Сатира Новикова обличала свойственную дворянству подражательность иностранным образцам, дурное воспитание, падение нравов, призывая к "разумному" устройству общества и государства. Это оппозиционное отношение Новикова к церковному, государственному и общественному строю России того времени вытекало из его патриотизма и приверженности к реформам Петра I, поклонником которого он всегда был. Это подтверждало неосновательность претензий славянофилов рассматривать Новикова как своего предшественника и родоначальника.
В конфликте Новикова с Екатериной II нельзя видеть узкоиндивидуальный смысл. Расправа Екатерины над Новиковым не результат его излишней "самостоятельности", а антикрепостническая направленность его сатиры, в которой явно отмечается "вольномыслие". Тем не менее общий характер деятельности Новикова выходит из просветительских тенденций в русской литературе XVIII в.
Деятельность Новикова не выходила за рамки просветительства, хотя в условиях абсолютизма она была весьма радикальной. Г.П. Макогоненко, советский исследователь творчества Новикова, справедливо отмечает наличие противоречий уже в первый период его деятельности: "Весь талантливый сатирический материал "Трутня" таил в себе трагический разрыв между художником, сатириком, увидевшим звериный лик русского помещика и чиновника, и проповедником моральных сентенций, наивно обращавшимся к этим же тиранам и мучителям с призывами к моральному воскрешению". Социальный протест Новикова очевиден. Сам Новиков свидетельствует об определенных политических тенденциях в его мировоззрении: "Находясь на распутье между вольтерьянством и религией, я не имел точки опоры", – утверждает Новиков. Он остро ставит вопрос о крепостничестве в своих "Письмах уездного дворянина к сыну".
Отмечается творческое отношение Новикова к иностранным литературным источникам, а его издательская деятельность в этот период приняла небывалые для России того времени размеры.
Несомненно общеобразовательное и воспитательное значение деятельности Новикова, чье влияние сказалось на Фонвизине и Карамзине. "Сатирический публицист", издатель книг, историк и археолог, философ, горячий патриот, искавший просвещения для блага народа, – таков характер деятельности Новикова.
Высоко оценивал издательскую и благотворительную деятельность Новикова Г.В. Плеханов, отмечавший у него (кроме прочего) "стремление улучшить существовавший в России порядок вещей…".
Последний период творчества Новикова, связанный с масонством, менее значим для литературоведения.
Известен "Московский кружок" любителей литературы 1770-х годов, куда входили представители различных слоев российской интеллигенции: И.В. Лопухин (1756-1816) – публицист, член Сената; И.Г. Шварц (? – 1784) – профессор немецкого языка; С.И. Гамалея (1743-1822) – московский генерал-губернатор, благотворитель; И.П. Тургенев (1752-1807) – директор Московского университета, отец декабристов Николая и Александра; М.М. Херасков (1733-1807) – известный русский поэт; Т.М. Прохоряшин – уральский богач; В.А. Трубецкая (урожденная княжна Черкасская) – сочувствующая и помогавшая членам кружка. В кружке интересовались Вольтером, Руссо, Гольбахом (его "Системой природы"), занимались самопознанием и самообразованием.
Русские поэты и писатели XVIII в. не стояли в стороне и от проблем эстетики и литературоведения.
Российская теория литературы в XVIII в.
Одним из первых в отечественной литературной науке выступил М.В. Ломоносов (1711-1765). В 1739 г. опубликовано его "Письмо о правилах стихотворства", а в 1743 г. – "Краткое руководство к риторике", в котором выдвинута теория "о трех штилях" поэтического языка.
В.К. Тредиаковский (1703-1769) – автор двухтомной "Поэтики", (1752), где, в отличие от Феофана Прокоповича, поставил лирику на второе место – как "высокий род поэзии", а сатиру – лишь на восьмое. В 1755 г. издал трактат "О древнем, среднем и новом стихотворении российском".
А.Д. Байбаков (1745-1801) издал в 1774 г. "Аполлос" и "Правила пиитические в пользу юношества", где он, в отличие от Прокоповича и Тредиаковского, разграничивает родовые категории искусства не только по предмету изображения, но и "по способу беседования" (подобно Платону). Поэтика Байбакова шире и глубже соответствующих работ его предшественников.
Иеромонах Амвросий (1745-1792) опубликовал в 1787 г. "Краткое руководство к оратории российской".
С. Соловьеву принадлежит "Просодия, или Руководство к латинскому стихотворению для пользы российского юношества" (1788), в которой поэзия определяется "по роду метра, по материи и предмету, по роду поэм, т. е. по способу создания.
Братья И. и И. Мочульские выпустили в 1790 г. работу "Словенословие и песносложение", где выделены такие роды стихотворства:
1) повествовательные, где стихотворец не вводит других лиц. К ним относятся элегии, лиры, эпиграммы, оды, анаграммы, эпитафии, сонеты, мадригалы. Речь идет, как видно, о лирике, хотя называется род повествовательным;
2) драматические, где вводятся разговоры и действия других лиц. К ним относятся комедии, трагедии, оперы и проч.;
3) смешанные, где "сам говорит и других представляет". Здесь описываются дела героические, буколические, сатирические.
Классификация Мочульских близка к классификации Байбакова, но имеется и оригинальная трактовка: род рассматривается не только как тип, но и как метод, способ изображения ("Сим родом описываются", – сказано в работе).
В.С. Подшивалов (1765-1813) – автор "Сокращенного курса российского слога" (1796), в котором дается теория русской прозы. В центре "курса" – учение о "баснях" как о повествованиях. "Басни" могут быть "простыми" и "смешанными", где читатель имеет дело с "разнородными существами". Как видно, речь здесь идет о более развернутых повествованиях ("баснях"). Вслед за "баснями" идут "повести" – более сложные и обширные повествования. Выделены "повести" "стихотворные" ("романы") и исторические. Классификация дается как по тематике, так и по способу исполнения.
И.С. Рижский (1761-1811) издал в 1796 г. свой "Опыт риторики", где изложил теорию красноречия. Рассматривая слог как основу прозаической речи, он ставит в центр "прозаического красноречия" (риторики) "слово" и "историю". "Стихотворным красноречием" Рижский определяет поэзию. Он считает ораторию и поэзию частями красноречия и использует в своей работе концепцию "трех штилей" Ломоносова. В 1806 г. выходит работа Рижского "Введение в круг словесности", где он определяет словесность как "язык, и притом привлекательный". В 1811 г. Рижский, уже после А.С. Никольского и И.М. Борна, выпускает свою "Науку стихотворства", где рассматривает риторику и поэзию как "два вида красноречия".
Теория литературы в России в начале XIX в. Проблемы специфики художественной литературы
Культурно-просветительская традиция, заложенная деятельностью Н.И. Новикова и других литераторов XVIII в., без какого-либо преимущественного уклонения их в древность или фольклор (так, например, Новиков издал сочинения А.П. Сумарокова в 10 томах, сочинения А.Д. Кантемира и т. д.) была продолжена учеными конца XVIII – начала XIX в.
Первые литературоведы одновременно были историками, этнографами, фольклористами, археографами. Этот универсализм был следствием недостаточной специализации наук, в том числе и литературоведения. Эта общекультурная тенденция, возникшая в русской науке в XVIII в., получила преобладающее развитие в первые десятилетия XIX в.
Один из видных представителей культурно-исторической школы Н.С. Тихонравов, работая над историей Московского университета, называет имена ряда его профессоров, у которых, по его словам, проявилась "страсть к русским древностям". Это профессора И.М. Шаден (? – 1797), Ф.Г. Баузе (1752-1812), И.Ф. Буле (1763-1821). В разное время у них учились Д.И. Фонвизин, Н.М. Карамзин, А.С. Грибоедов; под их влиянием возникает интерес к древней русской литературе у Е.А. Болховитинов и Р.Ф. Тимковского, а затем – у К.Ф. Калайдовича и П.М. Строева.
И.М. Шаден, знакомый с Кантом еще с конца XVIII в., излагал сущность его учения своим студентам. И хотя он не разделял идеи равенства в философии Руссо, вместе с тем критически воспринимал некоторые положения эстетики классицизма. Ф.Г. Баузе в самом начале XIX в. обратился к изучению "Пролога", "Степенной книги царского родословия" и других памятников. И.Ф. Буле, еще в 1806 г. изучал философские системы Канта, Фихте, Шеллинга и русскую старину.
Е.А. Болховитинов (митрополит Евгений Новгородский) (1767-1837) – известный собиратель русской старины и археограф. Его плодотворная собирательская деятельность развивалась под воздействием преподавателей Московского университета. На труды Болховитинова постоянно ссылаются Пыпин, Тихонравов и другие ученые культурно-исторической школы. Болховитинов хорошо знал об "Ученом обществе" Новикова, а в "Компании типографической" Новикова подготовлен один из его первых студенческих трудов – "Краткое описание жизни древних философов…".
Болховитинов был чужд "ложного" классицизма, утверждал, что "времена Расина и Буало прошли" и что настал "век Вольтеров, Руссо, энциклопедистов, "Духа законов". Под руководством Шадена он переводил Лессинга, выступал против устаревших теорий классицизма, полагая, что "гений не терпит неволи и порабощения правилам". "Исповедь" Руссо Болховитинов называл "книгою о величестве Божием"; по словам Н.С. Тихонравова, его "манила отечественная история". Он даже начал составлять "Российскую историю". Но особенную славу и популярность принесли Болховитинову его словари российских духовных и светских писателей, которые надолго стали источником сведений для ученых последующих поколений.
Р.Ф. Тимковский (1785-1820) считается одним из ранних приверженцев древнерусской литературы. Профессор философии Московского университета, историк, филолог, археограф, Тимковский был также первым издателем летописи Нестора.
Н.Ф. Грамматин (1736-1827) напечатал в 1809 г. свои "Рассуждения о древней русской словесности".
Я.А. Галинковский издал в 1802 г. работы "Корифей, или Ключ литературы" и "Основание всеобщей словесности". В его представлении у словесного искусства "образец – природа, учитель – вкус, цель – удовольствие". Галинковский рассматривает эту систему как малый "круг знаний, обработанных красотою слова".
Н.М. Яновский (1770-1826) выпустил в 1804 г. свой "Новый толкователь", где утверждает, что "словесность не наука, а практические сведения о библиотеках, стиле, языке, географии, философии и т. д.".
Я.В. Толмачев опубликовал в 1805 г. работу "Русская поэзия в пользу юношества", где рассматривает поэзию как "науку стихами описывать всякую вещь, истинную или вымышленную". В 1815-1822 гг. выходят его "Правила словесности", где словесность трактуется и как определенный "круг слова", и как "наука, руководствующая человека к такому высокому совершенству, какова способность говорить красно и прилично".
А.С. Никольский (1755-1834) – автор "Оснований российской словесности" (1807). Первая часть – "Грамматика", которая трактуется как "словоударение, или просодия, или стихосложение"; вторая часть – "Риторика", где рассмотрены "все роды сочинений пиитических". Никольский уже не предпочитает классицизм с его теорией Буало, Батте, Лагарпа. Он полагает, что мысль формируется не нормами, а "понятием, рассуждением, заключением" в соответствии с разумом и чувством.
И.М. Борн (1778-1851) создает в 1808 г. "Краткое руководство к российской словесности". Борн использует здесь классицистическую систему Батте, переведенного незадолго до этого на русский язык Облеуховым. В отличие от Никольского, на первом плане у Борна теория слога, а не рода, т. е. возвращение к "трем штилям" Ломоносова.
Н.И. Язвицкий публикует в 1810 г. "Рассуждение о словесности вообще", где очень широко рассматривает словесность как категорию, распространяющуюся "на все науки, искусства и художества", в том числе на историю и философию. Четкое понимание предмета науки здесь отсутствует. Это и "искусство сочинения", и в то же время его "познание". А словесность – "всеобщее сокровище".
А.Ф. Мерзляков (1778-1830) – один из ранних теоретиков литературы, профессор словесности Московского университета. Из его лекций в 1812-1813 гг. опубликованы работы "О талантах стихотворства", "Об изящной словесности…", где выдвинутое Галинковским понятие о словесности как "круге познаний неотвлеченных, обработанных красотою слова", обозначено как "изящная словесность", т. е. художественная проза и поэзия. Неоднократно издавались такие лекции Мерзлякова, как "Краткая риторика…" (1809-1828), "Краткое начертание теории изящной словесности" (1822), "Краткое руководство к эстетике" (1829).
Деятельность Мерзлякова была высоко оценена Белинским. Он писал: "Как эстетик и критик Мерзляков заслуживает особенное внимание и уважение. С Мерзлякова начинается новый период русской критики". Мерзляков издавал журнал "Амфион", где выступал со статьями о русских писателях XVIII в. Одним из первых в России он попытался поставить эстетику и критику на научную основу, хотя при этом не избежал серьезных противоречий. Он не мог еще порвать с классицизмом, проповедовал идею вкуса и удовольствия как главную цель искусства. Но Мерзляков выходил за пределы теории классицизма. Он не ограничивал предмет изображения, полагая, что "в природе все прекрасно" и что "прекрасное природы не есть прекрасное искусства".
Утверждая автономность искусств и наук, Мерзляков требует "точности", "соответствия в частях картин", "натуральности" изображения, признаков, которых не было в "Россияде" М.М. Хераскова. Не отвергая известных трех единств, Мерзляков, однако, настаивает на естественности характеров, сохранении связи этического и драматургического изображения с древней мифологией и историей. "Непременное правило для песнопевца, если он хочет быть вероятным, – пишет Мерзляков, – держаться той точки зрения, которая существенно принадлежала народу и времени, из коего почерпнул он происшествие". В этой эстетической программе, как можно заметить, наблюдается отход от классицистических норм XVIII в.
Эти тенденции характерны и для его поэзии. Мерзляков, старый классик, пишет песни в народном вкусе.
Критика Мерзляковым классицистических норм, его тяготение к формам народного творчества – результат воздействия на него теории романтизма, проникшего в Россию вместе с немецкой идеалистической философией.
И.М. Левитский создает в 1812 г. "Курс российской словесности для девиц", где, подобно Язвицкому, определяет словесность как "основательное знание искусства сочинять, снисканное обдуманным чтением лучших писателей".
Л.Т. Якоб публикует в 1813 г. "Начертание эстетики для гимназий" ("Умозрение словесных наук"). К словесности он относит все искусства, которые, по его словам, "для изящного представления мыслей употребляют слова". Якоб вводит в оборот новые понятия: "эстетическая истина", "эстетическая достоверность", "эстетическое совершенство языка".
Н.И. Греч (1787-1867) – видный историк и теоретик русской литературы. Несколькими изданиями в 1815, 1817 и 1818 гг. выходит его "Обозрение русской литературы", в котором под словесностью определяется вся печатная продукция. В 1819-1822 гг. издана его "Учебная книга российской словесности…" и тогда же, в 1822 г., – "Опыт краткой истории русской литературы", где Греч одним из первых дает ее периодизацию. Периоды развития русской литературы Греч выделяет по внешним условиям: первый период – от начала письменности до Петра I, второй – от Петра I до современности.
П.Е. Георгиевский (1792-1852) – автор "Руководства к изучению русской словесности" (выходило в 1835-1837 гг.). Во "Введении в эстетику" он отделяет теорию изящной словесности от словесности вообще. Георгиевский согласен с тремя эстетическими уровнями Якоба. В своей "Истории литературы" (1836) он выделяет три периода ее развития: 1) от начала письменности до второй половины XV в.; 2) от второй половины XV в. до начала XVIII в.; 3) от начала XVIII в. до современности.
Н.Ф. Остолопов (1783-1833) выступает в 1821 г. со своим трехтомным "Словарем древней и новой поэзии". Здесь дается старое классицистическое определение поэзии, космоса, трактующееся как "вымысел, основанный на подражании". Родовая классификация – каноническая, в духе Тредиаковского. Остолопов – один из переводчиков Батте, объяснявший целесообразность своего перевода тем, что во всех старых русских работах повторяются одни и те же правила поэзии, восходящие к теоретикам классицизма.
А.И. Галич (1783-1848) открывает новое направление своим "Опытом науки изящного" (1825), где разделяет поэзию "по степени взгляда внутрь жизни человека": в эпопее – "созерцание", где изображается "видение"; в лирике – "ощущение сердца", "чувствование"; в драме – "свидетельство деяния". Соответствующие формы теории: пиитика, музыка, сценика. В практической жизни применимы формы "относительной" поэзии: дидактика, сатира, идиллия. "Самостоятельная" поэзия и "относительная" поэзия соединяются в романе как форме синтетической поэзии.
А.А. Бестужев-Марлинский (1797-1837) опубликовал в 1823 г. словарь-обозрение "Взгляд на старую и новую словесность в России".
В.К. Кюхельбекер (1797-1846) выступил в 1829 г. со статьей "О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие".
Именами Болховитинова и Тимковского отмечено просветительское направление в науке конца XVIII – начала XIX в.
Следующий этап в развитии литературоведения связан с историографической, библиографической, филологической деятельностью К.Ф. Калайдовича, П.М. Строева, А.Х. Востокова. Этими же именами представлено литературоведение второго десятилетия XIX в.
Так, историк и археограф С. Строев отмечал в предисловии к работе "Описание памятников славяно-русской литературы, хранящихся в публичных библиотеках Германии и Франции", изданной в 1841 г.: "Благодаря трудам Востокова, Калайдовича, П. Строева мы ознакомились с некоторой частью письменного богатства, завещанного нам предками". Имена Калайдовича, Строева, Востокова еще ранее называет известный историк литературы М.А. Максимович: "Должен быть замечен особенно Калайдович", – пишет он.
Этих ученых, положивших начало историко-археологической деятельности, уже в середине XIX в. называет писатель и историк М.П. Погодин. Он писал: "Главными деятелями… были в Москве Калайдович и Строев, в Петербурге – Востоков" и другие исследователи.