Ведь для нормального верующего (иудея, мусульманина, православного, католика) храм (синагога, мечеть, которые и не храмы, строго говоря) есть место, в котором подобная выходка является настолько парадоксальной, выходящей за рамки здравого смысла, что совершающий ее сразу видится прежде всего бесноватым (одержимым демонами, джиннами, бесами – в зависимости от традиции), то есть находящимся под влиянием иной, злой нечеловеческой воли.
А пусть не верят либералы, но бесноватых и одержимых в традиционных религиях не бьют, полагая, что они не ответственны за свои выходящие за рамки человеческого разумного поведения деяния.
Помню, как-то в конце 80-х, во время литургии в одном из московских храмов, женщина интеллигентного вида с криком "Попы – убийцы и воры! Я не на Земле – я на Марсе!" вбежала в храм, заскочила в алтарное отделение через Царские врата. Там она стала биться, рыдать, бранить Московскую патриархию. Ее не только не били – ее аккуратно вывели (не останавливая службу), посадили на скамейку возле храма и отпаивали валерьянкой.
Так и везде – их усмиряют: выводят, аккуратно, терпеливо, но настойчиво за пределы сакрального пространства, следя, чтобы они себе не навредили и других не покалечили.
А вот уже потом с ними разбираются. И если выясняется, что они никакие не бесноватые, а находящиеся в своем рассудке и сознательно продумавшие богохульство и осквернение циничные подонки, руководствующиеся "идеями", то тогда их судят.
В разных странах их судят по-разному. В Европе за умышленное осквернение храма могут дать, говорят, до трех лет. Смешная эта Европа, кстати, с ее "демократией" – за ревизионистскую книжку о том, что "холокоста не было", до десяти лет, за осквернение храма – до трех.
Итак, у меня два вопроса к поп-звездам, вступившимся за девок.
Если их судят не за "Богородица, Путина прогони!", а за пляски в храме, то поддерживают ли все эти звезды идею о том, что в их странах – США, Великобритании, Голландии и т. д. – любой может ворваться в любой храм любой конфессии и начать оскорблять религиозные символы и верующих – будь то молитвенный дом мормонов, церковь сайентологов, община Свами Прабхубады, ашрам Ошо, католическая или протестантская церковь, пагода или синагога, синкретический всеэкуменический храм всех религий или какая-нибудь церковь во имя Денницы (разрешенная в толерантном западном обществе)?
И если да, то готовы ли они выступить с этой идеей в своих странах на страницах, безусловно доступных для них в любое время, топовых медиаресурсов – хоть "Роллинг стоунз", хоть "Плейбой", хоть "Нью-Йорк тайме"?
Но даже если они это и сделают, то нормальные верующие, сторонники свободы слова и свободы религии, своего мнения не изменят – между ними и либералами, оправдывающими подобное, ничего общего быть не может. Это – два враждебных лагеря, и война объявлена.
В тюрьмах сегодня сидят люди, заявляющие о пытках, о несправедливом суде и неправедном следствии, о подлогах и фальсификациях. Многие из них – за то, что верили не так, как хотелось начальникам в чалмах и погонах, за то, что посмели сопротивляться и доказывать свою правду, за то, что, в конце концов, ругали власть и рассуждали об иных форматах политического будущего (как это непрерывно, до одури, делают либералы, националисты и левые). Это – мусульмане – для них сегодня в России нет свободы слова, только им нельзя сегодня рассуждать о том, что такое "Россия с Путиным или без Путина" – их сразу хвать, и в кутузку.
Кто-нибудь из стройного хора защитников девок, которых не зовешь иначе, как "мерзкий выводок пусей" (так громко они гогочут на весь свет), в их защиту голос возвысил? Напротив, только и слышно: "Террористы, ваххабиты, противники свободного общества должны сидеть". Туда же они с удовольствием упрячут и православных – всякого, кто будет твердо и последовательно отстаивать свою религиозную свободу.
Верующие не забудут ни одного звука, ни одного слова, ни одной капли тех помоев, которые были вылиты в эти месяцы на то, что им дорого и свято. Ни одного имени и лиц тех, кто это делал.
Будет Путин или не будет Путина – либералам лучше, чтобы он был, чтобы нашлось за кого спрятаться, когда верующим станет невмоготу терпеть либеральное беснование, а сдерживающий фактор в лице государства исчезнет или ослабнет.
А прощение отдадим Господу – и Он воздаст, так ведь сказано в Евангелии, не правда ли?
Еще раз о девках и о прощении…
На мой текст о девках, осквернивших православный храм, либералы, как и предполагалось, ответили потоком брани и оскорблений.
И разумеется, проявили себя большими знатоками Священного Писания, отметив, как им показалось, ошибку в конце "Мерзкого выводка пусей".
Я закончил вопросом: "А прощение отдадим Господу – и Он воздаст, так ведь сказано в Евангелии, не правда ли?"
Только совсем уж ленивый и невежественный либерал не обхамил меня, напоминая чванливо слова из Послания апостола Павла к римлянам: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь" (Рим., 12: 19).
Во-первых, послание апостола – не Евангелие, господа всезнайки.
Во-вторых, повторю, отдадим именно Господу возможность прощения за ваши панк-молебны в храмах и защиту "святых девочек, бросивших вызов растленной церкви".
А в-третьих, начиная с самой постыдной акции девок, либералы атаковали верующих словами из Библии и всячески наставляли в христианском смирении.
Эти странные и злобные существа, матерящиеся в твиттере, в своих ЖЖ и Вконтакте, оправдывающие содомию и все мыслимые извращения (полагая их простительными слабостями), публикующие в Сети свои бесстыдные фото и распространяющие непристойности о собственной жизни, оказались большими книжниками и начетниками.
Они призывали и призывают всех, оскорбленных надругательством над храмом Христа Спасителя, к милосердию, прощению и христианской любви.
Мы их поблагодарим за это, естественно.
Потому что слова Священного Писания, даже исходя от стремящихся уподобиться животным, остаются словами Священного Писания.
Вывод о том, что таковыми предположительно являются защитники девок, можно сделать из досконального исследования сути явления "Об умалении духовных основ и PR" (http://wonderbull.livejournal.com/153476.html).
Ибо только уподобляющийся животному может поддерживать тех, кто организует подобное надругательство над человеком.
Предлагаю внимательно прочитать эту работу. Предупреждаю заранее, что ссылки в ней содержат похабщину. Но таковая, увы, неотъемлема от либеральной клаки.
В конце же напомним, что в Евангелиях много чего сказано о прощении и о наказании. Мне на память пришли две цитаты.
От Матфея, глава 7:
6 Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.
От Луки, глава 23:
34 Иисус же говорил: Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят.
Воистину тот, кто совместит в себе эти две премудрости, способен обрести святость.
И помолиться потом за нас, грешных.
Процесс и третий путь
Сегодня выносят приговор пусям. Обсуждать их больше нет ни малейшего смысла. Они добились того, что хотели, – скандал, пиар и политическая карьера. Толоконникова объявила себя и подруг точкой консолидации моральных сил общества, прогресса и социального развития, а сам факт консолидации – Чудом. Аминь.
В этой точке сошлись интересы двух противоположных сил, получивших от чуда свои приятные бонусы.
Первая сила – либерально-западническая "общественность", "болотная" оппозиция, упражнявшаяся последние месяцы в ненависти к государству и православию.
Эта сила – пестрая, неоформленная – считает, что в ходе процесса пусей она консолидировалась, отхлестав при этом Кремль и МП РПЦ.
А по ходу дела заручилась поддержкой мирового либерального истеблишмента, то есть получила благословение мировых сил прогресса и демократии.
Очевидно, что без покровительства на каких-то вершинах российских власти и олигархата болотно-пусиная оппозиция не смогла бы так лихо провести эту кампанию.
На нее работали ведущие СМИ и в целом всякого рода сетевая общественность.
Главное – это сделать плохо "омерзительной власти". Каждое бранное слово в ее адрес – успех и удача.
В ходе процесса бранных слов вылилось целое море – это уже и не успех, а "огромная моральная победа". Практически моральный триумф. Можно ходить с гордо поднятой головой – сказано громко, публично и многократно!
Вторая сила – государственно-бюрократическая машина, втягивавшая шесть месяцев своих противников из политического протеста, опасного для власти, в процесс защиты трех карнавальных девок.
Эта машина полагает, что "болотная" оппозиция и оппозиция вообще, публично встав стеной за пусей, дискредитировала себя в глазах страны.
Страна же, по всем соцопросам, все-таки ассоциирует себя с традиционными и вполне консервативными ценностями, а не групповым сношением в биологическом музее, не с запихиванием курицы во влагалище, не с плясками посреди православного храма.
Очень жаль, но "болотных" предупреждали, что процесс пусей как смоляное чучелко – коснись его коготком, потом не отлипнешь.
Теперь "Справедливая Россия" и другие левые и либерально-левые партии, идя на региональные выборы, должны быть готовы к тому, что народу их будут претезентовать как "заступников тех девок, которые православный храм осквернили".
Об этом будут говорить по всем местным ТВ и радиоканалам, писать во всех местных газетах, сообщать в ходе предвыборной борьбы во всех местных церквях и монастырях – и черным пиаром это уже не назовешь.
Посмотрим, сбудуться ли аналитические фантазии либералов о том, что народу безразличны Церковь, религия и традиционные ценности.
Так что власть – вполне в выигрыше, независимо от приговора, который вынесут сегодня пусям.
И Путин, высказываясь о процессе вполне индифферентно, но с довольной улыбкой, именно это, похоже, и подразумевал – протест, угрожавший системе зимой и весной, к августу плотно упаковал себя в нечто, что, как говорили конкуренты пусей из группы "Война", именно эту войну и кормит.
На передний план общей картинки протеста выползли социальные маргиналы и авангардисты – странно выглядящие, нечистоплотные, лохматые, гениальные в своих фантазиях о свободе и формах ее воплощения.
Проблема всех подобных активистов в том, что они герои узкого круга и определенного ракурса. Широкий экран их губит, уничтожает их загадку, таинственность.
Власть через процесс вытащила их именно на широкий экран – и оппозиция обрела для страны новые лица.
Но это не суровые лица Удальцова или активистов левых профсоюзов, родителей и друзей убитых в Дагестане, Кабардино-Балкарии и Ингушетии молодых мусульман, даже не лица националистов из Русского марша, живущих идеей и мечтой, это лица пусей в разноцветных капюшонах и их сподвижников из "общественности".
Я не уверен, что они понравятся нашей мрачной державе…
Да, собственно, и остается третья сторона всего этого пиар-балагана – люди, народ. Им осточертел как бюрократический маразм с бесконечным восхвалением начальства всех мастей и хапанием всего что только можно, так и либеральный шабаш, поносящий Россию, открыто рассуждающий о ее распаде, упражняющийся в ненависти к религии вообще и православию в частности.
Этих людей – 95 процентов населения. Они только кажутся безмолвным большинством. Они очень даже себе на уме. И пока они не консолидированы. Они различаются местом жительства, религией и национальным происхождением.
Они все видят – самодовольный произвол коррумпированной бюрократии и безумие рвущихся к кормушке либералов; зажратость и "симонию" клерикалов и дикие богохульства их оппонентов.
Они пока живут по принципу, о котором напомнил Солженицын, повествуя о лагере: "Тебя не гребут – не подмахивай".
Нет политической партии, выражающей их интересы, их настроение, их взгляды, их отношение к происходящему. Пока нет. Но скоро появится. И те, кого сегодня стравливают бюрократы и оскорбляют либералы, – русские и нерусские, православные и иноверцы – увидят, что между ними нет серьезных противоречий и враги у них общие. Вот тогда это будет чудо.
Тот категорический императив, о котором напомнила нам всем из тюрьмы Толоконникова: "Кант сказал бы, что не видит иной причины этому Чуду, помимо морального начала в человечестве".
Уверен, что его слова сбудутся.
Все начинается с песенки
Приговор трем плясуньям – постыдный, неадекватный, жестокий и, главное… беспредельно глупый. Система публично высекла себя перед всем миром.
Но Система – не унтер-офицерская вдова, она жестокий и тупой Левиафан. Секущий сам себя, свирепо отдувающийся и важный монстр – что может быть смешнее и карикатурнее!
Против смеха у Системы нет защиты. Она не способна смеяться сама и, в ответ на смех, начинает пыхтеть, злиться и тащить всех в участок.
Придавая, таким образом, смеху политическое и практическое значение.
Система все это время видела перед собой панков и молодых девчонок, прошедших "крым и рым", сознательно отказавшихся от буржуазного и стабильного образа жизни, принципиальных нонконформисток и легкомысленно относящихся к морали стебщиц.
Вела же она себя так, будто перед ней три прогулявшие воскресную службу женщины, случайно изменившие своим примерным мужьям и попавшие в дурную компанию странноватых революционеров.
Апофеозом была встреча Аркадия Мамонтова с пусями в тюрьме. Какими глазами он и его попечители видят эту сцену, интересно?
Трех молодых женщин поочередно вводят в кабинет следователя, и дальше здоровенный мужик, которого нет в кадре, кстати, но которого страна видит как живого, спрашивает их: "Вам не стыдно?"
Естественно, в ответ с милой улыбкой – "нет", которое звучит как "да пошел ты…".
На чьей стороне симпатии зрителя – на стороне крашеных однотонных стен тюрьмы, баритона журналиста, напоминающего о мерзких школьных выволочках в кабинете директора школы – или арестанток, ни одной секунды не боящихся ни полиции, ни журналиста, ни всего государства с тюрьмами и атомными бомбами?
Подметали бы они улицы – об этом умоляли Систему с самого начала все, и либералы, и враги либералов, и священнослужители – над пусями самими бы смеялись до упаду. Что может быть смешнее – ниспровергательницы морали с метлами в руках!
Но Система искренне верит в силу тюрем как инструмента наказания и политической борьбы.
Это у Системы, кстати, от ее преклонения перед США – ее представители на разные лады любят повторять, как там здорово работают законы, суды и тюрьмы, как мы должны у них всему этому учиться!
Все эти пожизненные сроки, заключенные, одетые в яркие пижамы и сидящие в клетках со скованными ногами, вождение людей между камерами лицом вниз с заломанными назад и скованными руками – конвоир придерживает запястья (воспетое Соколовым-Митричем в незабвенной статье "Поза ку"), все эти современные каторги и одиночки – оттуда, из великой демократии.
И приговор пусям во многом оттуда. Это там надо не спорить с судьей, не вести себя дерзко (об этом в истерике шепчет адвокат, добивающийся соглашения с судом) перед его суровым лицом, не отказываться, когда тебе предлагают стучать и доносить (это называется соглашением со следствием), – и прочие мерзости, непривычные и неприемлемые нормальному человеку.
Это там судья – выразитель морального авторитета общества и государства, а юристы – привилегированный слой паразитов, крутящихся вокруг людей, опутанных законами и нормами, точно пчелы – паутиной.
Православные люди были и остаются оскорблены действиями плясуний и их промоутеров. Храм – в том числе и мемориальный храм Христа Спасителя – несмотря на сомнительный порой моральный облик иных священников, несмотря на то, что в его подвальных или иных помещениях или вокруг него порой происходит городская и порочная светская жизнь, – место личного глубокого молитвенного переживания для каждого.
Во время службы люди, хоть и молятся за патриарха, страну, воинство, благорастворение воздухов, за тех, кто строил храм и за всех христиан, переживают все, что происходит в храме сугубо лично, не как "члены РПЦ", а как община верных тому, что их привело именно в храм.
В этом дурацкая ошибка плясуний (если только они не хотели в принципе плюнуть в душу всем верующим): критика патриарха и власти вне похабного поведения в храме – доходчивее и живее была бы для ума и сердца каждого верующего.
Теперь "Богородица, Путина прогони!" стала усилиями Системы (суда, госпропаганды, ОМОНа) – не просто песенкой неудачниц из панк-группы, а гимном единой оппозиции.
Тюрьма в России не имеет позитивного образа. Люди в подавляющем большинстве сочувствуют тем, кто попадает в тюрьму. Сделать тюрьму в России приемлемой для общества нормой невозможно – это означает изменить саму суть России (сталинские пиар-мероприятия вкупе с террором создали лишь видимость народной поддержки тюрьмы и каторги).
Похоже, Системе не нужна Россия – она навязывает нам образ всенародного приятия приговора трем молодым женщинам за всего лишь оскорбительное для православных поведение в храме. Но за это, повторю, православным было достаточно подметания метлой вокруг храма. Система пытается спрятаться за православных. Но православные не должны ей верить.
Система – с пьяными игуменами на спорткарах и гелендвагенах, с роскошью суперхрамов в элитных поселках, с "солидным Господом для солидных господ", с Великим Инквизитором. А не с верой и Христом.
Россия просто не может поддержать тюрьму как метод исправления. Слишком хорошо Россия знает мерзость и ужас тюрьмы.
И никто теперь уже не поверит (благодаря приговору), что не за песенку…
Хочу вспомнить под конец историю с другой песенкой, пропетой русскими мальчиками из все того же Московского университета во время пирушки в 1834 году.
Русский император
В вечность отошел,
Ему оператор
Брюхо распорол.
Плачет государство,
Плачет весь народ,
Едет к ним на царство
Константин урод.
Но царю вселенной,
Богу высших сил,
Царь благословенный
Грамотку вручил.
Манифест читая,
Сжалился Творец,
Дал нам Николая, –
С… … подлец.
(Цитирую по Герцену "Былое и думы".)
Студент Соколовский, автор этих строк, умер, выпущенный через несколько лет из Шлиссельбурга, на Кавказе от чахотки.
Остальные получили кто крепость, кто ссылку в разных видах. Герцен и Огарев, которые вообще не присутствовали при коллективном застольном пении, прерванном арестом по доносу провокатора, были наказаны Николаем за "вольность мыслей" и стали отцами русской революции.
От приговора за песенку до Ипатьевского подвала – прямой путь. Тогда он был долгим – аж в 84 года! Просто письма дольше ходили – сегодня счет пойдет на годы, а то и быстрее…