Полынь: Стихотворения и поэмы - Юлия Друнина


Честность и прямота выражения чувств, активность нравственной и гуманистической позиции, поэтическая достоверность придают особую притягательность лучшим фронтовым стихам поэтессы. Скорбь о погибших однополчанах, думы о фронтовых буднях, о людях на войне постоянно звучат в произведениях автора. Свое отношение к жизни она проверяет, возвращаясь к воспоминаниям фронтовой юности.

Размышляет поэтесса о времени, о жизненном опыте, природе, о Правде и Добре, стремится сказать свое слово о международных событиях.

Особое место в творчестве Ю. Друниной занимает любовная лирика.

Содержание:

  • Друнина Юлия Владимировна. Полынь: Стихотворения и поэмы 1

    • РАЗ - НАЯВУ И СОТНИ РАЗ - ВО СНЕ 1

    • КАПЕЛИ, КАПЕЛИ ЗВЕНЯТ В ЯНВАРЕ 9

    • ПРОМЕТЕЕВ ОГОНЬ 13

    • У МЕНЯ ТЫ, РОССИЯ, КАК СЕРДЦЕ, ОДНА… 17

    • ВСЕ СТОНУТ НА ЕДИНОМ ЯЗЫКЕ… 21

  • Примечания 23

Друнина Юлия Владимировна. Полынь: Стихотворения и поэмы

РАЗ - НАЯВУ И СОТНИ РАЗ - ВО СНЕ

В КАНУН ВОЙНЫ

В ночь на 22 июня 1941 года в гарнизонном клубе Бреста шла репетиция местной самодеятельности…

Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
На сцене - самодеятельный хор.
Потом: "Джультетта, о моя Джульетта!"-
Вздымает руки молодой майор.

Да, репетиции сегодня затянулись,
Но не беда: ведь завтра выходной.
Спешат домой вдоль сладко спящих улиц
Майор Ромео с девочкой-женой.

Она и впрямь похожа на Джульетту
И, как Джульетта, страстно влюблена…

Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
И тишина, такая тишина!

Летят последние минуты мира!
Проходит час, лотом пройдет другой,
И мрачная трагедия Шекспира
Покажется забавною игрой…

"Я ушла из детства в грязную теплушку…"

Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в "мать" и "перемать",
Потому что имя ближе, чем "Россия",
Не могла сыскать.

"Качается рожь несжатая…"

Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы - девчата,
Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне…
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.

"Только что пришла с передовой…"

Только что пришла с передовой.
Мокрая, замерзшая и злая,
А в землянке нету никого,
И дымится печка, затухая.

Так устала - руки не поднять,
Не до дров, - согреюсь под шинелью,
Прилегла, но слышу, что опять
По окопам нашим бьют шрапнелью.

Из землянки выбегаю в ночь,
А навстречу мне рванулось пламя,
Мне навстречу - те, кому помочь
Я должна спокойными руками.

И за то, что снова до утра
Смерть ползти со мною будет рядом.
Мимоходом - Молодец, сестра!-
Крикнут мне товарищи в награду.

Да еще сияющий комбат
Руки мне протянет после боя:
- Старшина, родная, как я рад,
Что опять осталась ты живою!

"Кто-то бредит…"

Кто-то бредит.
Кто-то злобно стонет.
Кто-то очень, очень мало жил.
На мои замерзшие ладони
Голову товарищ положил.

Так спокойны пыльные ресницы.
А вокруг - нерусские края.
Спи, земляк.
Пускай тебе приснится
Город наш и девушка твоя.

Может быть, в землянке,
После боя,
На колени теплые ее
Прилегло усталой головою
Счастье беспокойное мое…

ИЗ ФРОНТОВОГО ДНЕВНИКА

Четверть роты уже скосило…
Распростертая на снегу,
Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: "Не могу!"

Тяжеленный попался малый,
Сил тащить его больше нет…
(Санитарочке той усталой
Восемнадцать сравнялось лет.)

Отлежишься. Обдует ветром.
Станет легче дышать чуть-чуть.
Сантиметр за сантиметром
Ты продолжишь свой крестный путь.

Между жизнью и смертью грани -
До чего же хрупки они…
Так приди же, солдат, в сознанье,
На сестренку хоть раз взгляни!

Если вас не найдут снаряды,
Не добьет диверсанта нож,
Ты получишь, сестра, награду -
Человека опять спасешь.

Он вернется из лазарета,
Снова ты обманула смерть,
И одно лишь сознанье это
Всю-то жизнь тебя будет греть.

Тот осколок, ржавый и щербатый,
Мне прислала, как повестку, смерть…
Только б дотащили до санбата,
Не терять сознание, не сметь!

А с носилок свешивались косы -
Для чего их, дура, берегла!..
Вот багровый дождь ударил косо,
Подступила, затопила мгла.

Ничего. Мне только девятнадцать.
Я еще не кончила войну.
Мне еще к победе пробиваться
Сквозь снегов и марли белизну.

Трубы.
Пепел еще горячий.
Как изранена Беларусь…
Милый, что ж ты глаза не прячешь?
С ними встретиться я боюсь.

Спрячь глаза.
А я сердце спрячу.
И про нежность свою забудь.
Трубы.
Пепел еще горячий.
По горячему пеплу путь.

"На ничьей земле пылают танки…"

На ничьей земле пылают танки.
Удалось дожить до темноты.
Умоляю - лишние портянки
И белье сдавайте на бинты.

Я стираю их в какой-то луже,
Я о камни их со злостью тру,
Потому как понимаю: нужно
Это все мне будет поутру.

Спят солдаты, самолеты, пушки.
Догорая, корчится село…
Где ж конец проклятой постирушке -
Ведь уже почти что рассвело…

"Контур леса выступает резче…"

Контур леса выступает резче.
Вечереет. Начало свежеть.
Запевает девушка-разведчик,
Чтобы не темнело в блиндаже.

Милый! Может, песня виновата
В том, что я сегодня не усну?
Словно в песне, мне приказ - на запад,
А тебе - "в другую сторону".

За траншеей - вечер деревенский.
Звезды и ракеты над рекой…
Я грущу сегодня очень женской,
Очень несолдатскою тоской.

НЕТ ПРИКАЗА

"Отползать!" -
Пошло по цепи слово,
Роты оставляли высоту,
А связной забыл про часового,
Вросшего с винтовкой в темноту…
Что случилось, понял тот не сразу,
Но еще сумел бы отойти -
Только у солдата
Без приказа
Отступать заказаны пути…
Рассвело.
Согнулся он в траншее -
Хорошо, что ростом невысок.
От движенья каждого по шее
Тек за ворот медленный песок.
Поползли шинели на нейтралку -
Странного нерусского сукна.
Значит, точка…
Ребятишек жалко -
Как поднимет четверых жена?
Старшему исполнилось пятнадцать,
Младшему сравняется пять лет…
Есть еще, есть время попытаться
Ускользнуть,
Да вот приказа нет!

КОМБАТ

Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.

Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.

Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что… смертью храбрых пали их сыны.

И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!

"Я только раз видала рукопашный…"

Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву. И сотни раз - во сне…
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

ЗИНКА
(Поэма)

Памяти однополчанки, Героя Советского Союза Зинаиды Самсоновой

Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей гнилой земле.

- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый,
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я - против грусти.
Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг нежданный приказ: "Вперед!"
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.
Мы хотели со Славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав.
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

3

Знаешь, Зинка, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый.
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала.

ШТРАФНОЙ БАТАЛЬОН

Дышит в лицо
молдаванский вечер
Хмелем осенних трав.
Дробно,
как будто цыганские плечи,
Гибкий дрожит состав.
Мечется степь -
узорный,
Желто-зеленый плат.
Пляшут,
поют платформы,
Пляшет,
поет штрафбат.
Бледный майор
расправляет плечи:
- Хлопцы,
пропьем
Свой последний вечер! -
Вечер.
Дорожный щемящий вечер.
Глух паровозный крик.
Красное небо летит навстречу -
Поезд идет
в тупик…

"А я сорок третий встречала…"

А я сорок третий встречала
В теплушке, несущейся в ад.
Войной или спиртом качало
В ночи добровольцев-солдат?

Мы выпили, может быть, лишку,
Все громче взрывался наш смех.
Подстриженная "под мальчишку",
Была я похожа на всех.

Похожа на школьников тощих,
Что стали бойцами в тот час.
…Дымились деревни и рощи,
Огонь в нашей печке погас.

Взгрустнулось. Понятное дело -
Ведь все-таки рядышком смерть…
Я мальчиков этих жалела,
Как могут лишь сестры жалеть.

"У матушки-земли в объятьи…"

У матушки-земли в объятьи,
В грязи, на холоде, в огне
Бойцы мечтали о санбате -
О койке и о простыне.

Не выбросить из песни слова:
Трепались (если тишина)
О сестрах, их жалеть готовых,
Поскольку спишет все война…

Как, после взрывов и разрывов,
Побыв у смерти на краю,
Солдаты радовались диву -
Пожить в санбатовском раю!

Но вот прошли недели -
Странно:
Еще закутанный в бинты,
Еще с полузажнвшей раной
Опять в окопы рвешься ты!

Уже с сестричкой трали-вали
Тебя не тешат, а томят.
Порой случалось, что сбегали
На костылях из рая в ад.

И на пустое одеяло
Упав беспомощно ничком,
Тихонько слезы утирала
Сестричка детским кулачком…

"Я курила недолго, давно - на войне…"

Я курила недолго, давно - на войне.
(Мал кусочек той жизни, но дорог!)
До сих пор почему-то вдруг слышится мне:
"Друг, оставь "шестьдесят" или "сорок""!

И нельзя отказаться - даешь докурить,
Улыбаясь, болтаешь с бойцами.
И какая-то новая крепкая нить
Возникала тогда меж сердцами.

А за тем, кто дымит, уже жадно следят,
Не сумеет и он отказаться,
Если кто-нибудь скажет:
"Будь другом, солдат!"-
И оставит не "сорок", так "двадцать".

Было что-то берущее за душу в том,
Как делились махрой на привале.
Так делились потом и последним бинтом,
За товарища жизнь отдавали…

И в житейских боях я смогла устоять,
Хоть бывало и больно, и тяжко,
Потому что со мною делились опять,
Как на фронте, последней затяжкой.

"На носилках, около сарая…"

На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила…

И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть…

Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.

Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила…

ЕЛКА

На втором Белорусском еще продолжалось затишье,
Шел к закату короткий последний декабрьский день.
Сухарями в землянке хрустели голодные мыши,
Прибежавшие к нам из сожженных дотла деревень.

Новогоднюю ночь третий раз я на фронте встречала.
Показалось - конца не предвидится этой войне.
Захотелось домой, поняла, что смертельно устала.
(Виновато затишье - совсем не до грусти в огне!)

Показалась могилой землянка в четыре наката.
Умирала печурка. Под ватник забрался мороз…
Тут влетели со смехом из ротной разведки ребята:
- Почему ты одна? И чего ты повесила нос?

Вышла с ними на волю, на злой ветерок из землянки.
Посмотрела на небо - ракета ль сгорела, звезда?
Прогревая моторы, ревели немецкие танки,
Иногда минометы палили незнамо куда.

А когда с полутьмой я освоилась мало-помалу,
То застыла не веря: пожарами освещена
Горделиво и скромно красавица елка стояла!
И откуда взялась среди чистого поля она?

Не игрушки на ней, а натертые гильзы блестели,
Между банок с тушенкой трофейный висел шоколад…
Рукавицею трогая лапы замерзшие ели,
Я сквозь слезы смотрела на сразу притихших ребят.

Дорогие мои д’артаньяны из ротной разведки!
Я люблю вас! И буду любить вас до смерти,
всю жизнь!
Я зарылась лицом в эти детством пропахшие ветки…
Вдруг обвал артналета и чья-то команда: "Ложись!"

Контратака! Пробил санитарную сумку осколок,
Я бинтую ребят на взбесившемся черном снегу…

Сколько было потом новогодних сверкающих елок!
Их забыла, а эту забыть до сих пор не могу…

"Мы идем с переднего края…"

Мы идем с переднего края,
Утонула в грязи весна.
Мама, где ты, моя родная?
Измотала меня война.

На дорогах, в гнилой воде
Захлебнулись конские пасти.
Только что мне до лошадей,
До звериного их несчастья?..

ПРИНЦЕССА

Лицо заострила усталость,
Глаза подчернила война,
Но всем в эскадроне казалась
Прекрасной принцессой она.

Пускай у "принцессы" в косички
Не банты - бинты вплетены,
И ножки похожи на спички,
И полы шинельки длинны!

В палатке медпункта, у "трона",
Толпились всегда усачи.
"Принцессу" ту сам эскадронный
Взбираться на лошадь учил.

Да, сам легендарный комэска
Почтительно стремя держал!
Со всеми суровый и резкий,
Лишь с нею шутил генерал.

…А после поход долгожданный.
Отчаянный рейд по тылам,
И ветер - клубящийся, рваный,
С железным дождем пополам.

Тепло лошадиного крупа,
Пожар в пролетевшем селе…
Принцесса, она ж санинструктор,
Как надо, держалась в седле.

Она и не помнила время,
Когда (много жизней назад!)
Ей кто-то придерживал стремя,
Пытался поймать ее взгляд.

Давно уже все ухажеры
Принцессу считали сестрой.
…Шел полк через реки и горы -
Стремительно тающий строй.

Припомнят потом ветераны
Свой рейд по глубоким тылам,
И ветер - клубящийся, рваный,
С железным дождем пополам.

Тепло лошадиного крупа,
Пожар в пролетевшем селе…
Принцесса, она ж санинструктор,
Вдруг резко качнулась в седле.

Уже не увидела пламя,
Уже не услышала взрыв.
Лишь скрипнул комэска зубами,
Коня на скаку осадив…

В глуши безымянного леса
Осталась она на века -
Девчушка, дурнушка, принцесса,
Сестра боевого полка.

БАЛЛАДА О ДЕСАНТЕ

Хочу, чтоб как можно спокойней и суше
Рассказ мой о сверстницах был…
Четырнадцать школьниц - певуний, болтушек -
В глубокий забросили тыл.

Когда они прыгали вниз с самолета
В январском продрогшем Крыму,
"Ой, мамочка!"- тоненько выдохнул кто-то
В пустую свистящую тьму.

Не смог побелевший пилот почему-то
Сознанье вины превозмочь…
А три парашюта, а три парашюта
Совсем не раскрылись в ту ночь…

Оставшихся ливня укрыла завеса,
И несколько суток подряд
В тревожной пустыне враждебного леса
Они свой искали отряд.

Случалось потом с партизанками всяко:
Порою в крови и пыли
Позли на опухших коленях в атаку -
От голода встать не могли.

И я понимаю, что в эти минуты
Могла партизанкам помочь
Лишь память о девушках, чьи парашюты
Совсем не раскрылись в ту ночь…

Бессмысленной гибели нету на свете -
Сквозь годы, сквозь тучи беды
Поныне подругам, что выжили, светят
Три тихо сгоревших звезды…

"И опять мы поднимаем чарки…"

И опять мы поднимаем чарки
За невозвратившихся назад…
Пусть Могила Неизвестной Санитарки
Есть пока лишь в памяти солдат.

Тех солдат, которых выносили
(Помнишь взрывы, деревень костры?)
С поля боя девушки России,-
Где ж могила Неизвестной Медсестры?

ВАНЬКА-ВЗВОДНЫЙ

Генералы, штабисты, подвиньтесь,
Чтоб окопники были видны…
Ванька-взводный -
Малюсенький винтик
В исполинской махине войны.

Что бои,
Что окопная мука?-
Он солдат, он привык ко всему.
Лишь к смертям не привык,
Потому как,
Умирая, тянулись к нему.

Дальше