Возможно, мы лучше поймем, почему Бильбо тревожит, как встретят его родные края, если вспомним странный сон, который приснился ему во время ночевки в орлином гнезде в конце шестой главы. Тогда он видел, что он "у себя дома, обходит все многочисленные комнаты и комнатки в поисках чего-то, чего не может найти". И что самое странное, во сне он не может вспомнить, как же выглядит то, что он потерял. В восемнадцатой главе я уже говорил, что в какой-то момент Бильбо перестал оглядываться назад и жалеть о том, что вообще вышел из дома; постепенно дом из отправной точки превратился в конечную цель путешествия, Бильбо преисполнился решимости дойти Туда, прежде чем отправиться Обратно. Бильбо видит сон, в котором после того, как он впервые всерьез борется за выживание и принимает решение идти до конца, разрушается очарование Бэг-Энда и выясняется, что дома можно найти далеко не все, что ему нужно. Мне кажется, этот сон показывает, что было бы, если бы Бильбо повернул назад или никогда бы не решился на путешествие. Вряд ли он был бы счастлив, если бы исполнилась его мечта и он по мановению волшебной палочки перенесся назад, домой, к камельку и закипающему чайнику.
В тот момент, когда в первой главе приключение постучалось к нему в дверь, Бильбо начал меняться. Если бы он не оставил попыток избежать своей судьбы и сопротивляться приобретению нового опыта, а именно об этом он мечтал в начале путешествия, то со временем лишился бы душевного покоя даже в уютном и спокойном Бэг-Энде.
Но по возвращении домой Бильбо больше не терзается сомнениями. Он счастлив, что ноги наконец-то привели его к милому дому, благодарен за то, что глаза, которые видели блеск клинков и ужасы подземелий, вновь смотрят на то, что они "так хорошо знают". Бильбо "вполне доволен жизнью, чайник у него на очаге пел еще музыкальнее, чем прежде, в безмятежные дни, до эры Незваных Гостей". То, что в жизнь Бильбо вошло Приключение, не сделало хоббичью норку скучной, наоборот, дом Бильбо наполнило чудо. Теперь над старинными часами на каминной полке висит волшебный кинжал. Серебряная кольчуга заняла почетное место в прихожей. Бильбо по-прежнему любит долгие прогулки, только теперь они вполне могут завести его в гости к эльфам. Если посчастливится, можно застать его на лужайке перед домом, где он, как в старые добрые времена, покуривает свою трубку и пускает в воздух колечки, – правда, теперь он пристрастился писать стихи.
Драконово Запустение. История с предостережением
Однако дома у Бильбо не все так радужно. Во-первых, Бильбо "потерял репутацию". Рассказчик подчеркивает нелепость ситуации, сообщая нам с иронией, что "всю свою жизнь он оставался другом эльфов, его посещали гномы, волшебники и тому подобные личности, но он перестал считаться почтенным хоббитом". Так как в основе репутации Бильбо лежали свойства вроде предсказуемости, узости мышления и недостатка жизненного опыта, то уважение, которым он раньше пользовался у соседей, на самом деле недорогого стоило. Очевидно, что мнение Гэндальфа, эльфов, Беорна, гномов значат для Бильбо чуть больше.
Соседи Бильбо проявляют себя не только ограниченными, но и жадноватыми хоббитами. Когда Бильбо неожиданно появляется прямо в разгар аукциона, на котором распродают его имущество, выясняется, что "не все обрадовались, что он жив и здоров". Мотивом их недоброжелательства по отношению к Бильбо оказывается простая мелкая жадность. "Те, кто на распродаже купил вещи по дешевке", отказывались возвращать имущество Бильбо не потому, что не узнавали его, а из-за собственнических инстинктов. Бильбо даже подозревает, что его родственники Саквиль-Бэггинсы опустились до мелкого воровства и стащили его серебряные ложечки. Саквиль-Бэггинсы и раньше относились к нему недружелюбно.
Поведение соседей не только подтверждает, что родные края Бильбо отнюдь не счастливая Аркадия, оно доказывает, что Бильбо правильно поступил, когда отказался от большей части подарков Дейна. Бильбо хорошо выучил урок: он знает, как опасна бывает драконова болезнь. Трудно представить, что волна "войн и смертоубийств" накрыла бы Холм, привези Бильбо свою часть сокровищ домой, однако мелкие пороки, в которых погрязли его соседи, заставляют допустить такую возможность. Им всем, в особенности Саквиль-Бэггинсам, было бы полезно внимательно послушать историю бургомистра Озерного города, ведь она наглядно показывает, что случается с теми, кто болеет драконовой болезнью. Бургомистр забрал почти все золото, сбежал в Дикий Край и умер там от голода "совсем один". Когда Саквиль-Бэггинсы поставили обладание Бэг-Эндом выше семейных уз и отношений с Бильбо, они просто не подозревали, какая опасность им грозит.
Тем, как Бильбо распорядился своей долей сокровищ, он уберег родных и друзей от многих бед.
Удача. Рука судьбы
Итак, с Драконовым Запустением, с драконовой болезнью покончено. Сама земля очистилась от заразы. "Долину возделывают, и она опять сделалась плодородной. Места Запустения весной изобилуют цветами и птицами, осенью славятся плодами и праздничными пирами". Что важнее, "эльфы, гномы и люди живут в большой дружбе". Старые пророчества сбылись, в выстроенном заново Озерном городе люди складывают новые песни, в которых прославляется возвращение былого процветания.
У Бильбо сообщения о том, что "в каком-то смысле старинные пророчества сбылись", вызывают некоторое удивление. Ответ Гэндальфа наконец-то прямо называет вещи своими именами: "Не думаешь же ты всерьез, будто всякий раз ты выходил сухим из воды просто так, благодаря твоей счастливой звезде? Право же, все складывалось так удачно не только ради твоего спасения". Гэндальф подтверждает, что "удача", как называли ее Бильбо и рассказчик, была не просто стечением обстоятельств.
Путешествие Бильбо было "устроено" высшими силами с целями гораздо более значительными, чем обогащение маленького хоббита. Мы видим, что в этой истории Бильбо был одним из инструментов провидения и его голос вместе с другими ведет свою партию в симфонии, в которой было место всему: от посиделок за чашкой чая в хоббичьей норе до прогулок под звездным небом.
Реакция Бильбо прекрасно отражает изменения, которые произошли с хоббитом за время путешествия. Он стал мудрее и скромнее, его бодрое "Ну и прекрасно!" отлично показывает, как он доволен, что его роль в этой истории была не главной. Бильбо живет в гармонии с миром и собой, и напоследок мы видим хоббита в самой подходящей для него обстановке. Улыбающийся Бильбо сидит за столом в гостиной вместе с Балином и Гэндальфом, в его руке кисет, который он протягивает другу, чтобы они все вместе раскурили свои трубки.
Работа над "Хоббитом". Мемуары Бильбо
В начале последней сцены мы видим, как Бильбо работает над своими мемуарами. Название, которое он выбрал, – "Туда и Обратно. Странствия хоббита" (перевод мой. – О. В. ) – звучит беспечно и слишком скромно, оно представляет великое путешествие как незначительный эпизод, каникулы от домашней скуки длиной в год. Название показывает, не без несколько комического преувеличения, как хорошо Бильбо усвоил уроки своего путешествия, как сильно они повлияли на его жизнь, в которой теперь чудесное и повседневное перемешано в равных долях.
Конечно, можно относиться к рассказу Бильбо так же простодушно, как и сам хоббит, однако не стоит забывать, какое значение приобрело приключение Бильбо на самом деле. Уже в первой главе история простодушного хоббита, его нелепых друзей-гномов и их наспех спланированного похода за сокровищами переплетается с историей высшего порядка.
В начале книги приключение Бильбо выглядит комичным, но уже в рассказе о первой сумбурной встрече содержится намек на то, что путешествие Бильбо вряд ли станет последней главой саги, которая началась с падения королевства и гоблинских войн в тени мрачной твердыни Некроманта. К концу истории события приобретают такой размах, тон повествования становится таким торжественным, что мы тоже оказываемся в мире легенд. Вместе с Бильбо мы становимся участниками приключения, всю значимость которого сможем оценить только потом.
То, что мы, читатели, видим Бильбо за работой над мемуарами, не может не тронуть нашего сердца. На последних страницах мы узнаём, что история, которую мы читали все это время, заимствована из личного дневника Бильбо, и в этот момент у нас появляется чувство единения с самим Бильбо. В некоторых ранних изданиях Толкин укреплял связь читателя с героем, помещая на титульном листе "Хоббита" длинную руническую надпись на языке гномов (на самом деле это всего-навсего англосаксонские руны), которая читается как "ХОББИТ ИЛИ ТУДА И ОБРАТНО ДНЕВНИК ПУТЕШЕСТВИЯ БИЛЬБО БЭГГИНСА ИЗ ХОББИТОНА СОСТАВЛЕННЫЙ ПО ЕГО СОБСТВЕННЫМ ВОСПОМИНАНИЯМ ДЖ. Р. Р. ТОЛКИНОМ И ИЗДАННЫЙ ДЖОРДЖЕМ АЛЛЕНОМ [в издательстве] АЛЛЕН И АНВИН". Толкин указывает себя не в качестве автора, а в качестве составителя мемуаров Бильбо – в качестве посредника между читателем и Бильбо.
Хотя это всего лишь прием, вымышленная рамка повествования, при мысли о том, что мы читаем книгу, которую написал сам Бильбо, по коже пробегают мурашки, возникает чувство, что мы не просто читатели, а полноправные участники этой истории. Нам, хотя и не напрямую, указывается путь в мир сказок и легенд, который открыл Бильбо. Сама книга, которую мы держим в руках, превращается в артефакт – непременную принадлежность приключения, наподобие карты или ключа, которые Торин получил в самом начале истории. Вот и мы с ее помощью нашли свой потайной ход.
Примечания
1
Цитируя в этой книге текст "Хоббита", я в основном отношу цитаты к повествователю, к рассказчику, а не к самому Толкину. Делаю я это, отчасти чтобы привлечь ваше внимание к фигуре повествователя, играющей важную роль в книге, а отчасти потому, что хочу как можно четче отделить друг от друга те – многочисленные – случаи, когда я указываю на то, что говорит текст, и те, в которых я излагаю собственные предположения. Свое мнение об идеях Толкина я буду высказывать редко. Я не претендую на то, что способен читать мысли покойного писателя, и потому практически на всем протяжении книги буду просто обсуждать с вами сквозные мотивы и закономерности, которые прослеживаются в опубликованном тексте. Я не берусь судить, нарочно Толкин вплетал эти темы и закономерности в текст или бессознательно. Таким образом, я по мере сил пытаюсь не приписывать Толкину каких бы то ни было идей, пока не найду весомые доказательства, что автор действительно имел в виду именно эти идеи и намеренно встроил их в текст. – Примеч. авт .
2
В переводе Н. Рахмановой "порода", однако в этой книге слово "натура" уместнее. – Примеч. пер .
3
Сам Толкин несколько раз употребляет эпитет "туковский", но ни разу – не менее забавный сходный эпитет "бэггинсовский". Второй эпитет я изобрел сам по той же модели, и, должен признаться, меня бесконечно радует, как комично и неуклюже звучит и смотрится это словцо. В нем, по-моему, есть нечто, отлично передающее неловкость и замешательство, которые так часто ассоциируются с бэггинсовской стороной Бильбо на протяжении его путешествия. Однако, поскольку этого слова у Толкина все-таки нет, я тоже старался им не злоупотреблять. – Примеч. авт.
4
Существует одно интригующее исключение. Название "Хоббитон" входит в руническую надпись, которую Толкин поместил на обложку книги – там написано "Бильбо Бэггинс из Хоббитона". Но в самом тексте книги топоним ни разу не появляется, поэтому я решил не упоминать его в своем анализе. – Примеч. авт. (Строго говоря, Байуотер в "Хоббите" тоже упоминается – в начале второй главы, в записке, которую получает Бильбо от гномов. – Примеч. ред. )
5
Douglas A. Anderson . The Annotated Hobbit, revised edition (Houghton Miffl in, 2002); John D. Rateliff . The History of the Hobbit. – Примеч. авт .
6
В своих ранних произведениях Толкин часто использовал слова "эльфы" (elves) и "феи" (fairy) как синонимы. Хотя позже он практически всегда употреблял только слово "эльфы", но в "Хоббите" эти два слова еще синонимичны и взаимозаменяемы. – Примеч. авт .
7
В некоторых изданиях "Хоббита" Белладонна Тук охарактеризована как "достопамятная", а не "легендарная". – Примеч. авт.
8
Добропорядочный обыватель Кларк Кент прятался в телефонной будке, чтобы преобразиться в Супермена. – Примеч. ред .
9
Среди прочего в замечании Глойна для Бильбо оскорбителен оттенок классового презрения: ему неприятно сравнение с бакалейщиком, поскольку Бильбо, очевидно, не принадлежит к рабочему классу. Рассказчик не углубляется в объяснения, но читателю понятно, что социальный оттенок добавляет словам гнома оскорбительности. – Примеч. авт .
10
Поскольку автор анализирует оригинальный текст, для удобства читателя здесь и далее при разборе стихов приводится оригинал и подстрочный перевод. – Примеч. ред .
11
В оригинале "He had less than half a mind to fetch the lamp, and more than a half to pretend to…", то есть "Меньшая часть его натуры хотела принести лампу, а большая – сделать вид…" – Примеч. ред .
12
Дж. Р. Р. Толкин . О волшебных сказках. Пер. С. Кошелева .
13
В одной из работ Толкина все-таки содержится намек на то, как пахнут эльфы. Как раз во время работы над "Хоббитом" Толкин писал еще и длинную поэму "The Lay of Leithian", которая при его жизни не публиковалась. Эта поэма – история Берена и Лучиэнь, та самая, что рассказана в "Сильмариллионе", она же сюжет баллады, которую в "Братстве кольца" Колоброд поет на Перевале Заветери в главе "Клинок во тьме". В "The Lay of Leithian" об эльфийской деве Лучиэнь говорится, что она всегда источала несравненное благоухание, "odour of immortal fl owers / in everlasting spring" ("запах бессмертных цветов / вечной весны", песнь XII, 3794-95). Подозреваю, что примерно так и пахнут эльфы и что Бильбо почуял дуновение этого аромата на подходе к Ривенделлу. – Примеч. авт .
14
В первом, черновом варианте "Хоббита" ключ, который Бильбо подбирает в стойбище троллей, оказывается ключом, ведущим в пещеры Одинокой Горы. Лишь позже, редактируя текст перед публикацией, Толкин изменил его: этот ключ стал ключом к пещере троллей, а ключ от Одинокой Горы вручил Торину Гэндальф. Таким образом, мы видим, что в изначальном замысле Толкин планировал еще одно поразительное совпадение: отряду должно было повезти еще и с находкой вожделенного ключа! – Примеч. авт.
15
Для Толкина, а за ним и его изначальной английской аудитории, под "футболом", конечно, подразумевалось регби, в которое Толкин играл в школьные годы. – Примеч. авт.
16
Толкин в основном использует слова "гоблин" и "орк" как синонимы. "Орк" происходит от староанглийского слова; "гоблин" – традиционное сказочное обозначение. В "Хоббите", адресованном главным образом детям и написанном в традициях волшебных сказок, Толкин склонен пользоваться словом "goblin". Перейдя к "Властелину колец", он предпочитает староанглийское, более древнее слово "orc", которое вызывает меньше ассоциаций с традиционной литературой. Однако оба эти слова он употребляет для описания одной и той же расы. – Примеч. авт .
17
В этой фразе Толкин откровеннее, чем где бы то ни было в своих произведениях, показывает свое отношение к войне и оружию. Он был решительным противником индустриализации, и не потому что испытывал ностальгию по простой жизни, а потому что видел: заводы и фабрики ведут к появлению все более опасных и мощных бомб. – Примеч. авт.
18
Толкин и другие участники группы "The Inklings", которая встречалась, чтобы читать и обсуждать произведения друг друга, многие годы называли "Властелина колец" просто "Новым хоббитом". – Примеч. авт .
19
John Rateliff . History of The Hobbit. 2007. Полный текст первой редакции главы "Загадки в темноте" см. на с. 153-163 первого тома этого двухтомного издания. – Примеч. авт.
20
В русском переводе "одуванчики". – Примеч. ред .
21
В оригинале "wonder" ("интереса"). – Примеч. ред .
22
В оригинале "Out of the Frying-Pan into the Fire", дословно "С раскаленной сковородки – в огонь". – Примеч. пер .
23
В одном из своих писем Толкин напрямую утверждает, что Беорн – человек, однако даже это доказательство не столь однозначно, как может показаться. В контексте данного письма утверждение Толкина призвано скорее уточнить, что Беорн – не эльф, чем разрешить спор "медведь или человек" о происхождении Беорна (The Letters of J. R. R. Tolkien, ed. Humphrey Carpenter. Houghton Miffl in, 1981. P. 178). – Примеч. авт .
24
В оригинале "hall", в переводе Н. Рахмановой "холл". – Примеч. пер .
25
В переводе Н. Рахмановой эта часть фразы опущена. В оригинале она звучит так: "What would happen to you, if you tried to take them into the forest". – Примеч. пер .
26
Тут можно вспомнить, что вежливое прощание у орлов звучит так: "Счастливый путь, куда бы он ни лежал, и пусть примет вас в конце родное гнездо!" Правильный ответ: "Да несет вас попутный ветер туда, где плывет солнце и шествует луна". Это весьма изысканные церемониальные формулы, а упоминание гнезд показывает, что это формулы внутренние, то есть орлы так говорят друг другу, а не посторонним. Следовательно, с посторонними они, как правило, не разговаривают, а значит, помощь, которую они оказывают гномам, становится еще значительнее, а осведомленность Гэндальфа – еще шире. – Примеч. авт .
27
В оригинале это "fork и stork". В переводе Рахмановой игра слов утеряна и Бильбо говорит: "И скалы не опилки". – Примеч. пер .
28
Интересно, что в первом наброске "Песни о ветре", во всех других отношениях практически идентичном окончательному варианту, последний куплет отсутствует. Толкин прибавил его позднее, когда правил текст. Здесь можно выдвинуть два предположения: либо последний куплет и впрямь придает песне измерение, которого у нее раньше не было (или же подчеркивает то, на что раньше только намекалось), либо Толкин стал всерьез задумываться над этим новым измерением только ближе к концу работы над книгой. И в самом деле, возникает впечатление, что число упоминаний удачи и намеков на участие во всей истории некой судьбоносной силы с ходом действия изрядно растет. – Примеч. авт .
29
Связь между тьмой и гигантскими пауками издавна отражена в работах Толкина и не окажется неожиданностью для всякого, кто читал в "Двух крепостях" о черной паутине Шелоб или в "Сильмариллионе" о "темных сетях удушающей мглы" Унголианты. – Примеч. авт. (Цит. по: Дж. Р. Р. Толкин. Сильмариллион: Сб. М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2002. С. 74).
30
Пер. С. Кошелева.
31
Вспомним, например, как в первой главе рассказчик сообщает о слухе, "будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов" – "fairy wife". – Примеч. авт .
32