Научное познание часто называют позитивным познанием, имея в виду то, что его объектом служит та часть объективной реальности, которая открыта чувственному миру непосредственно или посредством различных приборов: природа, внешний пласт общественных и культурных процессов. Основу науки составляет рациональное познание, выраженное в понятиях, суждениях, умозаключениях, принципах, идеях, законах, обладающих свойствами общезначимости и логической необходимости. Со времен Ф. Бэкона и Р. Декарта научное познание декларативно отказывается от постановки и решения метафизических проблем, однако, на деле в скрытом виде фактически любая теория в своих основаниях опирается на те или иные религиозные или философские учения и доктрины.
Художественное познание осуществляется в сфере искусства. Художественное познание – это познание мира и человека посредством образов и символов. Читая роман или повесть, смотря игровое кино, мы имеем возможность постижения различных эпох и культур, потому что читатель и зритель всегда идентифицирует себя с персонажами художественных произведений, он превращается в непосредственного участника описываемых или изображаемых в них событиях. Отличительную особенность художественных образов и символов составляет их многозначность. Чем талантливее то или иное художественное произведение, тем более многозначны его образы, тем более многомерно его смысловое содержание. Благодаря этому оно остается вечно актуальным в культуре, превращается в классическое наследие человечества. Каждая эпоха дает свое прочтение, толкование мировой классики.
Философское познание не поддается однозначной трактовке, потому что формально может сочетать признаки научного, художественного, религиозного и других видов познания. Тем не менее, отличительную особенность философского знания составляет то, что философия есть мысль о мысли. Из этого обстоятельства вытекают два следствия. Во-первых, философское познание – это рефлексия, т. е. осмысление предельных оснований всего сущего: бытия, культуры, истории, человеческой жизни с позиции высокой отстраненности (это как бы взгляд со стороны). Во вторых, философия – это всегда диалог мыслителей друг с другом. Поэтому философские знания, учения никогда не устаревают, они остаются вечно актуальными в культуре. Диалог мыслителей, соотнесение различных философских позиций стимулирует творческое развитие философского познания. Философское знание – это целостное и ценностное знание, потому что философия пытается постичь мир в целом и потому что в ней сильно выражен субъективно-личностный момент. Каждый философ пытается дать свое уникальное понимание и оценку мира и человека. Поэтому мы не ошибемся, если скажем: сколько существует философов, столько существует и философий.
Мифологическое познание – это познание мира сквозь призму каких-то конкретных мифов. Миф не есть легенда или предание. Он существовал, существует и будет существовать, пока живы человек и человечество. Миф, по определению А.Ф. Лосева, есть "развернутое магическое имя" (Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994. С. 217). Он имеет отношение к какому-либо социуму, социальной группе или отдельной личности. В силу этого мифы могут быть национально-культурными (национально-государственными), профессиональными и личностными. Национально-государственные мифы, как правило, нациоцентричны. Китайцы, например, называли свою страну "поднебесной", ее древний миф строился на представлении о себе и своей стране как центре мироздания, сквозь призму которого другие народы воспринимались как варвары. Россия просуществовала свыше тысячи лет, культивируя миф о "Святой Руси", который не только помогал русским выживать в условиях внешней агрессии и внутренних раздоров, но и был способом их самосознания и самопознания. Американский миф складывается из двух простых посылок: а) Америка – лучшая страна в мире; б) каждый человек может добиться успеха в этой стране. Американец не только воспринимает другие страны и другие народы сквозь призму этого мифа, но и мобилизуется им. В случае жизненных неудач американец, как правило, их причины ищет в самом себе и находит силы для нового жизненного подъема. Так миф оказывает, действительно, магическое воздействие на человека. Драма и кризис современной России заключается в первую очередь в том, что здесь оказался утраченным национально-культурный и национально-государственный миф. Каждый человек познает мир, других людей сквозь призму своего профессионального и личностного мифа. Так, например, врач неизбежно будет обращать внимание на признаки здоровья или болезни в своем собеседнике. Музыкально одаренный человек прежде всего извлекает из мира гармонию или дисгармонию звуков. Мифологическое познание, будучи личностно и культурно детерминированным, в свою очередь само оказывает воздействие на личностное и культурное развитие людей и народов. В этом плане мифологическое познание занимает центральное положение среди других видов познания, ибо последние группируются вокруг него. В свою очередь мифологическое познание зиждется, как на фундаменте, на религиозной традиции. По определению А.Ф. Лосева, "Абсолютная мифология, следовательно, всегда есть религия в смысле Церкви" (Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М. 1990. С. 590). Здесь уместно привести определение Церкви, данное А.С. Хомяковым: "Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божьей благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати. Дается же благодать и непокорным, и не пользующимся ею (зарывающим талант), но они не в Церкви" (курсив наш. – В.С., О.С.) (Хомяков А.С. Церковь одна // Соч. В 2 томах. Т.2. Работы по богословию. М. 1994. С. 5. Церковь свята и истинна. Все ложное, возникающее в ее лоне, перестает быть Церковью.
Религиозное познание. Высшей формой религиозного познания является откровение – особый вид познания, доступный для сравнительно небольшого числа духовно одаренных людей: подвижников веры. Религиозное откровение, согласно Церковным представлениям, есть непосредственное созерцание религиозным подвижником сверхчувственной реальности. В качестве художественного изображения религиозного откровения может послужить знаменитое стихотворение А.С. Пушкина "Пророк", персонажу которого как раз открылась сверхчувственная реальность:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Религиозное откровение переживали ветхозаветные пророки (например, Исайя, Даниил), Иоанн Предтеча, предсказавший приход Иисуса Христа, апостолы – первые ученики Христа, святые католической и православной церкви, оптинские старцы, пророк Мухаммад, основатель религии Ислама и т. д. Отличительная особенность религиозного откровения заключается в том, что его невозможно адекватно передать. Человеческий язык онтологически (а не лексически) беден, чтобы точно и глубоко воспроизвести картины сверхчувственной реальности. Вот почему священные книги, полученные в результате откровения, написаны в символически-образной форме и нуждаются в толковании. Религиозное откровение закрепляется в виде особых положений – догматов, в которых отражаются основные представления религиозных систем о Боге, мире и человеке. В христианской традиции догматы утверждались на вселенских соборах на основе коллективного опыта иерархов Церкви и Святых Отцов. Религиозная вера основывается на незыблемости догматов, составляющих основу вероучения любой религии. Без догматов нет религии и религиозного познания. Сквозь призму этих догматов и воспринимается и оценивается мир, человек, история.
Сердцевину религиозного познания составляет вопрос о спасении человека как личности. Паисий Святогорец – новогреческий старец и афонский монах – утверждал, что те, кто не хочет спастись, не понимают (Блаженной памяти старец Паисий Святогорец. Слова. Т. 2. Духовное пробуждение. М. 2004. С. 290). Смысл этого изречения состоит в том, что тот, кто хочет спастись, осознает падшесть своей природы, осознает свои грехи, кается в них, исповедуется, стремится иметь чистое сердце, которому и открываются высшие истины ("Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" – Мф. 5; 8). Такой человек понимает и себя самого, и других людей, и мир, в котором он живет, потому что ему открывается божественная мудрость. Он живет в традиции, хранительнице божественной истины. Тот же, кто не желает спастись, не совершенствуется духовно и в силу этого живет во мраке неведения. Он пребывает в гордыне, ему кажется, что он и так все знает и понимает.
Поскольку существует множество религиозных систем (мировых или национальных религий), то каждая культура и цивилизация, в основе которой лежит та или иная религия, имеет свои особенности в восприятии, понимании и объяснении мира, истории, человека и т. д.
Таковы основные виды познания, каждый из которых обладает своей спецификой, своими достоинствами и ограничениями. Только в единстве эти виды познания позволяют человеку познать мир и самого себя и помогают его гармоничному развитию. Ценность познания тем выше, чем более достоверными являются знания, которые получаются в итоге.
7.3. Учение об истине. Критерии истины
Одной из центральных проблем гносеологии является проблема истины. Понятие истины характеризует качество знания. Чем более соответствует действительности то тли иное знание, тем более достоверным оно является. Вопрос об истинности знания нельзя рассматривать абстрактно, потому что в каждом конкретном виде познания истина выступает в своем специфическом преломлении. Столь же специфичными предстают критерии истинности, т. е. мерила достоверности того или иного знания.
В обыденном познании истинность знания и его критерии фактически совпадают и сводятся к полезности и целесообразности. Те знания, которые дают в повседневной жизни человеку практическую пользу, удовлетворяют его насущные потребности, не требуя взамен больших затрат интеллектуальной или физической энергии, квалифицируются как правильные. Если блюдо, которое приготовленное домашней хозяйкой, приятно на вкус, полезно для организма и достаточно калорийно, чтобы не испытывать голода в течении более или менее продолжительного времени после его употребления, то ни у кого не возникает вопроса о правильности рецепта его приготовления или качестве продуктов, из которых оно сделано.
Истина в науке понимается как соответствие позитивных знаний действительности. Критериями истинности научного знания являются: логический (поиск логических противоречий и ошибок), эксперимент (проверка истинности той или иной теории на локальном уровне), моделирование (создание масштабных моделей и математических моделей реальных объектов) и, наконец, практика. Под практикой понимается целенаправленная материально-преобразовательная деятельность общественного субъекта. Практика – не случайный акт единичного человека, а необходимый, повторяющийся процесс использования знаний обществом в целом. Практика является одновременно и абсолютным, и относительным критерием истинности знаний. Абсолютность критерия практики заключается в том, что только она может окончательно подтвердить или опровергнуть истинность тех или иных знаний. Подтверждением теории электричества является использование электричества в быту и производстве. В то же время практика есть относительный критерий истинности, потому что не все знания могут быть проверены на практике. Например, нельзя проверить на практике гипотезы о происхождении Вселенной.
В художественном познании проблема истины предстает как вопрос о правде искусства. Правдивость того или иного художественного произведения определяется не только тем, насколько достоверно и объективно художник изобразил жизнь, но и тем, какое воздействие оно (произведение) оказывает на читателя, зрителя и слушателя. Если последние переживают катарсис (очищение – греч.), то этот факт служит важным признаком художественной ценности и правдивости того или иного произведения искусства. Искусство, которое не возвышает человека, не пробуждает в нем благородных чувств, а, напротив, разжигает в нем низменные страсти, питается духовно из темного источника. Свет истины не проникает в него. Бывало так в истории искусства, что некоторые выдающиеся творения настолько опережали свою эпоху, что их по достоинству могли оценить только последующие поколения любителей искусства.
Весьма трудной задачей является определение философской истины и ее критериев. Постановка вопроса о том, кто из великих философов создал истинную философию, нелепа и бесперспективна. В философии более ценится оригинальность мировоззрения, представленного тем или иным мыслителем. В нем очень значим субъективно-личностный компонент и духовно-ценностная позиция философа. Только оригинальная и глубокая (выходящая из глубины личности) мысль способна вызвать отклик, создать возможность диалога. Философия – это мысль, рождающая новую мысль. Вот почему сохранение и поддержание диалога мыслителей, сосуществование в культуре разных философских традиций и школ есть необходимое условие свободного творческого поиска истины. Стоит только прерваться равноправному диалогу мыслителей, как сразу прекращается процесс свободного философского творчества, а сама философия идеологизируется, теряет свою автономность и становится пособницей определенных политических режимов и по существу изменяет самой себе. Причем, идеологизация философии идет, как правило, параллельно с ее претензией на научность и абсолютную истинность. Так произошло, например, в советское время с марксизмом. Всякие попытки проверять истинность философских теорий, подобно научным, на практике губительны и бесперспективны, ибо их цена слишком высока – миллионы человеческих жизней. Для того, чтобы убедиться, насколько истинными или ложными были те или иные философские идеи, необходимо порой достаточно продолжительное историческое время, которое необходимо для определения верности или ошибочности прогнозов на будущее, в них содержащихся.
В мифологическом познании истина предстает как конструктивность того или иного мифа. Для того, чтобы выявилась конструктивность или деструктивность мифа, необходимо достаточно большое время, исчисляемое нередко десятками лет. Так, например, советский миф, который объединял множество народов Советского Союза, на определенном этапе исторического развития играл положительную роль: в стране в очень сжатые сроки была проведена индустриализация, сельское хозяйство поставлено на промышленную основу, была достигнута победа в Великой Отечественной войне, быстро восстановлено народное хозяйство после войны, были значительные успехи в области науки, культуры, образования и т. д. Однако миф о преимуществе социализма и идеологические клише, сквозь призму которых воспринимался мир, многие процессы внутри и за пределами СССР и социалистического лагеря, неизбежно привели к застойным явлениям в различных областях общественной жизни, вызвали разочарование у значительной части населения и в итоге подготовили распад СССР и социалистического содружества. Прямым результатом этого стал глубокий ценностный кризис, который переживает современная Россия. Когда же наша страна имела конструктивный миф о себе самой как святой Руси, как хранительнице религиозной истины и духовном центре мира, Россия существовала не одно столетие, развивала и укрепляла свою государственность, культуру и строила продуктивные отношения с другими странами. Возвращаясь к американскому мифу, смеем предположить, что он может утратить свое конструктивное значение, ибо уже сейчас обнаруживаются его негативные тенденции. Для некоторых американцев становятся безразличными моральные и духовные аспекты их личного успеха, а сами США превращаются в мирового жандарма, диктующего свои стандарты жизни другим странам и народам. В недалеком будущем такая политика и ориентация в мире могут привести к конфронтации этой страны со всем остальным миром.
Вопрос об истине в религиозном познании формулируется как проблема истинной веры. Надо сказать, что эта проблема является очень сложной в теоретическом плане и необычайно острой и болезненной в практическом смысле, ибо она затрагивает религиозные чувства людей, принадлежащих к разным конфессиям. Интересное решение этой проблемы предложил в свое время известный философ, психолог и культуролог К. Юнг, который полагал, что нет истинной и ложной веры, а есть своя и чужая вера. То есть для каждого народа своя вера и является истинной. Такой подход исключает конфронтацию конфессий, а создает атмосферу взаимного уважения верующих. Поскольку всякая религия есть фундамент той или иной культуры, вопрос об истинности веры по сути своей – это вопрос о жизнеспособности той или иной культуры. В религиозной жизни нет другого пути, кроме пути верности своей духовной традиции. "Соперничество" религий, а значит и культур, выиграют те конфессии, представители которых своей благочестивой жизнью, подвижничеством и человечностью будут притягательным и живым примером для людей, входящих в состав других конфессий. Тогда при наличии свободы совести, люди устремятся к той религиозной традиции, где больше святости, где полнее и глубже духовная жизнь, где больше шансов получить спасение. Таким образом, вопрос об истинности веры решается в сердце каждого верующего человека, и зависит от его верности и благочестия.