Мимо львов Лобановского дома… Дом Лобанова-Ростовского на Адмиралтейском проспекте (д. 12), возведен А.А. Монферраном в 1817-1820 гг.; главный фасад, обращенный к Адмиралтейству, украшен 8-колонным портиком и фигурами мраморных львов, изготовленными в Италии (мастерская П. Трискорни, упомянуты в поэме А. С. Пушкина "Медный всадник"). В рыхлый камень пеленал Захаров… Андреян (Адриан) Дмитриевич Захаров (1761-1811) – один из основоположников русского ампира; по его проекту возведен комплекс зданий Адмиралтейства (1806-1823). Центром здания (длина главного фасада 406 м, боковых – 163 м, ср.: Этот узкий, длительный фасад) является монументальная башня со шпилем (высота: 72 м), на которой расположен кораблик, ставший символом города (кораблик несёт старый шпиль Адмиралтейства, созданный архитектором И.К. Коробовым). Рыхлый камень – термин: путиловская плита, камень известняковой породы, который использовали при облицовке цокольных частей зданий (назван по месту разработки: известняк добывали у поселка Путилово, в 9 км к Северо-западу от ст. Назия). Из "рыхлого камня" изготавливали также декоративные детали фасадов и внутренних помещений: разглядывая камень, в нем можно увидеть останки живых существ, обитавших в море сотни миллионов лет назад (в памятниках архитектуры встречаются различные окаменелости – головоногие моллюски, трилобиты и пр.). Мне своих не переставить ларов… Лары (лат. lares) – у древних римлян – божества, покровительствующие дому, семье и общине в целом.
II. "В ромашках свод, тенист и узок…", 1933 – Грани 18. С. 36; Звезда 1995. С. 127.
В ромашках свод, тенист и узок… Внутренний свод арки Адмиралтейства (под центральной башней) скульптурно декорирован "ромашками". Над запыленным гравием крыш… так в оригинале; согласно ритмическому рисунку напрашивается. "Над запыленным гравьем крыш". В зеленых водорослях сада… Александровский сад был разбит в 1872-1874 гг., в центре был устроен фонтан по проекту архитектора Н.Л. Бенуа и А.Р. Гешвенда (1876-1877), ср.: "Адмиралтейство пострадало <…> когда на месте прежних рвов был проведен бульвар (его устраивал Л. Русска). Ряды деревьев своею однообразною линией закрыли великолепную постройку, да и сам бульвар, не служа к украшению города, не сделался местом для прогулок" (Курбатов. С. 316). Ты рейнским золотом горишь… "Золото Рейна" (1854) – опера Рихарда Вагнера, пролог ("предвечерье") цикла "Кольцо Нибелунга", золото Рейна – символ власти. Лепными щупальцами схватит Меня адмиралтейский спрут. "Щупальца" – боковые флигеля (значительно ниже центральной башни и продолжительные по длине); по краям здания они завершаются двумя выступами с колоннадами, перекрытыми фронтонами. "Эффекты трех колоннад тут сгущены и доведены до известной пышности, что вместе с довольно свободной декорацией капителей и густыми скульптурными панно между крайними колоннами заставляет вспомнить об эффектах барокко. <…> окна сильно расставлены и украшены своеобразными наличниками со скульптурами изумительной красоты. Входные двери, обрамленные строгими гранитными рамками с головами медуз" (Курбатов. С. 313–314). Основной лепной декор Адмиралтейства, выполненный по рисункам Захарова, сосредоточен в центральной части здания: две скульптурные группы нимф, поддерживающих земные сферы, по сторонам главных ворот, над ними – скульптуры греческих героев на крыше нижнего яруса башни (Александра Македонского, Пирра, Ахилла, Аякса); на парапете второго яруса башни – двадцать восемь фигур, олицетворяющих времена года, ветры, стихии и др. (скульпторы: Ф.Ф. Щедрин, И. И. Теребенев, С. С. Пименов, В. И. Демут-Малиновский, А. А. Анисимов).
Адмиралтейство ("Маргаритками цветет Империя…"), 1933 – Грани 18. С. 37. Автографы: 1) СР. С. 27; 2) Раков: Л. 2, посвящение: В.П.; вар. ст. 8: "Прямая линия Твоя", ст. 10-11: "Пленил навеки Твой чугун: / Высокий строй Твоей решетки", ст. 14: "И меньше всех, быть может, Ты".
Всеволод Николаевич Петров (1912 1978) – искусствовед (в частности, специалист и автор работ по истории русской скульптуры эпохи классицизма); входил в окружение М. Кузмина и А. Ахматовой (см.: Петров Всеволод. Фонтанный дом / Воспоминания об Анне Ахматовой. М.: Советский писатель, 1991 (сост. В. Я. Виленкин и В.А. Черных; ком. А.В. Кнут и К.М. Поливанов); Калиостро: Воспоминания и размышления о Михаиле Кузмине / Публ. Г. Шмакова // Новый журнал. 1986. Кн. 163; в сокращении: Панорама искусств. М., 1980. Вып. 3). В архиве Аверьяновой сохранились автографы двух адресованных ей стихотворений В. Петрова, первое – ответ на посвященное ему "Адмиралтейство" (Ф. 355. Ед. хр.82):
Лидии Аверьяновой
Ты говоришь – Адмиралтейство, звон,
Колокола, и лебеди на льдинах,
И музыка, блаженная как сон –
– Летейский сон – о вечных райских кринах.А мне не хватит полоса, и мне
Не вспомнить слов и не найти созвучий.
Беспамятство! И, кажется, тесней
Сжимаются круги, и ропот мучит.Слова, как дым пастушьего костра,
Расходятся, лишь немоты взыскуя.
Беспамятная, грозная пора!
И нам не счесть ни звезд, ни поцелуев.
18-19 мая 1933
Лидии Аверьяновой
Не римские серебряные реки,
Не каменные кони Ассирии,
Не корабли, не всадники, не песни.И мне не снится пленная Изида,
Египетское волхвованье речи,
Священный шум песчаного прилива.Простая музыка меня тревожит.
Земное время сковывает тело
Глухих обид неодолимым грузом.И снова пробую свое дыханье,
Свой медленный и приглушенный голос –
"Не корабли, не всадники, не песни…"И странная но мне приходит радость,
Я забываю время и обиды,
Я узкое лицо твое целую.
29 апреля 1933 г.
Шкуркой – лисьей или горностаевой… Ср.: "Высоко в небе облачко серело, / Как беличья распластанная шкурка" (А. Ахматова. "Высоко в небе облачко серело…", 1911).
Фельтен ("С глухой конюшни крик истошный…"), 1933 – Возрождение (Париж). 1949. № 1. С. 95-96. Автографы: 1) СР. С. 28; 2) Раков: Л. 5 (рукопись) и Л. 20 (машинопись) – идентичны; графич. вар.; вар. ст. 8: "Прямая линия Твоя", ст. 10-11: "Пленил навеки Твой чугун: / Высокий строй Твоей решетки", ст. 14: "И меньше всех, быть может, Ты".
См. примеч. к ст-ниям "Фельтен для тебя построил зданье…", "Летний сад".
Но, в полукругах ломках линий / В крутых извивах… – Прямая линия твоя… Ряд зданий вдоль южной границы Дворцовой площади, возведенных по проекту Ю.М Фельтена в 1770-1780 гг., их расположение послужило прообразом формы здания Главного Штаба (архитектор К. Росси). Но церковь… – … Она лепною теоремой. / Голубкой стынет на снегу… По проекту Фельтена в Санкт-Петербурге были сооружены несколько церквей: лютеранские церкви Святой Анны (на Кирочной ул.), армянская церковь Святой Екатерины на Невском проспекте, Иоанновская церковь на Каменном острове (в стиле псевдоготики). Ср.: "Ничего, голубка, Эвридика, / Что у нас студеная зима", "И живая ласточка упала / На горячие снега" (О. Мандельштам. "Чуть мерцает призрачная сцена…", 1920).
Три решетки ("Черным кружевом врезана в пепел…"), 1933 – НЖ. С. 132. Автограф: СР. С. 29.
Та решетка – великолепье / Похорон или палачей… Речь идет о решетке Казанского собора (установлена в 1811 г.), выполнена по проекту архитектора собора Андрея Никифоровича Воронихина (1759-1814). Решетка задумана как неотъемлемая часть общей композиции Казанского собора, который. По окончательному замыслу зодчего, должен был обладать второй колоннадой с южной стороны, противоположной Невскому проспекту; решетка, установленная перед западным входом в собор, должна был, изгибаясь полукругом, упираться в два больших гранитных пьедестала с гигантскими статуями апостолов, однако пьедесталы по краям решетки не были возведены, что лишило ее законченности и органической связи с собором. В. Я. Курбатов возмущался варварским отношением к замыслу зодчего: "Против западного портика полукруглая площадка, заполненная убогим сквериком с чахлыми липами, плохенькими деревянными и каменными лавочками, закрывающими решетку <…>. Низ ее забит железными листами, а сзади видны жалкие лачуги, облепившие это произведение, не имеющее равных в истории европейских) искусства" (Курбатов. С. 181, 182-183). И другая…~ …Где ущербным мрамором статуй / Населен поредевший сад… Решетка Летнего Сада, поставлена вдоль набережной Невы в 1770-1784 гг. Задача Фельтена заключалась в том, чтобы создать садовую ограду, сквозь которую были бы хорошо видны невская панорама, зелень самого парка, его аллеи и украшающие их статуи. См. примеч. к стихотворению "Летний Сад". О, защитный растреллиев цвет… Речь идет о колере стен Зимнего дворца (построен в 1754-1762 гг. по проекту Франческо Бартоломео Растрелли, 1700-1771). Согласно архивным документам, при Растрелли стены дворца выкрасили "песчаной краскою с самой тонной прожелтью"; при Екатерине II их перекрасили в оливково-серый цвет; при Павле I восстановили первоначальный; в XIX в. дворец еще несколько раз менял окраску; в 1901 г. его перекрасили в темно-красный цвет (к тому времени сад дворца обнесли решеткой на полированном цоколе из темно-красного камня, чтобы весь ансамбль смотрелся как единое целое, перекрасили и Зимний Дворец). В советское время при первом ремонте фасадов в 1927 г. получили серовато-зеленый тон; в 1930 г, коричнево-серый; в 1934 г. – оранжевый; колорит здания оказался неудачным, от него отказались и снова попробовали новые оттенки – оливковый и светло-голубой. Отдал Зимний свой царственный пояс / Парку лучших советских лет… Узорчатая кованая решетка в стиле модерн (1901), оградившая сад возле Зимнего дворца со стороны Адмиралтейства (разбит в 1886 г.), изготовлена по проекту архитектора Р.-Ф. Мельцера (на Всемирной парижской выставке 1900 г. была удостоена Большой премии); по его чертежам были также сделаны кованые решетки для въездных арок и пандусов подъездов дворца. В 1920 г. решетка была снесена и свалена на набережной Невы у дворца, где пролежала около четырех лет. Отдельные уцелевшие звенья решетки вошли в ограду Парка имени 9 января на проспекте Стачек (заложен 1 января 1920 г во время первого Всесоюзного коммунистического субботника, первоначально парку было присвоено имя – "Сад в память жертв расстрела 9 января 1905 года"). При установке решетки (1924) из звеньев ограды вынули двуглавых орлов и царские вензеля (в настоящее время они восстановлены). Так росли мы сквозь годы глухие… Ср.: "Рожденные в года глухие" (первая строка из одноименного стихотворения А. Блока, 1914); "Восходишь ты в глухие годы – / О солнце, судия, народ" (О. Мандельштам. "Сумерки свободы", 1918).
Смольный: I. "Утро. Ветер. Воздух вольный…", 1933 – Мосты. С. 128. Автограф: СР. С. 30.
Вместе с замыслом Растрелли… Смольный Воскресения Христова собор (Смольный собор), входящий в состав архитектурного ансамбля Смольного монастыря (1748-1769), построен по проекту Ф.-Б. Растрелли в стиле пышного елизаветинского барокко, достроен архитектором В.П. Стасовым (1835). Растрелли планировал построить однокупольный собор по образцу европейских храмов, но императрица настояла на православном пятикупольном. Собор воздвигли пятиглавый, но только центральный купол относится непосредственно к храму, остальные четыре – колокольни. Центральный купол расположен на барабане и по размерам значительно больше остальных, он имеет шлемовидную форму, его венчает расположенная на фонаре луковичная главка большого размера. Четыре колокольни состоят из двух ярусов, во втором ярусе располагается звонница, каждую из колоколен венчает маленький луковичный купол (Словно маленькие пальцы / Боковые купала…), ср.: Курбатов. С. 80-82.
У Китайской лечь стены… Возможно, аллюзия на ст–ние Н. Клюева "Есть в Ленине керженский дух…", 1918 (из цикла "Ленин"), ср.: "Есть в Смольном потемки трущоб / И привкус хвои с костяникой, / Там нищий колодовый гроб / С останками Руси великой… ~ …О чем же тоскует народ / В напевах татарско-унылых?" Из-под палок Николая /Госпиталь кровавый встал…/ И Кропоткин, убегая… Николаевский военно-сухопутный госпиталь (Суворовский проспект, 63) – первое военно-медицинское учреждение в России, основан в 1835 г. по указу Николая I, открылся в 1840; архитектор – А.Е. Штауберт. В 1865 г. Александр II переименовал учреждение в Николаевский военный госпиталь.
В 1872 г. по распоряжению Военного Министра было построено двухэтажное здание – арестантское отделение для политзаключенных (сюда переводили из Петропавловской крепости и Шлиссельбурга арестантов, нуждавшихся в медицинской помощи). Из Николаевского военного госпиталя в 1876 г. бежал Пётр Алексеевич Кропоткин (1842-1921), переведенный по болезни из крепости; побег (единственный за всю историю арестантского отделения госпиталя) описан П. А. Кропоткиным в его "Записках революционера". Книга не раз переиздавалась в 1920-1930-е гг., наиболее авторитетное издание, вероятно, имелось у Аверьяновой: Кропоткин П.А. Записки революционера / Подгот. текста к печати и прим. Н.К. Лебедева. Предисл. П.П. Парадизова. М.-Л.: Academia, 1933 (Серия: Русские мемуары, дневники, письма и материалы).
"Когда на выспренные стены..", 1929. Грани 14. С. 96; Звезда 1995. С. 129. Автографы: 1) СР. С. 31; 2) Раков Л. 8 (рукопись); Л. 16 (машинопись) – идентичны; под текстом: 1930 (в состоянии послеродового психоза).
Пускай витийствующий Горький / О братстве вычурно кричит… Отклик на очерк М. Горького "Соловки" (Наши достижения. 1930. № 5), см. Послесловие. Где Русь – высокая волчица… По аналогии с Римской (Капитолийской) волчицей, вскормившей молоком легендарных основателей Рима ~ Ромула и Рема. Здесь, возможно, реминисценция из ст-ния Елизаветы Полонской "Вижу, по русской земле волочится волчица…" (1923) из книги "Под каменным дождем. 1921-1923" (Пб., 1923). …в состоянии послеродового психоза. Об этом биографическом факте нам ничего неизвестно. Некоторый свет на обстоятельства проливает письмо Е. Данько к Аверьяновой (12 июля 1929 г.), в котором она писала: "…Я от души порадовалась тому, мне кажется, что Вы поехали на Кавказ. Что это лучшее, что вообще могло случиться. Надеюсь, что мое впечатление оправдается. Я не говорю уже о том, какая прелесть – Кавказ и как важно было для Вас набраться таких ярких впечатлений, какие дали горы, и надышаться нежным Кисловодским воздухом! Очень бы хотела получить от Вас весть оттуда. <…>
Я очень много работаю. Спешу, наконец, окончить свою повесть о марионетках, которая раздулась до 10 листов. Никогда не буду больше начинать таких громоздких вещей! Вопрос, что тяжелее, вынашивать младенца в 10 фунтов или повесть в 10 листов. Первое – во всяком случае почтеннее, а от второго ничего, кроме неприятностей не бывает, – одно только у них общее – и Ваше и мое детище попадется когда-нибудь в лапы педагогам, и они будут его мучить одинаково на свой педагогический лад. Разница только во времени, Ваше – лет через 8, а мое – едва высохнут на нем чернила. Возможно, что даже не дойдет еще оно до типографии, а уже исчезнет с лица земли. <…>" (Ф. 355. Ед. хр. 18. Л. 17-18 об).
III
"Лепным прибоем, пеной в просинь…", 1932. – Грани 14. С. 94. Автограф: СР. С. 33.
На площадь вылетел дворец… Ср.: "На площадь выбежав, свободен / Стал колоннады полукруг" (О. Мандельштам. "На площадь выбежав, свободен…", 1914). И дивной арки Карло Росси… Часть архитектурного ансамбля Дворцовой площади – здание Главного Штаба и триумфальная арка, возведены в 1819-1829 гг. Карлом Ивановичем Росси (1775-1849). И мостик Певческой Капеллы… Мост через реку Мойку, упирается в ворота Певческой капеллы (отсюда получил название), построен в 1839-1840 гг., одновременно с завершением ансамбля Дворцовой площади, по проекту инженера Е.А. Адама, на месте бывшего моста (арх. О. Монферран). Здесь Блок бродил… В 1917 г. А. Блок состоял членом Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, заседавшей в Зимнем дворце; поэт вел протоколы допросов царских министров; впоследствии по материалам работы ЧСК он выпустил книгу: Последние дни императорской власти. По неизданным документам. Составил А. Блок. Петербург: Алконост, 1921. …здесь умер Пушкин… Последняя квартира А.С. Пушкина на набережной реки Мойки 12 (дом княгини А.Н. Волконской, в котором семья поэта снимала квартиру с начала сентября 1836 г.), в этом доме 29 января 1837 г. Пушкин, смертельно раненный на дуэли, скончался. В стихотворении описан популярный туристический маршрут: из-под арки Главного Штаба на Дворцовую площадь в сторону Певческого моста и зданию Певческой Капеллы, по берегу реки Мойки к дому № 12.
"Еще не выбелен весной…", 1932. – Грани 18. С. 36. Автограф СР. С. 34.
Строфа III, возможно, реминисценция из Н. Агнивцева, ср.: "Санкт-Петербург гранитный город, / Взнесенный Словом над Невой, / Где небосвод давно распорот / Адмиралтейскою иглой!" ("Странный город", 1919).