Будучи представлен в структурной схеме потенциально, субъект речи может появляться в конкретных предложениях при наличии обстоятельственных и особенно субъектных детерминантов. Субъектная детерминация весьма разнообразна, причем субъектные детерминанты (кому, у кого, для кого, с кем, за кем, между кем, на кого, со стороны кого, от кого) вступают, как правило, в отношения взаимозамещения, например: У меня / со мной этого больше не повторится. Субъект состояния это вступает во взаимодействие с субъектом речи Я, придавая всему высказыванию субъективно-модальный характер.
Сама конструкция (Воды убывает) воспринимается как коммуникативно незаконченная и требует распространения: Не минуло и году (после чего?); Грибов не попадается (где?); Жалоб не поступало (от кого?); Мест не имеется (для кого?). Все эти распространители (обстоятельственные и субъектные детерминанты) подразумевают субъект речи. Именно распространители формируют субъективно-модальное значение высказывания: в Я-предложениях – высокое, в Он-предложениях – гораздо более низкое. Точка зрения субъекта речи определяет возможность и часто необходимость распространителей имени и глагола. Субъект речи потенциально присутствует в структурной схеме. Реализация же его осуществляется по мере конкретизации компонентов структурной схемы в высказывании: Воды убывает – Воды в реке убывает – Воды в реке убывает на глазах (на наших глазах). Распространение – уточнение, пояснение, добавление и т.п. – осуществляется с точки зрения субъекта речи. Его присутствие из имплицитного становится более или менее эксплицитным.
Разумеется, распространение связано непосредственно с субъектом речи: Воды (в реке, в этой реке, в этой и без того мелкой реке, в нашей реке и т.п.) убывает. Конкретизация обнаруживает реальное присутствие субъекта речи. Детали, обстоятельства и т.п. описываемой ситуации может знать наблюдатель или участник ситуации, т.е. субъект речи. Поэтому любая конкретизация, реализация структурной схемы (сопровождаемая ее распространением) ведет к проявлению субъекта речи, т.е. к появлению субъективно-модального значения.
Таким образом, субъективно-модальное значение появляется на стадии реализации структурной схемы предложения, т.е. в конкретных предложениях, в высказываниях. Самой структурной схеме субъективно-модальное значение свойственно потенциально.
что касается степени субъективно-модального значения, то можно отметить как закономерность: чем детальнее, подробнее конкретизация, тем выше степень субъективно-модального значения, тем более заметно присутствие субъекта речи. Ср.: Воды в реке, по которой мы плывем, убывает.
В целом во всех предложениях данной структурной схемы позиция субъекта речи выражена слабее, чем в сопоставимых с ними подлежащно-сказуемостных предложениях. Это связано с тем, что субъект действия (состояния) выражен в них родительным падежом, значение которого более зависимое по сравнению с именительным падежом в подлежащно-сказуемостных предложениях. Для говорящего (субъекта речи) в предложениях описываемой схемы смысл содержания сосредоточен на количественном изменении и в меньшей степени на самом субъекте. Для говорящего субъект в именительном падеже более значим, более подчеркнут и потому обладает большим субъективно-модальным значением.
Таким образом, субъективно-модальное значение предложений, строящихся по анализируемой схеме, можно определить следующим образом: субъект речи рассматривает отношение между субъектом и его предикативным признаком как изменение действия (состояния) субъекта, которое значимо в каком-либо отношении для всей описываемой ситуации с точки зрения говорящего.
* * *
Анализ трех структурных схем и предложений-высказываний, строящихся по этим схемам, показывает, что главное по ле действия субъективной модальности – предложение-высказывание. Именно здесь при участии практически всех ярусов языка формируется субъективно-модальное значение высказывания. Потенциально присущее структурной схеме, оно реализуется в предложениях-высказываниях. При этом источник субъективно-модального значения – субъект речи. Структурный синтаксис представляет синтаксические единицы по отношению к миру вещей (действительности), но безотносительно к миру человека. Отсюда односторонность, неполнота описания синтаксиса. Более или менее полное описание достигается, когда мы вводим в него человека: рассматриваем синтаксические единицы по отношению к субъекту речи, с точки зрения говорящего.
Такой аспект анализа исключительно важен. Он объективен, ибо в значении синтаксических единиц не может не отразиться точка зрения говорящего. Он важен и потому, что соединяет статику и динамику, структуру и ее функционирование, язык и речь. Именно в модальном синтаксисе совершается превращение языковой единицы в речевую, предложения в высказывание. Подробно этот процесс будет показан в следующем разделе.
Категория субъекта речи – одна из важнейших в синтаксисе. Помимо исключительной роли в реализации структурных образцов субъект речи участвует в формировании речи. Здесь очень важно соотношение субъекта речи и ее производителя (см. главу 4).
3.4. Формирование высказывания как речевой единицы. Типизация – важнейший процесс речеобразования
Конечная цель модального синтаксиса – изучение речи, в которой проблема субъективной модальности является одной из центральных. Субъективная модальность выступает одним из главных факторов речеобразования. Высказывание составляет важнейшую единицу речи. Субъективная модальность организует семантический план соединения высказываний в более крупные целые – речевые произведения (подробнее см. главу 4).
Однако и само высказывание как главная составляющая речи требует анализа с точки зрения процесса речеобразования. Структурная схема – это языковая модель, которая реализуется в высказываниях. Однако формирование высказывания не сводится к реализации структурной схемы, не ограничивается ею. Будучи сформированы (по моделям), высказывания включаются в речь, текст. Процесс включения в речь – это важная, особая стадия формирования высказываний, требующая специального анализа. Речь играет важнейшую роль в конституировании высказываний как ее главных единиц. Именно в речи высказывание приобретает окончательную характеристику, оформление. Речь – это, как правило, речь конкретного человека, который не только оценивает сообщаемое, но и выбирает определенную манеру, средства выражения. Говорящий может использовать готовые обороты или попытаться выразить мысль по-новому, индивидуально. Индивидуальность как один из признаков речи близка проблематике субъективной модальности, можно сказать, включается в нее. Оценочный аспект речи, его типизация очень продуктивны во многих функциональных стилях.
Однако и с более широкой точки зрения фонд готовых средств выражения, их соотношение с производимыми единицами характеризуют говорящего (субъект речи), в конечном счете выражают определенную интенцию, т.е. субъективную модальность.
Анализ речевой сущности высказывания, ее формирования – важная сторона общего процесса речеобразования. Поэтому анализу структуры текста (речи) должно предшествовать исследование структуры и формирования высказывания.
Коммуникация осуществляется успешно прежде всего благодаря тому, что у говорящего и адресата есть не только фонд общих знаний и представлений о некотором фрагменте действительности, но и общий фонд выражений. Речь функционирует в коллективе и следует его традициям. Поэтому мера индивидуальности, во всяком случае для многих видов речи, довольно низка. И главная тенденция речи заключается в типизации речевых явлений для отражения тех или иных фрагментов действительности, для выполнения тех или иных функций. Именно слабая типизация речи подразумевается в нередких сетованиях писателей, поэтов на неразработанность языка.
Выразить в речи уникальное, новое, нетипичное довольно трудно. Пресловутые муки слова – это не что иное, как попытка через общее, языковое передать индивидуальное, единичное. Однако цель выразить единичное, уникальное ставится далеко не всегда. Очень часто возникает необходимость в выражении повторяющихся ситуаций, явлений, мыслей. Именно в этих случаях и нужны прежде всего типизированные элементы. Речь не только индивидуальна, но и социальна по своей природе. Если брать аспект развития, формирования речи, то главная ее тенденция – тенденция к типизации, которой противостоит тенденция к индивидуализации, уникальности. Взаимодействие этих тенденций и определяет характер функционирования, развития, форму речи, движущейся между двумя полюсами: уникальное, индивидуальное – общее, массовое. Однако главной в этом процессе является тенденция к типизации, унификации.
Попытаемся на конкретном примере показать действие названных тенденций, выявить в тексте типизированные и индивидуальные элементы, языковые и речевые.
"Молодой инженер, стоя под одним из платанов, росших вдоль шоссейной дороги, дожидался автобуса, чтобы поехать в свою контору. С утра стояла подоблачная духота. Дышать было трудно. Море замерло.
Молодой инженер был высоким, крепким, интересным мужчиной. Ему было тридцать лет, он был удачлив, и, казалось, есть все основания радоваться и радоваться жизни" (Ф. Искандер).
Трудно сказать, что в этом отрывке от языка и что от речи. Скорее всего в каждом отрезке, в каждой единице проявляются и язык, и речь. Например, молодой инженер – словосочетание, построенное по модели "существительное + прилагательное" – единица языка. Но это и единица речи, потому что наполнение модели индивидуально для данного текста. Обращает на себя внимание оборот подоблачная духота – несколько необычный, но точный и яркий, воплощающий индивидуальность речи.
Итак, текст состоит из единиц, которые воплощают в себе и язык, и речь. Как же происходит превращение языковой единицы в речевую?
Главное, что превращает языковую единицу в речевую, – это лексическое наполнение. Например, словосочетание зеленый куст построено по модели "существительное + согласованное с ним прилагательное". Эта модель имеет теоретически бесконечное (ограниченное лишь законами сочетаемости) количество вариантов лексического наполнения (n). Любое наполнение модели – это выбор из n вариантов.
Модель открывает многообразные возможности ее заполнения, но реализуется лишь одна. Происходит слияние, соединение языковой формы и содержания (лексического наполнения). И таким образом появляется единица, в которой языковое начало уходит вглубь, а на поверхности остается лексическое наполнение. Выбор последнего, зависящий от многих факторов, и есть производство речевой единицы.
Заполненная модель ограничивает, точнее, исчерпывает варианты заполнения, сводя их к единственному. Этот единственный вариант становится представителем всего множества вариантов лексического наполнения, а также языковой модели.
Речь стремится к идиоматизации своих звеньев, т.е. к превращению их в готовые, воспроизводимые средства выражения. Она стремится закрепить выбранное лексическое наполнение модели, типизировать его (приспособить к употреблению во многих аналогичных случаях). Тенденция к ограничению количества речевых единиц для той или иной ситуации связана, по-видимому, с ограниченными возможностями памяти человека.
Сравним обороты зеленый куст и зеленые насаждения. Словосочетание зеленый куст, употребленное в каком-либо тексте, дает точное, расчлененное наименование явления и в этом смысле незаменимо. Вырванное же из контекста, оно теряет семантические связи, присущие ему в тексте, и оказывается несамостоятельным, изолированным в смысловом отношении.
Выражение зеленые насаждения не нуждается в раскрытии своего значения в контексте, имеет точно определенное значение ("посаженные деревья, растения") и может быть употреблено в любом тексте. Оно самодостаточно в отличие от выражения зеленый куст. Если последнее закреплено за текстом, в котором оно употреблено, то первое не имеет закрепленности, не зависит от текста. Словосочетание зеленый куст производимо, потому что в зависимости от экстралингвистических причин (ситуации) мы выбираем и существительное (куст, забор, мост и т.п.), и прилагательное (зеленый, молодой и т.п.). Выражение же зеленые насаждения воспроизводимо, так как регулярно используется для наименования соответствующего явления в качестве целостной единицы. В выражениях типа зеленый куст связь между словами подвижна, опирается на ситуацию (например, зеленый куст среди желтых). В оборотах типа зеленые насаждения связь между словами настолько тесна, что выражение воспринимается как единое, нерасчлененное.
Таким образом, необходимо выделять в речи два типа единиц – типизированные (зеленые насаждения) и нетипизированные (зеленый куст). Первые целесообразно назвать речевыми оборотами, а вторые – речевыми сочетаниями.
Идеальным представителем речевых оборотов являются фразеологизмы, манифестирующие наиболее типичные признаки речевых оборотов – устойчивость, воспроизводимость. Однако в речевой практике, в языковой реальности фразеологизмы занимают не столь большое место. Между тем речевая типизация охватывает все языковое пространство, не только его фразеологию. Если очертить основные сферы и направления типизации, то они распространяются прежде всего на высказывание – основную единицу речи. Как показывает анализ, типизируются прежде всего структурные звенья высказывания: субъект, предикат, объект (дополнение, обстоятельство). Типизация их и составляет процесс речеобразования, облегчает общение благодаря появлению готовых форм речи.
Типизация субъекта высказывания весьма продуктивна, особенно в публицистике. Например: Автор (повести, симфонии, проекта, статьи, пейзажей, памятника, письма, конструкции).
Адвокат (адвокаты империализма, адвокаты "холодной войны", адвокаты монополий). Акулы (биржевые акулы, акулы пера, акулы бизнеса, уголовные акулы). Ареопаг (ареопаг профессоров, ареопаг критиков, литературный ареопаг).
Как показывает анализ материала, речевое оформление субъекта высказывания занимает далеко не самое важное место в процессе типизации речи. Можно полагать, что субъект – не самая главная часть высказывания, которое может обходиться и без субъекта. Более характерны для процесса типизации универсальные речевые обороты, которые могут выполнять функции и субъекта, и предиката, и широко понимаемого объекта, например:
Арена (арена борьбы, арена событий, арена схваток; литературная арена, научная арена, историческая арена, мировая арена; выйти на арену, появиться на арене, уйти с арены, выступить на арене; ареной каких-либо действий стало какое-либо место, превращать что-либо в арену какой-либо деятельности). Арсенал (арсенал знаний, арсенал открытий, арсенал доказательств, арсенал улик, арсенал борьбы, арсенал прогресса, арсенал подавления; идейный арсенал, поэтический арсенал, технический арсенал, журналистский арсенал, актерский арсенал; арсенал чего-либо расширился; в арсенале чего-либо важное место занимает...; использовать что-либо из арсенала...). См. также барометр, балаган, бой, бремя, бумеранг, буря.
По сравнению с типизацией субъекта высказывания гораздо более продуктивна и важна для формирования речи типизация предиката. Субъект и объект – подвижные компоненты высказывания, предикат – его основа, центральная часть, главное в сообщении. Произвести высказывание – значит прежде всего выразить предикат. В результате типизации предиката формируются единицы, близкие к фразеологическим моделям – устойчивым словосочетаниям с постоянными и переменными компонентами: есть (манера) и (манера), есть вера и вера, есть соглашения и соглашения; (правда) есть правда, Бергман есть Бергман; (генералы) от (журналистики), жрецы от юстиции, ремесленник от педагогики, дельцы от науки, разбойники от медицины.
Типизация предиката заключается в том, что он дает основу высказывания, его постоянный компонент, оставляя незаполненные позиции для переменных компонентов – субъекта, объекта, а иногда и того, и другого.
Перед чем-либо бледнеет что-либо (Коррупция приняла такие масштабы, перед которыми бледнеет вся многовековая история мздоимства); Быть большим католиком, чем папа; Быть большим роялистом, чем король; Быть (идти, следовать и т.п.) в фарватере (кого-, чего-либо, чьей-либо политики); Обратить в свою веру; Трещать по всем швам; Не сходить со страниц газет.
В связи с типизацией предиката следует рассмотреть и такой важный аспект этого процесса, как оформление начальной части высказывания. Известно, что труднее всего начать высказывание. Типизация "подсказывает" целую серию зачинов с различными смысловыми модальными заданиями:
Не будет преувеличением сказать (утверждать), что... Нельзя не (+ инфинитив): нельзя не отметить, нельзя не согласиться, нельзя сказать, чтобы... Нетрудно (+ инфинитив): нетрудно догадаться, понять, решить и т.п. Факт, что (Факт, что проиграли); Дело в том, что..., Чудо как... (Чудо как хороша сегодня погода); Нет ничего более эффективного, чем... Не секрет, что... и др.
Важную роль в формировании речи играет и типизация объекта – разнообразных обстоятельств, в которых протекает действие, определений и дополнений. При этом все они дифференцируются по смысловым аспектам. Вот наиболее продуктивные из них:
Оценочный определительный: божьей милостью (поэт), чистой (чистейшей) воды (кто, что), достойный лучшего применения, печально знаменитый. Обстоятельственный оценочный: В хвосте событий, Под каблуком, Ниже всякой критики, Как никогда, В своем репертуаре, Под огнем критики, Полным ходом, Из первых рук, Верой и правдой и др. Обстоятельственный временной: В веках, Испокон века, От Адама, С колыбели и др. Количественный: Без меры, От мала до велика, Великое множество и др.