Мы солидиризируемся с мнением Института свободы совести и Романом Анатольевичем Подопригорой, высказавшим данную концепцию в диссертационном исследовании на соискание ученой степени доктора юридических наук, о том, что "сформулировать понятие религии в законодательстве невозможно и нецелесообразно", и потому, по нашему мнению, при формулировании понятия "институт свободы совести и свободы вероисповедания" введение термина "религия" не допустимо. Данный термин необходимо заменить на термин "мировоззрение", значение которого представляется более емким, содержательным и отражающим современные тенденции в праве.
Резюмируя вышеизложенное, авторы определяют институт свободы совести и свободы вероисповедания как совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере права человека принимать или не принимать, свободно выбирать, менять, распространять и выражать любые мировоззренческие системы, не подвергаясь дискриминации и преследованиям со стороны государства и общества.
1.3. Генезис юридических представлений об институте свободы совести и свободы вероисповедания в России
Рассмотрение института "свободы совести и свободы вероисповедания" в его историческом развитии предоставляет возможность современному законодателю определить содержание указанного института в контексте развития общества, его место в формировании гражданского общества, учесть исторический опыт в современной государственной политике.
Проблема исторической ретроспективы права человека на свободу совести и вероисповедания достаточно полно исследована учеными-правоведами. Наибольшую ценность, по нашему мнению, представляют исследования дореволюционных авторов: К. К. Арсеньева, С. Н. Булгакова, П. В. Знаменского, А. И. Иванцова-Платонова, В. Кипарисова, С. Мельгунова, Г. Новоторжского, М. А. Рейснера, Н. С. Тимашева, Д. Цветаева, В. А. Цыпина, А. Шмемана, У. Штутца.
Советская историография по данному вопросу так же достаточно обширна, представляют интерес работы А. Валентинова, Ю. И. Гирмана, Е. Ф. Грекулова, Л. И. Емельяха, В. Ф. Зыбковца, М. Г. Кириченко, А. И. Клибанова, М. М. Персица, Р. Ю. Плаксина, Ю. А. Розенбаума и Ф. М. Рудинского, которые целиком посвящены рассмотрению церковно-государственных отношений, а проблемы института "свободы совести и свободы вероисповедания" специально в них не рассматриваются.
Также отметим диссертационные исследования А. А. Левиной, Н. В. Соколовой, Н. Ю. Тетерятникова.
Обратим внимание, что генезис юридических представлений об институте свободы совести и свободы вероисповедания исследован не достаточно полно, и вопрос о возникновении данного института в России представляется дискуссионным. Понимая под правовым институтом свободы совести и свободы вероисповедания совокупность юридических норм, регулирующих общественные отношения в связи с реализацией соответствующего субъективного права, рассмотрим закономерности развития права на свободу совести и вероисповедания как одного из существенных продвижений в развитии личной свободы человека, и на основе данных исследований определим начальную точку возникновения института "свободы совести и свободы вероисповедания" и его историческую ретроспективу.
Н. Ю. Тетерятниковым в диссертационном исследовании "Теоретико-правовые аспекты свободы совести" выработана трехчленная модель правового генезиса свободы совести, которая основывается на историческом материале и отражает три основных этапа эволюции представлений о данной свободе. Данная модель авторам настоящего исследования представляется наиболее полно отражающей пути развития и становления права о свободе совести и вероисповедании.
По мнению Н. Ю. Тетерятникова, историко-правовой генезис свободы совести состоит из трех основных этапов развития данной свободы в качестве категории юриспруденции.
Первый этап характеризуется отождествлением свободы совести со свободой выбора вероисповедания (без права на отказ от вероисповедания как такового); второй с пониманием под свободой совести собственно свободы вероисповедания (включая юридически зафиксированную возможность придерживаться атеистических убеждений); третий – тем, что свобода совести соотносится со свободой религиозных и иных убеждений индивида и его непротивоправного поведения, основанного на этих убеждениях.
Таким образом, на протяжении трех этапов своего развития свобода совести, начиная со свободы способа вероисповедания, раскрывается, "разворачивается" до свободы каждого человека как в мировоззренческой, так и в поведенческой сферах.
Предложенная модель генезиса свободы совести применима практически к любой существующей или существовавшей ранее правовой системе в рамках европейской цивилизации. В отношении России эта схема выглядит следующим образом.
В отношении России этапы развития свободы совести хронологически выглядят следующим образом: первый этап – с конца X в. н. э. (с момента "крещения" Руси, когда была введена единая общеобязательная религиозная идеология) по Февральскую революцию 1917 г.; второй – с 14 июля 1917 г. (принятие Постановления Временного Правительства "О свободе совести" допускающего вневероисповедное положение граждан) по 15 декабря 1990 г. (внесение изменений в ст. 50 Конституции РСФСР, согласно которым гражданам республики была гарантирована свобода совести, включая право свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними при условии соблюдения законодательства); третий этап в развитии юридической свободы совести продолжается по настоящий момент.
Первый этап развития свободы совести и вероисповедания датируется 998 г. от Рождества Христова, однако он весьма условен и традиционно приводится по "Повести временных лет" как год введения христианства на Руси Великим князем киевским Владимиром. Однако существуют и иные датировки этого события. Так, в одной из русских летописей об этом говорится под 992 годом; в другом же документе, принадлежавшем якобы киевскому митрополиту Исидору, а ныне хранящемся в Ватиканской библиотеке в 998 г. был крещен Володимер, который крестил Россию". С этого момента и до XVI века шел процесс оформления данной свободы. С XVI же века эта свобода в России, как указывает В. Л. Ефимовских, уже существовала фактически. "Общий принцип, которому следовали власти, состоял в предоставлении каждому иностранцу свободы в совершении частного и общественного богослужения. Пропаганда иноверия среди православных была запрещена, среди иноверцев допускалась. На почве этого фактического решения вопроса в XVII веке возникло решение и юридическое. Руководствуясь нормами естественного права, власть придала государственный статус католицизму и протестантизму, запрещая и преследуя прозелитизм".
В Царской России господствовавшая православная церковь была частью государственного аппарата, в соответствии с законом самодержавная власть управляла церковью "посредством Святейшего правительствующего синода, ею учрежденного".
Остатки своей независимости от государства церковь утратила в результате реформы церковного управления, проведенной Петром I. Принятый 25 января 1721 г. Регламент, или Устав, Духовной коллегии ликвидировал патриаршество и поставил во главе церкви Духовную коллегию. Царский манифест повелевал подданным, духовным и мирским, исполнять указы Духовной коллегии "под великим за противление и ослушание наказанием".
14 февраля 1721 г. Духовная коллегия была переименована в Святейший правительствующий синод, члены которого приносили присягу в верности царю. Царским уставом от 11 мая 1722 г. была учреждена должность обер-прокурора Синода, который назначался из светских лиц и осуществлял в соответствии со специальной инструкцией государственный надзор и контроль за деятельностью Синода. В 1802 г. Синод был лишен права прямых сношений с высшими государственными учреждениями и мог обращаться к ним только через обер-прокурора.
С 1803 г. обер-прокурор стал подчиняться непосредственно царю. Таким образом, высший орган управления православной церковью был превращен в правительственный комитет, который полностью подчинялся самодержавной власти. В своей деятельности он руководствовался правовыми нормами, детально регламентировавшими церковную структуру, управление, другие внутрицерковные вопросы и даже порядок отправления культа.
После петровской реформы положение церкви в государстве очень точно определялось употреблявшимся в законодательстве термином "ведомство православного вероисповедания". Церковь действительно была превращена в одно из государственных ведомств.
"Население Российской империи разделялось законами по следующим признакам: социальному (деление на сословия), религиозному (отнесение к различным конфессиям) и национальному. Вероисповедная принадлежность оказывала большое влияние на объем гражданских прав. Наиболее угнетаемые национальности занимали низшие места в иерархии религий, национальный гнет сочетался с религиозным".
Согласно Своду законов Российской империи, изданному в 1832 году и введенному в действие с 1 января 1835 г., все религии на территории страны делились на три группы: государственная (православное исповедание), терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество) и нетерпимые (т. н. "секты", к которым, в частности, относили духоборов, молокан, иудействующих, скопцов и иконоборцев).
Свод учреждений и уставов управления духовных дел иностранных исповеданий, христианских и иноверных, кратко именуемый Уставом духовных дел иностранных исповеданий, состоял из книг (разделов): об управлении духовных дел христиан римско-католического, протестантских (евангелическо-лютеранского, евангелическо-ауксбургского, евангелическо-реформатского) и армяно-григорианского исповеданий; караимов; евреев; магометан; ламаитов; язычников.
В Своде законов Российской империи слово "еврей", как отмечает В. В. Клочков, "определяло не только национальную, но и вероисповедную принадлежность. Евреи (последователи иудаизма) в соответствии с Уставом духовных дел иностранных исповеданий могли отправлять общественное богослужение в синагогах и молитвенных школах. Вне черты оседлости устройство молелен еврейскими обществами допускалось только с разрешения министра внутренних дел".
В феврале 1905 г. председатель Комитета министров и особого совещания при Комитете министров по подготовке закона о веротерпимости С. Ю. Витте представил записку "О современном положении православной церкви". В записке предлагалось изменить государственное положение церкви путем восстановления упраздненного Петром I соборного начала. Петербургский митрополит Антоний в записке "Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас православной церкви" ставил вопрос об уменьшении зависимости церкви от государственной власти.
Таким образом, и либеральная буржуазии, и иерархи церкви признавали наличие полной зависимости церкви от государства. В не меньшей зависимости от государства находились и конфессиональные организации всех других терпимых в царской России исповеданий.
Так, например, национальные школы для мусульман подразделялись на общие начальные (мектебе) и специальные (медресе) – для подготовки мулл. И те, и другие находились в ведении духовенства. Мектебе создавались при мечетях. Заведование ими и преподавание в них возлагалось законом на приходское (мечетское) духовенство. Мектебе и медресе учреждались высшими мусульманскими духовными органами – духовными правлениями и губернскими меджлисами и содержались на доходы от духовных имуществ и добровольные пожертвования мусульман. Указанные органы составляли проекты программ для всех духовных училищ, "имели попечение" о содержании этих училищ, осуществляли наблюдение "как за учением, так и нравственным поведением учителей и учеников". Обучение в мектебе и медресе носило исключительно религиозный характер и сводилось к заучиванию текстов духовных книг. Светским предметам уделялось крайне незначительное внимание, а их преподавание велось по средневековым учебникам.
Осуществляя русификаторскую политику, царское правительство учреждало для мусульман так называемые русско-туземные училища, однако количество их было крайне незначительным. Например, согласно отчету министерства народного просвещения за 1910 г., в Сырдарьинской, Ферганской и Самаркандской областях имелось лишь 89 таких школ, а конфессиональных мусульманских училищ – 11088.
До 1905 г. мусульмане фактически могли обучаться только в начальных конфессиональных школах, так как действовали ограничения для их поступления в государственные средние и высшие учебные заведения. Однако и после отмены ограничений лишь незначительное число детей мусульман – как правило, из богатых семей – поступало в русские гимназии и университеты. О том, насколько "эффективной" была система образования для мусульман, свидетельствует тот факт, что в 1904 г. число грамотных среди населения Средней Азии составляло всего 5,3 %.
Как сообщает об этом времени С. А. Авакьян: "В период монархии государство возвело в ранг юридической обязательности указание религиозной принадлежности подданных, оставляя человеку свободу выбора исповедуемой религии, но не допуская возможности отказаться от исповедания религии, выбрать и тем более проповедовать атеистические убеждения".
Таким образом, первый этап длился вплоть до февральской революции 1917 г., поскольку в этот промежуток времени безбожие (атеизм) находилось под запретом, а его сторонники преследовались государственной властью.
Второй этап в развитии юридической свободы совести в России начался с 14 июля 1917 г., когда был принят Закон "О свободе совести", который в основном повторял мартовское Постановление Временного Правительства, где в статье 1 устанавливалось: "Каждому гражданину Российского Государства обеспечивается свобода совести. Посему пользование гражданами политическими правами не зависит от принадлежности к вероисповеданию и никто не может быть преследуем и ограничиваем в каких бы то ни было правах за убеждения в делах веры".
Данный Закон устанавливал для лиц, достигших четырнадцатилетнего возраста свободный переход из одного вероисповедания в другое, а также предусматривало вневероисповедное положение граждан (статьи 4, 5 Постановления), акты гражданского состояния которых должны были вестись не церковными организациями, а органами местного самоуправления (статья 8). Лица, меняющие вероисповедание или "признающие себя не принадлежащими ни к какой вере", для прекращения правовых отношений, вытекающих из принадлежности к имевшемуся вероисповеданию, должны были сообщить о своем решении письменным или устным заявлением местному судье (статья 4). О лицах, признающих себя не принадлежащими ни к какой вере, сообщалось соответствующему органу местного самоуправления (статья 5). Большое внимание Постановление уделило регламентации свободы совести малолетних (статьи 2, 3, 6, 7); начиная с девятилетнего возраста ребенка уже требовалось его согласие на переход из одного вероисповедания в другое (статья 7).
Вместе с тем, Временное правительство оставило в неприкосновенности царские законы, определяющие отношения между государством, православной церковью и другими конфессиональными организациями, сохранило правомочия государства в отношении всех церквей и "первенствующее" положение православной религии. В одном из его официальных документов подчеркивалось, что "Временное правительство сознает себя впредь до выработки Учредительным собранием новых основных законов стоящим в тесной близости к делам и интересам православной церкви".