Способность союзов, как и вводных слов, служить средством связи между предложениями объясняется их субъективно-модальным значением. Именно оно придает целостность тексту.
Как уже говорилось, местоимение я и координированные с ним местоимения (ты, он) – главные средства выражения субъективно-модального значения. Переходя из языка в речь (текст), я из нейтрального обозначения говорящего становится знаком присутствия говорящего в тексте и в зависимости от контекста, стиля, жанра вносит в речь разнообразные субъективно-модальные значения.
В тексте происходит усложнение структуры я. Оно не просто модифицируется, усложняется. Главное заключается в том, что я говорящего, переходя в речь, может совпадать, а может и не совпадать с производителем речи (подробнее см. ниже). И здесь мы сталкиваемся с процессами сугубо текстовыми.
Таким образом, местоимение я проявляет свои субъективно-модальные свойства только в высказывании, в тексте. Другие средства обнаруживают СМ как в языке, так и в речи. Иначе говоря, в речи они используются как готовые субъективно-модальные средства. Поэтому представляется рациональным разграничивать языковые (внутримодальные) и текстовые (внешнемодальные) средства СМ.
К первым относятся все субъективно-модальные средства, названные в списке "Русской грамматики" (см. выше), кроме интонации, обнаруживаемой на уровне высказывания. К языковым следует отнести и такое важное средство, как субъективно-модальное значение синтаксических конструкций. Любая синтаксическая конструкция предложения, отражая обобщенно ситуацию, должна отразить и позицию говорящего по отношению к этой ситуации. В предложении обычно мыслится или выражается субъект действия (состояния), а последний обязательно соотносится с производителем речи. И это соотношение служит источником субъективно-модального значения.
Субъективно-модальное значение присуще предложениям любых структурных схем и многообразно проявляется в речи, приобретая в тех или иных контекстах типизированные формы. Общая пресуппозиция любого высказывания – принадлежность его говорящему и, следовательно, то или иное отношение производителя речи к содержанию высказывания. Это отношение (уверенность, сомнение, сожаление, различные эмоции и т.д.) выражается имплицитно самой синтаксической структурой. "Модальное значение есть специфическое значение синтаксического построения; оно может быть присуще только конструкции в целом. Значение неотделимо от формы, они образуют нерасчленяемое единство".
Многообразные языковые субъективно-модальные значения получают полную реализацию в речи, где главную роль играют текстовые (внешнемодальные) средства, а языковые субъективно-модальные средства тесно взаимодействуют с ними.
Главное средство, образующее, конституирующее субъективную модальность (в дальнейшем будем говорить о текстовой модальности), – категория производителя речи. И это естественно, без него речь невозможна. Однако отношение "производитель речи – речь" довольно сложно. Производитель речи многообразно и далеко не всегда прямо и непосредственно проявляет себя в речи. Промежуточным звеном между речью и ее производителем выступает субъект речи.
Типы речи, формируемые на основе субъекта речи (местоимений я, ты, он) выражают различные оттенки текстовой модальности. При этом наивысшая модальность связана с первым типом (от я), менее высокая – со вторым типом (от ты) и потенциальная – с третьим типом (от он). Источник же субъективно-модального значения – соотношение производителя речи и ее субъекта.
Таким образом, первый слой, первая составляющая текстовой модальности (ТМ) определяется отношением говорящего к собственной речи, что выражается в том или ином соотношении производителя и субъекта речи.
Вторая составляющая ТМ – отношение производителя речи к миру, действительности. Производитель речи, воплощая мысли и чувства, соотносит их с действительностью и выражает свое отношение к сообщаемому. В языке средствами реализации этих отношений выступают субъективная модальность и наклонение. В тексте аналогом этих средств служит текстовая модальность (ТМ), выражающая отношение производителя речи к тексту и к действительности. Это обязательное качество любого текста. И в рамках каждого речевого произведения это отношение (эти отношения) сохраняется (сохраняются) и определяет (определяют) его характер, сущность, качества. Ср. лирическое стихотворение и газетную заметку, дипломатическую ноту и новеллу. В каждом подобном случае производитель речи ставит себя в определенные отношения к миру и к собственному тексту. Текстовая модальность – это своеобразное наклонение производителя речи к действительности и собственно к речи.
Однако отношение производителя речи к действительности не выражается прямо и непосредственно. Оно всегда опосредствовано языком (речью). Степень же этой опосредствованности, ее шкала чрезвычайно широка. Производитель речи может быть непосредственным участником событий, процессов, наблюдателем, созерцателем, информатором, побудителем, исследователем и т.д. Если суммировать, обобщить позиции, отношения производителя речи к миру, то здесь возможны по крайней мере три отношения ("наклонения"): 1) объективное (говорящий отчуждает себя от действительности, находится вне ее, смотрит на мир со стороны; 2) субъективное (производитель речи отождествляет себя с непосредственными участниками событий, процессов, происходящих в мире; он находится внутри социума и воспринимает мир как деятель, участник); 3) субъективно-объективное (смешанное).
Как выражаются эти отношения в речи? Естественно, через первую составляющую ТМ. Несовпадение производителя речи и ее субъекта (Он пишет) не только характеризует отношение к речи (низшая субъективная модальность), но и формирует отношение к действительности как объективное (а строй речи соответственно объективированный). Совпадение производителя речи и ее субъекта (Я пишу) формирует субъективное отношение к действительности и соответствующий субъективированный строй речи. Субъективно-объективное отношение к миру создается также отношениями между производителем и субъектом речи, которые приобретают особые свойства. Таким образом, в текстовой модальности (ТМ) следует выделить два компонента: отношение производителя речи к действительности (ср. в языке наклонение) и отношение производителя речи к собственно речи, иначе говоря, соотношение производителя и субъекта речи.
Эти две характеристики, составляющие суть категории ТМ и органически взаимосвязанные, наполняются реальным содержанием в зависимости от характера воплощения социально закрепленного в литературной практике отношения "производитель речи – субъект речи", т.е. в зависимости от функционального стиля и жанра. И многообразие существующих текстов обусловлено именно названными двумя характеристиками речи. По ним довольно четко дифференцируются функциональные стили, которые представляют собой наиболее приемлемую типологию текстов.
Функциональные стили часто рассматриваются на языковом уровне. Однако полностью все черты и особенности функциональных стилей воплощаются и раскрываются в речи (тексте). Поэтому анализ функциональных стилей на речевом уровне должен выявить их основополагающие, конститутивные черты.
Многие исследователи в качестве важнейшего параметра функциональных стилей справедливо выделяют установку (на определенный характер изложения), конструктивный принцип, функцию и т.д. Все эти близкие по содержанию категории реализуются, как можно думать, в текстовой модальности, которая предстает как главный стилеобразующий и стиледифференцирующий фактор. Для каждого функционального стиля характерно определенное отношение к речи и к действительности, что обусловливает главные черты функционального стиля и фактически конституирует речь (тексты) как функциональный стиль.
В качестве определенных типов текста функциональные стили намечают в самом общем виде характер использования типов речи (от 1-го, 2-го, 3-го лица) и соотношение "производитель речи – субъект речи". Дальнейшая детализация, конкретизация этих характеристик совершается в жанрах, являющихся формой существования и реализации функциональных стилей, и в конкретных текстах.
Рассмотрим кратко функциональные стили в аспекте ТМ, как реализацию этой категории, воплощение двух ее составляющих – отношение производителя речи к самой речи (производитель речи – субъект речи) и отношение производителя речи к миру, к действительности.
Научный стиль. Производитель речи совпадает с ее субъектом, говорящим (я), но степень выраженности я минимальна. Производитель речи стремится к объективированию собственного я, к устранению личностно-индивидуальных черт. Субъект речи – это, как правило, типизированное мы, (реже я), пользующееся формами выражения, регламентированными в данном стиле. Субъект речи усреднен, максимально обобщен и именно вследствие этой усредненности чаще всего принимает форму мы (рассмотрим..., перейдем к ..., обратимся...). Отношение "производитель речи – субъект речи" опосредствовано стилевым узусом, принятой формой изложения. Производитель речи не стремится выявить себя в тексте как личность, индивид: авторское начало приглушено. Главная задача – раскрытие истины, сообщение информации; общее значение текстовой модальности приводит к объективированному характеру изложения (речь от 3-го лица).
Итак, внешнемодальные средства выражены очень слабо. Основная сфера проявления текстовой модальности – внутримодальные значения. Научный текст в большинстве случаев нуждается в очень четком и очень частом обозначении оттенков модальности. Так, например, невозможность категорического требования или утверждения, которая далась науке долгим и иногда печальным опытом, заставляет ученого менее категорично, более мягко формулировать свои рекомендации, даже если он в них совершенно уверен. Таким образом, появляется большая необходимость в выражении значения "следует, нужно, необходимо": следует сказать, следует обратить внимание, следует провести опыт и т.д.".
Отношение производителя речи к действительности – объективное, безэмоциональное (как и к познаваемой реальности, сущности).
Разговорная речь. Производитель речи полностью совпадает с субъектом, я говорящего. Это единственный стиль, в котором нет "зазоров" между этими категориями. Отсюда такое качество, как естественность (безыскусственность, безусловность) речи и противопоставленность по этому свойству всем остальным стилям. Это своеобразная точка отсчета, эталон, на фоне которого воспринимаются (оцениваются) другие стили. Степень выраженности я в разговорной речи максимальна (хотя и колеблется в широком диапазоне). Высока эмоциональность речи.
Отношение производителя речи к миру – субъективное, непосредственное, эмоциональное, соответствующее наивной картине мира носителя языка.
Официально-деловой стиль. Производитель речи совпадает с ее субъектом, однако совпадение это минимально. Они разграничены еще в большей степени, чем в научной речи. Как правило, производитель речи не конкретная личность, а коллектив, страна, предприятие, учреждение и т.д. в лице их официальных представителей. Поэтому степень выраженности субъекта речи очень мала, незначительна. Формы внешней модальности в языке законов, например, отсутствуют, изложение подчеркнуто безличностно. Предпочитаются структуры внеличностные, вневременной план изложения. Отсюда элиминация эмоциональности, образности, высокая регламентированность речи. Основная сфера проявления ТМ – внутримодальные значения, практически не взаимодействующие с внешнемодальными средствами, очень часто отсутствующими.
Отношение к действительности – объективировано-обобщающее, регламентирующее. Действительность воспринимается как объект нормализации, регламентации, упорядочивания. Текстовая модальность – императивность, констатация, предписывание, регулирование.
Художественный стиль. Главная его особенность – принципиальное несовпадение производителя и субъекта речи. Во всех остальных стилях, кроме разговорной речи, при общем формальном несовпадении производителя и субъекта речи производитель речи частично проявляет себя в тексте, и это оказывает влияние на общую модальность текста, приближая субъект речи к ее реальному производителю. Любая фраза научного текста воспринимается как принадлежащая автору. В художественной же литературе субъект речи (я, ты, он) никогда не отождествляется с реальным производителем речи. Отсюда некоторая условность художественной речи, возможности стилизации, полифонии, стилистическая многослойность и другие ее особенности.
Художественная речь при всей ее эмоциональности всегда объективирована. Объективированность заключается в том, что субъект речи приобретает самостоятельное значение условного производителя речи – рассказчика, становится условной маской, "образом автора". Однако полного разрыва связи между производителем и субъектом речи не происходит: подлинный голос автора может проявляться в отступлениях (лирических, публицистических).
Отношение производителя речи к действительности – субъективно-объективное, опосредствованное эстетическое. Между производителем речи и действительностью находится созданный в произведении условный, но правдоподобный мир, через который и выражаются непрямые и многозначные (многозначно интерпретируемые) суждения о действительности.
Публицистический стиль. Производитель речи совпадает с ее субъектом. И в этом принципиальное отличие публицистики от художественной речи, главная ее особенность, причина ее воздействия, силы и выразительности.
В отличие же от разговорной речи, где также наблюдается совпадение производителя речи и ее субъекта, я публициста облекается социальными, этическими, идеологическими смыслами. Субъект публицистической речи – это всегда представитель той или иной социальной группы, прямо и нередко открыто, пристрастно, эмоционально высказывающий свои убеждения, взгляды, мнения. При этом спектр эмоциональности чрезвычайно широк, однако главное качество остается неизменным: высказывание дается от лица конкретной личности, что делает речь документальной, подлинной, непосредственной (ср. с условностью художественной речи). В сопоставлении с разговорной речью структура авторского я (субъекта) в публицистике более сложна, включает в себя не только индивидуальные, но и социальные грани личности. Речевая ткань публицистики насыщена проявлениями внешней модальности, которые играют здесь исключительную роль.
Отношение к действительности – субъективно-объективное, прямое, оценивающее и анализирующее, осложненное существующими философскими, политическими, социально-идеологическими теориями.
Таким образом, функциональные стили как типы текстов различаются прежде всего ТМ – определенным отношением производителя речи к действительности и к самой речи. Эти две важнейшие характеристики дифференцируют функциональные стили и служат источником семантического многообразия текстов.
Наряду с семантико-синтаксической структурой, отражающей характер сцепления, развития мыслей, каждый текст обладает модальной структурой, выражающей отношение производителя речи к миру и к самой речи, к ее содержанию. По отношению к семантико-синтаксической структуре – к интеллектуальной, логической, диктальной информации – текстовая модальность выступает как ее речевая форма. Это специфически речевая форма высказывания, синтаксическая семантика текста, которая играет не меньшую роль в текстообразовании, чем специфические средства связи между предложениями, так как текст строится по законам ТМ. В процессе порождения текста происходит согласование модальных значений высказываний – внешне– и внутримодальных.
Поэтому текстовая модальность (ТМ) – важнейшая категория текста, образующая его семантическую основу, определяющая отношение производителя речи к действительности и к самой речи и выражающая тем самым установку на определенный характер изложения. ТМ выступает и как важнейшая категория функциональной стилистики, так как, воплощая установку на тот или иной характер изложения, определяет во многом строй и тон речи, ее стилевые качества, отбор языковых и речевых средств и в конечном итоге конституирует функциональные стили как разновидности литературного языка.
Функциональные стили намечают использование речи в самом общем виде. Дальнейшая детализация, конкретизация текстовой модальности совершается в жанрах, являющихся формой существования и реализации стилей. жанр в известном смысле – это устойчивая форма использования того или иного типа (типов) речи и реализация определенного соотношения "производитель – субъект речи". О связи жанра и лица, от которого ведется речь, писал Р. Якобсон, имея в виду, что особенности различных жанров обусловливают разную степень использования речевых функций: "Эпическая поэзия, сосредоточенная на третьем лице, в большей степени опирается на коммуникативную функцию языка; лирическая поэзия, направленная на первое лицо, тесно связана с экспрессивной функцией; "поэзия второго лица" пропитана апеллятивной функцией: она либо умоляет, либо не умоляет, – в зависимости от того, кто кому подчинен – первое лицо второму или наоборот".
По сути дела, речь здесь идет о субъективно-модальном значении лица, от которого строится повествование, о закрепленности в жанровых формах определенных типов речи.
Реальные тексты, воплощая основные черты стилей и жанров, представляют дальнейшую конкретизацию намеченных характеристик, обусловливая многообразные вариации в рамках жанровых форм. В текстах происходит взаимодействие, "согласование" всех средств текстовой модальности – внешних и внутренних, – образующих единую линию, единую тональность. Покажем хотя бы на одном примере действие текстовой модальности. Перед нами очерк В.А. Гиляровского "Шипка" (1906). Вот его начало:
"В 1902 году исполнилось 25 лет со дня русско-турецкой войны 1877 года. Вместе со многими участниками этой войны я поехал на шипкинские торжества.
Мы прибыли на пароходе "Петербург" из Севастополя в болгарский порт Варну, а оттуда все участники шипкинских торжеств должны были двинуться в глубь страны, на Шипку.
Из Варны на Шипку можно было бы попасть с юга Балкан и с севера.
Путь с севера был интереснее. Он давал более наглядное впечатление того, что происходило на Шипке 25 лет назад.
И я выбрал путь с севера".