- Как жаль! - продолжал виконт, словно говоря сам с собою. - У графини де Беарн громкое имя, она женщина умная. Вот если бы она вызвалась стать "крестной" вместо госпожи д’Алоньи! Она бы выиграла свою тяжбу, господин де Беарн получил бы чин лейтенанта гвардии, а так как графиня вынуждена много путешествовать из-за своего процесса, в возмещение дорожных издержек она еще получила бы кругленькую сумму. Да, не всем в жизни выпадает такая удача.
- Увы, нет! Увы… - вымолвила подавленная графиня де Беарн, не ожидавшая такого удара.
Надо признать, что любой человек в ее положении сказал бы то же самое; кто угодно почувствовал бы себя подавленным, окажись он на ее месте!
- Видите, брат, - произнесла графиня Дюбарри с выражением глубокого сострадания, - как вы огорчили графиню де Беарн. Довольно и того, что я ничего не смогу для нее попросить у короля, по крайней мере, раньше, чем буду представлена ко двору.
- Ах, если бы можно было перенести мой процесс!
- Да, всего на неделю, - прибавила Дюбарри.
- Да, хотя бы на неделю, - повторила г-жа де Беарн, - а через неделю уже состоялось бы ваше представление…
- Да, но ведь через неделю король будет в Компьене на празднованиях по случаю прибытия ее высочества дофины!
- Да, верно, верно, - подтвердил Жан, - впрочем…
- Что?
- Кажется, у меня появилась еще одна мысль.
- Какая, сударь, какая? - вскричала старуха.
- Мне кажется… да… нет… да, да, да!
Графиня де Беарн с озабоченным видом следила за Жаном.
- Вы сказали "да", господин виконт, - проговорила она.
- Мне кажется, я нашел выход.
- Говорите скорее!
- Вот послушайте.
- Мы ждем с нетерпением.
- О вашем представлении, графиня, еще не было объявлено, не так ли? Никто ведь не знает, что вы нашли "крестную"?
- Совершенно верно: король хочет, чтобы это событие оказалось для всех полной неожиданностью.
- Ну, тогда, пожалуй, выход действительно найден.
- Неужели правда, господин виконт? - спросила г-жа де Беарн.
- Да, выход найден, - повторил Жан.
Дамы слушали его затаив дыхание, не сводя с него глаз. Жан придвинулся к ним вместе с креслом.
- Графиня де Беарн не знала, как и другие, о предстоящем представлении и о том, что вы уже нашли "крестную", не правда ли?
- Откуда же я могла об этом узнать? Если бы вы мне этого не сказали…
- Допустим, что вы нас не видели и по-прежнему ничего не знаете. Попросите у короля аудиенцию.
- Ее сиятельство уверяет, что король меня не примет.
- Попросите у короля аудиенцию и изъявите готовность быть "крестной" графини. Все должно выглядеть так, будто вы не знаете, что "крестная" уже есть. Итак, вы попросите аудиенции и выразите желание быть "крестной" моей сестры. Его величество будет тронут вашим предложением, исходящим от дамы столь знатной, как вы. Его величество вас примет, поблагодарит, спросит, чем может быть вам полезен. Вы упомянете о процессе, изложите ваши умозаключения. Его величество все поймет, распорядится относительно вашего дела, и вы выиграете процесс, который сейчас вам представляется безнадежным.
Дюбарри не сводила горящего взора со старой графини. Та, вероятно, почуяла западню.
- Да что вы! - с живостью воскликнула она. - Чтобы меня, несчастную, стал слушать король?!
- Я думаю, что при сложившихся обстоятельствах вам достаточно будет проявить свою добрую волю, - заметил Жан.
- Если речь идет только о доброй воле… - с сомнением в голосе прошептала старуха.
- Это неплохая мысль, - с улыбкой заметила г-жа Дюбарри. - Впрочем, вполне вероятно, что даже для благополучного исхода своего процесса графиня не пожелает участвовать в обмане?
- В обмане? - переспросил Жан. - А кто об этом узнает, позвольте вас спросить?
- Графиня права, - заметила старуха в надежде вывернуться с помощью уловки, - я предпочла бы оказать графине настоящую услугу, чтобы заручиться ее дружбой.
- Да, да, конечно, - сказала графиня Дюбарри в высшей степени любезно, однако с оттенком легкой иронии, что не укрылось от внимания г-жи де Беарн.
- Ну что же, в таком случае есть еще один способ выйти из этого нелегкого положения.
- Еще один способ?
- Да.
- Способ оказать настоящую услугу?
- Ах, виконт! - воскликнула г-жа Дюбарри. - Будьте осторожны: вы становитесь поэтом. Даже у Бомарше нет такого богатого воображения, как у вас.
Старая графиня с беспокойством ждала, что скажет Жан.
- Шутки в сторону! - проговорил он. - Сестричка! Вы ведь связаны с госпожой д’Алоньи нежной дружбой, не правда ли?
- Ну еще бы! И вам это хорошо известно.
- И она обиделась бы, если бы ей почему-либо не пришлось быть вашей "крестной"?
- Думаю, что да.
- Разумеется, не следует передавать ей слова короля о том, что она недостаточно знатного рода для подобного поручения. Вы же умница, вы найдете, что ей сказать.
- А дальше?
- Она уступит графине де Беарн честь оказать вам эту услугу, а заодно и возможность разбогатеть.
Старуха перепугалась. Началось открытое наступление. Увильнуть от ответа не было возможности.
Впрочем, она все-таки сделала попытку отговориться.
- Мне не хотелось бы причинять этой даме неприятность, - заметила она, - между порядочными людьми так не делается.
Дюбарри сделала нетерпеливое движение, брат жестом успокоил ее.
- Прошу вас принять во внимание, графиня, что я ничего вам не предлагаю. У вас на руках тяжба - это со всеми может случиться; вы желаете ее выиграть - это вполне понятно. Она представляется безнадежной - это вас огорчает; вы встречаете меня, я проникаюсь к вам симпатией, проявляю участие в вашем деле, никак меня не касающемся. Я ищу способ повернуть дело к лучшему, тогда как оно на три четверти проиграно… Простите, я был не прав, не будем больше об этом говорить.
Жан поднялся.
- Сударь! - в тоске вскричала старуха; сердце ей подсказывало, что если до сих пор графиня Дюбарри и виконт были равнодушны к ее тяжбе, то с этой минуты они готовы стать ее врагами. - Напротив, я вам очень признательна за вашу доброту, я просто в восхищении от ваших предложений!
- Надеюсь, вы понимаете, - продолжал Жан с наигранным равнодушием, - что моей сестре все равно, кто будет ее "крестной": госпожа д’Алоньи, госпожа де Поластрон или графиня де Беарн!
- Я в этом не сомневаюсь.
- Должен признаться, что мне просто было жаль, что милости короля достанутся какой-нибудь злюке, которая из корыстных соображений будет вынуждена отступить перед нашим могуществом, поняв, что нас невозможно одолеть.
- Да, вероятно, так могло бы случиться, - согласилась г-жа Дюбарри.
- Мы вас ни о чем не просили, мы с вами почти незнакомы, и вы готовы предложить свои услуги от чистого сердца. Вот почему мне представляется, что вы более других достойны воспользоваться всеми преимуществами этого положения.
Старая сутяга, вероятно, нашла бы, что возразить против благожелательности, которую виконт любезно ей приписал, но графиня Дюбарри не дала ей времени на размышление.
- Дело в том, - сказала она, что этот ваш поступок обрадовал бы короля и король исполнил бы любое желание того, кто ему предложил бы свои услуги.
- Как? Вы говорите, что король исполнил бы любое мое желание?
- Вернее, он предупреждал бы эти желания, то есть вы услышали бы, как он говорит вице-канцлеру: "Я хочу, чтобы графине де Беарн ни в чем не было отказа, вы меня поняли, господин де Мопу?" Впрочем, мне кажется, графине де Беарн не нравится такой способ действий? Ну что же! - с поклоном прибавил виконт. - Надеюсь, ваше сиятельство не рассердится на меня за то, что я хотел быть ей полезным?
- Я тронута до глубины души, сударь! - вскричала старуха.
- Не стоит благодарности, - любезно отвечал виконт.
- Но… - продолжала старая графиня.
- Вы что-то хотели сказать?
- Но я не думаю, чтобы госпожа д’Алоньи так просто уступила мне свое право, - заметила сутяжница.
- Мы возвращаемся к тому, о чем говорили в самом начале: главное, чтобы графиня де Беарн предложила свои услуги, и в признательности его величества она может быть уверена независимо ни от чего.
- Однако предположим, что госпожа д’Алоньи согласится уступить, - продолжала недоверчивая старуха, предполагая худшее; она стремилась к тому, чтобы ей все было ясно до мельчайших подробностей, - нельзя же отнять у этой дамы то, что она уже получила!
- Король бесконечно добр ко мне, - заявила фаворитка.
- А какая неприятность ожидает Салюсов! - вскричал Дюбарри. - Я бы этого не вынес, окажись я на их месте.
- Если бы я вам предложила свои услуги, графиня, - продолжала старуха со все возраставшей решимостью, подогреваемой личными интересами, и в то же время словно не замечая комедии, которую затеяли Дюбарри. - Я не совсем понимаю, как бы я могла выиграть тяжбу, ведь сегодня все предрекают мне поражение, как же завтра я могу надеяться на удачу?
- Королю стоит только захотеть, и все будет сделано! - отвечал виконт, торопясь рассеять это новое сомнение.
- А вы знаете, виконт, госпожа де Беарн права, - заметила графиня Дюбарри, - и я с ней согласна.
- Что вы сказали? - вытаращив глаза, спросил виконт.
- Я говорю, что для дамы, носящей такое имя, как у графини, было бы достаточно, чтобы процесс шел так, как ему должно идти. Правда, ничто не может ни противостоять волеизъявлению короля, ни остановить его щедрости… А что, если бы король, не желая вмешиваться в ход судебного разбирательства - приняв во внимание, что в настоящую минуту его отношения с парламентом осложнены, - предложил бы вам, графиня, компенсацию?
- Приличную сумму! - поспешил добавить виконт. - Да, сестричка, по-моему, вы правы.
- Увы! - жалостливо проговорила графиня Беарн. - Как можно возместить убытки от тяжбы, в результате которой я потеряю двести тысяч ливров?
- Прежде всего, - отвечал Дюбарри, - вы можете рассчитывать на истинно королевский дар, например, в сто тысяч ливров. Каково?
Заговорщики окинули жадными взглядами свою жертву.
- У меня есть сын, - проговорила она.
- Прекрасно! Вот еще один слуга, преданный королю и отечеству!
- Так вы полагаете, графиня, можно что-нибудь сделать для моего сына?
- Я могу за это поручиться, - вмешался Жан, - самое меньшее, на что он может рассчитывать, - это на чин лейтенанта жандармов.
- Может быть, у вас есть другие родственники? - спросила графиня Дюбарри.
- У меня есть племянник.
- Придумаем что-нибудь и для племянника, - пообещал виконт.
- Мы поручим это дело вам, виконт: вы преисполнены благих намерений и только что это доказали, - рассмеялась фаворитка.
- Если бы король все это сделал для вас, графиня, - спросил виконт, следуя наставлению Горация и решительно устремляясь к развязке, - то как вы полагаете: достаточно ли этого было бы для вас?
- Я полагаю, что это было бы более чем щедро, и я от всего сердца благодарю графиню, ведь я же уверена, что именно ей я обязана этой милостью.
- Таким образом, наш разговор для вас не шутка? - спросила фаворитка.
- Нет, графиня, я отношусь к нему как нельзя более серьезно, - отвечала старуха, побледнев от мысли о принятых на себя обязательствах.
- Вы позволите мне поговорить о вас с его величеством?
- Окажите мне эту честь! - со вздохом отвечала старая сутяжница.
- Я буду говорить с королем не позднее сегодняшнего вечера, - поднимаясь, объявила хозяйка дома. - А теперь, графиня, позвольте мне надеяться на вашу дружбу.
- Благодарю вас, графиня, для меня это большая честь, - отвечала старуха, приседая, - я до сих пор не могу поверить, что это не сон.
- Итак, подведем итоги, - предложил Жан, желавший, чтобы графиня как можно лучше запомнила, какие материальные выгоды ожидают ее, если дело будет доведено до конца. - Прежде всего, сто тысяч ливров в возмещение расходов на процесс, поездки, вознаграждения адвокатов и так далее…
- Да, сударь.
- Чин лейтенанта для молодого графа…
- О, это послужило бы началом прекрасной карьеры!
- И что-нибудь для племянника.
- Да, какую-нибудь безделицу.
- Мы что-нибудь придумаем, я обещал. Уж это мое дело.
- Когда я буду иметь честь вновь увидеть госпожу графиню? - обратилась старая сутяга к Дюбарри.
- Завтра утром моя карета будет ждать у ваших дверей. Я приглашаю вас к себе в Люсьенн, где вы увидитесь с королем. Завтра в десять утра я выполню свое обещание. Его величество будет обо всем предупрежден, и вам не придется ждать.
- Позвольте вас проводить, - предложил Жан, подавая графине де Беарн руку.
- Не беспокойтесь, сударь, - возразила старая дама, - оставайтесь здесь, прошу вас.
Жан продолжал настаивать:
- Позвольте проводить вас хотя бы до лестницы.
- Ну, если это доставит вам удовольствие…
Она оперлась на руку виконта.
- Замор! - позвала графиня.
В дверях появился негритенок.
- Пошли кого-нибудь посветить ее сиятельству до подъезда и прикажи подать карету моего брата.
Замор бросился исполнять поручение.
- Вы слишком добры ко мне, - проговорила г-жа де Беарн.
И обе дамы обменялись последними реверансами.
На лестнице виконт Жан распрощался с г-жой де Беарн и вернулся к сестре, а гостья стала важно спускаться по ступенькам парадной лестницы.
Замор открывал процессию, за ним шагали два лакея со светильниками, следом за ними выступала г-жа де Беарн, а позади всех третий лакей нес ее коротковатый шлейф.
Брат и сестра провожали взглядами из окна гостиной дорогую "крестную", которую они так старательно искали и с таким трудом нашли.
В ту самую минуту как г-жа де Беарн спускалась с крыльца, во дворе появился портшез, из-за занавески которого выпорхнула молодая женщина.
- А, хозяйка Шон! - вскричал Замор, растянув в широкой улыбке свои толстые губы. - Добрый вечер, хозяйка Шон!
Графиня де Беарн подняла ногу да так и застыла: в прибывшей даме она узнала мнимую дочь метра Флажо.
Дюбарри поспешно отворил окно и стал делать сестре знаки, но она его не замечала.
- Не у вас ли этот дурачок Жильбер? - обратилась Шон к одному из лакеев, не замечая графиню де Беарн.
- Нет, сударыня, - отвечал лакей, - его никто не видел.
Подняв глаза, она наконец заметила, что Жан подает ей знаки.
Она проследила взглядом за его рукой и увидала графиню де Беарн.
Шон сейчас же ее узнала, вскрикнула, нагнула голову и быстрым шагом направилась к дому.
Старуха притворилась, что ничего не заметила, села в карету и приказала кучеру трогать.
XXXII
КОРОЛЬ СКУЧАЕТ
Как король и обещал, он уехал в Марли, однако около трех часов пополудни приказал отвезти себя в Люсьенн.
Должно быть, он предполагал, что, получив его записку, графиня Дюбарри поспешит покинуть Версаль и будет его ждать в своем уютном замке, куда король уже несколько раз наведывался, не оставаясь там, впрочем, на ночь под тем предлогом, что Люсьенн не является королевским дворцом.
Велико же было его удивление, когда, прибыв в Люсьенн, он застал там одного Замора, весьма мало похожего на коменданта. Негритенок развлекался тем, что гонялся за попугаем в надежде вырвать у него перо, а попугай отбивался, пытаясь его клюнуть.
Между обоими любимцами графини шла борьба, напоминавшая соперничество фаворитов короля: г-на де Шуазёля и г-жи Дюбарри.
Король расположился в малой гостиной и отпустил свиту.
Обыкновенно он не задавал вопросов ни прислуге, ни лакеям, несмотря на то что был самым любопытным дворянином в своем королевстве. Однако Замор не был даже прислугой, он представлял собой нечто среднее между обезьянкой и попугаем.
Поэтому король решил расспросить Замора.
- Госпожа графиня в саду?
- Нет, хозяин, - отвечал Замор.
В замке Люсьенн вместо обращения "ваше величество" было принято слово "хозяин": то была одна из прихотей Дюбарри.
- Так она отправилась кормить карпов?
На горе́, невзирая на громадные расходы, недавно было вырыто озеро; его наполнили водой из акведука и завезли из Версаля самых крупных карпов.
- Нет, хозяин, - снова ответил Замор.
- Где же она?
- В Париже, хозяин.
- То есть как в Париже?.. Графиня не приезжала в Люсьенн?
- Нет, хозяин, она прислала Замора.
- Зачем?
- Чтобы встретить короля.
- Ага! - вскричал король. - Тебе доверяют меня встречать? Прелестно! Я - в обществе Замора. Вот спасибо, графиня, большое спасибо!
Раздосадованный король поднялся.
- Нет, нет, - возразил негритенок, - король не будет в обществе Замора.
- Почему?
- Потому что Замор уезжает.
- Куда?
- В Париж.
- Так я остаюсь в одиночестве? Еще лучше! А зачем ты едешь в Париж?
- Я должен найти хозяйку и передать, что король прибыл в Люсьенн.
- Графиня поручила тебе сказать мне это?
- Да, хозяин.
- А она не сказала, чем мне заняться в ожидании ее приезда?
- Она сказала, что ты можешь поспать.
"Должно быть, она скоро будет здесь, - подумал король, - вероятно, приготовила какой-нибудь сюрприз".
Он сказал Замору:
- Скорее отправляйся и привези сюда графиню… Как, кстати, ты собираешься ехать?
- Верхом на большом белом коне под красным чепраком.
- Сколько же времени понадобится большому белому коню, чтобы довезти тебя до Парижа?
- Не знаю, - отвечал негритенок, - конь скачет быстро-быстро-быстро. Замор любит быструю езду.
- Будем считать, что мне повезло, раз Замор любит быструю езду.
Он подошел к окну, посмотреть, как поедет Замор.
Огромный лакей подсадил негритенка на исполинского коня, и Замор, пригнувшись к холке, поскакал галопом с бесстрашием, свойственным только детям.
Оставшись в одиночестве, король спросил лакея, что нового в Люсьенне.
- Здесь сейчас господин Буше расписывает большой кабинет ее сиятельства.
- А, Буше! Так он здесь! - с удовлетворением воскликнул король. - Где он, ты говоришь?
- Во флигеле, в кабинете. Ваше величество желает, чтобы я его проводил к господину Буше?
- Нет, нет, - отвечал король, - я, пожалуй, пойду взгляну на карпов. Дай мне нож.
- Нож, сир?
- Да, и большой хлебец.
Лакей вернулся, неся блюдо японского фарфора, на котором лежал большой хлебец, а в него был воткнут длинный острый нож.
Король знаком приказал лакею следовать за ним и отправился к пруду.
Кормить карпов было семейной традицией. У великого короля без этого не проходило ни одного дня.
Людовик XV уселся на обомшелую скамейку; отсюда открывался чудесный вид.