулся к Чаку.
Коротышка стоял, рассматривая свою ладонь, которой только что вытирал окровавленный нос. Другой рукой он сжимал "Генри" за ствол. Это было не лучшее положение оружия. Он понял это, едва поднял глаза на Эджа. Они стояли, разделенные трупом лошади, и одному из них в грудь смотрело дуло "Ремингтона".
- Чак! - рявкнул Эдж.
- Вы… вы были в сознании все время?
- Не забудь, что ружье, которое ты держишь в руке, мое.
- Вы убили Люка?
- Он застрелил мою лошадь.
Пот, выступивший на лице Чака, смешивался с его кровью. Он начал дрожать.
- Вы из тех, кто охотится за беглыми преступниками?
- Нет.
- Значит, вы сами…
- За меня назначено сто долларов. А лошадь, которую прикончил твой приятель, одолжила мне моя девушка. - С этими словами Эдж выпустил пулю в руку, сжимающую "Генри". Винтовка упала на землю, а Чак заверещал и закружился на месте, убаюкивая новую рану. Эдж выстрелил еще дважды, вторая рука Чака лишилась двух пальцев и получила аккуратную дырочку в ладони.
- Пощадите! - взмолился Чак, упав на колени.
- Не знаю, какие чувства питала моя девушка к этому животному, но я успел к нему привязаться.
И Эдж всадил остальные заряды туда, где у бедного Чака по мнению Эджа находилось сердце. Коротышка рухнул на землю, конвульсивно дернулся и затих.
- Счастливой охоты за беглыми преступниками на небесах, - скрипуче проговорил Эдж и сплюнул.
- Похоже, ваш револьвер пуст, мистер, - прозвучали спокойные слова. - В отличие от моего ружья.
Эдж окаменел. Голос был женский, звучал из-за спины. Женщина стояла рядом, но не настолько, чтобы решить проблему одним броском.
- Значит, вы умеете считать, - сказал он самым недружелюбным тоном.
- И даже не загибаю при этом пальцы. Бросьте револьвер и повернитесь. Очень хотелось бы взглянуть на добычу, которая стоит сто долларов.
Глава 6
Женщина не была красавицей. Изучал ее, яростно сжав зубы потому, что позволил женщине поймать себя, Эдж решил, что она просто уродлива.
Высокого роста, с изможденным грязным лицом, она с нескрываемым интересом смотрела темными воспаленными глазами. Розовая полоска рта оттенялась выгоревшей на солнце кожей и длинными всклокоченными волосами цвета прелой соломы. Она была одета в серую бесформенную робу, свисавшую от шеи до самых лодыжек, полностью скрадывая особенности фигуры. Из рукавов торчали костлявые руки, которыми она сжимала ружье. Она казалась слабой и усталой, но для выстрела много сил и не требовалось. Ружьишко было неважным - старая "гармоника Роланда", самовзводящееся, с вертикально расположенным магазином. Более пригодное для упражнений, чем для серьезного дела, женщине оно было в самый раз.
Женщина держала оружие с неохотой. Она стояла рядом с громадным валуном. Эдж решил, что она перебралась туда за Чаком и Люком во время драки.
- Ну, что вы высмотрели? - спросил он.
Рассмотрев лицо, она скользнула взглядом вниз и с удивлением остановилась на его широкой груди.
- Почему вы сказали, что стоите сто долларов? Проследив ее взгляд, Эдж посмотрел на свою сияющую шерифскую звезду. С усмешкой он кивнул на два трупа:
- Сожалеете, что напрасно старались? Эти двое были вашими друзьями?
- Я ехала с ними.
- С которым из них вы спали?
- Они каждую ночь менялись. - Вопрос ничуть ее не оскорбил.
- Тогда и слез горя должно быть в два раза больше.
- Женщине, у которой глаза на мокром месте, нечего делать в этих краях. - Она шагнула назад. - Кто-нибудь заплачет, если я вас сейчас застрелю?
Эджу понравилось слово "если". Он вспомнил Гейл, которая могла бы всплакнуть о нем. Но она была из прошлого, а прошлое для людей его склада не существовало. Сейчас его занимала другая женщина, та, что стояла перед ним с ружьем наперевес.
- Никто не заплачет, - отозвался он.
Она обрадовалась и кивнула. Сознание того, что на земле есть еще один столь же одинокий человек, как она сама, вызывало у нее призрак надежды. Она подняла ружье, металл блеснул на солнце. Ее палец на курке побелел. Эдж напрягся, приготовившись все-таки прыгнуть вперед. Внезапно дуло опустилось, грянул выстрел, пуля выбила каменную крошку у ног Эджа.
- Вы должны знать, мистер, что я могу вас спокойно ухлопать. Теперь ружье оказалось у нее в левой руке, перехваченное у ложа дулом вниз. Она показывала, что с угрозами покончено. Эдж поднял пистолет, спрятал его, улыбаясь, медленно подошел. И лишь оказавшись совсем рядом с ним, всмотревшись в его глаза, она поняла, что улыбка маскировала бешеную злобу.
Он вырвал ружье, ладонью ударил ее по щеке. Потом еще, снова и снова…
Она даже не пыталась отступить назад. Глаза ее были пусты, рот сжат в тонкую линию. И ни звука, ни вздоха не вырывалось из ее груди.
Когда он остановился, задыхаясь от недавнего напряжения, рассматривая выступающие на ее худом лице свежие синяки, она сказала без всякого выражения:
- Я уже встречала мужчин, подобных вам. Они обходились со мной и похуже.
Эдж кивнул, соглашаясь. У него даже мелькнула мысль, что если бы побои однажды прекратились, она могла бы и заскучать.
- Я могу значительно повысить качество, - процедил он сквозь зубы. Она презрительно передернула плечами, которые состояли, казалось, из одних углов.
- Я женщина, и всегда найду возможность перехитрить вас. Куда вы держите путь, мистер?
Казалось, не было ни выстрелов, ни побоев. Голос звучал ровно и предлагал спокойный, доверительный разговор.
- По своим делам.
- У меня совсем нет денег и мало припасов, - сообщила она. - А это плохие места для одинокой женщины.
Эдж сплюнул и поднял руку, но более плавным движением. Его пальцы ощупали костлявую шею женщины, прошлись по узким плечам, накрыли маленькую, твердую грудь, обследовали выступающие ребра и замерли на твердом, как камень, животе.
Она переносила эту новую форму знакомства с молчаливой покорностью. Как и побои, она проходила этот экзамен, пусть не по своей воле, далеко не первый раз.
Эдж шагнул назад.
- У меня нежная кожа, - с сардонической усмешкой заявил он, - я побаиваюсь о вас уколоться.
Женщина осталась бесстрастной, как и раньше.
- Я хорошо готовлю… Кажется, вы направляетесь в Мексику, мне тоже нужно туда.
- Я путешествую налегке.
- Со мной не будет никаких хлопот. - Впервые в ее голосе и на лице появилось волнение. - Ну, хотя бы до ближайшего города.
- Интересно, что бы вы стали делать, если бы не оказалось ни одного мужчины, которому вы можете навязать свое общество?
- Я привыкла использовать любой шанс.
- Приведите двух лучших лошадей.
С заметным вздохом облегчения, женщина повернулась и направилась к огромному скалистому выступу.
Эдж снял с убитой лошади седло и уздечку. Вытер со своего "Генри" пыль и перезарядил "Ремингтон". Новая попутчица вернулась с парой лошадей. Одна из них была крупная гнедая кобыла, вторая поменьше, пегая. Обе были оседланы.
- Как ваше имя? - спросил Эдж.
- Эми.
- Хорошо звучит, - сказал Эдж, убирая револьвер в кобуру. - Что вовсе не соответствует вашей внешности.
- А как вас зовут?
- Все называют меня Эджем.
- Вполне подходит к вам.
Эдж отошел в сторону, уселся, прислонившись к валуну, и надвинул шляпу на глаза, не сводя с женщины глаз на тот случай, если она вздумает подобрать оружие ее мертвых компаньонов или собственную "гармонику", которая валялась возле трупа его лошади.
- Вернемся к вашим притязаниям на знание кулинарии, проговорил он. - Если мне не понравится то, что вы приготовите, я отрежу кусок от вас и посмотрю, не станет ли он мягче, отварившись в этом котелке.
Женщина привязала лошадей, собрала хворост, развела костер. Продукты она достала из сумки, висевшей на гнедой, а воду взяла из бутылей, которыми была обвешана пегая. Склонившись над котелком, она принялась напевать. Во время разговоров голос ее резал уши, но в песне он становился таким нежным и чистым, что это заставило Эджа приподнять шляпу и взглянуть на нее. Но он тут же надвинул шляпу обратно, потому что изменился лишь голос, все остальное было прежним.
Когда я вышла на улицу Лоредо,
Когда пошла по улице Лоредо ясным днем,
Увидела я молодого ковбоя…
- Вы из Техаса?
- Нет, с чего вы взяли?
- Там есть Лоредо.
- Мне нравится эта песня, - ответила Эми, помешивая в котелке, из которого доносились такие ароматы, что Эдж принюхивался к ним помимо воли.
- Я родом из штата Мэн. А вы?
- Это мое дело.
Женщина, уткнувшись в котелок, продолжала напевать, но уже вполголоса. Эджу понравилась мелодия, к тому же жара стала удушающей, поэтому он задремал.
Проснулся он, ощутив, что чьи-то пальцы приподнимают край его шляпы. Одна его шляпа осталась в Писвилле, поэтому этой он очень дорожил. Схватив чье-то тонкое запястье, он нащупал бритву. Крик боли и удивления остановил его. Он открыл глаза и увидел испуганное лицо Эми.
- Леди… пробормотал он.
- Я вас разбудила. Вы рассердитесь, опять будете меня бить? Эдж увидел в другой ее руке металлическую миску, полную еды, от запаха которой рот Эджа наполнился слюной.
- Это что?
- Тушеная говядина с картошкой, - ответила Эми, протягивая ему миску с торчащей ложкой.
Он взял миску и принялся за еду. Эми стояла рядом.
- Ну как? - спросила она через некоторое время тоном, который показал, что ответ ей известен.
Эдж скривился.
- Неплохо. Но если бы вы отошли, было бы еще лучше. Он врал. Еда была превосходной. Эми едва притронулась к пище, и Эдж доел все, что было в котелке, практически один. Покончив с едой, он поднялся, вскочил на гнедого и пустил его в галоп, оставив ее одну свертывать стоянку.
В путь она отправилась на пегом. Догнав его, она пристроилась чуть сзади и сбоку.
Было похоже, что жара еще долго не спадет. Эдж часто и подолгу припадал к фляге с водой, висевшей на боку гнедого. Опорожнив первую, он стал прикладываться за вторую, тогда заметил, что Эми облизывает сухие губы. Эдж посмотрел на ее фляги.
- Разве вам не хочется пить?
- Нет, - ответила она, с трудом ворочая языком. Эдж рывком развернул лошадь и подъехал к женщине. Под равнодушным взглядом он выдернул ее фляги и встряхнул, стараясь услышать хоть какой-нибудь звук. Он отшвырнул их прочь и вцепился Эми в горло. Задохнувшись, она опрокинулась на спину, ноги ее выскользнули из стремя, и она, перевалившись через круп лошади, упала на землю.
Спрыгнув с лошади, он рывком поставил ее на ноги. Она прикрывала шею и никак не могла сделать глубокий вдох.
- Ты… глупая корова! - отчеканил он ей в лицо, и сразу же его кулак врезался ей в живот, а второй поддал еще. Почему ты не сказала раньше?
- Я… думала… - не договорив, она упала после нового удара по голове.
- Я хлестал воду, как будто мы едем по берегу озера. Эдж был в ярости. Он поднял ее, поддерживая на нетвердых ногах легкое тело. - Я думал, что у нас есть еще две фляги с водой.
Эми смотрела на него взглядом преданной собаки, которая знает, что хозяин не сердится без причины.
- Я израсходовала свою воду на приготовления еды, прошептала она, превозмогая боль. - Я не хотела говорить, думала, вы догадаетесь оставить мне.
- Вы неправильно думали, леди, - он занес руку для нового удара, но заметив, что она даже не прикрывается, не скрывая отвращения, оттолкнул ее и направился к лошади. Усевшись в седло, Эдж тряхнул флягой и тяжело вздохнул.
- Я не хочу воды, - окликнула его Эми.
Она стояла, полусогнувшись, зажимая одной рукой живот, а другой горло.
- Вы ее и не получите. - Эдж плюнул в ее сторону и, пришпорив лошадь, умчался вперед.
Через некоторое время женщина взобралась на свою лошадь и пустила ее вскачь, однако каждый шаг животного отдавался в ее теле болью. Эдж казался уже черной точкой в жарком пыльном мареве. Следуя за ним, она впервые обратила внимание на то, что его следы неизменно пересекались со следами большой группы всадников.
Местность пошла на подъем, почва стала каменистой, следы читались труднее. Фигура Эджа иногда исчезала из вида, потому что дорога то ныряла вниз, то снова поднималась. С каждой минутой боль ослабевала, Эми приходила в себя. Скоро она смогла двигаться быстрее, но вместо того, чтобы подгонять свою лошадь, как делал Эдж, она использовала рельеф местности и понемногу сокращала расстояние, разделявшее их. Подъезжать слишком близко она не решилась, ее вполне устраивало, что он опережает ее на один ружейный выстрел. Эми заметила, что он оглядывался, но не ждал ее, как и не выказывал желания ускакать вперед.
Один раз Эми пробормотала, видя, как он подносит флягу ко рту и, лакает воду: - Ублюдок.
День, между тем, кончился, и вечерняя прохлада обещала близкий отдых. Сохраняя установившееся расстояние, Эми боялась остаться одной в ночной пустыне, но не менее сильной была и ненависть к человеку, который ехал впереди. И все же странное чувство успокоенности испытывала она, поглядывая на его безмятежную фигуру. Наступала ночь.
Глава 7
Ночь спустилась внезапно, как будто кто-то разом украл весь свет, заменив его мерцанием, изменившим все вокруг. Скалы стали фантастическими чудовищами, а редкие стебли растений превратились в пугающие символы затаившегося зла. Для Эджа, человека, лишенного всякой фантазии, наступление ночи принесло лишь одно неудобство - и без того слабые следы стали почти неразличимыми. Но он двигался по долине, которая была единственной дорогой на юг, и бандиты не могли здесь не проезжать.
Похолодало. Сухой и холодный ветер ночной пустыни пронизывал легкую одежду, удобную в жару, но непригодную для ночных путешествий. Эдж остановился возле небольшой расщелины, опустил поводья, отвязал от седла толстый плед и укутался в него. Он уже взялся за поводья, чтобы продолжить путь, когда сзади раздался стук копыт и до него донесся крик Эми.
Эдж усмехнулся, представив себе, что темнота пугает Эми больше, чем он. Женщина готова была вынести что угодно, только бы не оставаться в одиночестве. Скоро в темноте можно было рассмотреть пятна на шкуре ее лошади и бледное лицо женщины. Перед Эджем лошадь взвилась на дыбы.
- У нас появились попутчики, - сорванным голосом сообщила Эми, соскользнув с седла и ни одним движением не проявляя все еще мучившую ее боль.
Глаза Эджа сузились.
- Сколько?
- Двое.
- Мужчины?
- Да.
- Далеко?
- Полмили. - Эми пожала плечами. - Или даже меньше. В лунном свете расстояние обманчиво.
- Быстро скачут?
- Вначале медленно, - Эми вздохнула. - Потом увидели меня и помчались, как сумасшедшие.
Эдж осмотрел склоны и увидел темную расщелину.
- Туда! - скомандовал он и поехал в ту сторону. Женщина послушно двинулась следом. Привязав лошадей, Эдж вытащил из кобуры "Генри", по пологому скату в глубине расщелины взобрался на скальный выступ и помог женщине сделать то же.
- Вы снова изобьете меня, - сдавленным голосом прошептала она. В этот момент вдали послышался стук копыт, и показались два всадника. Они проскакали до середины освещенного луной пространства и резко остановились, обнаружив, что следы, по которым они следовали, исчезли. Эдж и Эми затаили дыхание, было ясно, что от того решения, которое примут эти двое людей, будет зависеть очень многое.
Как раз в этот момент одна из лошадей в расщелине пронзительно заржала. Всадники тренированными движениями выхватили ружья из чехлов и спешились.
Эдж досмотрел, как они перебежали в тень и спрятались за камнями, и прошипел, не поворачивая голову:
- В чем еще дело?
- Та пуля, которую я выпустила вам под ноги… Она была последней.
- Вы были правы, - вздохнул Эдж. - Я действительно снова вас изобью. Внизу один из преследователей перебежал к расщелине, где находились лошади Эджа и Эми. В лучах луны блеснул металл на его шляпе. Когда второй решительно присоединился к напарнику, Эдж увидел то же самое.
- Теперь кое-что прояснилось, - пробормотал он.
- Что именно? - спросила Эми.
- Это рейнджеры, - вяло ответил Эдж. - Я сужу по жестянкам на их шляпах.
- Так вы не из тех, кто стоит на стороне закона?
- Вы все-таки не поверили в сто долларов? Зря, - с расстановкой произнес Эдж, сорвал с рубашки шерифскую звезду и сунул ей в руку. - Держите в качестве сувенира.
- Я буду хранить ее до дня своей кончины, - усмехнулась Эми.
- Кто знает, может быть, этот день уже наступил. Эдж пристроил свой "Генри" на удобный камень, прицелился и нажал курок.
Рейнджеры стояли под скалой, повернувшись друг к другу. Пуля высекла каменную крошку в лицо одного из них. Он моментально спрятался за ближайший валун. Второй растянулся на земле, выискивая цель.
- Эй! Кто тут? - крикнул один из них.
- Санта-Клаус появился в этих краях чуть раньше срока, сообщил им Эдж. - Считайте, ребята, что у вас Рождество.
- Очень остроумно, - сухо заметила Эми.
- Заткнись, - посоветовал Эдж.
- Мы представители территориальной армии Соединенных Штатов! - продолжил рейнджер. - Вас зовут Эдж?
- Предположим, что так.
- У нас есть ордер на ваш арест, - пояснил рейнджер. Бросьте оружие и спуститесь. В этом случае вас ждет справедливый суд. К тому же, в нашем сопровождении у вас будут лучшие шансы, чем при встрече с охотниками за преступниками.
- А вы обратили внимание на двух ребят немного севернее этого места? - усмехнулся Эдж.
Спустя некоторое время последовал вопрос:
- Это ваших рук дело?
- Ничего не утверждаю, но одно могу сказать: наверняка умерли они не от простуды.
- Вы нас губите, - прошептала Эми.
- Долго вы еще будете испытывать мое терпение и свою судьбу? Эми открыла было рот, чтобы ответить, но взглянув на Эджа ничего не произнесла. Неожиданно ей стало ясно, что мрачный юмор был всего лишь маскировкой этого жестокого и бездушного убийцы.
- Сдавайтесь, Эдж! - еще раз предложили рейнджеры.
Вместо ответа Эдж выстрелил еще раз. Пуля сбила с лежащего на земле рейнджера шляпу и, видимо, задела голову, потому что пострадавший издал крик боли. После этого на Эджа обрушился такой град пуль, что ему пришлось отступить назад. Эми свернулась клубочком на каменистой поверхности.