Вместе с тем в теории жанра повести остаётся больше вопросов, чем ответов. "Архаика" этого жанра, по сути, никогда специально не рассматривалась, чего нельзя сказать о романе, рассказе, новелле, очерке. Критики и литературоведы пытаются выделить какие-либо доминантные "признаки" повести: "аналитизм", "достоверность", "связь с непосредственностью жизни", особый тип повествования, при котором эстетически повышенной оказывается роль типических обстоятельств, запечатлевающихся в типических характерах, специфический сюжет, который не претендует на создание цельной и законченной картины мира и при котором события могут трактоваться символически и т. д. При этом определения, утверждаемые одними исследователями, как правило, вызывают небезосновательные возражения у других (например, об "аналитизме" или "достоверности" как свойствах жанрового содержания повести).
Одни авторы относят повесть к числу "рассказываемых" жанров и видят её отличительную особенность в том, что она "тяготеет… к эпичности, к хроникальному сюжету и композиции", "не имеет сложного, напряжённого и законченного сюжетного узла".
Другие, напротив, считают её принципиально "письменным" жанром или полагают, что типы повествования ("рассказываемый", "письменный") не могут быть положены в основу жанровых классификаций.
Третьи утверждают, что в повести имеется два типа повествования – собственно повествовательное и новеллистическое, романное (то есть в ней синтезируются качества "рассказываемого" и "письменного" жанров).
О жанровой специфике повести поставлен вопрос в некоторых обобщающих теоретических (Н.Л. Лейдерман, Н.П. Утехин, A. И. Кузьмин и др.) и историко-литературных (З.Ф. Канунова, В. Н. Захаров, Г.Б. Курляндская, В.С. Синенко, Е.А. Сурков и др.)работах. В этих исследованиях отмечается, что при дифференциации повести в ряду эпических жанров необходимо учитывать проблематику жанра, своеобразие сюжетно-композиционной структуры, тип повествования, особенности художественного времени, "объём сюжета, а не объём текста". То, что повесть как жанр не идентифицируется на основе количественного критерия ("размер текста") и предполагает анализ качественных характеристик жанра (проблематика жанра, жанровое содержание, специфика "тематической исчерпанности" и художественно завершающего оформления действительности (М.М. Бахтин), "объём сюжета", "объём жанрового события", концептуальный хронотоп, специфика нарратива и т. д.), показано в ряде работ последнего времени. Хотя Надеждин, а затем и, казалось бы, Белинский нередко отделяли повесть от романа только по объёму, тем не менее именно они поставили вопрос о повести как специфическом жанре. "Повесть есть тот же роман, только в меньшем объёме, который условливается сущностью и объёмом самого содержания", – писал Белинский в статье "Разделение поэзии на роды и виды". Критик не отождествлял роман и повесть, а указывал на общую родовую природу этих эпических жанров. Кроме того, объём повести он рассматривал не формально, а тесно увязывал его с жанровым содержанием ("сущностью и объёмом самого содержания"). Эти теоретические принципы жанровой дифференциации складывались постепенно. Сходные положения можно найти, например, в эстетике Гегеля, который объём произведения объяснял предметом и целями изображения. В русской критике до Белинского уже ставился вопрос о жанровых критериях художественной прозы. К.А. Полевой в статье "О русских повестях и романах" (1829) отделял повесть от других произведений по объёму и характеру изображения. Нельзя согласиться с Н.Д. Тамарченко, утверждающим, что якобы "ставший традицией" "количественный подход к проблеме определения и сравнительного описания эпических жанров серьёзному критическому анализу и пересмотру до сих пор не подвергался", несмотря на то что является "сомнительным".
Концепции учёных, давно "усомнившихся" в правомерности "количественного подхода" при изучении типологии и поэтики эпических и других жанров, не учтены в работе Н.Д. Тамарченко, что помешало автору объективно рассматривать современное состояние изучения проблемы.
Употребляя термин "средняя эпическая форма" по аналогии с формулой "роман – большая эпическая форма" и в соответствии с нормами, принятыми в современных научных и учебных изданиях по теории литературы, считаем необходимым подчеркнуть условность этого термина (не случайно взятого в кавычки). Им фиксируются не "критерий размера текста" и не с этой позиции интерпретируемая идея "срединного положения" повести по отношению "к полюсам большой и малой форм", как полагает Н.Д. Тамарченко, а сущностные характеристики данного самодостаточного жанра, специфика жанровой структуры, "определённые принципы отбора, определённые формы видения и понимания действительности, определённые степени широты охвата и глубины произведений" (М.М. Бахтин), написанных в этом жанре.
Жанровые дефиниции повести нельзя определить по отдельным "признакам", в той или иной мере характеризующим её эстетическое качество. Они устанавливаются на основе корреляций компонентов структуры, взятых не в сумме, а как системное единство.
В теоретических и историко-литературных работах осуществляется типологический анализ повести с разных методологических позиций: во-первых, с жанрово-родовой, когда жанровая типология извлекается из общего понятия о родах литературы, во-вторых, с жанровой точки зрения, в соответствии с которой общность извлекается из содержания и формы художественных произведений, в-третьих, на основе выявления общих, исторически повторяющихся (типологических) жанровых свойств содержания произведений, в результате чего повесть утрачивает своё самостоятельное значение и оказывается в ряду произведений разных жанровых групп. Существуют типы систематизации повести на основе общности формообразования, обусловленной методом.
Имея в виду модификации русской повести XIX–XX вв., при её типологическом анализе следует учитывать прежде всего роль жанрообусловливающих, жанроформирующих и жанрообразующих факторов. "Показатель жанровой природы произведения устанавливается как регулятор структурных возможностей художественного воплощения определённой идеи, соотносясь всегда с уровнем эстетического сознания эпохи". При этом надо учитывать, что в некоторых повестях могут ставиться сходные с романом проблемы. Однако повесть всё-таки не "представляет человека, рассматриваемого в отношении к общественной жизни" (В.Г. Белинский) и миру так, как в романе. В "Золотых сердцах" Н.Н. Златовратского всех многочисленных героев, относящихся к разным типам "новых людей", объединяет единый ракурс изображения: все они показаны в одной целевой плоскости, "с одной стороны", в одном аспекте – в переходном состоянии, в процессе определения путей к достижению единства "слова" и "дела". А ведь в этой повести так хорошо ощущается влияние тургеневского романа.
Жанровая "концепция человека", жанроформирующие факторы, "особый тип строить и завершить целое" диктуют свои эстетические законы и не дают повести "перерасти" в роман. "Большая эпическая форма", как показал М.М. Бахтин, "соприкасается со стихией незавершённого настоящего". В повести этого нет, а в тех, которые восходят к построениям романного типа, лишь бегло очерчена "зона контакта" с "неготовой современностью". Основным предметом изображения является "прошлое". Здесь важно не то, "отстоялись" или нет изображаемые события, а то, что они представляют собой "далевой образ".
Жанровая природа повести проявляется, таким образом, и в синтетических формах. Подобные формы можно рассматривать с точки зрения качественной специфики жанра и эстетического потенциала творческого метода. Не случайно ещё Белинский активизацию повести в литературном процессе 1830-1840-х годов связывал с развитием "реальной поэзии". Но это и жанровое свойство самой повести. Ведь её "протеичность" (но не "промежуточность", а способность к жанрово-родовым и жанрово-видовым взаимодействиям) порождает парадоксальные, на первый взгляд, выводы о том, что "повесть… не имеет своего собственного жанрового центра и представляет собой нечто среднее между романом и эпопеей". Если первая часть этого утверждения может быть серьёзно оспорена, то вторая (о "срединном" положении повести между романом и эпопеей) не лишена позитивного смысла, если рассматривать это положение с точки зрения качественных, а не абсолютизированных количественных дефиниций жанровой типологии. Повесть как жанр эпической прозы немало "взяла" от традиционной, дореалистической эпопеи и во многом формировалась по "антисхеме" романа.
Взяв за основу характеристику эпопеи и романа М.М. Бахтина, можно по критериям, установленным им, выявить характерные особенности повести с точки зрения её жанрообусловливающих и жанроформирующих факторов.