Естественно, специфика речевой интерференции отличается от интерференции в языке. У. Вайнрайх сравнивал интерференцию в речи с "песком, уносимым течением", а интерференцию в языке – с "песком, осевшим на дно озера" [Вайнрайх 1979: 36]. Так как интерференция в речи возникает в высказываниях двуязычного как результат его личного знакомства с другим языком, то первостепенными факторами здесь являются восприятие элементов другого языка и мотивы этого заимствования. В речи одного и того же двуязычного лица интерференция может проявляться в различном объеме в зависимости от обстоятельств ситуации общения. Масштабы интерференции, в частности, зависят от собеседника. Если последний одноязычен, то билингв стремится ограничить количество заимствований, которые для него уже стали привычными, чтобы быть понятыми для собеседника. В специфических ситуациях, когда малейший признак владения другим языком уже рассматривается как социальное клеймо, говорящий связан еще больше, чем тогда, когда он стремится только к понятности. Но если собеседник двуязычен, требования к чистоте языка ослабевают, и единицы одного языка могут переноситься в другой без ограничений. В языке же имеют место те проявления интерференции, которые вследствие многократных появлений в речи двуязычных стали привычными и закрепились в употреблении, поэтому круг проблем интерференции в языке включает фонетическую, грамматическую, семантическую и стилистическую интеграции иноязычных элементов в саму систему языка. В данном случае под интерференцией понимают "речевые факты, проявляющиеся систематически, не поддающиеся тренировке, за которыми четко просматриваются определенные <…> производства высказываний" [Debyser 1970: 47].
Прошлое каждого языка представляет собой диалектическое единство разнонаправленных линий развития: 1) развития, усиливающего различия между языковыми образованиями; 2) развития, сближающего языки. В каждом направлении иногда различают по две фазы: а) дифференциация как процесс распадения праязыка на несколько самостоятельных языков-наследников и б) дивергенция – дальнейшее расхождение, отдаление друг от друга родственных языков. Углубление дивергенции может привести к новому расщеплению прежде единого языка на самостоятельные отдельные языки. В сближающем развитии аналогично: а) конвергенция – возникновение у нескольких языков (как родственных, так и неродственных) общих свойств, сближение этих языков вследствие длительных языковых контактов; б) интеграция – слияние языков в один язык (как завершающий этап их сближения и нивелирования различий). В этом смысле употребляют также термин "смешение" (или "скрещивание языков").
Уже стоявшие у истоков теории языковых контактов языковеды осознавали, что явления, определяемые как "заимствование" и "влияние", не сводятся к проникновению чужеродных элементов из одного языка в другой, что они принадлежат к процессу схождения, конвергенции языков, столь же мощному и всестороннему, как и процесс дивергенции. "Развитие языка, – писал Г. Шухардт, – складывается из дивергенции и конвергенции; первую питают импульсы, исходящие из индивидуальной деятельности человека, вторая удовлетворяет потребности в установлении взаимопонимания" [Шухардт 1950: 78]. Именно из потребности взаимопонимания следует исходить при изучении процесса взаимного приспособления говорящего или слушающего – носителей разных языков, порождающего все те явления, которые при поверхностном рассмотрении кажутся всего лишь заимствованием. По мнению В.Ю. Розенцвейга, понятие конвергенции или конвергентного развития предполагает "изменение контактирующих языков, которое лингвистически описывается как уподобление характеристик, их означающих и означаемых, и правил обращения с ними и исторически интерпретируется как результат контактов" [Розенцвейг 19726: 4].
Вообще надо признать, что разные исследователи вкладывают в понятие конвергенции различный смысл. Так, под конвергенцией иногда понимается сближение планов содержания языковых знаков двух языков при сохранении их материальных различий, т. е. собственно частный случай результатов языковой интерференции [Myers-Scotton 2002]. По мнению А.Ю. Русакова, конвергенция происходит в результате интерференционных изменений, когда языковые системы, находящиеся в контакте, становятся более похожими друг на друга [Русаков 2003: 4].
Кажется, что интерференция, т. е. нарушение норм одного языка из-за вторжения в них другого, всегда обладает разрушительным действием, противоположно направленным к сохранению языковой среды обитания человека. История развития языков отвечает на этот вопрос положительно. Некоторые языки, подвергаясь воздействию других на различных уровнях, не утрачивают своей самобытности и очарования.
Кроме того, последние исследования по усвоению второго языка показывают, что, по крайней мере, часть отклонений от нормы при подобном усвоении обязана своим появлением не влиянию родного языка, а универсальными особенностями усвоения языка вообще [Русаков 2003: 5]. Заимствование в узком смысле, т. е. перенос из одного языка в другой "субстанциональных элементов" – морфем, слов, идиом, как будто бы является специфическим контактным механизмом, однако если рассматривать его последовательно, "антропоцентрически", то оно принципиально не отличается от усвоения носителем языка любого языкового элемента, неизвестного ему (или не использовавшегося им) ранее [Bybee etal. 1994: 1; Croft 2001b: 7].
Вторжение языка в природную и социокультурную среду, отличную от среды происхождения, порождает многие другие потребности в выражении и общении, особенно в лексическом плане. В конечном итоге "точное определение лингвистической интерференции зависит от ряда факторов неструктурного характера, стимулирующих интерференцию или оказывающих ей сопротивление. Среди них также можно выделить факторы, имеющие отношение к индивиду, и факторы, связанные с социокультурным контекстом контакта. <…> Так как двуязычный индивид представляет собой в конечном счете средоточие языкового контакта, то становится очевидным, что даже социокультурные факторы могут влиять на интерференцию только через посредство отдельных носителей языка" [Вайнрайх 1979: 126].
Как мы уже отметили, явление интерференции привлекает внимание не только лингвистов, но и специалистов других дисциплин. В частности, в психологии интерференция понимается как укоренение одной привычки под давлением другой, откуда вытекает тесная связь между интерференцией и трансфером (переносом) навыков. Речевое поведение двуязычных носителей очень различно. Некоторые из них овладевают несколькими иностранными языками так же хорошо, как и родным, и интерференция у них оказывается незначительной. Другие владеют вторым языком значительно слабее, и в их речи постоянно наблюдается сильная интерференция. Одни легко переключаются с одного языка на другой в зависимости от ситуации, для других это представляет определенную трудность. Языковые способности, измерение языковых навыков и влияние двуязычия на умственные способности – это те проблемы, которые интересуют специалистов, занимающихся психологией языка. В этой области было сделано немало сомнительных утверждений (в том числе утверждение о том, что двуязычный носитель в моральном и умственном отношении стоит ниже одноязычного), которые так и не нашли подтверждения. Один и тот же человек может повести себя по-разному в различных ситуациях, его поведение может изменяться с течением времени, или он может с рождения быть предрасположен к определенной форме языкового поведения. "При психологическом рассмотрении лингвистической интерференции определяющее значение имеют также национальные особенности языкового мышления" [Хабибуллина 1997: 104–106].
Интерференция – это сложный ненаблюдаемый психолингвистический механизм, который "срабатывает" в сознании билингва независимо от его воли и желания, проявляющийся в его речи как отклонение от нормы родного или второго языка, так как нормы обоих языков вступают в сложные взаимоотношения, каждая из которых пытается подчинить себе другую.
Исследуя данные речи двуязычных индивидов, психологи отмечают, что формирование любого языка не является изолированным процессом, не зависящим от предшествующего опыта индивида (при изучении нового языка индивид обязательно использует свой прошлый лингвистический опыт родного языка).
Многое еще неизвестно в вопросе о различиях во врожденной способности к изучению иностранного языка и о ее связи с владением родным языком. Не ясно, связана ли склонность к переключению с одного языка на другой и степень возникающей при этом интерференции с врожденной предрасположенностью или это результат тренировок. С точки зрения психологии интерференция тесно связана с проблемой ошибочного восприятия у слушающего и ее отсутствие в конкретном случае само по себе еще не говорит о том, что двуязычный носитель осуществляет переключение между двумя раздельными системами.
В педагогическом аспекте интерференция – это "изучение негативных влияний, пертурбаций и отклонений, которые испытывает одна система под давлением другой в процессе обучения" [Debyser 1970:47].
Следует отметить, что в условиях двуязычия явления педагогической интерференции приобретают несколько иные формы. П. Дюмонт и Б. Морэ приходят к выводу, что при обучении обязательно нужно учитывать не только фонетические, грамматические и лексические особенности родного языка, но и особенности социально-экономической, политической, культурной организации общества, где происходит процесс преподавания, т. е. осуществлять межкультурный подход в обучении иностранному языку [Dumont, Maurer 1995: 210].
Рассмотренная под социолингвистическим углом зрения интерференция представляет собой отклонение по отношению к прагматическим нормам ситуации, в которой языки и формы языков строго отобраны и используются только в определенных общностях. Здесь возникает вопрос о так называемой ситуационной (или контекстуальной) интерференции. Надо отметить, что рассмотренные в предыдущих пунктах положения о сходстве внешне и внутренне мотивированных языковых изменений приводят к заключению о приоритетности социолингвистических моментов над другими факторами при решении вопроса о том, повлиял ли в каждом конкретном случае один язык на другой.
Кроме того, интерференция, рассматриваемая в данном аспекте, непосредственно связана с функциями языка в многоязычном обществе, с социальным статусом языка. Социальное господство одних языков над другими объясняется, как правило, политическими условиями. Одни функции явно оказывают более консервативное воздействие на языковые нормы, чем другие. Например, значительна роль консервативных факторов в языке как инструменте образования. Там, где школа оказывается в состоянии служить передатчиком сильной и яркой литературной традиции, там молодому поколению с успехом прививается бдительность к интерференции. В повседневной речи, стремящейся лишь к понятности, тщательностью произношения пренебрегают; здесь интерференция получает простор и легко входит в привычку. Отлучение языка от функций, придающих ему престижность, например от функции государственного языка, часто снижает его авторитет и уменьшает сопротивление интерференции, способствуя закреплению нововведений, вносимых двуязычными носителями.
На степень интерференции влияет общественное положение не только языков, но и использующих их людей. Например, проживание в городе или в деревне, принадлежность к классу, касте, уровень образования и менталитет также могут вести к различиям в склонности к закреплению интерференции в контактирующих языках. Однако не каждый факт интерференции может быть истолкован как свидетельство принадлежности к определенной социальной группе, к группе с определенным образовательным цензом, так как мы уже указали, что речевое поведение может варьироваться от условий ситуации общения, времени и т. д.
В связи с этим существует множество подходов к определению и классификации видов интерференции. Так, В.Т. Клоков помимо лингвистической выделяет также интерференцию культурную и лингвокультурологическую. По мнению автора, при культурной интерференции "имеет место проникновение в воспринимаемую систему идей и суждений, зафиксированных в передающей культуре и при которой осуществляется перенос некоторых стереотипов поведения, отдельных норм, идеологических представлений, а также языковых средств общения, свойственных родной (передающей) культуре. При интерференции лингвокулыурологического характера происходит перенос той части лингвистических и паралингвистических элементов родного языка, которые определенным образом связаны с внеязыковыми элементами культуры. Это касается знаков, значений, оценок и прочих элементов, так или иначе представляющих лингвистическую и общую концептуально-оценочную картину мира. Сюда же относятся навыки речевого поведения. По характеру переносимых элементов выделяются концептуальная, ассоциативная, оценочная, эмотивная и поведенческая разновидности лингвокультурологической интерференции" [Клоков 2000: 47].
Влияние национальной специфики менталитета на организацию речи, являющееся одной из причин возникновения интерференции при контактировании языков, остается совершенно неразработанной областью. В научной литературе нет однозначного толкования понятия "менталитет" и единой трактовки его определения. Менталитет представляет собой образ мышления, определяющий восприятие мира в соответствии с этносоциогенезом человека и фиксируемый посредством языка, отражающего духовные качества народа, говорящего на данном языке [Фомиченко 1998: 217].
Процесс межнациональной коммуникации осуществляется в рамках часто не совпадающих национальных ментальных стереотипов, что является результатом непонимания в области коммуникативного поведения общающихся, которое находится в зависимости от нарушений и искажений в организации речевого поведения билингва.
Анализ явлений интерференции показывает, что она может проявляться на всех языковых уровнях – на любом участке контактирующих систем, где имеются структурные расхождения. В соответствии с этим также представляется возможным выделить следующие ее типы: языковая интерференция – графическая, орфографическая, фонетическая, лексическая, морфологическая, синтаксическая, фразеологическая; речевая – стилистическая, нормативная, узуальная; коммуникативная – тематическая, ситуативная; экстралингвистическая: реалии, язык жестов, неречевое поведение, идеология. Кроме того, в зависимости от "направления", интерференция может быть прямой, обратной или двусторонней; в зависимости от вида речевой деятельности – импрессивной (рецептивной) или экспрессивной (продуктивной); в зависимости от формы проявления – явной или скрытой; внутриязыковой (внутренней) или межъязыковой (внешней), интерференцией первого или второго и т. д. языка; в зависимости от результата – затрудняющей, нарушающей или разрушающей.
2.3.3. Виды лингвистической интерференции и заимствование
Лингвистическая интерференция проявляется на трех уровнях, и в зависимости от уровня языка принято различать интерференцию:
• фонетическую и фонологическую;
• грамматическую;
• лексическую.
У. Вайнрайх объяснил два основных механизма, действующих при изменениях контактного типа, – заимствование языковых элементов одного языка в другой и межъязыковое отождествление элементов двух языков и затем аналогичное по своей природе изменение элемента одного из этих языков под воздействием отождествленного с ним элемента другого языка [Вайнрайх 1979: 31–32].
Соотношение этих двух механизмов различно для разных языковых уровней. Так, для сегментной фонетики наиболее распространенным интерференционным механизмом является отождествление (носителями) звуков двух языков, причем базой для отождествления является звуковое сходство. Процесс заимствования фонем более редок, необходимыми условиями для него являются заимствование значительного количества слов, в которых данная фонема встречается, и, по всей видимости, наличие в принимающей фонологической системе соответствующих условий ("пустая клетка"). При интерференции в области морфологии и синтаксиса главным механизмом является межъязыковое отождествление: здесь действуют процессы, аналогичные семантическому сдвигу и калькированию в лексике. Процессы эти могут сопровождаться привнесением в язык, испытывающий интерференционные изменения, новых грамматических категорий. Что касается прямого заимствования грамматических маркеров, то согласно традиционным представлениям это довольно нетипичное явление. Однако исследования последних десятилетий показали, что подобные заимствования происходят чаще, чем принято было считать. При лексической интерференции наиболее частотным механизмом, напротив, является заимствование, хотя межъязыковое отождествление также имеет место. Прежде всего мы наблюдаем его при так называемых семантических сдвигах – изменениях значения слова под влиянием отождествленного с ним близкого, но не полностью совпадающего по значению слова другого языка. Межъязыковое отождествление значащих единиц – слов или морфем (как правило, корней и словообразовательных аффиксов) – может привести к так называемому калькированию, т. е. поэлементному "переводу" с одного языка на другой составных знаков (производных слов и словосочетаний, обычно более или менее фразеологических).
Кроме того, предлагают выделять наряду с прямой интерференцией, заключающейся в непосредственном – формальном и/или семантическом изменении языковой системы под влиянием другого языка, также косвенную интерференцию, проявляющуюся в выборе между структурно допустимыми вариантами. Впрочем, надо отметить, что в основе обоих видов интерференции лежит, по-видимому, один и тот же механизм. Однако при косвенной интерференции межъязыковое отождествление элементов (конструкций и т. п.) приводит не к их изменению в языке, испытывающем влияние, а к тому что эти единицы становятся предпочтительными, а иногда и единственными вариантами.
Фонетическая и фонологическая интерференция. Интерференция на фонетическом и фонологическом уровнях случается при расхождении фонемного инвентаря в контактирующих языках. Как отмечает И. Лехисте, интерференция происходит в точках различия, существующих между родным и вторым языком [Lehiste 1988: 13]. В результате фонетической интерференции родного языка возникают дифференциальные признаки, которые в той или иной степени характеризуют речь всего двуязычного коллектива, хотя их количество в идиолектах отражает степень индивидуального овладения орфоэпическим стандартом и зависит от образовательного уровня говорящих, традиций семейного или социально-бытового говорения, а также в определенной мере – от особенностей слухового и речедвигательного аппарата [Чередниченко 1983: 75].
Сопоставляя фонетические системы различных языков, мы замечаем, что в одном из рассматриваемых языков имеются звуки, которые отсутствуют в другом. Изучение фонетической интерференции состоит в выяснении того, как носитель языка воспринимает и воспроизводит звуки одного языка, который можно назвать вторичным, с точки зрения другого, называемого первичным. Когда двуязычный, отождествляя фонему вторичной системы с фонемой первичной системы, воспроизводит ее по фонетическим правилам первичного языка, возникает интерференция. Г. Пауль указывает, что двуязычный носитель подставляет "наиболее близкие звуки" своего родного языка на место звуков иностранного языка [Пауль 1960: 340–341].