1925
"Ты брошен тоже, ты поймёшь…"
Ты брошен тоже, ты поймёшь,
В дурманы вглядываясь строже,
Что счастье, если и не ложь, -
На ложь мучительно похоже.
Тот, первый, кто вином любви
Уста раскрывшиеся нежил,
Не слеп от нынешней крови
И в нашей брошенности не жил.
Тот, первый, в райском терему
Лаская кроткую подругу,
Не шёл в хохочущую тьму
По кем-то проклятому кругу.
А мы идём. Над нами взгляд
Безумия зажжён высоко.
И каплет самый чёрный яд
Из окровавленного ока.
Что сердца лёгкая игра
Тяжёлому земному телу?
Быть может, уж давно пора
Мечту приговорить к расстрелу.
А мы в безлюдье , в стужу, в дым
Несём затравленность обетов,
Мы, как Евангелие, чтим
Бред сумасшедших и поэтов.
И, вслушиваясь в злую ложь,
Горим, с неоспоримым споря…
Ты брошен тоже, ты поймёшь,
Что счастье выдумано с горя.1924
"Пели над окнами клёны…"
Пели над окнами клёны.
Ночь отгорала. Струясь
По полу, сгустком зелёным
Лунная кровь запеклась.
Ночь отгорала. В гостиной
Не зажигали огней.
Зло говорили и длинно
О прожитом и о ней.
Кто-то, чуть видимый в кресле,
Долгий закончил рассказ
Мудростью: "Женщина, если
Любит, то любит не вас".
Падали розовым градом
Искры пяти папирос.
Кто-то, смеявшийся рядом,
Бросил мне горький вопрос:
"Вы разве счастливы? Разве
Ваша любовь не в пыли?"
Снова к сочащейся язве
Душу мою поднесли.
Я улыбнулся спокойно,
Я не ответил ему, -
Ибо роптать недостойно
Мне, без конца твоему.1925
"Можно стать сумасшедшим от боли…"
Можно стать сумасшедшим от боли.
Но нельзя ничего забыть.
Я влачусь по земной юдоли,
И за мною змеится нить.
А на ней, на ладонке длинной,
Завязала память узлы,
Как печати доли полынной,
Как печати недоли и мглы.
Я и так четвертован новью,
Нелегко теперь на земле.
Для чего ж и прошлое кровью
Истекает в каждом узле?
Часто хочется бросить сердце,
Память бросить в ночь и не жить.
Но вползает тайною дверцей,
Но пытает узлами нить.
Если б кто-нибудь сжал её, сузил,
Оборвал, во тьму уроня,
И в последний, терновый узел
Завязал неживого меня!1924
"Сегодня месяц совсем весенний…"
Сегодня месяц совсем весенний -
Туманный, близкий и молодой.
Огромных сосен прямые тени
Дрожат лилово над мостовой.
Роятся тучи в седом просторе,
В седом просторе плывут цветы.
За дымкой улиц, я знаю, - море,
За дальним морем, я знаю, - ты.
Пустая площадь. На белой башне
Двенадцать песен пропела медь.
Туман все выше и все бесстрашней
Бросает в небо седую сеть.
Сегодня взоры - хмельное жало,
Сегодня маем пьянит февраль.
А ты мне сердце зацеловала
И уронила в такую даль.1923
Ревность
Спросила девочка тихо:
"О чем ты, мальчик, грустишь?"
За дверью – поле, гречиха
И такая густая тишь.Колыхнулся и вспыхнул синее
Над закрытою книгою взор.
"Я грущу о сказочной фее,
О царевне горных озер".Соловей вскрикнул напевно.
Упала с ветки роса.
"А какая она, царевна?
И длинная у нее коса?""У царевны глаза такие –
Посмотрит и заманит в плен.
А косы ее золотые,
Золотая волна до колен".И сказала крошка, играя
Черной косичкой своей:
"…Тоже… радость большая –
В рыжих влюбляться фей!"1925
В поезде
Мощный, гулкий, неустанный,
Утоли мою печаль,
Унеси в такие страны,
Где минувшего не жаль,
Где бесстрастно бродят светы
Мёртвых лет и мёртвых лун,
Где бессмертно спят поэты
В гамаках из звёздных струн.
Вьются вёрсты. Вёрсты пляшут
Хороводами столбов.
Острой проволокой пашут
Неживую землю мхов.
Всё равно, никто не встанет,
Не проснётся. Всё равно.
Только горький вздох заглянет
В задрожавшее окно,
Да напомнит сад старинный,
Синий вечер, яблонь шум,
Да простор, да взлёт орлиный
В небе плавающих дум…
Мощный, блещущий, железный,
Вырви рельс двойную сталь,
Брось меня в такие бездны,
Где минувшего не жаль…1924
Закат
Декабрьский вечер синь и матов.
Беззвездно в горнем терему.
Таких медлительных закатов
Еще не снилось никому.Глаза ночные сжаты плотно,
Чуть брызжет смуглый их огонь,
Как будто черные полотна
Колеблет робкая ладонь.Поют снега. Покорной лыжей
Черчу немудрые следы.
Все строже север мой, все ближе
Столетьем скованные льды.Бегу по сказочной поляне,
Где кроток чей-то бедный крест,
Где снег нетронутый желанней
Всех нецелованных невест.Мне самому мой бег неведом.
Люблю бескрайности пустынь.
Цветет закат. За лыжным следом
Следит серебряная синь.Недвижна белая громада
Снегов в узорчатой резьбе…
Вчера мне снилось, что не надо
Так много плакать о тебе…1924
"Пять лет, пять долгих терний…"
Пять лет, пять долгих терний
Прошло с тех гиблых пор,
Когда туман вечерний
Запорошил твой взор.
Свершилось. Брызнул третий
Рыдающий звонок.
Пять лет я слёзы эти
Остановить не мог.
Вагон качнулся зыбко.
Ты рядом шла в пыли́.
Смертельною улыбкой
Глаза твои цвели.
Над станцией вязали
Туманы кружева.
Над станцией дрожали
Прощальные слова.
Колёс тугие стоны
Слились в одну струю.
Перекрестив вагоны,
Ты крикнула: "Люблю"…
Ты крикнула: "Не надо!..
Придут - умрём вдвоём"…
И пролитой лампадой
Погасла за холмом…
Пять лет, пять долгих пыток
Прошло. И ты прошла.
Любви и веры свиток
Ты смехом залила.1925
"И канареек. И герани…"
И канареек. И герани.
И ситец розовый в окне,
И скрип в клеенчатом диване,
И "Остров мертвых" на стене;
И смех жеманный, и румянец
Поповны в платье голубом,
И самовара медный глянец,
И "Нивы" прошлогодний том;
И грохот зимних воскресений,
И бант в каштановой косе,
И вальс в три па под "Сон осенний".
И стукалку на монпансье, –
Всю эту заросль вековую
Безумно вырубленных лет,
Я – каждой мыслию целуя
России вытоптанный след, –
Как детства дальнего цветенье,
Как сада Божьего росу,
Как матери благословенье,
В душе расстрелянной несу.
И чем отвратней, чем обманней
Дни нынешние, тем родней
Мне правда мертвая гераней,
Сиянье вырубленных дней.1925
"А проклянешь судьбу свою…"
А проклянешь судьбу свою,
Ударит стыд железной лапою, –
Вернись ко мне. Я боль твою
Последней нежностью закапаю.Она плывет, как лунный дым,
Над нашей молодостью скошенной
К вишневым хуторам моим,
К тебе, грехами запорошенной.Ни правых, ни виновных нет
В любви, замученной нечаянно.
Ты знаешь… я на твой портрет
Крещусь с молитвой неприкаянной…Я отгорел, погаснешь ты.
Мы оба скоро будем правыми
В чаду житейской суеты
С ее голгофными забавами.Прости… размыты строки вновь…
Есть у меня смешная заповедь:
Стихи к тебе, как и любовь,
Слезами длинными закапывать…1924
"И смеялось когда-то, и сладко…"
И смеялось когда-то, и сладко
Было жить, ни о чем не моля,
И шептала мне сказки украдкой
Наша старая няня – земля.И любил я, и верил, и снами
Несказанными жил наяву,
И прозрачными плакал стихами
В золотую от солнца траву…Пьяный хам, нескончаемой тризной
Затемнивший души моей синь,
Будь ты проклят и ныне, и присно,
И во веки веков, аминь!1925
<Невозвратное>
CARTE POSTALE 1
Тихо в сосновом бору.
Солнце горит в вышине.
Золотом блещет песок…
Милый, я скоро умру,
Грудь моя вечно в огне,
Вечно в крови мой платок…Холодно что-то… Пойду
В дом… Не запачкать бы вновь
Кровью балконных перил…
Милый, я, завтра уйду,
К Богу… Забудь эту кровь
Так, как меня ты забыл.1918
1. Открытка
Проза
Как это быстро всё свершилось:
Пришла, любила и ушла.
Но долго-долго ещё снилась
Неверных глаз пустая мгла,
Объятий бешеные кольца
И губ отравное вино,
И смех грудного колокольца,
Какого небу не дано…
Теперь и сны ушли. Безлюдно
В душе, оставленной тобой.
Не жди легенды безрассудной,
Не надо сказки огневой…
И только в память мне вонзилось
Недоуменье, как стрела:
Как это быстро всё свершилось -
Пришла, любила и ушла!Крым, 1920
Терцины
Свистят ли змеи скудных толп,
Увит ли бешенством ненастным
Мечты александрийский столп, -
Покорный заповедям властным,
Безумных грёз безумный паж,
Я путешествую в прекрасном.
Озёра солнц и лунный пляж,
И твердь земли связал мой посох
Коврами небывалых пряж.
Я свет зажёг в подземных росах,
Я целовал девичий лик
С цветным цветком в багряных косах.
Я слышал рыб свирельный крик,
Я видел, как в очах Вселенной
Струился смутный мой двойник.
Всё человеческое - тленно.
Нетленна райская стрела
Мечты, летящей песнопенно.
И пусть бескрылая хула
Ведёт бескрылых шагом властным,
Сияя заревом крыла, -
Я путешествую в прекрасном.1921
"В пути томительном и длинном…"
В пути томительном и длинном,
Влачась по торжищам земным,
Хоть па минуту стать невинным,
Хоть на минуту стать простым.Хоть краткий миг увидеть Бога,
Хоть гневную услышать речь,
Хоть мимоходом у порога
Чертога Божьего прилечь!А там пускай затмится пылью
Святая божия трава,
И гневная глумится былью,
Ожесточенная толпа.1921
"Когда в товарищах согласья нет…"
Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдёт,
И выйдет из него не дело, только… речи
На генуэзской встрече.
В апреле, в нынешнем году,
Ллойд Джордж, Чичерин и Барту
Везти с Россией воз взялись
И в конференцию впряглись…
Поклажа бы для них казалась и легка,
Да прёт Чичерин в облака
Ловить всемирную "свободу",
Барту всё пятится в Версаль
(Долгов и репараций жаль!),
Ллойд Джордж же тянет в нефть - не в воду!
Кто виноват, кто прав - судить не нам,
Да только воз и ныне там!
"Я любил целовать Ваши хрупкие пальчики…"
Я любил целовать Ваши хрупкие пальчики,
Когда нежил их розовый солнечный свет,
И смотрел, как веселые, светлые мальчики
В Ваших взорах танцуют любви менуэт.Я любил целовать Ваши губы пурпурные,
Зажигая их ночью пожаром крови,
И в безмолвии слушать, как мальчики бурные
В Вашем сердце танцуют мазурку любви…Ваших губ лепестки, Ваши хрупкие пальчики,
Жемчуг нашей любви - растоптала судьба…
И душе моей снятся печальные мальчики,
В Ваших слезах застывшие в траурном па…
России
Вся ты нынче грязная, дикая и темная.
Грудь твоя заплевана, сорван крест в толпе.
Почему ж упорно так жизнь наша бездомная
Рвется к тебе, мечется, бредит о тебе?!
Бич безумья красного иглами железными
Выколол глаза твои, одурманил ум.
И поешь ты, пляшешь ты, и кружишь над безднами,
Заметая косами вихри пьяных дум.
Каждый шаг твой к пропасти на чужбине слышен нам.
Смех твой святотатственный – как пощечин град.
В душу нашу ждущую в трепете обиженном,
Смотрит твой невидящий, твой плюющий взгляд…
Почему ж мы молимся о тебе, к подножию
Трупами покрытому, горестно склонясь?
Как невесту белую, как невесту Божию
Ждем тебя и верим в кровь твою и грязь?!1922
"В этом городе железа и огня…"
В этом городе железа и огня,
В этом городе задымленного дня,
Жизнь, тяжелыми доспехами звеня,
Оглушила злыми смехами меня.Как мне жить среди одетых в камень душ,
Мне - влюбленному в березовую глушь?
Как найти в чаду гниющих луж
Солнца южного живительную сушь?Я принес из неразбуженной страны
Капли рос с цветов ковыльной целины,
Лепет роз, лучи ленивые луны,
Мельниц скрип в плену бессильной тишины…Все обуглил этот город и обнес
Сетью проводок и каменных полос.
Как мне жить в пучине грозных гроз,
Мне - влюбленному в безмолвие берез?!Петербург, 1922
"Никто не вышел ночью темной…"
Никто не вышел ночью темной,
Не вспыхнул мутный глаз окна
Зрачком свечи, когда бездомно
К Тебе сегодня постучалась
Твоя двадцатая весна.Никто не вышел. Оставалась
Глухой заржавленная дверь.
Будить ли мрак ты побоялась,
Иль было в жизни слишком много
Весной принесенных потерь?Снег талый капал с крыш, и строго
Считала капли тишина.
Подснежник бросив у порога,
Ушла с заплаканной улыбкой
Твоя двадцатая весна.Петербург, 1922
Новый год
Никакие метели не в силах
Опрокинуть трёхцветных лампад,
Что зажёг я на дальних могилах,
Совершая прощальный обряд.
Не заставят бичи никакие,
Никакая бездонная мгла
Ни сказать, ни шепнуть, что Россия
В пытках вражьих сгорела дотла.
Исходив по ненастным дорогам
Всю безкрайнюю землю мою,
Я не верю смертельным тревогам,
Похоронных псалмов не пою.
В городах, ураганами смятых,
В пепелищах разрушенных сёл
Столько сил, столько всходов богатых,
Столько тайной я жизни нашёл.
И такой неустанною верой
Обожгла меня пленная Русь,
Что я к Вашей унылости серой
Никогда, никогда не склонюсь!
Никогда примирения плесень
Не заржавит призыва во мне,
Не забуду победных я песен,
Потому что в любимой стране,
Задыхаясь в темничных оградах,
Я прочёл, я не мог не прочесть
Даже в детских прощающих взглядах
Грозовую, недетскую месть.
Вот зачем в эту полную тайны
Новогоднюю ночь, я чужой
И далёкий для вас, и случайный,
Говорю Вам: "Крепитесь! Домой
Мы пойдём! Мы придём и увидим
Белый день. Мы полюбим, простим
Всё, что горестно мы ненавидим,
Всё, что в мёртвой улыбке храним."
Вот зачем, задыхаясь в оградах
Непушистых, нерусских снегов,
Я сегодня в трёхцветных лампадах
Зажигаю грядущую новь.
Вот зачем я не верю, а знаю,
Что не надо ни слёз, ни забот.
Что нас к нежно любимому Краю
Новый год по цветам поведёт!1922
СОНЕТ
О, этот бег последних лет,
Нас напоивший смрадным гноем…
Какими радостями смоем
С души своей печалей след?Когда грядущее покоем
Сотрет тревогу острых бед,
Как на забытый нами свет
Глаза ослепшие откроем?..Не стынет жертвенная кровь,
К России гневная любовь
Проклятьем иссушила губы.К граниту чуждых берегов
Пяти расстрелянных годов
Плывут пугающие трупы…1922
ТЫ
Разве это Ты?
Ты - осколок мечты,
Ты - печать прожитого, Ты - фантом, Ты - след
Миллионов столетий, бесчисленных лет,
Мимолетных падений и вечных побед…
У истоков миров
Из лианных лесов
Ты с зарей выбегала на девственный луг
И плясала, нагая, и в пляшущий круг
Соловьиного песнью сзывала подруг,
Вся из бурь и огня…
И, быть может, в меня,
Загорелого юношу в шкуре из коз,
Шаловливо бросала гирляндами роз
И зовущими взглядами - стрелами грез.
></emphasis >Сквозь бессмертье времен
Тебя знал Вавилон,
Тебя знали Афины, и Рим Тебя знал…
У фонтана, в тени голубых опахал
Светом неба вечернего лик Твой сиял
И… погас, и поник -
В этот час, в этот миг
Я прошел мимо трона в хитоне жреца
И, проникнув в альков заповедный дворца,
Твое тело ласкал без конца, без конца.
></emphasis >Из окошек резных,
В петушках золотых,
Ты глядела в жемчужном кокошнике в сад,
Где баян молодой жег любовью твой взгляд
И настраивал гусли на праздничный лад.
Из боярских затвор
К устью Волги, в шатер,
Я увез Тебя ночью на верном коне.
Ты шептала: "Люблю", прижимаясь ко мне,
Ты казалась русалкой при бледной луне…
И вот вновь Ты - моя…
Новый След затая,
Я таю еще глубже былые следы.
Разве Ты - это Ты? Ты - звено красоты
Из цепи неразрывной бессмертной мечты.1922
Chanson Triste 2
Маме