И засмеялись, плетью приласкав.
Рядом всадники с гиканьем диким
Копья целили в месиво тел.
Ах, дурак я, что с князем великим
Поравняться в осанке хотел!
Меня на поле битвы не ищите,
Я отстранён от всяких ратных дел.
Кольчугу унесли - я беззащитен
Для зуботычин, дротиков и стрел.
Зазубрен мой топор, и руки скручены.
Я брошен в хлев вонючий на настил,
Пожизненно до битвы не допущенный
За то, что раз оплошность допустил.
Назван я перед ратью двуликим -
И топтать меня можно, и сечь.
Но взойдет и над князем великим
Окровавленный кованый меч!
Встаю я, отряхаюсь от навоза,
Худые руки сторожу кручу,
Беру коня плохого из обоза,
Кромсаю рёбра - и вперёд скачу!
Влечу я в битву звонкую да манкую -
Я не могу, чтоб это без меня,-
И поступлюсь я княжеской осанкою,
И если надо - то сойду с коня!
[Начало 1970-х]
* * *
Водой наполненные горсти
Ко рту спешили поднести -
Впрок пили воду черногорцы
И жили впрок - до тридцати.
А умирать почетно было
Средь пуль и матовых клинков
И уносить с собой в могилу
Двух-трех врагов, двух-трех врагов.
Пока курок в ружье не стерся,
Стрелял и с седел и с колен.
И в плен не брали черногорца -
Он просто не сдавался в плен
А им прожить хотелось до ста,
До жизни жадным - век с лихвой,
В краю, где гор и неба вдосталь,
И моря тоже - с головой.
Шесть сотен тысяч равных порций
Воды живой в одной горсти.
Но проживали черногорцы
Свой долгий век до тридцати.
И жены их водой помянут
И спрячут их детей в горах
До той поры, пока не станут
Держать оружие в руках.
Беззвучно надевали траур,
И заливали очаги,
И молча лили слезы в траву,
Чтоб не услышали враги.
Чернели женщины от горя,
Как плодородная земля.
За ними вслед чернели горы,
Себя огнем испепеля.
То было истинное мщенье, -
Бессмысленно себя не жгут! -
Людей и гор самосожженье,
Как несогласие и бунт.
И пять веков, как божьи кары,
Как мести сына за отца,
Пылали горные пожары
И черногорские сердца.
Цари менялись, царедворцы,
Но смерть в бою всегда в чести -
Не уважали черногорцы
Проживших больше тридцати.
Мне одного рожденья мало,
Расти бы мне из двух корней.
Жаль, Черногория не стала
Второю родиной моей!
[1973]
* * *
В дорогу живо - или в гроб ложись.
Да! Выбор небогатый перед нами.
Нас обрекли на медленную жизнь,
Мы к ней для верности прикованы цепями.
И кое-кто поверил второпях,
Поверил без оглядки, бестолково.
Но разве это жизнь - когда в цепях?
Но разве это выбор - если скован?
Коварна нам оказанная милость,
Как зелье полоумных ворожих.
Смерть от своих за камнем притаилась,
И сзади - тоже смерть, но от чужих.
Душа застыла, тело затекло,
И мы молчим, как подставные пешки.
А в лобовое грязное стекло
Глядит и скалится позор в кривой усмешке.
А если бы оковы разломать,
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Нас узами цепей к хвалёной жизни.
Неужто мы надеемся на что-то?
А может быть, нам цепь не по зубам?
Зачем стучимся в райские ворота
Костяшками по кованым скобам?
Нам предложили выход из войны,
Но вот какую заломили цену:
Мы к долгой жизни приговорены
Через вину, через позор, через измену.
Но стоит ли и жизнь такой цены?
Дорога не окончена - спокойно! -
И в стороне от той большой войны
Ещё возможно умереть достойно.
И рано нас равнять с болотной слизью -
Мы гнёзд себе на гнили не совьём!
Мы не умрем мучительною жизнью -
Мы лучше верной смертью оживём!
[1973]
ТОТ, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕЛЯЛ
Я вам мозги не пудрю - уже не тот завод.
В меня стрелял поутру
из ружей целый взвод.
За что мне эта злая, нелепая стезя,-
Не то чтобы не знаю, - рассказывать нельзя.
Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял.
И взвод отлично выполнил приказ,
Но был один, который не стрелял.
Судьба моя лихая -
давно наперекос, -
Однажды "языка" я
добыл, да не донес.
И "особист" Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил
и взял на карандаш.
Он выволок на свет и приволок
Подколотый, подшитый матерьял,
Никто поделать ничего не смог.
Нет. Смог… один, который не стрелял.
Рука упала в пропасть
с дурацким звуком: "Пли!"
И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.
Но слышу - Жив, зараза!
Тащите в медсанбат!
Расстреливать два раза уставы не велят.
А врач потом все цокал языком
И, удивляясь, пули удалял,
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.
Я раны, как собака,
лизал, а не лечил.
В госпиталях, однако,
в большом почете был.
Ходил в меня влюбленный
весь слабый женский пол:
- Эй, ты, недостреленный!
Давай-ка на укол!
Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему.
Кому? Тому, который не стрелял.
Я пил чаек из блюдца,
со спиртиком бывал.
Мне не пришлось загнуться, и я довоевал.
В свой полк определили.
- Воюй, - сказал комбат,-
А что недострелили,
так я, брат, даже рад!..
Мне быть бы радым, но, присев у пня,
Я выл белугой и судьбину клял, -
Немецкий снайпер дострелил меня,
Убив того, который не стрелял.
[1973]
РАССТРЕЛ ГОРНОГО ЭХА
В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха,
На кручах таких, на какие никто не проник,
Жило-поживало весёлое горное эхо,
Оно отзывалось на крик - человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадёт -
Крик этот о помощи эхо подхватит проворно,
Усилит - и бережно в руки своих донесёт.
Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, -
Пришли умертвить, обеззвучить живое ущелье -
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха,
И эхо топтали, но звука никто не слыхал.
К утру расстреляли притихшее горное эхо,
И брызнули слёзы, как камни, из раненых скал.
[1973]
ИЗ ДОРОЖНОГО ДНЕВНИКА
1
Ожидание длилось,
а проводы были недолги -
Пожелали друзья:
"В добрый путь! Чтобы всё - без помех!"
И четыре страны
предо мной расстелили дороги,
И четыре границы
шлагбаумы подняли вверх.
Тени голых берез
добровольно легли под колеса,
Залоснилось шоссе
и штыком заострилось вдали.
Вечный смертник - комар -
разбивался у самого носа,
Лобовое стекло
превращая в картину Дали.
Сколько смелых мазков
на причудливом мёртвом покрове,
Сколько серых мозгов
и комарьих раздавленных плевр!
Вот взорвался один,
до отвала напившийся крови,
Ярко-красным пятном
завершая дорожный шедевр.
И сумбурные мысли,
лениво стучавшие в темя,
Устремились в пробой -
ну-
попробуй-ка, останови!
И в машину ко мне
постучало просительно время.
Я впустил это время,
замешенное на крови.
И сейчас же в кабину
глаза сквозь бинты заглянули
И спросили: "Куда ты?
На Запад?
Вертайся назад!"
Я ответить не смог
по обшивке царапнули пули.
Я услышал: "Ложись!
Берегись!
Проскочили!
Бомбят!"
Этот первый налет
оказался не так чтобы очень
Схоронили кого-то,
прикрыв его кипой газет,
Вышли чьи-то фигуры
назад на шоссе из обочин,
Как лет тридцать спустя,
на машину мою поглазеть.
И исчезло шоссе -
мой единственно верный фарватер.
Только - елей стволы
без обрубленных минами крон
Бестелесый поток
обтекал не спеша радиатор
Я за сутки пути
не продвинулся ни на микрон.
Я уснул за рулем:
я давно разомлел до зевоты.
или глаза протереть?
Ущипнуть себя за ухо
Вдруг в машине моей
я увидел сержанта пехоты:
"Ишь, трофейная пакость,-
сказал он, - удобно сидеть"
Мы поели с сержантом
домашних котлет и редиски.
Он опять удивился.
откуда такое - в войну?
"Я, браток, - говорит,-
восемь дней как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо! Езжай!
Будет время - опять загляну"
Он ушел на восток
со своим поредевшим отрядом.
Снова мирное время
пробилось ко мне сквозь броню.
Это время глядело
единственной женщиной
рядом.
И она мне сказала:
"Устал? Отдохни - я сменю".
Все в порядке. На месте.
Мы едем к границе. Нас двое.
Тридцать лет отделяет
от только что виденных встреч.
Вот забегали щетки -
отмыли стекло лобовое.
Мы увидели знаки,
что призваны предостеречь.
Кроме редких ухабов
ничто на войну не похоже.
Только лес - молодой,
да сквозь снова налипшую грязь
Два огромных штыка
полоснули морозом по коже
Остриями -
по-мирному -
кверху,
а не накренясь.
Здесь, на трассе прямой,
мне, не знавшему пуль,
показалось,
Что и я где-то здесь
довоевывал невдалеке.
Потому для меня
и шоссе, словно штык, заострялось,
И лохмотия свастик
болтались на этом штыке…
2
Ах, дороги узкие -
Вкось, наперерез!
Версты белорусские
С ухабами и без.
Как орехи грецкие,
Щелкаю я их.
Говорят, немецкие -
Гладко, напрямик.
Там, говорят, дороги - ряда по три,
И нет табличек "Ахтунг!" или "Хальт!".
Ну что же, мы прокатимся, посмотрим,
Понюхаем не порох, а асфальт.
Горочки пологие,
Я их - щелк да щелк!
Но в душе, как в логове,
Затаился волк.
Ату, колеса гончие!
Целюсь под обрез,-
С волком этим кончу я
На отметке "Брест".
Я там напьюсь водички из колодца
И покажу отметки в паспортах.
Потом мне пограничник улыбнется,
Узнав, должно быть, или просто так.
После всякой зауми
Вроде: "Кто таков?"
Поднялись шлагбаумы
Выше облаков.
Взял товарищ в кителе
Снимок для жены -
И… только нас и видели
С нашей стороны!
Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу.
Они - рукой подать! - наискосок.
Так я впервые пересек границу -
И чьи-то там сомнения пресек.
Ах, дороги скользкие -
Вот и ваш черед!
Деревеньки польские -
Стрелочки вперед.
Телеги под навесами,
Булыжник - чешуя.
По-польски - ни бельмеса мы,
Ни жена, ни я.
Потосковав о ломте, о стакане,
Остановились где-то наугад,
И я сказал по-русски: - Прошу, пани! -
И получилось точно и впопад.
Ах, еда дорожная
Из немногих блюд!
Ем неосторожно я
Все, что подают.
Напоследок - сладкое:
Стало быть, - кончай!
И на их хербатку я
Дую, как на чай.
А панночка пощелкала на счетах,
И я, прикинув разницу валют,
Ей отсчитал не помню сколько злотых
И проворчал: "По-божески дерут!"
Где же песни-здравицы?
Ну-ка, подавай!
Польские красавицы -
Для туристов рай.
Рядом на поляночке
С граблями в руках
Веселились панночки -
Души нараспах.
- Да, побывала Польша в самом пекле! -
Сказал старик и лошадей распряг, -
Красавицы полячки не поблекли,
А сгинули в немецких лагерях.
Лемеха въедаются
В землю, как каблук,
Пеплы попадаются
До сих пор под плуг.
Память вдруг разрытая, -
Не живой укор.
Жизни недожитые -
Для колосьев корм.
В мозгу моем, который вдруг сдавило
Как обручем, - но так его! дави! -
Варшавское восстание кровило,
Захлебываясь в собственной крови…
…Дрались худо бедно ли,
А наши корпуса
В пригороде медлили
Целых два часа.
В марш-бросок, в атаку ли Рвались как один,
И танкисты плакали На броню машин…
Военный эпизод - давно преданье,
В историю ушел, порос быльём.
Но не забыто это опозданье,
Коль скоро мы заспорили о нём.
Почему же медлили
Наши корпуса?
Почему обедали
Эти два часа?
Говорят, что танками,
Мокрыми от слез,
Англичанам с янками
Мы утёрли нос.
А может быть, разведка оплошала -
Не доложила. Что теперь гадать!
Но вот сейчас читаю я: "Варшава"-
И еду, и хочу не опоздать.
3
Лес ушёл, и обзор расширяется,
Вот и здания проявляются,
Тени нам под колёса кидаются
И остаться в живых ухитряются.
Перекрёсточки - скорость сбрасывайте!
Паны, здравствуйте! Пани, здравствуйте!
И такие, кому не до братства, те
Тоже здравствуйте, тоже здравствуйте!
Я клоню свою голову шалую
Пред Варшавою, пред Варшавою.
К центру - "просто" - стремлюсь, поспешаю я,
Понимаю, дивлюсь, что в Варшаве я.
Вот она, многопослевоенная,
Несравнимая, несравненная,-
Не сровняли с землёй, оглашенные,
Потому она и несравненная.
И порядочек здесь караулится:
Указатели - скоро улица.
Пред старушкой пришлось мне ссутулиться -
Выясняю, чтоб не обмишулиться,
А по-польски - познания хилые,
А старушка мне - Прямо, милые! -
И по-прежнему засеменила и
Повторяла всё: - Прямо, милые…
Хитрованская Речь Посполитая,
Польша панская, Польша битая,
Не единожды кровью умытая,
На Восток и на Запад сердитая,
И Варшава - мечта моя давняя,-
Осквернённая, многострадальная,
Перешедшая в область предания,-
До свидания, до свидания…
4. СОЛНЕЧНЫЕ ПЯТНА, ИЛИ ПЯТНА НА СОЛНЦЕ
Шар огненный все просквозил,
Все перепек, перепалил,
И, как груженый лимузин,
За полдень он перевалил.
Но где-то там в зените был -
Он для того и плыл туда,
Другие головы кружил,
Сжигал другие города
Ещё асфальт не растопило
И не позолотило крыш,
Ещё светило солнце лишь
В одну худую светосилу,
Ещё стыдились нищеты
Поля без всходов, лес без тени,
Ещё тумана лоскуты
Ложились сыростью в колени,
Но диск на тонкую черту
От горизонта отделило.
Меня же фраза посетила:
Не ясен свет, пока светило
Лишь набирает высоту!
Пока гигант ещё на взлёте,
Пока лишь начат марафон,
Пока он только устремлён
К зениту, к пику, к верхней ноте,
И вряд ли астроном-старик
Определит: - На солнце - буря. -
Мы можем всласть глазеть на лик,
Разинув рты и глаз не щуря.
И нам, разиням, на потребу
Уверенно восходит он -
Зачем спешить к зениту Фебу,
Ведь он один бежит по небу -
Без конкурентов марафон.
Но вот - зенит, - глядеть противно
И больно, и нельзя без слёз.
Но мы - очки себе на нос
И смотрим, смотрим неотрывно,
Задравши головы, как псы,
Все больше жмурясь, скаля зубы,
И нам мерещатся усы,
И мы пугаемся - грозу бы!
Должно быть, древний гунн - Аттила
Был тоже солнышком палим,
И вот при взгляде на светило
Его внезапно осенило,
И он избрал похожий грим.
Всем нам известные уроды
(Уродам имя - легион)
С доисторических времён
Уроки брали у природы.
Им апогеи не претили,
И, глядя вверх, до слепоты
Они искали на светиле
Себе подобные черты.
И если б ведало светило,
Кому в пример встаёт оно,
Оно б затмилось и застыло,
Оно бы бег остановило
Внезапно, как стоп-кадр в кино.
Вон, наблюдая втихомолку
Сквозь закопчённое стекло,
Когда особо припекло,
Один узрел на лике чёлку.
А там другой пустился в пляс,
На солнечном кровоподтёке
Увидев щели узких глаз
И никотиновые щёки…
Взошла луна - вы крепко спите,
Для вас светило тоже спит,
Но где-нибудь оно в зените
(Круговорот, как ни пляшите)
И там палит, и там слепит!
[1973]
* * *
Неправда, над нами не бездна, не мрак, -
Каталог наград и возмездий.
Любуемся мы на ночной зодиак,
На вечное танго созвездий.
Глядим, запрокинули головы вверх,
В безмолвие, в тайну и вечность -
Там трассы судеб и мгновенный наш век
Отмечены в виде невидимых вех,
Что могут хранить и беречь нас.
Горячий нектар в холода февралей,-
Как сладкий елей вместо грога,-
Льёт звёздную воду чудак Водолей
В бездонную пасть Козерога.
Вселенский поток и извилист, и крут,
Окрашен то ртутью, то кровью,
Но, вырвавшись мартовской мглою из пут,
Могучие Рыбы на нерест плывут
По Млечным протокам к верховью.
Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец,
Он мается, копья ломая.
И может без страха резвиться Телец
На светлых урочищах мая.
Из августа изголодавшийся Лев
Глядит на Овена в апреле.