А м е т и с т о в. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!
З о я. Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)
А м е т и с т о в. Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!
М а н ю ш к а (является). Вот она я.
А м е т и с т о в. Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?
М а н ю ш к а. Я посуду мыла.
А м е т и с т о в. Успеешь с посудой, помогай!
Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит А б о л ь я н и н о в. Он во фраке.
А б о л ь я н и н о в. Добрый вечер.
А м е т и с т о в. Маэстро, мое почтение.
А б о л ь я н и н о в. Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.
А м е т и с т о в. Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга... Да и что плохого в слове "маэстро"?
А б о л ь я н и н о в. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова "товарищ".
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, это большая разница. Кстати о разнице, нет ли у вас папироски?
А б о л ь я н и н о в. Прошу вас.
А м е т и с т о в. Мерси боку. (Оглядев квартиру.) Вуаля! Ведь это рай! Граф, да вы развеселитесь! Что вы сидите, как квашня!
А б о л ь я н и н о в. А что это такое – квашня?
А м е т и с т о в. Ну, с вами не разговоришься! Как квартирку-то вы находите?
А б о л ь я н и н о в. Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру...
А м е т и с т о в. Хороша была?
А б о л ь я н и н о в. Очень хороша, только у меня ее отобрали...
А м е т и с т о в. Да неужели?
А б о л ь я н и н о в. Пришли какие-то с рыжими бородами и выкинули меня...
А м е т и с т о в. Кто бы мог подумать!.. Скажите... Это печальная история...
З о я (выходит). Павлик! Здравствуйте, дорогой! Идемте ко мне! (Уходит вместе с Абольяниновым.)
Условный звонок – три долгих, два коротких.
А м е т и с т о в. Вот он, черт его возьми!
Манюшка убегает. Через некоторое время входит Х е р у в и м.
Где ты пропадал?
Х е р у в и м. Я мала-мала юбки гладил.
А м е т и с т о в. Ну тебя к лешему с твоими юбками! Кокаину принес?
Х е р у в и м. Да.
А м е т и с т о в. Давай, давай! Слушай ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза!
Х е р у в и м. Смотлю тибе в галаза...
А м е т и с т о в. Отвечай по совести, аспирину подсыпал?
Х е р у в и м. Ниэт... ниэт...
А м е т и с т о в. Ох, знаю я тебя, бандит ты! Но если только подсыпал, Бог тебя накажет!
Х е р у в и м. Мала-мала наказит.
А м е т и с т о в. Да, не мала-мала, а он тебя на месте пришибет! Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирину в кокаин... Нет, хороший кокаин.
Херувим надевает китайскую кофту и шапочку.
Совершенно другой разговор! И какого черта вы себе, китайцы, косы бреете? С косой тебе совершенно другая цена была бы!
Условный звонок. Входит М а р ь я Н и к и ф о р о в н а.
М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Здравствуйте, Александр Тарасович! Здравствуйте, Херувимчик!
А м е т и с т о в. Идите одеваться, Марья Никифоровна, а то поздно. Новые модели будем демонстрировать.
М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Прислали? Ах, какая прелесть! (Убегает.)
Херувим зажег китайский фонарь в нише и дымит куреньем.
А м е т и с т о в. Не очень налегай...
Х е р у в и м. Я не буду налигать... (Уходит.)
Условный звонок. Входит Л и з а н ь к а.
Л и з а н ь к а. Почтение администратору этого монастыря...
А м е т и с т о в. Бон суар...
Лизанька уходит. Условный звонок. Аметистов, услышав его, подбегает к зеркалу, охорашивается. Входит м а д а м И в а н о в а, очень красивая, надменная женщина.
Здравствуйте, мадам Иванова.
М а д а м И в а н о в а. Дайте мне папироску.
А м е т и с т о в. Манюшка! Папиросу!
М а н ю ш к а вбегает, подает папиросы Ивановой. Пауза.
Холодно на дворе?
М а д а м И в а н о в а. Да.
А м е т и с т о в. У нас сюрприз – модели привезли из Парижа.
М а д а м И в а н о в а. Это хорошо.
А м е т и с т о в. Изумительные!
М а д а м И в а н о в а. Ага...
А м е т и с т о в. Вы в трамвае приехали?
М а д а м И в а н о в а. Да.
А м е т и с т о в. Много народу, наверно, в трамвае?
М а д а м И в а н о в а. Да.
Пауза.
А м е т и с т о в. У вас погасла... спичечку...
М а д а м И в а н о в а. Спасибо. (Уходит.)
А м е т и с т о в (Манюшке). Вот женщина, ей-Богу! Всю жизнь можно с такой прожить и не соскучишься! Не то что ты, тарахтишь, тарахтишь...
Властный звонок.
Он! Узнаю звонок коммерческого директора! Великолепно звонит! Открывай, потом лети, переодевайся, Херувим будет подавать!
Х е р у в и м (пробегая). Гусь идет!
М а н ю ш к а. Батюшки! Гусь! (Убегает.)
А м е т и с т о в. Зоя! Гусь! Принимай, я исчезаю! (Исчезает).
Входит Г у с ь.
З о я (в вечернем платье). Как я рада, милый Борис Семенович!
Г у с ь. Здравствуйте, Зоя Денисовна, здравствуйте.
З о я. Садитесь сюда, здесь уютнее... Ай-яй-яй, какой вы нехороший! Сосед, близкий знакомый, хоть бы раз зашел...
Г у с ь. Поверьте, я с удовольствием, но...
З о я. Я шучу, я знаю, что у вас дела по горло.
Г у с ь. И не говорите, у меня прямо бессонница.
З о я. Бедненький, вы переутомитесь, вам надо развлекаться...
Г у с ь. О том, чтобы я развлекался, не может быть и речи. (Оглядывает комнату.) А у вас очень хорошо.
З о я. Мастерская вам обязана своим существованием.
Г у с ь. Ну, это пустяки! Кстати о мастерской. Я ведь к вам отчасти по делу, только это между нами. Мне нужен парижский туалет. Знаете, какой-нибудь крик моды, червонцев так на тридцать.
З о я. Понимаю. Подарок?
Г у с ь. Между нами.
З о я. Ах, плутишка, влюблен! Ну, сознавайтесь, влюблены?
Г у с ь. Между нами.
З о я. Не бойтесь, не скажу супруге. Ах, мужчины, мужчины! Ну хорошо, мой администратор покажет сейчас вам модели, и вы выберете все, что вам нужно. А потом будем ужинать. Сегодня вы мой, и я вас не выпущу.
Г у с ь. Мерси. У вас есть администратор? Посмотрим, какой у вас такой администратор.
З о я. Сейчас вы его увидите. (Скрывается.)
А м е т и с т о в (появился внезапно, во фраке). Кан он парль дю солейль он вуа ле рейон! Что в переводе на русский язык означает: когда говорят о солнце, видят его лучи.
Г у с ь. Это вы мне про лучи?
А м е т и с т о в. Вам, глубокоуважаемый Борис Семенович. Позвольте представиться – Аметистов.
Г у с ь. Гусь.
А м е т и с т о в. Желаете иметь туалетик? Доброе дело задумали, глубокоуважаемый Борис Семенович. Могу вас уверить, что такого выбора вы нигде в Москве не встретите. Херувим!
Появляется Х е р у в и м.
Г у с ь. Позвольте, это же китаец!
А м е т и с т о в. Точно так, китаец, с вашего благословения. Не обращайте на него внимания, почтеннейший Борис Семенович. Обыкновенный сын небесной империи и отличается только одним качеством – примерной честностью.
Г у с ь. А зачем же китаец?
А м е т и с т о в. Преданный старый мой лакей, драгоценнейший Борис Семенович. Вывез его я из Шанхая, где долго странствовал, собирая материалы.
Г у с ь. Это замечательно. Для чего материалы?
А м е т и с т о в. Для большого этнографического труда. Впрочем, я как-нибудь после расскажу о своих скитаниях, глубочайше уважаемый Борис Семенович. Вы прямо будете рыдать. Херувим, дай нам чего-нибудь прохладительного.
Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает и сейчас же появляется с шампанским.)
А м е т и с т о в. Прошу.
Г у с ь. Это шампанское? Замечательно вы поставили дело, гражданин администратор!
А м е т и с т о в. Же пане! Поработав у Пакэна в Париже, можно приобрести навык.
Г у с ь. Вы работали в Париже?
А м е т и с т о в. Пять лет, любезный Борис Семенович. Херувим, можешь идти.
Г у с ь. Вы знаете, если бы я верил в загробную жизнь, я бы сказал, что он действительно вылитый херувим.
А м е т и с т о в. А глядя на него, невольно уверуешь! Ваше здоровье, достопочтеннейший Борис Семенович! А также здоровье вашего треста тугоплавких металлов, ура! Ура и ура! Нет, нет, до дна, не обижайте фирму!
Г у с ь. У вас хорошо поставлено дело.
А м е т и с т о в. Миль мерси. Итак, она блондинка, брюнетка?
Г у с ь. Кто?
А м е т и с т о в. Пардон, пардон... Та уважаемая особа, для которой предназначается туалет?
Г у с ь. Между нами, она светлая брюнетка.
А м е т и с т о в. У вас есть вкус. Прошу еще бокальчик, а также попрошу вас привстать. К этой визитке светлая брюнетка сама просится. Гигантский вкус у вас, Борис Семенович! Херувим!
Х е р у в и м появляется.
Попроси маэстро, а также мадемуазель Лизу.
Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает.)
Входит А б о л ь я н и н о в.
А м е т и с т о в. Конт Абольянинов!
Абольянинов садится к роялю.
Располагайтесь поудобнее, милейший Борис Семенович, миндалю... (Хлопнув в ладоши.) Ателье!
Абольянинов начинает играть. Распахивается занавес, и на освещенной эстраде появляется Л и з а н ь к а в роскошном и довольно откровенном туалете. Гусь смотрит на все это с изумлением.
Благодарю вас, мадемуазель.
Л и з а (шепотом). Вытряхиваться?
А м е т и с т о в. Вытряхивайтесь, Лизанька.
Занавес закрывается.
Что вы скажете, бесценный Борис Семенович?
Г у с ь. М-да...
А м е т и с т о в. Бокальчик?
Г у с ь. Вы прямо обаятельный администратор!
А м е т и с т о в. Да что же, Борис Семенович, пообтесался в свое время, потерся при дворе...
Г у с ь. Вы были при дворе?
А м е т и с т о в. Эх, Борис Семенович! Когда-нибудь я вам расскажу некоторые тайны своего рождения, вы изойдете в слезах... Ателье!
Занавес распахивается, и на эстраде появляется в очень открытом платье М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Абольянинов играет. Марья Никифоровна под музыку двигается по эстраде.
Больше жизни! (Тихо.) Фить!
М а р ь я Н и к и ф о р о в н а (тихо). Невежа.
А м е т и с т о в. Ву зет тре зэмабль.
Занавес закрывается.
Ателье!
Абольянинов играет "Светит месяц", на эстраде М а н ю ш к а в русском, весьма открытом костюме танцует.
Х е р у в и м (внезапно выглядывает, говорит шепотом). Мануска, када танцуись, мине смотли, гостя не смотли...
М а н ю ш к а (шепотом). Уйди, черт ревнивый...
А б о л ь я н и н о в (внезапно). Я играю, горничная на эстраде танцует, что это происходит?..
А м е т и с т о в. Тсс!.. (Шепотом.) Манюшка, скатывайся с эстрады, накрывай ужин в два счета!
Занавес закрывается.
(Гусю.) Э бьен?
Г у с ь (внезапно). Ателье!
А м е т и с т о в. Совершенно правильно, Борис Семенович, ателье!
Занавес распахивается. Абольянинов играет томный вальс. На эстраде м а д а м И в а н о в а в костюме, открытом сколько это возможно на сцене.
(Вскакивает на эстраду, танцует с мадам Ивановой, говорит шепотом.) В сущности, я очень несчастлив, мадам Иванова... Моя мечта – уехать с любимой женщиной в Ниццу...
М а д а м И в а н о в а (шепотом). Болтун...
Танец заканчивается.
А м е т и с т о в. Мадемуазель, продемонстрируйте мсье платье. (Скрывается.)
Мадам Иванова выходит с эстрады, как фигура из рамы, поворачивается перед Гусем.
Г у с ь (растерян). Очень вам признателен... до глубины души.
М а д а м И в а н о в а. Не смейте так смотреть на меня. Вы дерзкий.
Г у с ь (растерян). Кто вам сказал, что я смотрю на вас?
М а д а м И в а н о в а. Нет, вы дерзкий, в вас есть что-то африканское. Мне нравятся такие, как вы. (Внезапно скрывается за занавесом.)
Г у с ь (исступленно). Ателье!!
А м е т и с т о в (появляется внезапно).
Лампы вспыхивают.
Пардон, антракт!
Занавес
Акт третий
Серенький день. А м е т и с т о в грустный сидит в гостиной возле телефона.
А м е т и с т о в (икнув). Тьфу ты, черт тебя возьми! Вот привязалась! (Пауза.)
Входит А б о л ь я н и н о в, он скучен.
(Икнул.) Пардон.
Звонит телефон.
Херувим! Телефон!
Х е р у в и м (по телефону). Силусаю... да... да... Тебе Гусь зовет. (Уходит.)
А м е т и с т о в (по телефону). Товарищ Гусь? Здравия желаю, Борис Семенович. В добром ли здоровье? Как же, обязательно... ждем, ждем... часикам... (Икает внезапно.) Пардон, вспоминает меня кто-то... Как? Секрет, секрет... Сюрприз, Борис Семенович, вас ожидает. Честь имею кланяться. (Икает.)
А б о л ь я н и н о в. Удивительно вульгарный человек этот Гусь. Вы не находите?
А м е т и с т о в. Да, не нахожу. Человек, зарабатывающий пятьсот червонцев в месяц, может быть вульгарным! (Икает.) Кто это меня вспоминает, желал бы я знать! Какому черту я понадобился? Да-с, уважаю Гуся... Кто пешком по Москве таскается? Вы.
А б о л ь я н и н о в. Простите, мсье Аметистов, я не таскаюсь, а хожу.
А м е т и с т о в. Да не обижайтесь вы! Вот человек, ей-Богу! Ну, ходите. Вы ходите, а он в машине ездит! Вы в одной комнате сидите (пардон, пардон, может быть, выражение "сидите" неприлично в высшем обществе, так восседаете), а Гусь – в семи! Вы в месяц наколотите... пардон, наиграете на ваших фортепьянах десять червяков, а Гусь – пять сотен. Вы играете, а Гусь танцует!
А б о л ь я н и н о в. Потому что эта власть создала такие условия жизни, при которых порядочному человеку существовать невозможно.
А м е т и с т о в. Пардон, пардон! Порядочному человеку при всяких условиях существовать можно. Я порядочный человек, однако же существую. Я, папаша, в Москву без штанов приехал, а вот...
А б о л ь я н и н о в. Простите, но какой я вам папаша?
А м е т и с т о в. Да не будьте вы таким недотрогой! Что за пустяки между дворянами.
А б о л ь я н и н о в. Простите меня, вы действительно дворянин?
А м е т и с т о в. Мне нравится этот вопрос! Да вы сами не видите, что ли? (Икает.) А, черт...
А б о л ь я н и н о в. Ваша фамилия, видите ли, мне никогда не встречалась.
А м е т и с т о в. Мало ли что не встречалась! Известная пензенская фамилия. Эх, сеньор! Да если бы вы знали, что я вынес от большевиков, эх... Имение разграбили, дом сожгли...
А б о л ь я н и н о в. У вас в каком уезде было имение?
А м е т и с т о в. У меня? Да вы говорите про... которое?
А б о л ь я н и н о в. Ну да которое сожгли.
А м е т и с т о в. Ах, это... Не хочу я вспоминать, потому что мне тяжело. Белые колонны, как сейчас помню... Семь колонн, одна красивее другой. Э, да что говорить! А племенной скот! А кирпичный завод!
А б о л ь я н и н о в. У моей тетки, Варвары Николаевны, был превосходный конский...
А м е т и с т о в. Что там Варвара-тетка! У меня лично был, да какой! Да что вы так приуныли? Приободритесь, отец!
А б о л ь я н и н о в. У меня тоска!
А м е т и с т о в. Вообразите, у меня тоже. Почему, неизвестно! Предчувствие какое-то... От тоски карты помогают...
А б о л ь я н и н о в. Я не люблю карт, я люблю лошадей. У меня была лошадь Фараон...
Голос глухо запел: "Напоминают мне оне..."
Камзол красный, рукава желтые, черная перевязь – Фараон...
А м е т и с т о в. Я любил заложить фараон... Эх, пойдет партнер углами гнуть, вы, батюшка, холодным потом обольетесь! Но зато потом, как срежете ему карту на полном ходу, хлоп! Ляжет, как подкошенная!.. Кто меня расстроил... Эх, убраться бы из Москвы поскорее!
А б о л ь я н и н о в. Да, да, поскорее, я не могу здесь жить...
А м е т и с т о в. Не раскисайте, братишка! Три месяца еще, и уедем в Ниццу. Вы бывали в Ницце, граф?
А б о л ь я н и н о в. Бывал много раз.
А м е т и с т о в. Я тоже, конечно, бывал, только в глубоком детстве. Эх-хо-хо... Моя покойная матушка, помещица, возила меня... две гувернантки с нами ездили, нянька... Я, знаете ли, с кудрями... Интересно, бывают ли шулера в Монте-Карло?
А б о л ь я н и н о в (в тоске). Ах, я не знаю... Ах, я ничего не знаю...
А м е т и с т о в. Схватило! Вот экзотическое растение. Граф, коллега, до прихода Зоечки прошвырнемся в "Баварию"?
А б о л ь я н и н о в. Вы меня прямо ошеломляете вашими словами. В пивных грязь и гадость...
А м е т и с т о в. Вы, стало быть, не видели раков, которых вчера привезли в "Баварию"! Каждый рак величиной, ну, чтобы вам не соврать, с гитару! Херувим!
Появляется Х е р у в и м.
Слушай, дорогой мажордом желтой расы, если придет Зоя Денисовна, скажи, что мы с графом на минутку в Третьяковскую галерею пошли. Ползем, папаня! Во – раки! (Уходит с Абольяниновым.)
Х е р у в и м. Мануска! Усли!
М а н ю ш к а (вбегает, целует Херувима). Чем ты мне понравился, я в толк не возьму! Желтый, как апельсин, а понравился! Вы, китайцы, лютеране?
Х е р у в и м. Лютирани, мала-мала, белье стираем... Слусай, Мануска, вазное дело. Мы скоро ехать будим, Мануска. Я тибе беру Санхай.
М а н ю ш к а. В Шанхай? Не поеду я.
Х е р у в и м. Поедеси!
М а н ю ш к а. Что ты командуешь? Что я тебе, жена, что ли?
Х е р у в и м. Я тибе зеню, Мануска. В Санхае.
М а н ю ш к а. Меня нужно спросить, пойду я за тебя или нет. Что, я тебе контракт подписывала, что ли, косой?
Х е р у в и м. Ты, мозет, Ганзалина зенить хоцись?
М а н ю ш к а. А хотя бы и Газолина, я девушка свободная. Ты чего буркалы китайские выпятил, я тебя не боюсь.
Х е р у в и м. Ганзалини?
М а н ю ш к а. Нечего, нечего...
Х е р у в и м (становится страшен). Ганзалини?
М а н ю ш к а. Что ты, что ты...
Х е р у в и м (схватывает Манюшку за глотку, вынимает нож). Я тибе цицас резать буду. (Душит Манюшку.) Кази, Ганзалини целовала?
М а н ю ш к а. Ой, пусти глотку, ангелок... Помяни, Господи, рабу Марию...
Х е р у в и м. Целовала? Целовала?
М а н ю ш к а. Херувимчик, хрустальный... Не целовала... не режь сиротку... Пожалей мою юную жизнь...
Х е р у в и м (спрятал нож). Зенить будеси Ганзалини?
М а н ю ш к а. Нет, нет, нет...
Х е р у в и м. Мине зенить будиси?
М а н ю ш к а. Нет... буду, буду. Что же это он, товарищи, делает?!
Х е р у в и м. Я тибе предлозение делала.