При первом появлении на сцене, заметив, что он не один, Тартюф притворно говорит слуге: Коль будут спрашивать, то я пошел в тюрьму, / Снесть лепту скудную поверженным во тьму (перевод М. Л. Лозинского). В конце комедии разоблаченного Тартюфа уводят в тюрьму.
ПреХ является неполным отображением Х-а (2), так как в нем отсутствует такой существенный элемент, как наказание Тартюфа (Тартюф уверяет, что он пойдет в тюрьму, но не в качестве заключенного, а в качестве благотворителя). Заметим, что в данном случае необходимое для всякого ПРЕДВЕСТИЯ внешнее сходство ПреХ-а с Х-ом (отправляется в тюрьму) дополняется КОНТРАСТОМ между функциями этого ухода в тюрьму (в ПреХ-е Тартюф – покровитель арестантов, в Х-е – арестант).
Отображение Х-а в ПреХ-е является ментальным (3): в ПреХ-е Тартюф идет в тюрьму лишь на словах.
Обратим внимание, что ПреХ и X – это соответственно первое и последнее, что Тартюф делает на сцене. Тем не менее едва ли связь между ними осознается зрителями (7).
При этом сам ПреХ, очевидно, вполне заметен (5).
Редукция осуществлена рядом способов: помимо уже отмеченных неполноты и ментальности отображения имеет место уменьшение события в абсолютных размерах и в степени спектакулярности (1) (при первых словах Тартюфа присутствует лишь служанка, в конце Тартюфа арестовывают в присутствии всех персонажей) и в сюжетном ранге (6) (первые слова Тартюфа – лишь одно из многих мелких проявлений его лицемерия, заключительная сцена – единственное в своем роде и всеми ожидаемое событие).
3.1.7. Для целого класса авантюрных сюжетов характерна следующая ситуация: герои передвигаются по неизведанной местности (пустыне, джунглям) и становятся объектами козней врагов, стремящихся их погубить или пленить.
Обычно "главному" нападению врагов на героев предшествует ряд ПРЕДВЕСТИЙ; одно из них – гибель животных (собак, буйволов, верблюдов и т. п.) (см. в "Детях капитана Гранта" Ж. Верна, "Атлантиде" П. Бенуа). Редукция проведена здесь способом (6).
То же – в эпизоде из фильма "Гром небесный" ("Le Tonnerre de Dieu", 1965):
Сюжет состоит в тем, что богач, оригинал, владелец замка, ветеринар по профессии (Жан Габен) знакомится в кафе с особой легкого поведения, увозит ее к себе в поместье, заставляет отбросить прежние занятия и привычки (покинуть город, бросить сутенера, расстаться с гримом, высокими каблуками и т. п.) и зажить здоровой жизнью, близкой к природе; в конце концов она выходит замуж за фермера. ПРЕДВ такого развития сюжета есть уже в первой сцене в кафе, где Габен берет на руки собачку молодой особы, снимает с нее модный бант и пускает гулять. По-видимому, в данном случае между ПреХ-ом и Х-ом устанавливается регрессивная связь (9), тем более, что ветеринар и в последующих эпизодах продолжает вести линию "опрощения" комнатных собачек.
3.1.8. Классический пример неантропоморфного предмета в качестве ПреХ-а к судьбе людей -
известное вступление к "Хаджи-Мурату" Л. Толстого, где изображен жизнестойкий репей, в миниатюре воспроизводящий образ заглавного героя. Понижение в ранге (6) произведено здесь дважды: ПреХ – растение, X – человек; ПреХ отнесен к авторскому прологу, а X – к историческому повествованию, в котором автор не фигурирует.
3.1.9. Рассмотрим ситуацию с ПРЕДВ в немом фильме Эрнста Любича "Розита" ("Rosita", 1923).
Фильм начинается с ПРЕДВЕСТИЯ, отделенного от основного сюжета в ряде отношений (другое место и время, другое окружение, логическая несвязанность с основным действием) и потому играющего роль пролога. Основное действие состоит в том, что король ухаживает за уличной певицей Розитой (Мэри Пикфорд), которая "водит его за нос" и фамильярно пошучивает над ним; между тем королева пытается вернуть супруга в лоно семьи; чтобы избавиться от соперника, король подписывает смертный приговор возлюбленному Розиты; совместные усилия королевы, Розиты и других персонажей срывают исполнение приговора, и Розита соединяется с возлюбленным. В финале король садится в карету, где с неудовольствием обнаруживает свою жену, в обществе которой и вынужден вернуться во дворец.
Этот X отображен в прологе в виде следующего ПреХ-а. Король сидит в своем кабинете, собираясь подписать кому-то смертный приговор; через окно влетает кольцо для игры в серсо, которое оказывается накинутым ему на шею; выглянув в окно, король видит юных фрейлин, играющих в серсо и качающихся на качелях; он спускается в сад, заигрывает с фрейлинами, качается на качелях с одной из них; поднявшись высоко в воздух, король замечает внизу свою жену, к которой он и вынужден спуститься (так сказать, с небес на землю); жена уводит его во дверец.
Характерной особенностью этого примера ПРЕДВ является полнота отображения Х-а в ПреХ-е (2), доведенная до чрезвычайной детальности (фамильярное обращение женщин с королем, несостоявшийся смертный приговор, королева-жена – вместо интрижки с женщиной более низкого ранга).
Редукция, помимо вынесения ПреХ-а в другую сферу (6) (пролог, а не основное действие) и фигуральности связи с Х-ом (8), выражается в уменьшении масштабов ухаживания (1) (с фрейлинами король хочет только пофлиртовать, а не завести серьезный роман).
3.1.10. Характерный подтип ПРЕДВЕСТИЯ – мотив предзнаменования.
Он может быть проиллюстрирован известным примером из "Анны Карениной" (ч. 1, гл. 18) – сценой первой встречи Вронского и Анны на вокзале, во время которой человек попадает под поезд.
Прогрессивное ПРЕДВ здесь, по-видимому, есть: встреча главных персонажей сопровождается дурными предзнаменованиями, создающими у читателя ощущение тревоги. Иначе говоря, ПреХ, скорее всего, предсказывает некоторые черты Х-а (9) (можно ждать чего-то трагического, зловещего), но не является его достаточно полным прообразом (2).
При регрессивном же осмыслении обнаруживается, что ПРЕДВ было более полным. Совпадают: обстоятельства гибели (под колесами поезда) и реакция Вронского на событие (в обоих случаях он считает нужным так или иначе "заплатить" за смерть человека – в ПреХ-е дает вдове погибшего 200 рублей, в Х-е, после смерти Анны, отправляется на сербскую войну).
Эти знаменательные совпадения тщательно замаскированы целым рядом различий. Различаются: причины гибели, классовая принадлежность жертв, конкретные обстоятельства гибели (направление и скорость движения поезда и др.), место в сюжете – (6), (8).
3.2. Множественные ПРЕДВЕСТИЯ
До сих пор мы рассматривали в основном единичные ПРЕДВ, когда путь к Х-у не заполнен другими ПреХ-ами. Но довольно часты и такие ПРЕДВ, при которых Х-у предшествуют несколько ПреХ-ов (11). Эти множественные ПРЕДВЕСТИЯ бывают двух видов.
3.2.1. ПреХ-ы, не приближающие Х-а. Множество ПреХ-ов может состоять из элементов, так сказать, в равной мере отстоящих от Х-а (т. е. в равней мере редуцирующих X) и притом разрозненных, не являющихся вехами на пути к нему. Таковы, например, различные подаваемые по ходу детективного сюжета элементы, которым предстоит сложиться в разгадку тайны (clues). Обычно накопление таких ПреХ-ов не приближает разгадки, т. е. Х-а.
Другой тип разрозненных (не образующих единого пути) ПреХ-ов к одному Х-у представлен ПРЕДВЕСТИЯМИ к кульминационной сцене "Мещанина во дворянстве" (X = ‘приобретение престижа и знаний ценой побоев’).
Одним из них является разговор Журдена с женой о его радостной готовности быть высеченным розгами, как школьник, в качестве платы за получение знаний. Другим – сцена с учителем фехтования, который в процессе ученья больно колет Журдена шпагой. Хотя сцена с фехтовальщиком предшествует сцене с мадам Журден, нельзя сказать, что от одной сцены к другой возрастает близость (ожидаемость, вероятность) кульминационной сцены посвящения в мамамуши. Это обеспечено, в частности, тем, что эти два ПреХ-а не только понижены в ранге относительно Х-а (6) и связаны с ним лишь фигурально (8), но и являются результатами разных типов редукции: сцена с мадам Журден – ментальная (это разговор, побои происходят на словах), а с учителем фехтования – реальная (3).
Вообще характерный тип разрозненных ПРЕДВ – это ПреХ-ы, рассеянные по разным уровням структуры (сюжетному, символическому, фонетическому, метрическому и т. п.), откуда они порознь указывают в сторону Х-а, не складываясь, однако, в единую линию.
3.2.2. ПреХ-ы, приближающие X. Широко распространен случай, когда несколько ПреХ-ов выстраиваются в последовательность, постепенно приближающую X, благодаря тому, что каждый следующий ПреХ создает ощущение более близкого и несомненного появления Х-а, чем предыдущий. Эффект ПРЕДВ естественно дополняется при этом эффектами УВЕЛ и ПОВТ (а иногда и КОНТР), так что перед нами фактически уже не чистое ПРЕДВЕСТИЕ, а сочетание ряда ПВ. Поэтому примеры нарастающего приближения Х-а мы рассмотрим в следующем разделе (см. п. 4.3).
4. Комбинации ПРЕДВ с другими ПВ
Оставим на время множественные ПРЕДВ и начнем с единичного ПреХ-а, который сочетал бы свойства ПРЕДВ и еще какого-то ПВ.
4.1. ПРЕДВ + КОНТР (= ПРЕДВ + ОТК)
Такое СОВМЕЩЕНИЕ двух ПВ широко распространено и встречалось нам уже несколько раз. Вспомним примеры с посещением тюрьмы из "Тартюфа" (п. 3.1.6) и с чумным поцелуем из "Пира во время чумы" (см. С. 223–224, примеч. 6); забегая вперед, укажем на ОТКАЗНОЕ соотношение типа ‘по видимости забота о жертве’ / ’в действительности подготовка преступления’ в детективе, а также те случаи, когда ПреХ контрастирует с Х-ом по одному из конститутивных свойств ПРЕДВЕСТИЯ – ‘явности’ или ‘размеру’ (см. ниже, п. 4.3.4, 4.3.5).
4.2. ПРЕДВ + ПРЕП
Под такой рубрикой следует, по-видимому, рассматривать определенный тип СОВМЕЩЕНИЯ в одном и том же ПреХ-е двух осмыслений – прогрессивного и регрессивного, а именно прогрессивного ПРЕПОДНЕСЕНИЯ (ощущается нехватка чего-то) с регрессивным ПРЕДВЕСТИЕМ (позднее обнаруживается, что в ПреХ-е уже содержался более или менее определенный "портрет" Х-а). Такое СОВМ может выполняться различными способами, но общим является следующее: сначала ПреХ предстает читателю в виде чего-то бессвязного и не складывающегося в понятную картину, затем выдается цельная картина (X), из которой и обнаруживается скрытая ранее связь между элементами ПреХ-а.
Примером может служить такой порядок развития детективного сюжета, когда сначала сообщаются бессвязные фрагменты картины преступления, а затем (в финале) дается его разгадка (разрозненные элементы, рождавшие ощущение нехватки информации, предстают в связном виде).
Подобным же образом строится распространенный способ ПОДАЧИ разного рода важных и интересных сообщений в масштабе небольшого эпизода: персонаж, которому предстоит сделать сообщение, от волнения "не может связать двух слов" и выдает набор отрывочных фраз, часто производящий комическое впечатление (ПреХ, прогрессивное ПРЕП). Лишь после этого ему удается изложить информацию связно (Х, регрессивно осмысленное ПРЕДВ).
Аналогичный пример – такая ПОДАЧА титров в кино, когда на экран сначала выкатываются отдельные буква (ПреХ), а затем они перестраиваются, образуя нужный титр (название фильма, фамилию актера и т. п.).
Вслед за рассмотренными случаями "точечного" наложения продуктов других ПВ на ПреХ обратимся к их "линейным" сочетаниям, когда этими ПВ создаются добавочные звенья пути ПреХ – X, так что в результате возникает (или удлиняется и без того) множественное ПРЕДВ.
4.3. НАРАСТАНИЕ: ПРЕДВ + ПОВТ + УВЕЛ (+ КОНТР)
4.3.1. В одной из сцен фильма "Леди Гамильтон" ("That Hamilton Woman", 1941)
Нельсон приходит в себя в чужой комнате. Тем Х-ом, который обрабатывается с помощью НАРАСТАНИЯ, является ‘обнаружение того, что герой находится в доме Эммы Гамильтон (Emma Hamilton)’. К этому Х-у подбирается следующая цепочка ПреХ-ов: сначала в кадре появляется покрывало с вензелем "Е. Н."; затем – портрет леди Гамильтон на стене; и, наконец, она сама. Очевидно, что последовательность ‘вензель – портрет – человек’ – это единый "путь" приближения к Х-у. Заметим, что данный ряд ПреХ-ов эквивалентен ВАР: вензель, портрет хозяйки и ее живая фигура основаны на ПРОВЕДЕНИИ ЧЕРЕЗ РАЗНОЕ тематического элемента ‘принадлежность дома Эмме Гамильтон’, но его различные КОНКРЕТИЗАЦИИ подобраны и выстроены по принципу нарастающей определенности.
4.3.2. В рассказе Конан Дойла "Пляшущие человечки" эффектно разрабатывается тема появления в жизни героев опасного человека.
Ряд ПреХ-ов, предшествующих появлению человека, указывает на элементы ‘человек’ и ‘опасность’ с НАРАСТАЮЩЕЙ определенностью. Каждый из довольно многочисленных ПреХ-ов складывается из двух компонентов: того, что видит клиент, и того, как реагируют на это он и его жена.
Сначала клиент обнаруживает на подоконнике своего дома изображения человечков, стирает их, а затем рассказывает о них жене; на этом этапе предполагается, что речь идет о детских рисунках. Далее человечков находят в записке, положенной на солнечные часы; жена прочитывает записку и падает в обморок. Затем клиент ночью видит мужчину, рисующего человечков; ознакомившись с надписью, жена впадает в прострацию и отчаяние; и т. д., вплоть до открытого появления чужого человека и роковой перестрелки.
Очевидно, что при такой последовательности ПреХ-ов нарастает уверенность в том, что человечки являются осмысленным посланием неизвестного человека и что это послание несет опасность. Заметим, что, в отличие от предыдущего случая, здесь отсутствует ВАР: едва ли указанные ПреХ-ы можно назвать качественно разными, налицо лишь повышение интенсивности.
4.3.3. В 1-й серии "Ивана Грозного" Эйзенштейна на НАРАСТАНИИ построен эпизод, где тяжело больной Иван просит бояр присягать Дмитрию (см. Эйзенштейн 1964–1971: VI, 263).
Сначала Иван просто убеждает бояр "целовать крест Димитрию", затем униженно просит и наконец умоляет. Эти три фазы соответственным образом КОНКРЕТИЗИРУЮТСЯ: если I фаза решена в более или менее нейтральном ключе, то во II фазе Иван становится перед боярами на колени, а в III в буквальном смысле валяется у них в ногах.
Описывать этот фрагмент можно по-разному.
1) Можно считать, что его тема, вернее ее важнейшая КОНКРЕТИЗАЦИЯ: X = ‘Иван умоляет бояр’, а две предшествующие фазы – ПреХ-ы.
2) Можно, однако, считать темой этого фрагмента более нейтральную формулировку: X = ‘Иван просит / убеждает бояр…’. Тогда вывод фрагмента можно будет описать так: УВЕЛИЧЕНИЕ ситуации X до крайней степени дает ситуацию X!! = ‘Иван умоляет бояр…’, и этот X!! ПОДАЕТСЯ с НАРАСТАНИЕМ через ПреХ1 = ‘Иван убеждает бояр…’ и ПреХ2 = ‘Иван униженно просит бояр’.
3) При такой формулировке темы, как в случае (2), возможен и еще один вариант вывода – с применением ПОВТ + УВЕЛ: сначала X (‘Иван убеждает’), затем УВЕЛИЧЕНИЙ X (X! = ‘Иван униженно просит’) и наконец X, УВЕЛИЧЕННЫЙ до крайней степени (X!! = ‘Иван умоляет’).
Эквивалентность формулировок (2) и (3) означает, что многие последовательности вроде сцены Ивана с боярами можно описывать двояко: как НАРАСТАНИЕ (т. е. как основанные в конечном счете на ПРЕДВ) или как "усиленный повтор" (т. е. как не связанные с ПРЕДВ). Что касается описаний (1) и (2), то их принципиальная взаимозаменимость основана на том факте, что между Х-ом и УВЕЛИЧЕННЫМ Х-ом соотношение часто таково же, как между ПреХ-ом и Х-ом.
Заметим, что, как правило, выбор между альтернативными описаниями сделать можно – исходя из типичных для данного автора тем; фрагмент из "Ивана Грозного" – достаточно редкий случай, когда, по-видимому, верным будет любое из трех описаний.
4.3.4. Наряду с построениями типа рассмотренных – т. е. такими, где НАРАСТАНИЕ либо начинается с уменьшенного Х-а и кончается нормальным, либо начинается с нормального Х-а и кончается увеличенным (X!), – встречаются и последовательности типа: ‘уменьшенный X – нормальный X – увеличенный X’.