Ах, люди: - пользуйтесь каждым-то вечерком, который выйдет ясным. Скоро жизнь проходит, пройдет, и тогда скажете "Насладился бы", а уж нельзя: боль есть, грусть есть, "некогда"! Нумизматика - хорошо и! нумизматику; книга - пожалуй, и книгу; В России вся собственность! выросла из "выпросил" или "подарил" или "кого-нибудь обобрал".
Разговорные синтаксические построения в "Уединенном" воссоздают образ человека "частного", "субъективного", стремящегося к максимальной полноте выражения, но пренебрегающего стандартными способами оформления мысли. Отсюда - тенденция к высвобождению синтаксически связанных слов, использование свернутых синтаксических построений, восходящих к разговорной речи, акцентирование отдельных компонентов высказывания, общая "раскованность" синтаксических связей, приводящая в ряде случаев к ненормативным, нестандартным построениям, например: Рок Горького - что он попал в славу, в верхнее положение; Я похож на младенца в утробе матери, но которому вовсе не хочется родиться.
С другой стороны, в тексте "Уединенного" столь же последовательно используются книжные синтаксические конструкции. Это Прежде всего предложения с настоящим гномическим, т.е. с формой сказуемого, которая имеет временной план постоянного признака. Эти конструкции с обобщающим значением оформляют афоризмы, сентенции и парадоксы Розанова: Кто любит русский народ - не может не любить церкви; Судьба бережет тех, кого она лишает славы; Печать - пулемет, из которого стреляет идиотический унтер.
Фрагменты-афоризмы взаимодействуют в тексте "Уединенного" с особыми ритмизированными построениями, имеющими строфическую форму. Такие фрагменты текста близки к стихотворениям в прозе:
Тихие, темные ночи...
Испуг преступленья...
Тоска одиночества...
Слезы отчаянья, страха и пота труда...
Усиление стихового начала проявляется также в актуализации звуковых повторов, "сцепляющих" фрагмент, в широком использовании цитат из поэтических произведений, пронизывающих текст "Уединенного". Размывание жанровых границ, границ между художественным текстом и "домашней" речью сочетается с разрушением границ между стихом и прозой. "В условиях малого абсолютного объема фрагментов актуализируется вертикальный ритм, не свойственный прозаическим структурам".
Синтаксические контрасты дополняются в "Уединенном" контрастами лексико-семантическими. Максимальная расчлененность текста оборачивается его внутренней целостностью и стройностью, автокоммуникация сочетается с активным диалогом с внутренним и внешним адресатом, субъективность частных записей - с обобщениями разного типа, разговорные синтаксические средства взаимодействуют с книжными построениями, с собственно прозаическими фрагментами объединяются ритмизированные фрагменты со строфической формой, лирическая экспрессия дополняется риторической, высокое совмещается с низким, бытовым и "домашним". Так возникает текст совершенно новой формы, которую сам В. В. Розанов определял как "форму Адама": "Это форма и полная эгоизма и без - эгоизма... Для крупного и мелкого есть достигнутый предел вечности... И он заключается просто в том, чтобы "река текла как течет", чтобы "было все как есть". Без выдумок. Но "человек вечно выдумываете". И вот тут та особенность, что и "выдумки" не разрушают истины факта: всякая греза, пожелание, паутинка мысли войдет. Это нисколько не "Дневник" и не "мемуары" и не "раскаянное признание": именно и именно - только "листы...""/
Дискретность структуры текста, ослабление связей между его фрагментами соотносятся со сквозными образами произведения - образами уединения и одиночества, тесно связанными между собой:
Страшное одиночество за всю жизнь. С детства. Одинокие души суть затаенные души.
Одному лучше - потому, что, когда один, - я с Богом.
Если уединение - сознательный выбор повествователя, то одиночество - его постоянное внутреннее состояние, которое проявляется не только в разрыве связей с другими, но и "в стремлении Я к бесконечно удаленному от Я".
"Уединенное", открывающее автобиографическую трилогию Розанова, отражает новый в литературе подход к самовыражению и самоинтерпретации. Образ Я создается не посредством последовательного жизнеописания, не характеристикой поступков, а фиксацией отдельных мыслей, передачей "индивидуальности умонастроения". История жизни заменяется развернутой авторефлексией, открывающей текучесть, многомерность и неисчерпаемость "я". Идентичность же личности подчеркивается самооценками, часто образными:
Никакого интереса к реализации себя, отсутствие всякой внешней энергии, "воли к бытию". Я - самый нереализующийся человек.
Странник, вечный странник и везде только странник (Луга - Петерб., вагон; о себе).
Розанов отвергает традиционно заданную связность описания жизненного пути - ей противопоставляются прерывистость и подвижность отдельных "записей", включающих воспоминания, размышления и оценки. Синтаксическая организация, к которой Розанов впервые обратился в "Уединенном", обусловила свободу формы и ассоциативную "раскованность" текста и открыла новые выразительные возможности для художественной и документальной прозы. Структура этого произведения предвосхищает развитие фрагментарного дискурса в литературе XX в. с присущими ему признаками прерывистости, семантической противоречивости, ненормативности и пермутации (возможной взаимозаменяемости частей).
Вопросы и задания
I. 1. Прочитайте повесть Ф.М. Достоевского "Кроткая". Объясните авторское определение жанра произведения - "фантастический рассказ".
2. Охарактеризуйте композиционное членение текста.
3. Определите принципы выделения глав и подглавок в структуре текста.
4. Проанализируйте их заглавия. Образуют ли они систему?
5. Выделите сквозные образы текста, определяющие его цельность.
II. 1. Прочитайте рассказ Л. Петрушевской "Смысл жизни", входящий в цикл "Реквием". В чем особенность его архитектоники?
2. Выделите смысловые части в тексте рассказа. Объясните отсутствие композиционно-синтаксического членения текста (деления его на абзацы).
3. Охарактеризуйте когезию и когерентность текста.
4. Проанализируйте семантическую композицию рассказа. В чем ее особенности?
5. Рассмотрите контекстуально-вариативное членение текста. Как сочетаются контексты, содержащие речь повествователя и "чужую" речь? Как соотносятся объемно-прагматическое и концептуально-вариативное членение текста?
Словесный образ.
Образный строй текста.
В художественном тексте, который представляет собой план выражения литературного произведения, языковые средства служат не только способом отображения внеязыковой действительности, но и формой художественных образов. Те "приращения смысла" (В.В. Виноградов), которые языковые средства регулярно приобретают, функционируя в тексте, определяются как их семантикой, так и их связями друг с другом, эти связи обусловливают многомерность и выразительность порождаемых ими художественных образов, также организованных в композиционном отношении.
Филологический анализ текста немыслим без рассмотрения его образов строя и, следовательно, тех языковых средств, которые служат их формой. "Структура словесного образа заключена в сложном соотношении слова как такового и слова как носителя художественной субстанции". Словесный образ не сводится к тропу, хотя тропы и играют огромную роль в создании художественного мира произведения: как уже отмечалось, любое слово в составе целого может получить образное "приращение смысла". Филологический анализ текста поэтому не должен сводиться к регистрации тропов и их квалификации, к перечислению метафор или сравнений, вырванных из контекста, в центре внимания должна быть "жизнь" образа: его связи, развертывание в структуре текста, соотнесенность с изображаемым в произведении миром и др., при этом необходимо учитывать следующие основные моменты:
1. Образные средства художественного текста зависят от предмета изображения, сюжетной ситуации, темы произведения и, в свою очередь, выделяют ту или иную реалию, мотив, тему. Изображаемый мир служит источником тропов. "Этот общий принцип имеет разные проявления, которые зависят от того, как соотносится опорное слово тропа с обозначениями реалий изображаемого мира. В одних случаях реалии, на которые опирается троп, не имеют самостоятельной значимости в тексте, но ассоциативно связаны с темой соответствующего фрагмента текста и представляю! собой принадлежность изображаемого мира, оставаясь при этом за текстом; в других случаях они имеют самостоятельную значимость? так что обозначение реалии и образ сравнения совпадают". Так, в повести Л.Н. Толстого сравнение Хаджи-Мурат - репей (...Вдруг он отшатнулся от дерева и со всего роста, как подкошенный репей, упал на лицо и уже не двигался) соотносится с реалией, детально описанной в начале произведения. В стихотворении же А.С. Пушкина "В прохладе сладостной фонтанов..." метафоры и сравнения мотивируются изображаемым в поэтическом тексте миром ханского дворца, реалии которого обозначаются только в составе тропов: Поэт, бывало, тешил ханов // Стихов гремучим жемчугом...; // Его рассказы расстилались, // Как эриванские ковры...Тропы в тексте взаимодействуют друг с другом и, в свою очередь, характеризуют мир восточной поэзии.
Взаимодействие образных средств в стихотворении Пушкина, с одной стороны, создает яркую картину бахчисарайского дворца, с другой - развивает тему литературного творчества, в результате возникает обобщенный образ восточной поэзии, с которой сопоставляется поэзия другой "чудной стороны".
Характер образных средств может также мотивироваться точкой зрения персонажа, особенностями его картины мира. Так, в рассказе И.А. Бунина "Худая трава" используются сравнения снега с лебяжьим пухом, солью, звезд - со светляками, эти сравнения отражают точку зрения героя - крестьянина.
Образные средства разных типов сближаются в тексте на основе общих сем, соотносясь с его темой, и развивают его ключевые мотивы. Например, в рассказе И.А.Бунина "Петлистые уши", основная тема которого - власть зла над душой человека, порождающая "непобедимую жажду убийства", в описаниях города концентрируются тропы, связанные с мотивами смерти, греха и преступления; ср.: ...обезглавленный туманной темнотой Казанский собор; мертвый Невский; точно в аду пылал багровый огонь огромного факела...
Связь образных средств текста с сюжетом произведения проявляется и в том, что они могут выполнять ретроспективную или проспективную функцию, т.е. предварять ту или иную ситуацию, подготавливая читателя к определенному повороту сюжета или, напротив, обращаться к опущенным его звеньям. Так, в рассказе Бунина "Натали" смерть героини, о которой читатель узнает в финале, предваряется повторяющимся в тексте образом месяца с "мертвенно-бледным лицом" и образом летучей мыши с "курносой, похожей на смерть, хищной мордочкой". В романе "Жизнь Арсеньева" смерти Лики предшествует последовательность таких образных деталей, как "ждущая могила", "длинный дешевый гроб", "что-нибудь черное". В рассказе Бунина "Чистый понедельник" ассоциативно сближаются образное сочетание с метафорическим эпитетом кирпично-кровавые стены монастыря и метафора светящийся череп над Кремлем (о месяце), которые вводят в текст неявную информацию об историческом прошлом России и предсказывают грядущую трагедию, связывая с ней судьбы героев.
2. Словесные образы в художественном тексте отображают ту или иную картину мира, преобразуя ее в соответствии с интенциями автора и обновляя восприятие читателя. Различные аспекты этой картины прежде всего находят отражение в чувственных образах: зрительных, звуковых, одоративных и т. п. Образные средства в этом случае прежде всего выполняют изобразительную функцию, служат для визуализации описания (повествования), создают художественную реальность в богатстве красок, см., например: Снежная, пухлая крыша... вся играет белыми и синими бриллиантами (И.А. Бунин); Море, опоенное и опресненное дождем, тускло-оливково (В.В. Набоков).
Круг образов, представленных в художественных текстах, естественно, не исчерпывается наглядно-чувственными образами. Формой образа столь же часто служат, с одной стороны, слова, называющие абстрактные понятия, геометрические фигуры, условные знаки, с другой - слова, обозначающие животных, растения, птиц, бытовая лексика. Словесные образы связаны с разными тематическими сферами (Человек, Время, Пространство, Жизнь - Смерть и др.) и определяют взаимодействие, пересечение разных миров, разных форм бытия. Не случайно словесный образ часто определяют как сближение несходного или даже несовместимого. Изобразительная функция образов сочетается с когнитивной (познавательной). Образные средства актуализируют стоящие за языковыми единицами концептуальные структуры и конденсируют знания о мире.
"Образы погружаются в сознании в принципиально иную сеть отношений и связей сравнительно с тем положением, которое занимают их оригиналы в реальном мире. Сознание создает для них новый контекст, в котором первостепенную роль приобретают реорганизующие или, скорее, организующие картину мира ассоциативные отношения"см., например: Мухи-мысли ползут, как во сне (И. Анненский); Девиз таинственной похож: на опрокинутое 8 (И. Анненский); Моя встреча с женщиной прямых линий была первым уроком ежедневной математики, науки о положительных и отрицательных величинах... о тупых углах компромиссов, об острыхуглах ненависти и убийства (Г. Газданов); Белое небо в снегу, распустилось, как время (Б. Погатавский). Эти ассоциативные отношения выражают неявную информацию, содержащуюся в тексте, и определяют открытость его смыслов.
3. Образные средства текста обращены "не только к определенному участку изображаемой действительности, но и к своим соответствиям и подобиям в тексте", их соотнесенность при этом может проявляться:
а) в "множественности образных соответствий при одном предмете речи", так, например, в уже рассмотренной нами книге воспоминаний В. Набокова "Другие берега" память уподобляется дому, пространству ("стране"), механизму и т.п.;
б) в повторе одного и того же словесного образа или в варьировании образных средств с тождественными компонентами семантики при изображении одного предмета речи, например, в рассказе И.А.Бунина "Ворон" сквозной образ текста, выделенный его заглавием, выражен разноструктурными средствами:
- сравнением, открывающим рассказ: Отец мой похож был на ворона;
- метафорой: Невысокий, плотный, немного сутулый, грубо-черноволосый, темный длинным бритым лицом, большеносый, был он и впрямь совершенный ворон;
- метафорическим эпитетом: поводил своей большой вороньей головой;
- творительным сравнения, завершающим текст: Он, во фраке, сутулясь вороном, внимательно читал, прищурив один глаз, программу;
в) наконец, в изображении разных реалий (лиц и др.) при помощи сходных по значению образных средств или их повторов. Вспомним знаменитое описание дома Собакевича и самого героя в поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души": Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя. Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета... В углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь.