Каждый регион Кавказа, условно говоря – Восточный, Центральный, Западный Кавказ, должен получить масштабный проект, который будет выводить, который вовлечет в себя интеллектуальные, творческие, социальные ресурсы кавказских народов, жителей этих республик.
Ведь даже те регионы Кавказа, где вследствие сильной авторитарной власти временно решены какие-то проблемы, пусть и визуально, на самом деле эти регионы – тоже такая пороховая бочка.
А если что-то случится с лидером? А мы видим за последние несколько месяцев, что лидеры на Кавказе тоже из плоти и крови.
Боюсь, что даже авторитарные форматы, которые кажутся очень эффективными, могут посыпаться, потому что под ними все равно нет глобальной стратегической мысли о том, как выстраивать этот регион, каким образом с ним взаимодействовать.
Считаю, что должен быть создан специальный государственный институт по Кавказу. Необходимо работать с кавказской элитой, а не так, чтобы в Москве написали и дали Кавказу бумажку – исполняйте!
Есть такие идеи в Москве – давайте русских везде назначим, и будет мир.
Кавказцы не туземцы, не папуасы и не индейцы Северной Америки, как это видится неким теоретикам силовым, которые в солдатиков не наигрались.
Кавказская интеллектуальная элита уровнем иногда даже выше той элиты, которая сидит в Москве, и себя она нашла не на помойке. Но, с другой стороны, что-то надо делать и с бюрократией, с трайбалистской ситуацией на Кавказе.
Без заинтересованного, дружеского, терпимого обсуждения проблем Кавказа мы просто столкнемся однажды с проблемой, которую Москва уже не сможет решить никаким путем.
Есть очень много проблем. Как оставить на Кавказе молодежь? Люди получают образование и уезжают. Хорошо еще, если в Россию, а то уезжают вообще за границу – в Европу, в Америку. Создавая, между прочим, кадры оппозиции в заграничных диаспорах.
Или, например, как сделать так, чтобы кавказские диаспоры открыто работали, открыто действовали в российских городах, где они играют очень важную экономическую, иногда и социально-регулирующую роль.
И чтобы они стали инструментом взаимодействия с Кавказским регионом всего российского пространства.
Как инкорпорировать Кавказ в Россию? Как перестать бояться Кавказа? Этот безумный, животный, идиотический страх перед Кавказом, который транслируется в газетах и Интернете!
В СМИ была целая кампания проведена, чтобы доказать, что кавказцы какие-то не такие, другие.
Большое российское этническое пространство для Кавказа крайне необходимо. И Кавказ для нас крайне необходим.
Кавказ является резервуаром исключительно значимого человеческого материала, потенциальной политической элиты.
Вопрос в том, будет ли эта элита действовать от имени России на всем пространстве России? И значит, ей надо будет дать долю в управлении, во власти. Или она будет действовать против России?
Вопрос стоит именно так, стоит жестко и никак иначе. И этот вопрос мы должны решать.
Надеюсь, что у нас хватит мужества, терпения, воли и любви в христианском смысле решить эту тяжелейшую для нашей страны проблему.
КАВКАЗСКАЯ ПОЛИТИКА КАК СУТЬ БУДУЩЕГО РОССИИ
Кавказская политика – ахиллесова пята России и ее исторического развития.
Ведь Кавказ – одна из трех опорных точек Российской Федерации (славяно-финно-угорский мир, тюркский мир, кавказский мир) и самая из них непонимаемая, вызывающая со стороны государственной машины порой то страх, то рефлексивные жестокие действия.
Поэтому Кавказ вот уже двести с лишним лет для России – территория непрекращающейся войны.
Отсутствие внятных целей, отсутствие аналитических центров (за исключением ведомственных в составе разных спецслужб), способных описывать Кавказ и включать его в общероссийский контекст, отсутствие эффективных несиловых инструментов политики, наличие в системе оценок и принятия решений мифологических штампов типа "ваххабизм", "геноцид русских", "оплот России на Кавказе", "добровольно Кавказ не вошел в Россию и добровольно не выйдет" и т. д. – вот то, что на первый взгляд бросается в глаза всякому, кто занимается регионом, в существующих у власти подходах к кавказской политике.
Есть и другие аспекты взглядов на решение проблемы Кавказа – возможно, главной проблемы российской государственности.
Попробуем предложить несколько стратегических, фундаментальных тезисов, опираясь на которые Россия могла бы строить долгосрочную кавказскую политику.
Главный тезис, от которого должна выстраиваться вся кавказская политика:
Кавказ является неотъемлемой частью России потому, что без него Россия утратит свое историческое бытие и прекратит существование как мировая держава.
Известны вопросы, которые задают публично и внятно сторонники отделения Кавказа, сторонники выделения исконных русских территорий в самостоятельное государство. И у власти нет ответа на эти вопросы, кроме риторических лозунгов.
Зачем Россия ведет двухсотлетнюю войну за Кавказ, требующую невероятных жертв русского народа и народов региона?
Каковы сегодня понятные народу выгоды от борьбы за Кавказ для огромной России, кроме плохих курортов, олимпийских медалей в борцовских видах спорта, кавказских ресторанов и влиятельных кавказцев-бизнесменов?
Почему Северный Кавказ должен быть в составе Российского государства, если Южный Кавказ пусть и с трудом, но существует в виде суверенных государств?
Нужна ли российскому бюджету огромная нагрузка в виде дотаций кавказским регионам, если Российское государство не в состоянии справиться с невероятной коррупцией в некоторых из них?
Военное противостояние на Кавказе подводит Россию к возможности прямого военного конфликта со странами Запада. Отвечает ли это интересам России? И если да, то в чем эти интересы?
Если Кавказ является источником фундаментализма и терроризма, выходцы из него совершают теракты в российских городах – зачем это большой стране?
Русское население на Кавказе испытывает естественное социальное, экономическое, политическое давление со стороны местных этнических элит и развивающегося этноцентричного общества – должно ли Российское государство защищать его именно как русское население, отделяя от граждан РФ других, кавказских, этносов?
Вот только некоторые из жестких вопросов, которые ставят сегодня сторонники так называемой национал-демократии.
Уверен, да и знаю по личным беседам, что у них немало покровителей в высоких кабинетах власти, среди людей, которые публично лицемерно клянутся в верности территориальной целостности РФ, а в частных разговорах боятся и ненавидят Кавказ, мечтают о его отделении.
Очевидно, что и на Кавказе немало сторонников его суверенного развития, отделения от России. Парадоксально, что позиции прозападных либералов и националистов в Москве и радикальных исламистов в горах Дагестана сходятся в одном – Кавказ должен быть отрезан от большой страны.
Крайние из кавказских сепаратистов – апологеты Имарата Кавказ во главе с Умаровым, сторонники создания на Северном Кавказе сурового тоталитарного государства на основе исламской идеологии, использующие для этого практику террора.
Умеренные – кавказская интеллигенция, уставшая от кавказофобии российских СМИ, нерешенности межэтнических проблем, коррупции, бюрократического и силового произвола, отсутствия свободы слова и находящаяся под очарованием европейского демократического пути, подразумевающего национально-этнические суверенитеты под властью наднациональной, космополитической бюрократии.
Каким образом ответить на жесткие вопросы всех этих общественных и политических групп?
Власть отвечает силой, проигрывая войну смыслов и образов.
Пока силы хватает. Но закон любой войны гласит, что тот, кто хочет просто удержать территорию, неизбежно ее потеряет. Тот, кто просто обороняет крепость, неизбежно ее сдаст.
Смысл Кавказа для России – не только в его плодородных или высокогорных землях и красотах, пригодных для сельского хозяйства или курортного бизнеса, не в транзитных путях с севера на юг и с востока на запад, не в культурных и религиозных памятниках и т. д.
Смысл Кавказа для России в том, что именно его наличие в составе демократической Российской Федерации позволяет ей быть единственным в мире государством, объединяющим в рамках одной политической системы несколько цивилизаций с их особенными укладами и базовыми принципами существования.
Кавказ – именно особое цивилизационное пространство – иное по отношению к русскому, арабскому, тюркскому, западноевропейскому или китайскому миру.
Как и всякое особое цивилизационное пространство, он основан на уникальных базовых цивилизационных принципах.
Для любой цивилизации существует по меньшей мере три таких особых, суверенных принципа – не повторяющихся в других цивилизациях, самобытных учений о социальной коммуникации, о том, что есть добро, и о том, что есть зло.
Эти принципы формулируются в культуре, отражаются в народной жизни.
В русской цивилизации, например, таковыми являются: естественная народная тяга к обществу социальной справедливости и нестяжанию (Толстой это сформулировал так: "Если злые объединяются ради злых дел, что мешает добрым людям объединиться ради дел добрых?"); учение о пришествии Царствия Божия на Землю (православные духовные тексты монахов и странников); неприемлемость абсолютного тоталитарного государства (легенда о Великом Инквизиторе Достоевского).
Кавказская цивилизация, включающая в себя пространство от Аракса до Кубани и Дона, окаймленная Черным и Каспийским морями, формировалась и формируется как пространство жесточайшей этнической конкуренции.
Подавляющее большинство кавказских этносов – осколки великих народов прошлого, оттесненных завоевателями в неприступные горы и выдержавших там беспрецедентную битву за выживание.
Казаки, или потомки казаков, по сути, также являются потомками свободных групп русскоязычного христианского населения, потерпевшего поражение в борьбе с империей в ходе нескольких кровопролитных войн (Разин, Пугачев, Булавин). Начиная с XVI века они живут на Кавказе и в предгорьях. И вполне аутентичны для кавказской цивилизации.
На Кавказе нет больших народов (кроме русских не-казаков и армян, которые не являются кавказцами, строго говоря). Эта малочисленность не дает возможности ни одному из них подчинить себе значительные территории.
Объединением Кавказа в разные время занимались великие империи: Римская, Персидская, Византийская, Арабская, Монгольская, Османская, Российская.
Империи, принося на Кавказ ужас войны, приносили ему в эпоху мира возможности технологического, политического развития.
Опыт, который они выносили с Кавказа, говорит о том, что населяющие его этносы практически не ассимилируются. Уничтожаются, выселяются, но не растворяются в народе-победителе.
Борьба между разными кавказскими этносами за жизненное пространство, невозможность окончательной победы в этой борьбе привели к необходимости постоянного формулирования договорных отношений как основы сосуществования.
В ходе истории выяснялось, что и для борьбы с внешними захватчиками (всегда чужими для коренных кавказских народов) даже конкурирующие из-за земли, воды, контроля торговых путей этносы вынуждены объединяться.
Таким образом выработался первый принцип социальной коммуникации в рамках кавказской цивилизации – договор, который оберегает отличие тебя от соседа, позволяя сохранить самобытность, но гарантирует обеспечение совместной безопасности и развития в контактах с внешним миром.
Необходимо учитывать, что невероятные порой этнические различия, которые можно наблюдать, например, в Дагестане даже между соседними аулами, не являются фактором вражды. Ситуация Кавказа (особенно Северного, российского) определяется понятием "всеобщее перемирие".
Не мир, не слияние, не война, а именно перемирие, договор и его соблюдение.
Именно потому, кстати, события 1992 года в Пригородном районе были таким шоком для Северного Кавказа, видевшего и более масштабные, более кровавые войны. Но то были войны между кавказцами и внешними силами. Между ингушами и северными осетинами – бывали конфликты, но не было войны на истребление.
Пришедшие с юга "беженцы" – люди иной культуры. Осетины юга веками находились под властью грузинских феодалов, фактически были привязаны к земле, закрепощены, не имели навыков свободного владения оружием, ответственности за это владение. Они не знали в той мере, как северокавказцы, что значит "земля народа", что значит граница насилия, за которой начинается разрушение самих основ кавказской цивилизации, кавказского мира.
Захват чужих этнических территорий, насилие над женщинами, убийство детей и переселение на захваченные территории – все это резко нарушило баланс Северного Кавказа и Кавказа вообще. Характерно, что северные осетины стараются не жить в ингушских домах Пригородного района, они заселены именно осетинами-южанами.
Учение об образе добра для Кавказа вытекает из склонности его народов к конкурентной борьбе за выживание и формированию, вследствие этого, особого человеческого типа – заряженного на победу, на доминирование, готовность к конфликту и одновременно яростно отстаивающего собственную идентичность.
Фактически главный принцип добра для кавказской цивилизации – в сохранении идентичности его народов и этносов. Все, что позволяет это, – добро (пусть даже оно принимает формы империй, государств типа СССР, религиозных идеологий и т. п.). Все, что мешает, угрожает, – зло.
Именно поэтому, кстати, на Кавказе не приживутся никакие религиозные доктрины, какую бы популярность они ни получали в годы войны и кризиса, которые в своей конечной перспективе стирают этническую уникальность.
Радикальный салафизм (называемый в России ваххабизмом) отрицает этничность и настаивает на ее противоречии исламу. Мусульманин по этому учению теряет этническую принадлежность.
Эта идеология, безусловно, эффективна для мобилизации в ходе войны, подобной чеченской девяностых годов. Она позволяет бойцам ощущать себя единым целым. Но в мирное время позиции радикального салафизма неизменно будут ослабевать, поскольку вступают в непримиримое противоречие с фундаментальными принципами кавказской цивилизации.
Примерно такая же ситуация была с имаматом Шамиля и отношениями Кавказа с советской властью.
Движение Шамиля, мюридизм, стало терять популярность в тот момент, когда власть имама, казалось, была непререкаема. Именно универсализм, уничтожающий идентичность, будучи сильным фактором в начале газавата, стал его слабостью в момент почти победоносный (пример – история Хаджи-Мурата).
Советская власть была поддержана Северным Кавказом (да и Кавказом вообще), поскольку первыми лозунгами революции были право наций и религий на самоопределение.
Кавказские народы увидели в советском движении возможность "сочетания разного" – очень похожее на то, что естественно и органично для Кавказа.
Сталинская унификация, уничтожившая стихийный демократизм первых советов, привела к росту сопротивления, фактически Кавказскому восстанию, чем объясняется и высокий уровень коллаборационизма в годы войны со стороны кавказских народов.
Итак, зло – то, что уничтожает Кавказ как общее и кавказскость как частное.
Любым подобным идеологиям, политическим или религиозным движениям, государственным или надгосударственным институциям Кавказ будет сопротивляться до последнего вздоха.
Будучи включенным в состав России в ходе исторических перипетий, распространения военно-аристократической империи, а потом и бюрократической сталинской, Кавказ сохраняет свои уникальные черты и в составе страны, заявившей о демократии как политическом строе.
Сложность строительства демократической Российской Федерации именно в непонимании, как соединить такие разные ее миры: русский, кавказский, тюркский.
Они буквально разрывают страну, стягиваемую фактически на сегодняшний день только ресурсами бюрократического управления, силового фактора и безальтернативностью инфраструктурных решений.
По мере стабилизации и развития, которые заявлены Владимиром Путиным как основа будущего страны, эта ситуация имеет шанс на коренные перемены.
Неизбежно как развитие общественных и информационных институтов, так и накопление свободного, независимого от бюрократии капитала с последующими инвестициями его в развитие упомянутых институтов.
Внутренний потенциал развития многоцивилизационной Российской Федерации в ближайшие годы будет превышать возможности его осваивания, классические для Российского государства (управление, силовой фактор, концентрация капитала и информресурса в руках правящей госэлиты) методы упаковывания в себя всего этого многообразия, "цветущей сложности".
По мере этого процесса в центре России будут нарастать факторы раздражения относительно Кавказа, потому что, уверен, выходцы из Кавказского региона обладают во многом конкурентно приоритетными антропологическими чертами и социальными навыками.
Достаточно для простоты понимания этого тезиса заметить, что практически все кавказские дети к пятишести годам сегодня двуязычны – они владеют родным языком (как правило, сложнейшим семантически, синтаксически и фонетически) и абсолютно им чужим русским, являющимся для Кавказа вместе с тем языком, открывающим доступ ко всем формам развития: технологического, политического, философского, культурного, военного, даже религиозного (салафитская полемика ведется на русском языке).
Выучить к шестнадцати годам второй (английский), третий (арабский) или четвертый (язык соседнего народа, допустим, любой тюркский) для них проще, чем даже для развитого московского школьника их лет.
В бизнесе склонность к формированию этнического ядра корпоративной деятельности (по родственному или территориальному признаку) обеспечивает кавказским бизнесменам решительное преимущество – повышает уровень внутреннего доверия, дает порой возможность при оперативном принятии важных решений в присутствии конкурентов переходить на родной, не понятный никому из присутствующих один из кавказских языков.
Это вкупе с демократическими и экономическими возможностями современной Российской Федерации будет восприниматься средним слоем мегаполисов и прочих развитых социальных, экономических и общественных центров как конкурентная угроза.
Призывы к устранению конкурентов, отделению Кавказа под разными предлогами будут звучать все громче и отчетливее.
Характерно, что история с так называемой "кавказской свадьбой", якобы стрелявшей в центре Москвы (что оказалось ложью), вызвала потоки кавказофобии даже в респектабельных СМИ.
С точки зрения социальной психологии интересно, что героями этой истории стали не социальные маргиналы, выходцы с Кавказа, которых немало и которые вполне являются проблемой, а, напомню, представители технической и интеллектуальной элиты – выпускники математических факультетов МГУ, аспиранты в области развития IT-технологий и сотрудники высокотехнологичных современных российских корпораций.
Их порочили и унижали все больше по мере выяснения их социального статуса.
Таким образом, потенциальный источник силы Российской Федерации становится ее проблемой в силу ненахождения властью механизмов интеграции Кавказа в Россию, а России – в Кавказ.