Действие третье
Кабинет Долгова. Большая комната, старинная громоздкая мебель, на стенах старые портреты. Большие книжные шкафы. На широком диване сидят Полина Григорьевна и Долгов . Сидят рядом. Долгов держит ее за руку.
Долгов . Ну, милая Полина, ну расскажите еще что-нибудь. Значит, у вас много было поклонников?
Полина . Масса. Вы даже не поверите, какая масса. Только военных очень мало. Это оттого, что у нас в городе военных нет, так что я встречалась с офицерами только, когда к сестре в Новгород ездила, или вот на железной дороге. Ах, сколько у меня было романов на железной дороге, вы себе представить не можете. У меня какая-то необыкновенная способность в пять минут влюблять в себя человека. Прямо даже смешно. В пять минут. Серьезно. Можете даже по часам проверить.
Долгов . По часам? Ну, вот отлично. В следующий раз, когда начнете влюблять, предупредите меня, и я буду следить по часам.
Полина . Ну, нечего, теперь я вижу, что вы ужасный насмешник. Вы скоро уедете?
Долгов . Только когда вы это прикажете, не раньше.
Полина . Хи-хи-хи. А если я никогда не прикажу?
Долгов . Останусь навсегда у ваших ног.
Полина . Ах, какой вы Дон-Жуан.
Долгов . Вы очаровательны, милая Полина. Каждое ваше слово я готов записывать. И не записываю я его только потому, что все равно навеки запечатлею в моем сердце.
Полина (лукаво). Боюсь, что вы эти самые слова говорите и Клеопатре Федотовне, и Лизавете Алексеевне, и мадам Поповой.
Долгов . О, как вы не правы ко мне, очаровательная Полина. Неужели вы думаете, что я могу слушать кого-нибудь и с таким же упоением, как слушаю вас. Вы не знаете, что вы мне напоминаете.
Полина . Ах что бы то ни было, я предпочла бы, чтоб вы в моем присутствии жили настоящим, а не прошлым.
Долгов . Милая Полина. Вы мне напоминаете далекую невозвратную страну детства. Когда я был ребенком, я жил здесь, и мне кажется, что вы приходили сюда, очаровательная Полина. Только звали вас иначе – Софьей, Анной, Раисой – не знаю. Вы приходили, сидели, пили чай с вареньем и брали меня к себе на колени.
Полина . Ах. Ке се ке ву дит{Что вы говорите (искаж. фр .).}.
Долгов . И говорили, говорили, так же как теперь. Я помню как сквозь сон, вижу и слышу вас. Очаровательная, бессмертная Федосья Карповна.
Полина . Почему Федосья Карповна? Почему такое безобразное имя, ничего не понимаю. Вы ужасно странный человек, Андрей Николаевич.
Долгов . Не сердитесь, Полина. Это ничего, что вы не понимаете. Это показывает, что мой восторг перед вами выше человеческого понимания. (Звонит.)
Полина . Зачем вы звоните?
Входит лакей .
Долгов . Подайте нам чаю и варенья. Непременно варенья. Это очень важно.
Лакей уходит.
Полина . Батюшки, какой вы привередник. Еще непременно с вареньем.
Долгов . Не для себя, очаровательница. Не для себя. Я должен видеть, как вы пьете чай с вареньем. Это ваш стиль. Понимаете? Это ваша красота.
Полина . Ах финисе. Что за декадентство.
Долгов . Ну, зачем вы такие слова говорите. Ну вот все сейчас испортили.
Лакей вносит чай, ставит на стол и уходит.
Полина . Что же я испортила?
Долгов . Все равно. Расскажите лучше, как ухаживает за вами почтмейстер?
Полина . А вы откуда знаете, что он за мной ухаживает?
Долгов . Ну разве может быть иначе, разве можно быть почтмейстером и не ухаживать за вами?
Полина . Я на него не обращаю ни малейшего внимания.
Долгов . Вы ужасная кокетка, Полина. А скажите, как вам пришло в голову зайти сегодня ко мне?
Полина . Это вышло так, случайно.
Долгов . Как же вы не предупредили меня?
Полина . А что?
Долгов . Вы могли бы кого-нибудь застать у меня и пострадала бы ваша кристальная репутация. И, наконец, ваш супруг… Ведь не все же время занимается он своими пернатыми свиньями. Может быть, иногда приходит ему в голову вопрос – а что-то теперь поделывает моя очаровательная Полина. А? Разве это не может быть?
Полина . Пустяки. Он не может мне не верить. Жена Цезаря выше подозрения.
Долгов . Ах виноват, я ведь не знал, что Василий Петрович – Цезарь. Но вы меня, конечно, простите, я ведь человек приезжий. Ну-с, а теперь все-таки скажите, как вам пришла в голову мысль так меня неожиданно осчастливить?
Полина . Ах вы меня не знаете. Я, вообще, такая безумная и ужасно люблю играть с опасностью.
Долгов . Ну, неужели же вам было бы приятно, если бы вас кто-нибудь у меня увидел?
Полина . Ах, я не про ту опасность говорю, а совсем про другую.
Долгов . Про какую?
Полина (кокетливо). Про вас.
Долгов . Про меня?
Полина . Ну да. Ведь я же знаю ваше отношение ко мне и все-таки не боюсь придти.
Долгов . Ах, так вот оно что. Вам нравится подвергать опасности свою добродетель. Ах, Полина, какая вы демоническая женщина.
Полина . Разве это так чувствуется? Это вы, собственно, говорите о чем?
Долгов . Я о том, что вы демоническая женщина.
Полина . Ну да, а как вы узнали?
Долгов . Вижу.
Полина (загадочно улыбаясь). Ах, меня здесь никто не понимает.
Долгов . Даже почтмейстер?
Полина . Вы себе представить не можете, как тяжело жить в провинции для утонченного человека. Какие здесь интересы? Только сплетни. Ужасно. Ужасно. Буквально не с кем говорить. Клеопатра Федотовна уверяет, что она влюблена в своего мужа, а когда умер воинский начальник, кричала всем и каждому: "Ах, отчего я не вышла за него замуж. Теперь я была бы вдовой полковника и получала бы пенсию". А по-моему, это возмутительно. А Лизавета Алексеевна только хихикает. Ужасная кривляка и ломака эта Арданова.
Долгов . Ну, а почтмейстер неужели тоже не на высоте своего положения?
Полина . Все хороши. И Иван Андреич целый день ерунду изобретает.
Долгов . Как? Разве ерунда еще не изобретена?
Полина . Из сардиночных коробок делает кинематограф. А Ворохлов жулик. Знаете, когда был Пушкинский юбилей, ему город поручил купить бюст Пушкина. А он и тут надул. Взял да и купил Ломоносова.
Долгов . Ну и что же – сошло?
Полина . Учитель какой-то скандал поднял. А Ворохлов еще обиделся. Я, говорит, в интересах города. На Пушкина нынче спрос большой, а Ломоносова я дешевле купил, а в лицо все равно никто не знает. Так и отпраздновали. Речь говорили, стихи читали, Ломоносову-то про Пушкина. Ворохлов жулик, совсем серый купец.
Долгов . Бедная Полина. Как вам должно быть тяжело в такой неподходящей для вас среде?
Полина . Ужасно. Я исстрадалась. Все сплетни, сплетни. Никто ни про кого хорошего слова не скажет.
Долгов . Да, да, Полина. Вы одна счастливое исключение. Вы одна с такой необычайной нежностью говорите об них обо всех.
Полина . Вы понимаете меня, Андрей Николаевич. Ах, только вы. (Помолчав, жеманно.) Ну, а теперь я пойду, мне пора.
Долгов (вяло). Ни за что не отпущу вас.
Полина . Хи-хи-хи. А если я совсем останусь?
Долгов . Вы шутите. Это жестоко. Вы действительно демоническая женщина.
Полина . Знаете, Андрей Николаевич, уж если пошло на откровенность, вы ужасно робкий. Я вас считала Дон-Жуаном, а вы ужасно робкий. Вы, наверное, никогда не решились первый поцеловать женщину?
Долгов . Вы правы – никогда.
Полина . А если женщина сама первая поцелует вас?
Долгов . О, интересная женщина никогда первая не поцелует.
Полина . А если все-таки…
Долгов . Ну, тогда значит она не интересная.
Полина . Ну, почему же? Точно интересная женщина не может увлечься и не совладать с своим чувством?
Долгов . Ах, таких Дон-Жуанов, как я, больше всего пленяет в женщинах ее недоступность и холодность. Почему, например, вы, Полина Григорьевна, так обаятельны? А потому, что недоступны. Совершенно и окончательно.
Полина . Да… но… все-таки…
Долгов . И очень холодны.
Полина . Нет… я все-таки…
Долгов (перебивая). Ах, не спорьте, не спорьте. Вы недоступны, и в этом ваше очарованье. Вы холодная, демоническая женщина. Вы можете свести с ума человека вашей красотой, вашим тонким кокетством, вашим умом, вашими глазами. Да, Полина, вашими чудными страстными глазами, от которых каждый потеряет голову, и потом вы встанете и уйдете, и оставите человека безумствовать.
Полина . Да, нет… я могу остаться.
Долгов . Вы шутите, Полина, вы жестоко шутите. Нет, вы не останетесь. Вы уйдете, потому что иначе вы не были бы демонической женщиной, идущей по разбитым сердцам. Я угадал вас.
Полина (гордо улыбаясь). Да.
Долгов (звонит. Входит лакей). Барыня уходит. До свидания, Полина Григорьевна. (Целует ей руку.) Я хорошо понял вас, очаровательница.
Полина . Адье{Прощайте (искаж. фр .).}. (Идет несколько растерянная, но польщенная.) Хотя я могу… (Косится на лакея.) Же пе ресте{Я могу остаться (искаж. фр .).}.
Долгов . Не дразните меня, очаровательный демон. До завтра. Вы будете завтра на завтрак у Ардановых?
Полина . Да. А вы?
Долгов . Раз вы будете, то о чем спрашивать. (Уходит провожать Полину и тотчас возвращается.) О-о. Тяжелая марка. (Потягивается. Звонит телефон. В телефон.) А, Евгений Петрович? С приездом. Очень рад снова встретиться. Непременно. Буду ждать вас завтра утром. А когда начнется сессия? Нет, не скучаю… Арданова. Вы ее знаете?.. Очень-очень красивая женщина… Значит, до завтра… (Вешает трубку.)
Лакей (входя). Там, барин, еще одна барыня вас спрашивает.
Долгов . Господи, что же это. Я спать хочу. Если она тут надолго засядет… Ну ладно. Попроси войти. (Лакей уходит. Входит Арданова, очень бледная, глаза широко раскрыты.) Вы?
Арданова . Я пришла.
Долгов . Счастье мое. Садитесь скорей. Я прямо не смею верить. Отчего вы такая разволнованная? Вам трудно было уйти.
Арданова (садится, устало опускает руки и голову). Нет, не очень трудно. Мне помогло маленькое пошленькое приключение. Мне стало противно, я отвернулась и спокойно и смело пошла. К вам.
Долгов . Но вы ужасно какая-то встревоженная?
Арданова . Нет, нет. Теперь мне совсем хорошо. Я даже не думала, что я так спокойно смогу уйти. Ушла и не обернулась. Теперь все кончено.
Долгов (садится у ее ног и берет ее за руки). Только не дрожите так сильно. Разве не на радость пришли вы ко мне?
Арданова . На радость или на страдание – все равно. Двери сами открылись предо мной. Широко распахнулись большие, широкие двери.
Долгов . Отчего вы так дрожите, любимая? Ну улыбнитесь мне. Я знал, что вы сами придете ко мне. Без моих просьб и настаиваний. Потому что все, что вы делаете, необычно и красиво.
Арданова . Вы знали, что я приду. И вы хотели этого, Андрей Николаевич?
Долгов . Вы спрашиваете об этом? Красивая моя. (Целует ей руки.)
Арданова . Знаете, когда я шла к вам сюда, я не боялась, что встречу кого-нибудь на дороге или у вас. Я так спокойно, так честно шла, у меня такое было чувство, точно я домой иду. К себе домой, к нам.
Долгов . Прилетел, значит, огненный змей?
Арданова (восторженно). Да. Мне кажется – я всю жизнь ждала его.
Долгов . Да, любимая. Мы оба ждали его всю жизнь.
Арданова . Сегодня был у меня Илюшечка Ворохлов. Да, это сегодня было, а мне кажется давно, давно, в какой-то прошлой, забытой жизни. Я говорила ему, что не знала, что счастье так больно чувствуется. Как это все давно было.
Долгов . Подождите, снимите шляпу, вам удобнее будет. И мне удобнее будет погладить ваши волосы. (Арданова снимает шляпу. Долгов тихо гладит ее по голове.) Вот так, как маленькую девочку. Мне все кажется, что вы боитесь чего-то?
Арданова . Нет, нет. Я ничего не боюсь.
Долгов . Вам хорошо со мной?
Арданова . Подождите… Я не знаю. Мне безумно, мне единственно, но хорошо ли мне – я не знаю. Счастье – оно так больно чувствуется. (Помолчав.) Расскажите мне, как вы полюбили меня. Я теперь все хочу знать. Потом я никогда уже не буду об этом спрашивать. А сейчас это единственное, что я хочу взять с собой из старой жизни в эту нашу, новую.
Долгов . Мне сейчас трудно говорить об этом. Я слишком весь в настоящем. Я расскажу вам об этом завтра, когда я буду у вас.
Арданова (с испугом) . У меня?
Долгов . Что с вами, любимая?
Арданова . У меня? Я… я не вернусь домой. Я к тебе пришла совсем.
Долгов (встает и смущенно делает несколько шагов по комнате). Я, должно быть, не так понял вас.
Арданова . Что же вы не поняли?
Долгов . Вы простите меня, Лизавета Алексеевна, но это… это безумие с вашей стороны.
Арданова . Лизавета Алексеевна? Вы сказали, Лизавета Алексеевна.
Долгов . Ах, Боже мой. Ну да, я сказал. Я нарочно назвал вас Лизаветой Алексеевной, чтобы вы поняли, насколько серьезно то, что я вам говорю.
Арданова . Значит, когда вы называли меня любимой, вы говорили не серьезно?
Долгов . Ах, Боже мой, вы совсем ребенок, экспансивный ребенок. Вы сказали мужу, что уходите ко мне?
Арданова . Нет, я никому ничего не говорила. Я просто ушла.
Долгов . Сумасшедшая. (Арданова смотрит на него с ужасом.) Сумасшедшая. Почему вы так смотрите на меня? Поверьте, что я не за себя волнуюсь. Мне ничего не грозит. Но как я мог думать, что вы выкинете такую штуку? Разве так делают?
Арданова . Я не знаю, как делают. Я люблю вас, вы звали меня, и я пришла к вам.
Долгов . А вы подумали ли, что из этого получится? Какой это будет скандал, какой это грязный скандал будет завтра же?
Арданова . Нет, я об этом не думала и теперь не думаю. Скандал и грязь будет там, у них, а не у меня. Меня это не касается.
Долгов . Нет, я вижу, что вы совсем ребенок. Если вы сами не можете позаботиться о себе, то это должен сделать я. Если вы не понимаете, что вы делаете, то я очень хорошо понимаю и объясню вам.
Арданова (в отчаянии). Любимый мой. Что ты говоришь? Что ты делаешь со мной? Ведь ты позвал меня на новую благословенную жизнь с тобой. Ведь я ответила тебе, что не побоюсь и не отрекусь никогда. И когда настал час, я пришла к тебе. Я люблю тебя, и ты меня любишь. Я пришла на всю жизнь к тебе. Я ничего не побоялась. И вот теперь я боюсь. Я не понимаю тебя, я слов твоих не понимаю. Я боюсь понять их. Слышишь? Я смертельно боюсь понять их… Не может быть, чтоб ты говорил это. Я не верю тебе.
Долгов (берет со стола графин, наливает воду в стакан и подает Ардановой). Успокойтесь, друг мой, успокойтесь. Ничего страшного я вам не говорю. И если я волнуюсь за вас, то, конечно, только оттого, что я вас люблю.
Арданова . Скажи мне… Скажите мне одно: ведь вы звали меня? Ведь не во сне я все это увидела? Господи, я с ума схожу.
Долгов . Да, я звал вас. Я и теперь зову вас. Но вы как-то странно, по-детски поняли меня. Вы даже удивили меня. Как примитивно вы все берете. Когда полчаса тому назад здесь сидела Полина и предлагала мне удалиться с ней под сень струй, это меня только веселило и забавляло, но когда…
Арданова . Здесь у вас была Полина Григорьевна? Она здесь была?
Долгов . Ах, Боже мой, ничего подобного я не говорил. Я сказал: "Если бы здесь была Полина". (С досадой.) Вот видите, Лизавета Алексеевна, как вы мало меня знаете. Вам показалось, что я сказал, будто Полина была здесь, и вы сейчас встревожились. Точно это могло бы иметь для вас значение.
Арданова . Как странно мы говорим. Друг милый. Мы ли это? Мы точно ссоримся. Ведь все так ясно было для меня. Все так красиво, так ярко. Вы помните – вы говорили, что душа моя, как музыка. Вы помните это? Разве вы не слышите, как плачет сейчас эта музыка? Что же случилось, любимый мой? Я ничего не понимаю, ничего не понимаю. (Закрывает лицо руками.)
Долгов (подходит к ней, берет ласково за руки). Ну подождите, ну успокойтесь. Обсудим все вместе. Вы не можете вернуться. (Арданова молчит.) Но в этом ведь и нет необходимости. Если вы не любите его и вам тяжела ваша жизнь при прежних условиях, вы же можете устроиться самостоятельно… Поезжайте в Москву. Ведь у вас, кажется, есть независимое состояние, вы продали свое имение.
Арданова . Нет, у меня нет денег. Муж проиграл в клубе все мои деньги.
Долгов . Быть не может. Как же это так вышло?
Арданова . Неужели мы об этом будем говорить теперь?
Долгов . Зачем же вы ему дали эти деньги? Это прямо возмутительно с его стороны. Никогда бы не подумал, что он способен на такую низость.
Арданова (с тоской). Неужели мы об этом будем говорить?