Полны куделей шелка, шерсти, льна,
Которых часть для глаз приятна цветом,
Других окраска - чересчур мрачна.
Вот первый зал. Старуха в зале этом
Обводит нить вокруг веретена;
Так на Земле у нас крестьянки летом
Над коконами новыми сидят
И влажные останки потрошат.Другая успевает еле-еле
За первою; обязанность другой -
Заранее красивые кудели
От некрасивых отделять. "Постой,
Я ничего не смыслю в этом деле", -
Сказал Астольф, и отвечал святой:
"Узнай, что эти женщины седые,
Как должно Паркам, дни прядут людские.Людскому веку по величине
Равна кудель, и Смерть с Природой, зная
О роковом для человека дне,
Блюдут его, отсрочек не давая.
Скажу тебе о лучшем волокне -
Оно идет на украшенье рая,
А худшее для грешников прядут,
Что лишь таких заслуживают пут".
МИКЕЛАНДЖЕЛО БУОНАРРОТИ
Джованни, тому самому, что из Пистойи
Перевод Евг. Солоновича
Я заработал зоб, трудясь, как вол,
И смахиваю зобом на породу
Ломбардских кошек, пьющих дрянь - не воду,
Но это лишь начало в списке зол.Затылок место на хребте нашел,
И борода простерта к небосводу,
И волей кисти, брызжущей по ходу,
Лицо мое - как мозаичный пол.Бока ввалились, будто с голодухи,
А задница - противовес спины:
Не видя ног, недолго оступиться.От натяжения вот-вот на брюхе
Порвется кожа, - что до кривизны,
То лишь сирийский лук со мной сравнится.Как тут не покривиться
И разуму, когда кругом изъян?
Не меток искривленный сарбакан.Джованни, все обман:
Я не художник в этом гиблом месте.
Спаси меня, прошу тебя по чести.
"Один пылаю в бесконечной мгле…"
Перевод Евг. Солоновича
Один пылаю в бесконечной мгле,
Когда лучи закатные померкнут,
И, скорбью - не в пример другим - повергнут,
В слезах ропщу, простертый на земле.
"Порою шар, холодный наш приют…"
Перевод Евг. Солоновича
Порою шар, холодный наш приют,
Без Фебовых объятий остается,
И если чувствам свет не поддается,
В народе ночью этот свет зовут.Но вспыхнет факел малый там иль тут -
И ночь в смертельном страхе прочь метнется,
Настолько призрачна, что в клочья рвется,
Едва огнивом в темноте взмахнут.Земля бы никогда не породила
Ее одна: земля приемлет тень,
Но образуют тень лучи светила.О ночи пишут все, кому не лень,
И большинство при этом позабыло,
Что даже в светлячке ей мнится день.
"О ночь, не спорю - ты черным-черна…"
Перевод Евг. Солоновича
О ночь, не спорю - ты черным-черна,
Но ты зовешь к блаженству и покою,
И мудрый восхищается тобою,
А похвала глупца - исключена.Твоей прохлады нежная волна
Дарует сон и, овладев душою,
Возносит над безрадостной землею
Туда, куда мечта устремлена.О призрак смерти, что любым невзгодам,
Врагам сердец и душ, кладет предел,
Последнее спасение от муки, -Ты сушишь слезы, и с твоим приходом
Мы от насущных отдыхаем дел
И ни забот не ведаем, ни скуки.
"Для мастера не может быть решенья…"
Перевод Евг. Солоновича
Для мастера не может быть решенья
Вне мрамора, где кроется оно,
Пока в скульптуру не воплощено
Рукой, послушной воле вдохновенья.Так для меня надежды и сомненья -
Все, Госпожа, в тебе заключено,
И тут уже искусству не дано
Оборонить меня от пораженья.Меня убьют не чары красоты,
Не холодность твоя сведет в могилу
И не судьбы превратной торжество,Но то, что смерть и состраданье ты
Несешь в себе, тогда как мне под силу
Лишь смерть извлечь из сердца твоего.
"Молчи, прошу, не смей меня будить…"
Перевод Ф. Тютчева
Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать - удел завидный…
Отрадно спать, отрадней камнем быть.
"Он зрел картины божьего суда…"
Перевод Евг. Солоновича
Он зрел картины божьего суда,
Он побывал в чистилище и, зная,
Дорогу в рай, достиг при жизни рая,
Чтоб молвить правду, воротясь сюда.Зачем, зачем горит его звезда
И над моим гнездом, не угасая,
Когда на свете нет такого края,
Где злее бы к нему была вражда?О Данте речь. Его могучей лире
Неблагодарный не внимал народ:
Издревле слава недостойных - шире.Когда б достиг я Дантовых высот,
И я бы счастью в этом злобном мире
Его печальный предпочел исход.
"Не правда ли - примерам нет конца…"
Перевод Евг. Солоновича
Не правда ли - примерам нет конца
Тому, как образ, в камне воплощенный,
Пленяет взор потомка восхищенный
И замыслом, и почерком резца?Творенье может пережить творца:
Творец уйдет, природой побежденный,
Однако образ, им запечатленный,
Веками будет согревать сердца.И я портретом в камне или в цвете,
Которым, к счастью, годы не опасны,
Наш век могу продлить, любовь моя, -Пускай за гранью будущих столетий
Увидят все, как были вы прекрасны,
Как рядом с вами был ничтожен я.
"Я побежден. К концу подходит путь…"
Перевод Евг. Солоновича
Я побежден. К концу подходит путь.
Ужель, Амур, себя, совсем седого
И после стольких ран едва живого,
Я вновь тебе позволю обмануть?Ты пламень разжигал, чтоб вновь задуть,
Ты снова убивал меня и снова.
Не я стенаю: тень меня былого
Слезами скорби омывает грудь.Я говорю с тобой о наболевшем,
Для страшных стрел твоих неуязвим.
Зачем же целить в пустоту из лука?Что древоточцу в дереве истлевшем?
И не позор ли гнаться за таким,
Кому ходить - не то что бегать - мука?
ТЕОФИЛО ФОЛЕНГО
Из поэмы "Бальдус"
Перевод С. Ошерова
Квази во всех городах эст один обычай антиквус:
Друг контра друга идут легионес мальчишек и бьются
Камнибус; а из-за них интер взрослых случаются свары.
Я не видебам еще, чтобы столько сшибал желудорум
С дуба мужик, лаборандо шестом иль увесистой палкой,
Ежели даре он хочет свиньям прожорливым корму,
Сколько виде́ре я мог камней, кум свисто летящих,
Квандо баталиам вдруг затеют мальчишки, эт застит
Светум дневной не туча камней, но истошные крики,
И Стефанус сильней эт сильней бушует темнестой.
Бальдус, как дикси уж я, в тех схватках частиссиме дрался;
Семпер анте других сорванцов ин битвам летит он,
Крутит суам пращам эт мечет круглые камни.
Солюс такую порой он подымет пылищу, что небо
Застит илла, а он, тесня врагов-инимикос,
Их, словно фульмен, разит и орет "давай!" во всю глотку,
Воплибус в души друзей возвращая доблесть-виртутем.
Часто ломали ему черепушкам, как омнибус храбрым
Военачальникам, но не могли принудить монстраре
Зад свой врагу: чуть завидит он кровь - плюс силы прибудет,
Так, если перец толочь подольше - магис он пахнет,
Выше деревья растут, если их подрезать дилигентер.
Лучше суб груда камней согласен с витой расстаться
Бальдус, чем наутек пуститься и праздновать трусо.
Только воротится в дом героус, кровью покрытый,
Максимус вмиг учиняет грабеж он в курятнике, ибо
Яйца потребны ему черепушкам лечить и утробам:
Раны он клеит белком, набивает брюхум желтками.
Мать ему в горе твердит (ведь пуглив амор материнский):
"Сын мой, ми нате, зачем синяки ты и ссадины копишь?
Богом тебя заклинаю, оставь, ноли тангере камни,
Битвы покинь: ведь и так на диаболум рожей похож ты".
Бальдус инквит в ответ: "Вы хотите, чтоб трусом прослыл я,
Шлюхи отродьем, ослом, мужиком кухонным, ублюдком?
Кредис, что я соглашусь повсеместную славам утратить?
Есть ли бесчестье хужей? И вам, о матэр, неужто
Дела и вовсе нет до гонорем нашего дома?
Воло похвастаться вам, но не тем, что такой молодчина
Я, а тем, что могу кум всемибус съесть потрохами
Тех, кто ублюдком меня назовет эт вас дицет шлюхой!
Разве родитель мой Берт - рогоносцис? За честь его цептум
И даже двести раз готов я с витой расстаться!
Матэр, что толку реветь? Уступите, цедите сыну!
Цедите камни швырять, подстрекандо к сраженью, дозвольте,
Чтобы, возросши, носил я арма с доблестью вящей.
Сурсум тормашками все летят, кого ухвачу я
За волоса: не поможет им йам ни уменье, ни сила.
Звант меня паладином одни, гигантом другие,
Ибо мекум никто не сравнится ин битвис искусством.
Всех впереди, я от градис камней увернуться умею,
Санус я, здрав, невредим, молодец экс омнибус лучший,
Люди найдутся всегда, что, видендо, как я снаряжаюсь,
Все приготовят для нас, что потребно ин потасовкам,
Время ль сбираться на бой иль вести без фине сраженья
Те, что удачи несут и летиции много поболе,
Нежели козы, которых пасу, или вестрэ гусыни".
Так элоквентер он мать увещал, она же, внимандо,
Горькие слезы лила и дульце ему улыбалась.
ФРАНЧЕСКО БЕРНИ
На болезнь папы Климента в 1529 году
Перевод С. Шервинского
Поесть - у папы нет иного дела,
Поспать - у папы нет иной заботы:
Возможно дать такие лишь отчеты
Любому, кто о папе спросит, смело.Хороший взгляд, хороший вид и тело,
Язык хорош и качество мокроты.
Нет, с жизнью он порвать не хочет счеты, -
Но рать врачей сжить папу захотела.И в самом деле, честь их пострадает,
Коль он живым уйдет от их атаки,
Раз сказано: конец, он умирает.И страшные выдумывают враки:
Что в два часа припадок с ним бывает, -
Сегодня нет, а завтра будет паки.От них подохнут и собаки,
Не то что папа. В общем же похоже,
Что как-никак его прихлопнут все же.
Капитоло первое о чуме
Перевод Евг. Солоновича
Маэстро Пьеро Вуффэ, повару
Смешно, маэстро Пьеро, удивляться
Тому, что в нашем споре в прошлый раз
В подробности не стал я углубляться,Когда с тобой за ужином у нас
Возник вопрос - какое время года
Милей других. Ты все поймешь сейчас:Решить с налету спор такого рода
Нельзя, - он вроде тех особых блюд,
Что требуют особого подхода.Поэты преимущественно чтут
Цветенья пору, дружно извлекая
На свет овна, когда ее поют,И муравою землю украшая,
И согревая ласкою лучей,
И всем любить и зачинать вменяя;В стихах монахи из монастырей
Не по двое, не по трое на сходки
Спешат, но братией почти что всей;Осел томится по своей красотке
И, увидав ее, ревмя ревет, -
Зачем поэтам новые находки!Другие лето хвалят в свой черед,
Когда, почти без риска ошибиться,
Мы говорим, что сытый будет год:Уже на ток стекается пшеница,
Плоды на ветках копят сладкий сок
И потемневший виноград лоснится, -Нельзя сказать, что в этом малый прок;
Темнеет поздно, словно о постели
Зазорно вспоминать в привычный срок,И долгим днем доволен, кто при деле,
А у кого ни мыслей нет, ни дел,
Жует весь день, чтобы не жить без цели,Или за карты засветло засел:
В стаканах полных серебрятся льдинки,
Покуда воздух влагу не согрел.Иные говорят, что вид начинки
Разрозненной не так ласкает взгляд,
Как теста вид с начинкой в серединке:Пора, когда напитком виноград
Становится и просится из бочки,
От прежних отличается стократ,Как от мазка - картина и от почки -
Созревший плод. Надеюсь, что поймет
Мой друг сии запутанные строчки.Ботве они предпочитают плод;
Любуясь птичкой в небе накануне,
Мечтают птичку вынуть из тенет;Печалятся об октябре в июне,
Май на сентябрь готовы променять,
И спорить с ними - значит спорить втуне.Есть люди, для которых благодать -
Зима, поскольку нет зимой жарищи
И лежа можно время коротать;Любая живность в эту пору чище,
Свиней не исключая: кто не глуп,
В морозы не боится жирной пищи;В Ломбардии приходит время шуб,
И в шляпе с перьями - любой прохожий,
И вспыхнувший Георгий взору люб.Зимою день короткий - ну и что же!
А ночь зачем? Не спи до трех часов,
До четырех утра и даже позже.Печется в эту пору пирогов
С начинкой овощной гораздо боле,
Чем сыщется в Неаполе подков.Любое время славить в нашей воле,
У каждого - приверженцы не зря,
Да что там говорить, не ясно, что ли!Ты в этом убедишься сам, творя
Молитву и душистое жаркое
(Быку спасибо из календаря!).Занятье не такое, так другое
В любое время года нам дано:
Кто сочиняет, как и ты, съестное,Кто птицу бьет, кто делает вино;
Обычный день и праздник - все толково
В календаре твоем отражено.Пожалуй, все для вывода готово,
Так вот пойми, дружище, что в году
Нет времени прекраснее чумного.Не заподозри, будто я в бреду
Или треща под стать пичужке глупой
Невнятную несу белиберду.Дабы тебе я не казался ступой
С водой, изволь дослушать до конца
И все рукою, как Фома, пощупай.И время Девы, и пора Стрельца
В сравнении с чумными временами
Не стоят выеденного яйца.Не стану говорить обиняками,
Продолжу, ты ж терпение имей
Раскинуть, выслушав меня, мозгами.Чума - поклон за это низкий ей! -
Сначала на злодеев наступает
(На Всех Святых так потрошат гусей)И правильно, конечно, поступает:
Во всех церквах невиданный простор
И на ноги никто не наступает.Спокойно в долг до самых ближних пор
У всех подряд бери напропалую, -
Едва ль побеспокоит кредитор,А явится - на боль на головную
Пожалуйся, и страх возьмет свое,
И сумму он простит тебе любую.Из дома выйдешь - царское житье:
Всяк уступить спешит тебе дорогу,
Тем паче если на тебе рванье.Подвластен одному себе и богу,
Людишек непонятных посреди
Смеешься ты, внушая им тревогу.Как хочешь, так себя ты и веди,
Чем хочешь, развлекай себя на славу,
Угодно - хоть на голове ходи.