Эти расхождения реализуются двояко: 1) либо на уровне вариантов системы, т. е. локально маркированный элемент функционирует параллельно с исконным элементом; 2) либо на уровне самой системы. В последнем случае наблюдается вытеснение локально маркированным элементом (возникшим посредством интерференции) исконного элемента системы. Таким образом, наличие функциональной характеристики, в свою очередь, позволяет проследить "структурные последствия" в расхождениях в микросистемах: в первом случае это явление, лежащее в основном на поверхности лексико-семантической системы и имеющее скорее количественный характер; во втором случае это "глубинные" явления, значительно модифицирующие принимающую систему, которые можно представить как преимущественно качественные (вытеснение иноязычными элементами исконных лексем, перестройка синонимичных пар и рядов, возникновение новых устойчивых словосочетаний и др.). Развитие общества, его интегрирование в мировую культуру неизбежно связано с процессом языкового закрепления всего нового, ценного. Словарный состав представляет собой ту сторону языка, которая более других подвержена историческим изменениям. "Если изменения в фонологической системе и звуковой "материи" языка, в его грамматическом строе трудно заметить на протяжении жизни одного поколения, то изменения в словарном составе наблюдаются повседневно: любое нововведение в технике, в быту, в общественной жизни, в области идеологии и культуры сопровождается появлением новых слов и выражений" [Маслов 1998: 195].
Словарный состав языка изменяется, обогащается, отражая в своем развитии определенный исторический период в эволюции общества. К этим процессам относятся образование неологизмов, а также изменения значений слов и обогащение словаря путем заимствования слов из других языков [Кондакова 2001].
Поскольку заимствование как процесс является присущим каждому языку то эта тема всегда важна и актуальна и располагает достаточным материалом для рассмотрения и исследования.
Изучение языкового заимствования имеет довольно большую традицию как в отечественном, так и зарубежном языкознании. Сложность материала определяет многообразие подходов, что находит отражение в многочисленных классификациях заимствованных единиц, предлагаемых разными авторами (Блумфильд 1968; Зиндер, Строева 1957; Пядусова 1971; Хауген 1972; Шахрай 1961; Barreteau 2000; Behanghel 1955; Benzakour 2000; Betz 1975; Klippel 1948; Polenz 1979; Thiel 1959; Mougeon 2000; Yang 1990).
Исследование процесса и результата заимствования ведется в двух направлениях: одни лингвисты сосредоточили свое внимание на внутрисистемном аспекте вхождения иноязычных элементов в заимствующий язык (Л. Блумфилд, Л.П. Крысин, А.П. Майоров), другие рассматривают заимствование в контексте двуязычия, межъязыкового контакта и межсистемного взаимодействия языков (У. Вайнрайх, Э. Хауген, В.Т. Клоков, A.M. Молодкин, Э.Ф. Володарская, Ж. Багана).
Несмотря на давний интерес к заимствованиям, исследование этой темы связано с некоторыми трудностями теоретического характера, обусловленными невыясненностью отдельных сторон процесса заимствования. В современном языкознании понятие заимствования становится подчас своеобразным asylum ignorantiae, и вследствие этого границы его оказываются крайне расплывчатыми. Так, например, весьма неопределенны исходные пункты, а именно – что называть заимствованием? В самом общем смысле заимствование – это переход элементов одного языка в другой. Что означает "переход из одного языка в другой", каковы причины такого "перехода"? Растущее число исследований породило множество различных формулировок заимствования, а также выявило его причины.
Зарубежные лингвисты описывают заимствование как "процесс, в результате которого происходит переход лингвистической единицы из одного языка в другой" [Phelizon 1976: 75]; "интеграцию в язык элемента чужого языка" [Mounin 1974: 124].
В Лингвистическом энциклопедическом словаре заимствование определяется как "элемент чужого языка, перенесенный из одного языка в другой в результате контактов языков, а также сам процесс перехода элементов одного языка в другой" [Ярцева 1990: 158].
Э.Ф. Володарская в статье "Заимствование как отражение русско-английских контактов" определяет заимствование как универсальное языковое явление, заключающееся в акцепции одним языком лингвистического материала из другого языка вследствие экстралингвистических контактов между ними, различающихся по уровню и формам" [Володарская 2002: 96].
Необходимо уточнить, что под "лингвистическим материалом" понимаются единицы разных уровней структуры языка – фонетики, грамматики, лексики. Не все уровни языка одинаково подвержены заимствованию. Так, например, бытует мнение, что фонетика и грамматика в меньшей степени подвержены заимствованию. Нередко само определение лингвистического заимствования сводится исключительно к заимствованию лексических единиц. Так, О.С. Ахманова под заимствованием понимает "обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов" [Ахманова 1969: 150–151]. Вероятно, такой подход связан с тем, что заимствованная лексика представляет собой наиболее показательный пример заимствования. Невозможно также не согласиться с мнением Р. Ле Бидуа о том, что "лексическое заимствование так же важно для языка, как финансирование для государства" [Le Bidois 1970: 246].
2.3.4. Причины заимствования
Являясь одним из возможных ответов на потребности номинации, возникающие в результате языковых контактов и расширения под влиянием других языковых социумов опыта данного языкового коллектива, они представляют собой определенную экономию языковых усилий при порождении речи, так как для заполнения номинативных лакун, возникших в данном языке, используются готовые единицы чужого языка. Большинство слов заимствуется вместе с понятиями и явлениями иностранной действительности, так как языковое заимствование прежде всего опирается на заимствование культурное. "Самый простой способ заимствования из иностранного языка – это заимствование у соседнего народа, который вводит слово одновременно с новой вещью. Такое заимствование называют заимствованием по необходимости" [Кондакова 2001]. Иначе говоря, заимствование понятия + слова – это путь наименьшего сопротивления, и выбор этого пути во многом обусловлен социально.
Основная причина создания новой лексики, таким образом, связана с тем, что все перемены, происходящие и сознаваемые обществом, требуют и получают соответствующее словарное оформление в виде названий (номинаций). Устойчивость или, напротив, недолговечность этих словарных "новшеств" различна, но в момент их появления и использования обществом они в той или иной степени отражают факт перемен, отмечаемых индивидуальным и коллективным сознанием [Розен 2000: 10].
По наблюдениям Ю.М. Лотмана, семиотический взрыв всегда сопровождает нестабильную внешнюю социально-политическую и экономическую ситуацию. Кризис извне порождает кризисные явления в языке: он бурно реагирует на общественные катаклизмы – в этом одно из проявлений социальной детерминации языка. Реакция на внешние раздражители фиксируется существенными изменениями и в корпусе, и в статусе языка. Одно из наиболее заметных явлений в данный период – рост числа лексических заимствований в корпусе языка и их "борьба" с исконными единицами за высокий статус [Лотман 1999].
Таким образом, в большинстве случаев заимствованные слова попадают в язык как средство называния новых вещей и выражение ранее неизвестных понятий. Случается и так, что фрагмент картины мира остается неизменным, но вследствие взаимодействия языков меняется способ его отображения в языке. Возникает вопрос о причинах замены одного способа выражения другим. Одна из наиболее частых причин – престижность языка и масштаб его распространения. В частности, можно привести в пример англо-американизмы, которые на сегодняшний день находятся на положении интернациональной лексики. Во времена колониального господства на африканском континенте английский, наоборот, был языком весьма непрестижным среди африканских франкофонов, что в свою очередь отражалось на небольшом количестве заимствований, которые возникали в основном в связи с необходимостью номинации. Однако в результате придания английскому языку высокого статуса, расширения сфер его использования, увеличения числа билингвов заимствования из английского языка становятся социально более обусловленными, а следовательно, и более многочисленными.
Неверно, однако, думать, что заимствование непременно заполняет "пустое место" в системе языка или окончательно и бесповоротно вытесняет прежний, "свой", исконный элемент. В тех случаях, когда внеязыковые причины заимствования вызывают сомнение, предполагать влияние одного языка на другой следует с чрезвычайной осторожностью.
Появление иноязычной лексики может иметь собственно языковые причины. Так, Л.П. Крысин подчеркивает, что заимствованное слово обычно легче укореняется в языке, если в лексической системе последнего есть своего рода предпосылки к заимствованию.
Заимствование иноязычного слова может происходить вследствие тенденции к устранению полисемии исконного слова, упрощению его смысловой структуры. Кроме того, заимствование может быть вызвано потребностью в дифференциации значений, в более адекватной передаче когнитивной структуры. Таким образом, уже существующее в языке слово и вновь заимствованное как бы делят сферы своего семантического влияния, а иногда и стилистического использования.
Немаловажной причиной заимствований может являться тот факт, что заимствуемое слово кажется более точным или выразительным, чем свое. Дело здесь, по-видимому, в том, что при противопоставлении родного и неродного языков объем понятия "неродного" слова кажется обычно меньшим и имеющим более четкие границы. Кроме того, "чужое" слово может казаться более экспрессивным, чем знакомое и привычное. Иностранное слово оказывается привлекательным еще потому, что с ним не связано ассоциаций, которые, особенно поначалу, могут нежелательно уводить от требуемого оттенка.
К языковым причинам заимствования относят также стремление к замене описательного наименования названием из одного слова. Если обозначаемое словом представляет собой нечто единое (предмет, явление), то язык стремится назвать его одним словом, а не словосочетанием.
Анализ заимствований позволяет говорить о том, что они могут и не иметь ни языковых, ни социальных причин.
Нам в данном случае представляется необходимым отметить психологические причины данного явления. Необычное слово нередко вызывает реакцию подражания. То или иное слово нередко становится модным, часто и навязчиво употребляемым. Единственная причина его использования – аттрактивность. Это характерные примеры знаков-внушений, "власти слов" над человеком, когда слова "не только обозначают предметы, имена, чувства, виды деятельности и события, но и заставляют нас почувствовать на себе психическое и физическое влияние этих феноменов" [Бессер-Зигмунд 1997: 7].
Представляется, что одной из существенных причин повышенной любви к иноязычному слову выступает ослабление не только социальной идентичности в целом, но и этнической идентичности в частности. Понижение этносоциального статуса народа в новой социальной реальности может провоцировать обращение к опыту других этнических образований, более успешных и привлекательных. Использование иноязычных слов, предпочтение их употребления вместо исконных (при наличии корреляций) психологически повышает статус говорящего, дает ему, хотя и иллюзорное, представление о своей значимости, ощущение сопричастности к сильной, высокостатусной группе.
Еще один аспект обсуждаемой проблемы – имиджевое использование иностранных слов "как вариант ввода современности" [Почепцов 1998: 37]. Многие представители публичных профессий подчеркивают свое знание иностранных языков вообще и иностранных слов в профессиональной сфере в частности. Использование субъектом иностранного слова, выражения – демонстрация своей культурной компетентности, образованности.
Сказанное означает, что мы допускаем многоаспектную обусловленность процессов заимствования. При этом заимствования обусловленные с различных позиций, имеют больше шансов проникнуть в язык и закрепиться в нем.
2.3.5. Лингвистические основы заимствования
Собственно лингвистическая проблематика заимствования многообразна: исследуются формальные и семантические свойства оригинала и их трансформации в языке-реципиенте.
Говоря о заимствованиях, различают заимствования по способу усвоения и по способу проникновения их в язык. По способу усвоения выделяют устные и письменные заимствования.
Устные заимствования характерны для более ранних исторических эпох – до возникновения или широкого распространения письма, а в новое время они отмечаются там, где имеют место массовые бытовые контакты между носителями разных языков без систематического использования письменных форм общения. При устном заимствовании слово претерпевает больше изменений в своем облике, чем при письменном, и легко усваивается. Если слово входит в язык народа при одновременном заимствовании нового предмета, то значение этого заимствования не претерпевает изменений [Ярцева 1990: 159]. Заимствования второго рода связаны с более "квалифицированным" освоением чужеязычной культуры, идущим через книгу, газету, через сознательное изучение соответствующего языка.
Книжное заимствование – слово или выражение, проникшее в данный язык через литературу; эти заимствования отличаются стилистической окраской книжной речи [Ахманова 1969: 151]. Книжные заимствования ближе к оригиналу и по значению, и по облику, однако труднее усваиваются языком, сохраняя некоторые черты, чуждые его фонетике и грамматике.
По способу проникновения в язык заимствования могут быть непосредственными и опосредованными.
Непосредственные заимствования – это иноязычные слова, переходящие из одного языка в другой в результате взаимодействия двух народов через устную или письменную речь. Опосредованные заимствования – заимствования, производящиеся через какой-либо третий язык. Это положение справедливо, в частности, в отношении англицизмов во французском языке Африки. АЯ содержит достаточное количество иностранных слов, в связи с чем англицизмы являются этимологически гетерогенными системами в языках-реципиентах. Важно учитывать этот факт, а также траекторию заимствования при определении языка происхождения и языка-донора. Особо интересный случай представляют собой двойные заимствования. В ряде случаев то, что во ФЯ с первого взгляда представляется заимствованиями из английского, может оказаться отнюдь не заимствованием, а сохранением старых французских слов, которые, перейдя в свое время в АЯ, существовали в нем и сохранились до нашего времени. Это англицизмы, имеющие исконно французское происхождение, т. е. заимствованные из ФЯ английским континентальным языком в предшествующие исторические эпохи.
Ассимиляция заимствований. Заимствующий язык активно усваивает чужое слово. В большинстве случаев заимствование приспосабливается к системе языка-реципиента, что отражается как на его форме, так и на содержании [Ajiboye 1998: 15].
По мнению Ю.С. Маслова, "заимствование есть активный процесс: заимствующий язык не пассивно воспринимает чужое слово, а так или иначе переделывает и включает его в сеть своих внутренних системных отношений" [Маслов 1998: 202]. Чужое слово усваивается не механически, а меняется и, претерпевая значительные фонетические, грамматические и семантические изменения, становится частью языка-реципиента. В свою очередь, Н.Б. Мечковская немаловажным считает тот факт, что именно с фонетико-морфологическими трудностями принятия чужого слова связаны внутриязыковые ограничения заимствования [Мечковская 2001: 111], а В.И. Беликов и Л.П. Крысин подчинение (хотя бы частично) фонетике и грамматике заимствующего языка считают основным показателем "включения" слова в словарь языка-реципиента [см. Беликов, Крысин 2001: 30].
В отношении вопроса вхождения заимствованных слов в систему языка Ж. Хамерс констатирует, что "адаптация к принимающему языку происходит как минимум в фонологическом и фонетическом плане" [Hamers 1997: 137]. А Р. Салах-Эддин подчеркивает, что системы языка-источника и языка-реципиента часто имеют значительные различия и поэтому при переходе слов из одного языка в другой их адаптация к нормам произношения и функционирования в принимающем языке представляется необходимым условием их ассимиляции [Salah-Eddine 2000: 301].
Основная тенденция в фонетической ассимиляции заимствования состоит в том, чтобы максимально приблизить план выражения заимствованной устной единицы к требованиям фонетики языка-реципиента. Реализуется эта тенденция двояким образом: либо неприемлемые звуки чужого языка заменяются на более близкие звуки заимствующего языка с сохранением количества фонем и порядка их расположения (в основе этого явления лежит процесс, который можно определить как межъязыковую идентификацию фонем), либо иноязычный звукокомплекс заменяется новообразованием из исконных звуков на основе акустического впечатления носителя языка.
Кроме того, фонетическая адаптация может проявляться и на просодическом уровне. В частности, фонетическая адаптация английской лексики во французском языке выражается в перемещении ударения на последний слог. Хотя существует мнение, что фонетический облик слова, обозначающего исключительно английскую вещь и явление, начинает меняться только после изменения его исконного значения.
Заимствуемое слово включается в морфологическую систему заимствующего языка, получая соответствующие грамматические категории. Естественно, что при этом происходит утрата (вернее, невосприятие) грамматических категорий, чуждых принимающему языку.
Несмотря на то что грамматическая адаптация отодвигается на второй план, для ядра языка она представляет собой значительное явление, так как затрагивает многочисленные проблемы адаптации языковых категорий (в том числе маркировку числа, рода, лица и др.) языка-источника в принимающем языке [Queffelec 2000: 285].
Кроме фонетической и грамматической в большинстве случаев заимствование претерпевает и семантическую адаптацию. В заимствованном слове зафиксирован "кусочек" чужой (для заимствующего языка) картины мира. Преобразуется ли семантика заимствованного, чужого слова в соответствии со способом концептуализации, свойственным данному языку? Или же язык воспринимает чужой способ концептуализации, заимствует фрагмент иной модели мира.
Можно предположить, что возможны оба типа лексических заимствований. Не исключено, что одни языки предпочитают преобразовывать семантику чужого слова, так чтобы она более или менее соответствовала семантическому "раскрою" данного языка. А другие языки в этом отношении не так устойчивы и могут заимствовать фрагменты чужой картины мира [Урысон 1999: 79].