Биатрис. А что, если бы тебе больше откладывать здесь? Не то она еще подумает, что денег тут куры не клюют; тогда ты не встанешь на ноги.
Марко. Нет, она у меня бережливая. Я посылаю ей все. Жена очень скучает. (Смущенно улыбается).
Биатрис. Она, видно, у тебя славная. Хорошенькая? Наверно, да!
Марко(краснея). Нет, но она все понимает.
Родольфо. Жена у него умница!
Эдди. Когда ваши парни возвращаются домой, их небось там ждут всякие неожиданности?
Марко. Неожиданности?
Эдди. Бывает ведь и так: пересчитают ребятишек и найдут парочку лишних… По сравнению с тем, что было до отъезда.
Марко. Нет… нет. Женщины наши ждут, Эдди. Большинство. Большинство ждет. Неожиданностей бывает мало.
Родольфо. У нас в городе живут строже, чем у вас.
Эдди смотрит на него.
У нас не позволяют себе вольностей.
Эдди. Да и здесь не позволяют себе вольностей, ты не думай. Мне не раз приходилось видеть, как новички из-за этого нарывались на неприятности: они думали - раз девушка не покрывает голову шалью, значит, она и не скромница. Не обязательно девушке носить черное платье, чтобы соблюдать себя. Понял?
Родольфо. Что вы, я всегда уважал…
Эдди. Да уж знаю, но дома ты не стал бы без спросу волочиться за девушкой. (Поворачивается). Ты понимаешь меня, Марко? У нас порядки не хуже ваших.
Марко(осторожно). Конечно.
Эдди(к Родольфо). Кой у кого из вас бог знает что на уме. Может, у нас и держатся чуть повольнее, но строгости у нас не меньше, чем у вас.
Родольфо. Я ее уважаю, Эдди. Разве я позволю себе что-нибудь лишнее?
Эдди. Что ж, я ведь ей не отец, я только дядя…
Марко. Нет, Эдди, если он ведет себя не так, как надо, ты должен ему сказать. Что он сделал плохого?
Эдди. Понимаешь, Марко, прежде она не гуляла до полуночи.
Марко(к Родольфо). Ты будешь рано приходить домой.
Кэтрин. Так ведь кино кончилось поздно.
Эдди. Я ничего не говорю… но он небось думает, что ты всегда гуляла так поздно. Он же, милая, не понимает.
Марко. Теперь ты будешь приходить домой рано, Родольфо.
Родольфо(в замешательстве). Ну что ж, пожалуйста.
Эдди. Дело не только в ней, Марко. (К Кэтрин). Все дело, детка, в том, что он ведет себя неосторожно. Чем больше он шатается по улицам, тем больше рискует. (К Родольфо). А вдруг ты попадешь под машину или еще что случится, какие ты предъявишь документы, кто ты такой! Понимаешь, о чем я говорю?
Родольфо. Но не могу же я сидеть все время дома, я…
Биатрис. И верно, надо же ему иногда и погулять…
Эдди. А это как сказать, Би. Если он приехал сюда работать, пусть работает; а если он приехал сюда гулять, пусть валяет дурака. (К Марко). Но я ведь думал, Марко, что оба вы приехали сюда на заработки. Понимаешь, о чем я толкую?
Марко(теперь он и впрямь почти все понял, сдержанно). О чем, Эдди?
Эдди. Я говорю, что прежде про вас думал, будто вы приехали сюда работать.
Марко. Да, мы приехали сюда работать.
Эдди. Вот это я и хотел от тебя услышать.
Неловкая пауза. Кэтрин встает и ставит пластинку. Музыка.
Кэтрин(пылая от негодования). Давай потанцуем, Родольфо?
Родольфо(не желая сердить Эдди). Я… я устал.
Кэтрин. Нет, давай. Этот парень так чудно играет на рояле. Пойдем. (Берет Родольфо за руку).
Родольфо медленно встает, чувствуя на себе взгляд Эдди.
Они с Кэтрин танцуют.
Эдди(к Кэтрин). Что, опять новая пластинка?
Кэтрин. Нет, та же самая. Мы ее на днях купили.
Биатрис (к Эдди). Они купили всего три пластинки. (Смотрит, как Кэтрин и Родольфо танцуют).
Эдди отворачивается. Марко сидит неподвижно.
(К Эдди). Должно быть, хорошо плавать на рыбачьей шхуне. Я бы и сама не отказалась повидать свет.
Эдди. Наверно.
Биатрис(к Марко). Но женщин вы с собой, конечно, не берете?
Марко. На шхуны - нет: работа слишком тяжелая.
Биатрис. У вас там и кухня настоящая, все как надо?
Марко. Да, на шхуне еда хорошая; особенно если Родольфо едет с нами, тогда впору и растолстеть.
Биатрис. Он и стряпать умеет?
Марко. Еще как! Повар хоть куда. Готовит все: рис, макароны, рыбу.
Эдди. Ах, значит, он еще и кухарка! (Смотрит на Родольфо). Поет, стряпает…
Родольфо благодарно улыбается.
Биатрис. Что ж, это хорошо; всегда на хлеб себе заработает.
Эдди. Да уж прямо замечательно! Поет, стряпает, шьет платья…
Кэтрин. Им, поварам, хорошо платят. Шеф-повары во всех больших ресторанах непременно мужчины. О них даже пишут в газетах.
Эдди. А я что говорю?
Кэтрин и Родольфо танцуют.
Кэтрин. Да, да!
Эдди(к Биатрис). Да, не парень, а просто золото. (Короткая пауза. Смотрит в сторону, потом снова поворачивается к Биатрис). Вот почему не место ему в порту. Возьми меня - я не умею ни стряпать, ни петь, ни платья шить, - вот мне сам бог и велел там работать. Умей я стряпать, петь или шить, ни в жизнь бы не стал мешки таскать.
Теперь все смотрят на Эдди, не сводя глаз.
(Чувствует, что выдает себя с головой, но не может остановиться). Я бы уж был где-нибудь в другом месте. Например, в модном ателье. (Неожиданно поднимается и подтягивает брюки). Ну как, Марко, пойдем поглядим на бокс вечерком в субботу? Ты ведь еще никогда бокса не видел?
Марко(с тревогой). Только в кино.
Эдди. Угощаю. А ты что скажешь, датчанин? Пойдешь с нами? За билеты плачу я.
Родольфо. Конечно, пойду. Охотно.
Кэтрин(в радостном возбуждении). Я сварю кофе, ладно?
Эдди. Давай готовь кофе! (Привлекает ее к себе). Послаще и покрепче.
Озадаченная, Кэтрин улыбается и уходит.
(Странно весел, потирает кулак ладонью). Погоди, Марко, ты еще у нас увидишь настоящую драку. А сам ты когда-нибудь боксом занимался?
Марко. Никогда.
Эдди(к Родольфо). А ты-то уж как пить дать занимался.
Родольфо. Нет, никогда.
Эдди. Ну что ж, поди сюда. Вставай, я тебя поучу.
Биатрис. Зачем ему учиться?
Эдди. Как знать, а вдруг ему кто на мозоль наступит? Поди сюда, Родольфо, я научу тебя парочке приемов.
Биатрис(нехотя, настороженно). Иди, Родольфо. Он и в самом деле хороший боксер, он может тебя поучить.
Родольфо(смущенно). Но я ведь не умею…
Эдди. Да подними же руки!.. Видишь, вот так. Правильно. Совсем неплохо, левую держи на весу, ею ты будешь бить, смотри и замечай. (Осторожно дотрагивается левой до лица Родольфо). Видишь? Теперь ты должен защищаться, и если я сделаю выпад, ты…
Родольфо отбивает его левую.
Скажи пожалуйста, здорово у тебя получается!
Родольфо смеется.
Ладно, теперь нападай. Бей.
Родольфо. Боюсь тебе сделать больно, Эдди.
Эдди. А ты меня не жалей, бей - и все. Я покажу, как защищаться.
Родольфо, смеясь, делает выпад.
Вот так. Еще разок. Бей в скулу, прямо сюда.
Родольфо бьет увереннее.
Отлично!
Биатрис(к Марко). Смотри, как у него хорошо получается!
Эдди. Еще бы, он просто молодчина! А ну, парень, бей изо всех сил - больно ты мне все равно не сделаешь.
На этот раз Родольфо бьет решительнее и задевает скулу Эдди.
Парень что надо! Теперь буду бить я, а ты защищайся, понятно?
Кэтрин, возвратившись из кухни, наблюдает за дерущимися.
Кэтрин(с растущей тревогой). Что они делают?
Эдди и Родольфо обмениваются легкими ударами.
Биатрис(ничего не замечая, кроме дружеской шутки). Эдди его учит. Родольфо очень способный.
Эдди. Еще бы, герой, да и только! Видишь, как бьет!
Родольфо наносит удар.
Так. А теперь берегись, датчанин, пришел мой черед. (Делает ложный выпад левой и бьет правой).
Родольфо пошатнулся.
Кэтрин(бросаясь к Родольфо). Эдди!
Эдди. Что? Я ему ничего не сделал. (Поддерживая пошатывающегося Родольфо). Да ну, разве больно?
Родольфо. Нет, не больно. (К Эдди, оживленно с улыбкой). Это я от неожиданности.
Биатрис. Хватит, Эдди. Все равно он дрался неплохо.
Эдди. Ну да. (Потирая кулаки). Из него выйдет толк, Марко. Я поучу его еще.
Марко кивает не очень уверенно.
Родольфо (услышав новый мотив по радио, с неожиданной для него повелительной ноткой в голосе). Потанцуем, Кэтрин. Идем. (Обнимает ее).
Родольфо и Кэтрин танцуют. Эдди садится в качалку и погружается в раздумье. Марко встает и идет к стулу, стоящему в глубине сцены. Биатрис и Эдди за ним наблюдают.
Марко. Сможешь поднять этот стул?
Эдди. То есть как?
Марко. Вот так. (Становится на колено, заложив одну руку за спину, берется за самый низ ножки стула, но не поднимает его).
Эдди. Конечно, почему же нет? (Подходит к стулу, становится на колено, берется за ножку, поднимает стул на вершок, но стул сразу же накреняется к полу). Ишь ты, оказывается, это нелегкое дело, а я и не знал. (Делает новую попытку, но снова терпит неудачу). В чем тут загвоздка? Надо, видно, брать его под каким-то углом.
Марко. Смотри. (Опускается на колено, берется за ножку и с усилием медленно поднимает стул все выше и выше, становясь постепенно на ноги).
Родольфо и Кэтрин перестают танцевать; они смотрят, как Марко поднимает стул высоко над головой. Марко стоит лицом к лицу с Эдди; его глаза горят, жилистая шея напряжена, он держит стул, как оружие, на лице его предостережение, которое переходит в торжествующую улыбку; поняв его взгляд, Эдди перестает усмехаться. Свет меркнет.
Мгновение на сцене темно. Слышны пароходные гудки. Свет загорается в конторе Алфьери; он сидит за письменным столом в глубоком унынии, положив на стол руки и опустив на них голову. Поднимает глаза и смотрит в зал.
Алфьери.
В то двадцать третье декабря
Ящик шотландского виски упал при разгрузке
На сорок первом причале.
У ящиков шотландского виски
Есть привычка разбиваться в сочельник.
День был холодный, но снега не было.
Биатрис ушла за покупками.
Марко еще не пришел,
А Родольфо в тот день сидел без работы.
Кэтрин говорила позднее,
Что они впервые остались дома одни.
Свет переносится на Кэтрин; она гладит. Слышна музыка. Откинув голову, Родольфо неподвижно сидит в качалке. Звучит джазовая мелодия, исполняемая на рояле. Блаженствуя, Родольфо поворачивает голову к Кэтрин и улыбается ей; она улыбается в ответ, продолжая гладить. Родольфо подходит к столу и садится рядом с Кэтрин.
Кэтрин. Что ты? Хочешь есть?
Родольфо. Не хочу. (Подперев тыльной стороной руки подбородок, следит за тем, как она гладит). У меня уже почти триста долларов. (Взглянув ей в лицо). Слышишь, Кэтрин?
Кэтрин. Слышу.
Родольфо берет ее руку, целует, затем отпускает. Кэтрин продолжает гладить. Он снова подпирает голову рукой.
Родольфо. Ты больше не хочешь об этом разговаривать?
Кэтрин. Нет, почему же?
Родольфо. Что у тебя на душе, Кэтрин?
Кэтрин продолжает гладить. Он снова берет ее руку - теперь ту, которая держала утюг; она садится, откинувшись на спинку стула, не глядя ему в глаза.
Кэтрин. Я все хочу тебя кой о чем спросить. Можно? Родольфо. Все ответы ты прочтешь у меня в глазах. Но ты перестала смотреть мне в глаза. У тебя завелись тайны.
Кэтрин глядит ему в лицо. Он прижимает ее руку к своей щеке. У нее отчужденный вид.
О чем ты хочешь спросить?
Кэтрин. А что, если бы я захотела жить в Италии?
Родольфо(улыбаясь нелепости вопроса). Ты решила выйти замуж за богатого?
Кэтрин. Нет, я спрашиваю: а что, если нам с тобой поехать туда жить?
Родольфо(у него пропадает улыбка). Когда?
Кэтрин. Ну… когда мы поженимся.
Родольфо(удивленно). Ты хочешь стать итальянкой?
Кэтрин. Нет, но я бы могла там жить и так. Живут же там американцы.
Родольфо. Поехать туда навсегда?
Кэтрин. Да.
Родольфо. Ты шутишь.
Кэтрин. Ничуть.
Родольфо. Что это ты выдумала?
Кэтрин. Да ведь ты сам всегда рассказывал, как там красиво: и горы, и море, и все вообще.
Родольфо. Ты шутишь.
Кэтрин. Да нисколько же!
Родольфо.
Денег нет, работы нет, ничего нет, Кэтрин,
Если я привезу тебя домой,
Они скажут, что Родольфо сошел с ума,
Позовут священника и врача.
Кэтрин. Знаю, а все-таки мне кажется, что мы были бы там счастливее.
Родольфо. Счастливее? А что бы ты ела? Из всей этой красоты супа не сваришь.
Кэтрин. Ты мог бы стать певцом, скажем, в Риме, или…
Родольфо. В Риме! В Риме и без меня полно певцов.
Кэтрин. Ну, тогда я нашла бы работу.
Родольфо. Где?
Кэтрин. Господи, есть же там какая-нибудь работа!
Родольфо.
Ничего! Там нет ничего! Ничего.
А теперь давай разберемся.
Брать ли тебя из богатой страны,
Чтобы ты страдала в бедной стране?
Ну, что ты выдумала?
(Подыскивает слово).
Я украл бы твою красоту.
Два года - и ты голодная старуха.
Когда дети брата плачут от голода, им дают воду,
Воду, в которой варились кости.
Ты не веришь мне, что ли?
Кэтрин(тихо). Мне страшно здесь. Я боюсь Эдди.
Небольшая пауза.
Родольфо.
Мы не будем жить с ними.
Рано или поздно мне дадут гражданство.
Я смогу работать, где захочу.
И найду работу получше.
У нас будет свой дом, Кэтрин.
Если бы я не боялся ареста,
Я бы уже пошел очень далеко.
Кэтрин(пересилив себя). Я хочу спросить у тебя одну вещь… А ты отвечай по совести. Ты бы женился на мне, если бы нам пришлось уехать в Италию? Предположим, что так бы случилось.
Родольфо. Это ты спрашиваешь или спрашивает он?
Кэтрин. Я хотела бы знать, Родольфо. Мне нужно это знать.
Родольфо. Поехать туда с пустыми руками?
Кэтрин. Да.
Родольфо. Тогда - нет.
Кэтрин смотрит на него, широко раскрыв глаза.
Нет.
Кэтрин. Ты бы не захотел?
Родольфо.
Нет. Я не хочу жениться, чтобы жить с тобой в Италии,
Я хочу на тебе жениться,
Когда стану здесь полноправным гражданином.
Скажи ему, не то я сам скажу.
(Сердито ходит по комнате).
А еще скажи ему - и себе тоже скажи,
Что я не нищий,
А ты не лошадь, не вещь
И не подачка бедному иммигранту.
Кэтрин. Ну, не сходи с ума.
Родольфо.
Я взбешен!
Ты думаешь, что меня уже приперли к стенке?
Брата - да. А меня еще нет.
Ты думаешь, я посажу себе на шею
Нелюбимую женщину до конца дней своих,
Лишь бы стать американцем?
Что это так уж заманчиво?
Ты думаешь, у нас в Италии нет высоких домов,
Электрического света или широких улиц?
Или автомобилей?
У нас есть все, кроме работы.
Я хочу стать американцем из-за работы.
Здесь только одно чудо - работа.
Почему ты издеваешься надо мной, Кэтрин?
Кэтрин. Я не это хотела сказать.
Родольфо. Гляжу я на тебя, и сердце разрывается. Почему ты так его боишься?
Кэтрин(чуть не плача). Не знаю!
Родольфо(притягивает ее к себе). А ты? Ты веришь мне, Кэтрин?
Кэтрин.
Дело в том, что я…
Что он был добр ко мне, Родольфо.
Ведь ты его совсем не знаешь.
Он был всегда со мной так ласков
И добр. Вот мучит, пилит,
Но оскорбить не хочет. Я-то знаю.
Мне было б стыдно огорчить его.
Ведь я всегда мечтала, чтобы он
Доволен был, когда я выйду замуж,
Плясал и пел бы у меня на свадьбе.
Ну, а теперь он зол и груб все время.