Всю книгу Бильбо пытается утвердиться в роли взломщика. В конце концов он признается, что "лично себя таковым никогда не считал". Хотя он и соглашается с отведенной ему ролью, быть вором ему не очень нравится. Так его назвал Голлум (довольно несправедливо), то же сказал и Смог, хотя на самом деле Бильбо ничем не заслужил такого прозвища. Пока он скрывает Аркенстон от Торина, его мучает совесть, а чувство неловкости, которое возникает в ответ на вопрос Бэрда о том, как камень попал к нему, выдает его вину. Когда Бильбо взял камень, оправданием ему служила обещанная Торином четырнадцатая часть "в доходах", хотя "он словно чувствовал, что речь тогда шла не об Аркенстоне". Теперь же самооправдание оборачивается самопожертвованием, и он "готов не требовать своей доли". Бильбо доказал, что стал превосходным взломщиком, но при этом остался "честным… более или менее".
Карьера Бильбо-взломщика подходит к завершению, и ес ли мы вспомним и пересмотрим ее, то заметим поразительную вещь. Благодаря приобретенному опыту Бильбо все сильнее начинает походить на того "Взломщика", которым Гэндальф, к удивлению хоббита, представил его в первой главе. При этом его характер меняется незначительно – скорее, он приспосабливает роль взломщика к ценностям мира Бэггинсов, от чего в ней открываются новые, неожиданные стороны. Определение "честный вор" звучит как оксюморон, но оно подходит Бильбо. Честного взломщика встретишь не часто – но часто ли увидишь почтенного Бэггинса в эльфийских доспехах или вора, крадущегося в ночи, чтобы избавиться от бесценного сокровища?
17. Неожиданный поворот. Гроза разразилась
Драконово Запустение. Падение по спирали
Наутро после героического поступка Бильбо Торин по-прежнему ничего не хочет слушать. Когда до него доходят "новости" из лагеря эльфов, он думает, что сработал его план, что приближение Дейна с Железных Холмов заставило врагов капитулировать. Он высокомерно заявляет послам: "Пока они [войско эльфов] тут, я отказываюсь вести переговоры". Торин говорит так, словно он властелин, милостиво согласившийся выслушать смиренных просителей.
Когда на сцене появляется Аркенстон, Торин не может думать ни о чем, кроме себя и своих прав. "Этот камень принадлежал моему отцу, он мой", – настаивает он, особенно подчеркивая свое право на свою фамильную ценность. "Почему я должен выкупать свою собственность?" – гневно вопрошает он. Он так изумлен и зол, что упускает из вида важную деталь: это предложение исходит от него самого, а не от Бэрда. "То, что принадлежит тебе, мы отдадим в обмен на наше", – отвечает на это наследник Гириона. Ему принадлежит доля тех сокровищ, на которые Торин смотрит как на свои собственные. Бэрд повторяет свое требование отдать ему часть сокровищ, но сейчас они поменялись ролями – и вот уже Торину приходится просить свою часть наследства.
И наконец наступает неизбежное: так как прошлой ночью Бильбо вернулся к гномам, теперь ему приходится открыто признать, что это он передал Аркенстон Бэрду. Торин оскорбляет его и грозится убить, и хотя чувства Бильбо задеты, он все-таки пытается утихомирить гнома. Он напоминает Торину об их дружбе, о словах благодарности, которые гном так часто повторял, о клятвенном обещании позволить Бильбо самому выбрать свою четырнадцатую часть. Бильбо подчеркивает: "Мне говорили, что гномы порой любезнее на словах, чем на деле". Об этом Бильбо рассказал не кто иной, как Смог, чего Торин не может не помнить. Когда Бильбо впервые повторил слова дракона в присутствии Торина, король гномов заверил его, что это не так. Желая убедить хоббита в лживости дракона, Торин сказал, что Бильбо волен сам выбрать свою долю. Напоминая Торину о его обещании, Бильбо старается заставить предводителя и будущего короля гномов еще раз доказать, что дракон ошибался.
Но Торин ничего не хочет слышать. Однажды Смог попытался настроить Бильбо против гномов, неверно истолковав их поступки и намерения. Бильбо устоял. Рядом с Торином нет дракона-манипулятора, тем не менее он видит мир искаженно, сквозь призму собственной гордыни и алчности. Бэрд и король лесных эльфов – воры, попытка Бильбо убедить Торина трезво взглянуть на вещи – предательство. Появление Гэндальфа доказывает, что "все тут в заговоре", все строят жуткие козни, чтобы навредить Торину. Король гномов яростно отметает любые аргументы Бильбо. Словами о том, что митрил слишком хорош для хоббита, он перечеркивает их дружбу и показывает, как мало он благодарен Бильбо. По всей видимости, кое-кто из гномов разделяет чувства Торина, но "многие гномы", по словам автора, "не могли смотреть ему [Бильбо] в глаза от стыда и искренне жалели", что Бильбо уходит. Они сожалели о том, что с Бильбо так дурно обошлись, и стыдились неблагодарности и маниакальной одержимости своего предводителя. Все идет к тому, что прощения Торину не будет.
Торин соглашается на обмен, но относится к нему как к необходимости. "Я не могу не выкупить Аркенстон, сокровище нашего рода", – говорит он. При этом он пропускает мимо ушей требование Бэрда вернуть его часть сокровищ. В старые времена короли осыпали бы золотом храброго воина, который избавил их земли от ужасного дракона. Ни Трор, ни Трейн ни за что не посягнули бы на богатства дома Гириона, не стали бы требовать себе сокровища Дейла. Король Под Горой, вне всякого сомнения, не остался бы равнодушен к стенаниям жителей Озерного города, если бы дракон разрушил их город и оставил дрожать от зимнего холода на берегу озера со своими домочадцами. Но Торин зашел уже так далеко, что, похоже, просто не помнит, как отмел призывы к состраданию. Прав Гэндальф, говоря ему, что "для короля Под Горой вы ведете себя не слишком красиво".
Начинает казаться, что события выходят из-под контроля и драконова болезнь, которая поразила обе стороны, становится смертельной. Дейн и его воины на подходе, "сознание, что Аркенстон в руках у осаждающих, лишало их покоя", поэтому они готовы броситься в битву без колебаний. Бэрд собирается воспользоваться тактическим преимуществом, которое предоставили ему гномы, и выиграть сражение; ведь не секрет, что он готовился к битве с самого начала. Торин раздумывает, нельзя ли уклониться от исполнения того нерушимого обещания, которое он дал Бильбо. Страсть к золоту настолько овладевает им, что он уже подумывает, "как бы с помощью Дейна захватить Аркенстон и не уплатить обещанный выкуп". Один только король лесных эльфов сожалеет о том, что происходит, и надеется избежать "несчастья". Наконец-то он понял, во что дал себя вовлечь, и ищет способ не начинать "войну ради золота".
Но король эльфов опоздал. Люди и гномы уже двинулись навстречу друг другу с оружием в руках. Битва началась, пущены первые стрелы, и с ними заканчивается былой мир между гномами, эльфами и людьми. Благородная попытка Бильбо разрешить конфликт миром, очевидно, не удалась. Для лечения драконовой болезни понадобится лекарство посильнее.
Катастрофа со счастливым концом
Противоядие, с помощью которого возродится прежний мир между эльфами, людьми и гномами, оказывается довольно неожиданным: им становятся орды гоблинов и варгов с Туманных Гор. Сражение все-таки начинается, хотя расстановка сил в нем другая. Вторжение гоблинов, как по волшебству, преображает самолюбие и ярость в солидарность и добрую волю. Люди и гномы в самый разгар боя не только забывают взаимные обиды и опускают оружие, но тут же начинают сотрудничать. Дейн, который за секунду до того руководил яростной атакой гномов, быстро присоединяется к Бэрду и королю лесных эльфов, чтобы вместе с ними составить план обороны. Войска Бэрда поднимаются на защиту Горы, которую они осаждали столько времени. Слаженные действия армий эльфов, гномов и людей направлены на то, чтобы заманить в долину общего врага. "Гоблины – всеобщие враги, – сообщает рассказчик, – с их приходом распри должны быть забыты". Пожалуй, в Среднеземье не нашлось бы другого столь же эффективного лекарства. Симптомы драконовой болезни, которые мы так отчетливо видели еще совсем недавно, развеялись, как дым под порывом ветра.
Сама битва живо напоминает нам те легенды, с которыми мы познакомились в Ривенделле. Падение Гондолина отзывается в эльфах "сильной злобой" против гоблинов. От "ожесточенной холодной ненависти" мечи и копья в их руках светятся "во тьме холодным сиянием", подобно Оркристу, Глемдрингу или Бильбову Жалу. Гномы с Железных Холмов бросаются в атаку с криком "Морайя!" – что служит напоминанием о жестокой войне между кланом Торина и гоблинами, о которой рассказывают у подножия и на вершинах Туманных Гор. С самого начала рассказчик сообщает нам, что это сражение "назвали потом битвой пяти армий", чем дает понять, насколько велико для истории значение того боя, за которым мы наблюдаем. Седые легенды далекого прошлого оживают прямо на наших глазах.
Однако самым важным событием того дня становится исцеление Торина Оукеншильда. Несчастный Торин заперт в темной и провонявшей драконом Горе, "словно вор в норе" (перевод мой. – О. В. ), он ослеплен гордостью и жадностью, эти чувства захватили его целиком, заставили забыть о дружбе, сострадании и, в конечном итоге, о собственной чести. В разгар битвы, когда враги окружили защитников Горы и кажется, что все пропало, Торин разбивает часть каменной стены, которую сам же возвел, и открывает Главные ворота. И золото хлынуло через ворота, только на этот раз это было золото доспехов Торина и его воинов, которое "в сумерках" светилось, будто "раскаленный металл на углях". "Ко мне!" – взывает Торин не только к своим родичам, но и к "эльфам и людям", которых всего лишь несколько часов назад называл ворами. Высокомерный гном, которого, как мы думаем, не заботит ничего, кроме собственной персоны, теперь бросается навстречу опасности, чтобы спасти друзей и повести их за собой.
И они идут. То, что на помощь своему предводителю и родичу бросаются гномы, вполне понятно, но в последней великой битве короля к нему присоединяются "многие люди" и "копьеносцы эльфов". То, о чем пелось в старинных песнях, начинает сбываться. Чем бы ни кончилась эта отчаянная атака, Торин Оукеншильд спасен.
К несчастью, этого нельзя сказать обо всех участниках битвы – до победы еще далеко. Героическая атака Торина ослабевает, гоблины заполняют Гору и берут гномов в кольцо, "друзья уже не могут им помочь". Когда-то в туннелях Туманных Гор Бильбо нашел меч, который сковали для воинов Гондолина гномы; тогда мысль, что он прикоснулся к старым легендам, придавала ему сил. Теперь он смотрит на то, как создаются легенды, из первого ряда, но почему-то оказывается, что "на самом деле все это очень неприятно, чтобы не сказать – печально". В песнях поражение приносит славу, но на деле все выглядит совсем по-другому.
Однако счастливая звезда Бильбо еще не закатилась. Тот миг, когда Бильбо поднимает голову и видит в небе орлов, был дважды предсказан в "Хоббите" [44] . Рассказчик рисует этот повтор случайно. Более того, известно, что Толкин высоко ценил использование аллитераций как поэтический прием и прибегал к этому инструменту как в поэзии, так и в прозе для создания определенных эффектов. С большой долей вероятности можно предположить, что Толкин специально прибегает к повтору этой пары слов для того, чтобы связать воедино три вспышки в ночи, которые дают надежду на победу в битве и счастливый конец всей истории. – Примеч. авт. (Аллитерация в переводе была заменена антонимической парой "свет" – "тьма" и их производными, в последнем случае – синонимичным "тьме" понятием "сумерки". – Примеч. пер .) момент так: "Ветер вдруг разогнал тучи, запад перерезала красная полоса заката". В песне, которую когда-то пели гномы, говорилось о том, что ветер перемен, который направляет луну на путь и заставляет звезды сиять, гонит "лохматые облака" к Горе. Луч заходящего солнца, что пробивается сквозь тучи, напоминает тот волшебный "красный луч", который прорвался сквозь облака на западе в Дьюрин день и указал замочную скважину в скале, в точности как предсказали лунные буквы. Однако провидение, которое руководило Бильбо и его товарищами в этой уже почти легендарной истории, еще не закончило свою работу.
Внезапное спасение и счастливый исход битвы пяти армий, который наступает благодаря вмешательству орлов, – классический прием. Сам Толкин называет такой "внезапный счастливый поворот" перед самым концом истории "катастрофой со счастливым концом". В замечательном эссе Толкина "О волшебных сказках" это событие описывается как "неожиданно и чудесно снизошедшая благодать, которая, может быть, больше никогда не возвратится". Появление орлов именно тогда, когда никакой надежды больше не остается, – канонический пример характерной для книг Толкина катастрофы со счастливым концом. Мы видим конец битвы глазами Бильбо, и эта картина, как мне кажется, наилучшим образом передает суть катастрофы со счастливым концом: множество голосов подхватывают крик Бильбо, хотя "видеть его эльфы не могли", обессиленные воины смотрят в небо с надеждой на спасение.
Во время битвы пяти армий мы в последний раз сталкиваемся с другим приемом, который рассказчик использовал на протяжении всей истории: неизбежное несчастье оборачивается счастьем. По сути, сама битва служит лучшим примером такого превращения. Внезапное нападение объединенных сил гоблинов с Туманных Гор и варгов – страшное несчастье для всех. Однако приходится признать, что большей удачи для нашей истории невозможно было придумать. Не появись гоблины вовремя, не удалось бы избежать кровопролития между гномами из Под Горы и людьми Дейла. Чем бы их схватка ни кончилась, ее разрушительные последствия не скоро удалось бы изжить. Даже победа гоблинов в этом случае была бы лучшим исходом, потому что поражение объединило бы всех, а у тех, кто выжил в битве, был бы один враг. В широком смысле победой в этом сражении стала совместная борьба эльфов, гномов и людей против гоблинов. Сама по себе битва пяти армий – более важная катастрофа со счастливым концом, чем вмешательство орлов.
Работа над "Хоббитом". "Хоббит" взрослеет
В последних главах тон "Хоббита" становится очень серьезным. Поход гномов и их неумехи-взломщика за золотом дракона в первых главах временами напоминает детский мультик, но затем в рассказе появляются взрослые интонации. Рассказ о разрушении Озерного города и упоминание о том, что предстоящей зимой многим его жителям суждено умереть от голода и болезней, действуют на читателя как ведро холодной воды. Темные драконьи желания, которые словно туманом накрыли Гору и окрестные земли, производят не менее гнетущее впечатление. В сцене битвы легкий юмор, которым дышат страницы большей части книги, уступает место ужасу при виде распростертых на земле тел погибших воинов в окружении летучих мышей, пьющих мертвую кровь. Когда Торин с товарищами бросаются в атаку, они ничем не напоминают ту труппу комедиантов, которая повалилась в кучу на коврик под дверью Бэг-Энда. Перед нами мрачный реальный мир.
Сказочный исход "битвы пяти армий" никак не приукрашает реальность. Да, орлы появляются как раз вовремя, чтобы всех спасти, но в последних главах Толкин, как и всегда, далек от упрощений и слишком оптимистичных концовок. Бэрд убивает Смога в четырнадцатой главе; если бы за этим эпическим событием к общей радости последовало возрождение королевства Под Горой и Дейла и все жили потом долго и счастливо, разве так не было бы проще? Вместо этого, все народы вокруг Горы вдруг охватывает жажда золота, которая едва не приводит к гибели всего, что еще осталось от древнего королевства.
То же относится к отважному и благородному поступку Бильбо; отказываясь от Аркенстона, он храбро и вместе с тем скромно противостоит всеобщей алчности и подозрительности. Разве не легче было бы позволить этому плану сработать? Торин и Бэрд устыдились бы самих себя, последовали бы замечательному примеру хоббита, поклялись бы в вечной дружбе и зажили счастливо, позабыв все распри и раздоры. Толкин мог бы закончить историю какой-нибудь морализаторской сентенцией, как в викторианских сказках для самых маленьких. Даже во время битвы автор не позволяет героической атаке Торина, которую читатель готов принять за давно предвкушаемый счастливый конец, увенчаться успехом.
Жизнь в Среднеземье, что на староанглийском означает всего-навсего наш с вами мир, редко бывает такой чистенькой и стерильной. Наоборот, Толкин дает нам передышку среди войн и утрат, горя и боли. На обочину той дороги, что ведет к счастливом концу, выкинуты тела "людей, и гномов, и прекрасных эльфов, которые могли бы жить да жить в своих лесах". Конечно, Бильбо, Гэндальфа и многих их спутников судьба оберегает, но победа не приходит без страдания, и ее спутником часто становится горе, в чем Бильбо вскоре предстоит убедиться самому.
18. Снег после огня. Обратный путь
Драконово Запустение. Дела идут на поправку
Попытка Бильбо "купить мир и спокойствие" оказалась неудачной. Но его добрые намерения и самопожертвование сами по себе вызывают восхищение. Бильбо поступает наперекор драконовой болезни, которая поразила всех остальных: он ставит чужие интересы выше своего желания обладать Аркенстоном. Однако, когда Бильбо задним числом задумывается об этой истории, он чувствует себя "олухом" за то, что "заварил кашу с этим камнем". В то время как жадность и подозрительность ставили под угрозу мировое равновесие, надежда добиться всеобщего примирения, воспользовавшись тем, что Торин одержим Аркенстоном, была обречена. Трудно представить, что план Бильбо сработал бы, скорее всего, он привел бы только к усилению напряжения.
В результате единственным способом развеять драконий морок становится серьезное потрясение, которое заставляет по-новому взглянуть на вещи. Нападение гоблинов объединяет всех и напоминает о том, чтó они могут потерять, если будут враждовать между собой. Куча золота, конечно, отличная штука, но в жизни есть вещи и поважнее.
Когда умирающий Торин прощается с Бильбо, он признается, что даже его взгляды переменились. "Я оставляю все золото и серебро, – говорит он Бильбо, – так как там, куда я ухожу, оно мало ценится". Слова Торина могут означать, что он отказывается от золота только из-за неотвратимой смерти, но я уверен, что в них – искреннее раскаяние, стыд и признание своей неправоты. Его поведение во время сражения свидетельствует о том, что душевный переворот произошел в нем не на смертном одре. То, что Торин разбивает стену, символично. Так он рушит барьер не только между собой и союзниками, но и между собой и остальным миром. Никогда больше Торин не позволит маниакальной жадности встать между ним и другими.
Боевой клич Торина не менее показателен. Эта метафора, пожалуй, даже более поэтична. Пока Торин укрывался за стеной, он не думал ни о ком и ни о чем, кроме себя и своих прав. Когда стена падает, он опять притягивает к себе все внимание и призывает всех следовать за собой. Однако во время атаки его себялюбие оборачивается самопожертвованием.
Торин уже доказал, насколько он изменился к лучшему, а примирение с Бильбо становится важной темой их прощального разговора. Торин всегда смотрел на Бильбо заносчиво и с пренебрежением – во всяком случае, до того как Бильбо освободил его из заточения в Черном Лесу. Тем не менее в его последних словах слышна не только дружба, но и большое уважение. "В тебе хорошего больше, чем ты думаешь, недаром ты родился в доброжелательном краю", – говорит он. С этими словами их отношения чудесным образом меняются. На этот раз Торин убеждает Бильбо в том, что он ценит его гораздо выше, чем тот сам. А обильные слезы Бильбо выдают его чувства к Торину.