Коммерциализация литературы породила как положительные, так и отрицательные явления. Вначале, как отмечалось, она привела к публикации и републикации авторов, неизвестных современному читателю. Вместе с тем возникло разделение литературы на элитарную (предназначенную для определенной группы читателей или специалистов) и массовую (главный критерий которой определяется ее развлекательной функцией).
Выход на первый план массовой литературы не случаен. Бытование развлекательной литературы традиционно связано с расширением круга читателей. Фактически такие произведения существовали и в литературе социалистического реализма, но их функция была иной – создать стереотипный образ врага, хорошего сыщика, романтического героя. Отметим, что происходящее взаимодействие массовой и элитарной литературы в первую очередь проявляется на структурном и языковом уровне.
Качественный текст получается, если писатель активно применяет интересные сюжетные ходы, фантасмагорию, фантазию. В качестве примера можно привести книги Л. Улицкой. В конце 1980-х она не была известна широкому читателю и вошла в литературу как автор "женской прозы", печатаясь в глянцевых журналах. Постепенно Л. Улицкая пришла к созданию романов с непростой проблематикой, глубоким психологическим подтекстом. Вышедший в 2006 г. роман "Даниэль Штайн, переводчик" справедливо признается лучшим текстом автора.
Характерно также внимание молодежи к неординарным текстам А. Геласимова, П. Крусанова, О. Славниковой. Они не отличаются простой и ясной интригой, наполнены философскими размышлениями, метафорическими приемами. Следовательно, понятие "массовый" можно отнести и к сложным по тематике и построению текстам, если они пользуются интересом у читателей.
Анализируя особенности развития культуры последнего десятилетия ХХ в. и начала XXI в., отметим влияние компьютерного мышления, обусловленное совершенствованием издательских технологий. Ускорение процесса выпуска книг привело к появлению "килобайтной литературы", создаются произведения, откровенно набиваемые на машинах и даже не подвергающиеся элементарной правке, где доминируют диалоги и несложные описания.
Развивается региональная литература, формируются своеобразные топосы, например, уральский и красноярский. Первый представлен А. Ивановым и О. Славниковой. Они разрабатывают перспективные направления и жанры – исторический роман (точнее условно исторический) и антиутопию. В XXI в. накопленный опыт позволит О. Славниковой перейти к созданию объемных текстов и стать Букеровским лауреатом, А. Иванову быть отмеченным "Большой книгой".
Указав истоки, состав "литературы переходного периода", разделение ее на отдельные составляющие, определив задачи, стоящие перед исследователем, возможные критерии выделения текстов, факторы, влияющие на образование литературного процесса, обозначим основные особенности современной прозы. Они определяются своеобразием проблематики, изменением типа героя, жанровыми, стилевыми и языковыми поисками.
Одна из традиционных методик предполагает исследование проблематики произведений, в основе другой лежит изучение жанровой парадигмы, третьи исследователи сосредоточивают свое внимание на типологических свойствах изучаемой группы произведений. Чаще других используется тематический принцип, предполагающий изучение доминирующих тем; традиционно выделяют военную, деревенскую, бытовую темы, городскую и историческую проблематику. Что же изменилось в рассматриваемый период с содержательной точки зрения?
В 1990-е годы литература начинает резче фиксировать перемены в общественной и социальной жизни, вводить новые темы. Появляются изображения маргинальных зон – кладбищ, больниц, общежитий, афганской и чеченской войн, тюрем. Писатели рассказывают о насилии, проституции, наркомании. Повествование нередко изобилует физиологическими и натуралистическими подробностями, описаниями различных патологий. Подобное "жесткое" изображение резко контрастировало с идиллическими, пасторальными, мифологическими ситуациями, распространенными в тоталитарной культуре.
Жесткие картины действительности вызывали у читателя гнетущее настроение, что усиливалось повествованием от первого лица. Откровенное изображение ряда острых проблем, введение тем, традиционно считавшихся "запретными", и соответствующего им героя породило особый феномен, называемый "чернухой".
Отмечая натурализм изображаемого как одну из особенностей современной прозы, признаем, что высказанные В. Чалмаевым (в серии статей "Русская литература 1890-1899 годов на перекрестке мнений и споров") упреки о нашествии "чернухи" вполне справедливы. Использование натуралистических деталей и приемов описания должно быть аргументировано как сюжетно, так и в образной системе. По контрасту с подобной литературой стали создаваться откровенно сентиментальные "розовые" дамские романы. (О своеобразии решения любовной темы идет речь в главе "Тенденции развития современной "женской" прозы".)
В связи с изменившимися социальными условиями, отходом от прямых оценочных характеристик следует говорить об ином наполнении ряда тем: литература становится менее официозной и дидактической, уходит жесткая нормативность. И авторы пытаются иначе осмыслить мир.
В военной прозе делается попытка воплотить два типа историзма. Их можно обозначить как традиционный и новый (произведения В. Астафьева, Г. Бакланова, Г. Владимова, с одной стороны; С. Алексиевич, О. Ермакова, О. Павлова – с другой). Немотря на то, что соединение эпичности с жестким реализмом воспринималось неоднозначно (возникла полемика вокруг произведений А. Проханова), важна установка на психологичность, достоверность, особый драматизм с использованием разнообразной манеры письма, как реалистической (натуралистической), так и авангардистской.
Развитие "деревенской темы" отражает неоднозначность происходящего в последние годы. В ней отчетливо проявились поиски нового мироощущения, претендующего на абсолютную правоту, и настойчивое стремление сохранить осколки навязанного в прошлом. Писатели допускают возможность свободного диалога с читателем. Содержание, тональность, стилистические и жанровые особенности "деревенской прозы" отражают необратимые изменения в жизни села и города, преобразование самого народного сознания, смену духовных ориентиров. Для писателей-деревенщиков этот процесс оказался особенно болезненным. Не утратив органической связи с жизнью народа, они видят противоречивость происходящих перемен, но осознают их неотвратимость. Среди активно работающих в этом направлении авторов можно назвать Б. Екимова.
Провинциальные авторы стремятся участвовать в создании новых цивилизационных моделей, обращаясь к постмодернизму и магическому реализму. Отсюда тенденция к трансформации, мифологизации родных мест; началось изучение "пермского" (В. Абашев) и "крымского" (А. Люсый) текстов. Современные авторы постепенно отходят от традиций деревенщиков, тяготевших к конкретной идеализации изображаемого. Осуществляются разнообразные проекты: "Культурная столица Поволжья", Форумы молодых писателей России. Появляются антологии типа "Провинциальная культура".
Наметился новый поворот и в исторической прозе, о чем свидетельствует разнообразие использованных авторами структур. Тема прошлого решалась и в форме исторического романа (проза Д. Балашова, Б. Васильева, Ю. Давыдова, Ю. Лошица, П. Паламарчука), и в сказовой, притчевой форме (произведения Ф. Искандера), и в альтернативной фантастике (проект Хольм ван Зайчик), и в детективе (ретродетективы Б. Акунина, Л. Юзефовича, М. Юденич).
Несмотря на очевидные поиски авторов, стремление проникнуть в глубь явлений, иной подход к процессам истории только наметился. По сравнению с прошлыми десятилетиями историческая проза развивается более локально, само направление не отличается широким кругом авторов, как было характерно, скажем, для 1960-х годов, когда исторический роман доминировал в литературном процессе. Уместнее говорить не о развитии исторического романа как направлении, а об использовании исторической формы.
Типологический подход предполагает исследование разнообразных направлений: реалистического, постмодернистского, фантастического, детективного, мемуарного, юмористического. Они выражаются в разных моделях, жанровых образованиях и определяются авторскими задачами. Очевидно, что одни авторы стремятся лучше выявить действительность, описать мир как можно точнее или натуралистичнее. Другие, напротив, сосредоточиваются на передаче настроений, чувств, переживаний. Третья модель предполагает соединение прагматического и чувственного видения мира.
Последняя треть ХХ в. отмечена явным поворотом в сторону модернистской эстетики. Например, М. Голубков полагает, что взаимодействие реалистического и модернистского типов художественного сознания является эстетическим двигателем литературного процесса столетия. Н. Лейдерман называет взаимодействие классических и модернистских систем "магистральным сюжетом" развития русской литературы ХХ в.
В настоящее время сложились две точки зрения на постмодернизм. Одна предполагает, что он стал естественным продолжением уже сложившихся традиций, прежде всего модернистских и соц-артовских, проявляясь в резко эпатажной форме. Отсюда и ярко выраженная брутальность повествования в текстах В. Сорокина или Вик. Ерофеева, использование приемов массовой литературы в бытовом тексте (проза В. Пелевина), смешение жанровых форм (появление гибридов типа "юмористической фантастики" и "интеллектуального детектива").
Другие исследователи не считают постмодернизм самостоятельным явлением, говоря об изменениях, связанных с некоторыми общими признаками – эпатажем, натуралистичностью, активной цитацией, контаминационностью, интертекстуальностью. Они указывают на разрушение парадигмы, переход к новым типажам, формам и приемам отражения действительности и объясняют происходящее иным содержанием реализма, обусловленного обнаженностью изображаемого ("Петрушевская перестраивает натуралистическую образность в новую художественную систему, определяемую нами как "постреализм"").
Существование разных точек зрения приводит к тому, что ряд исследователей изучают только одну парадигму, сводя содержание всего литературного процесса к постмодернистским явлениям. Более объективным видится признание того факта, что и реализм, и неформальные течения развиваются как в рамках изменения собственных моделей, так и используя стилевые приемы других направлений, своеобразно взаимно перекрещиваясь, а также вбирая приемы смежных видов искусства (музыки, кинематографа, живописи). Наблюдается синтез форм и приемов разных жанров, использование в рамках одного произведения элементов разных эстетических систем.
Приведем в качестве примера существующие определения направлений.
В пособии "Русская постмодернистская литература" И. Скоропанова выделяет внутри постмодернизма такие разновидности: нарративный, лирический, лирико-постфилософский, изоаналитический, меланхолический, экологический, феминистский. Не менее разнообразны и ее дефиниции реализма: фантастический (магический), гротескный, "жесткий", "наивный", суперреализм, неореализм ("новый реализм"), театральный. Выделение определений основывается и на тематическом, и на поэтическом принципе, что указывает на поиск адекватных характеристик. Свою версию предлагает М. Липовецкий, выделяя внутри постмодернизма необарокко и концептуализм.
Начало XXI в. характеризовалось возвращением многих художников к реалистическому видению мира и осмысление исторического и культурного опыта с новых позиций, где доминирует диалектический подход. Так, В. Чалмаев говорит о разнообразии форм реализма и плодотворности данной модели. О возможности "нового реализма" с вкраплениями натуралистического или импрессионистического характера писали еще в 1920-е годы ХХ в., но тогда эта тенденция была насильственно прервана. В конце ХХ в. она вновь проявилась. Примером могут служить произведения и теоретические декларации таких писателей нового поколения, как И. Денежкина, В. Козлов, А. Козлова, Р. Сенчин, С. Шаргунов. Последний выступает и как обозреватель, отмечая среди проблем, доминантных для авторов нового времени, темы армейской дедовщины, лагерной зоны, бомжей и гробокопателей.
Стремление изображать действительность такой, как она есть, приводит к воинствующей антилитературности, смещении нравственных акцентов, прагматичности композиции, активному использованию разговорной и даже бранной лексики, порождает обличительный пафос. О. Славникова отмечает "отсутствие сочиненного сюжета… саморазвивающихся характеров", минимализацию расстояния "между жизнью и страницей".
П. Басинский причисляет к новым реалистам П. Алешковского,
A. Варламова, С. Василенко, О. Павлова. Свой ряд предлагает С. Казначеев, относя к этому направлению В. Артемова, А. Белого, Вяч. Дегтева, Ю. Козлова, М. Попова, Н. Шипилова. Данные авторы выделяются стремлением обновить традиционный реализм и обособить себя от модернистской традиции, хотя и продолжают пользоваться отдельными элементами эстетики.
Другая классификация литературного процесса более традиционна и основана на описании отдельных направлений. В частности, такой подход избирает Г. Нефагина, обозначающая и стилевые течения. Учитывая данную точку зрения в соответствующих главах, авторы пособия считают, что целесообразно применять не только тематический, но и жанровый принцип. О доминировании отдельных жанровых форм свидетельствует развитие формы рассказа, которая встречается в творчестве практически всех авторов.
Специфику "переходного периода" по отдельным жанровым формам рассматривают в своих монографиях М. Абашева и М. Звягина, анализирующие соответственно "метапрозу" и "авторскую прозу". М. Звягина показывает, что в современной литературе сложился подход, аналогичный тому, который существовал в античности, когда отдельное произведение в структурном отношении представляло собой отдельный жанр. Исследователь пишет, что доминанта авторского начала приводит к появлению "авторских жанров" со своими выраженными особенностями. Об этом, в частности, свидетельствует явление синтетических жанров – "повестей-сказок", "повестей-эссе", "романов-житий", "романов-хроник", "романов-притч", "романов-пьес".
Заслуживают отдельного разговора новые и своеобразные образования, очевидна тенденция к формированию иных структур. Так,
B. Свирский, исследователь творчества Ю. Дружникова, полагает, что тот создал жанр "микроромана", в котором присутствуют традиционные элементы: рассказ о событиях, предшествующих основному действию, события, происходящие в произведении, и указание на то, что случится в будущем ("Микророманы", отдельное издание – 1991).
Уточним сказанное: особое внимание автор обращает на развитие действия, не делая акцента на биографии героя, на которой обычно выстраивается конструкция рассказа. В то же время отсутствует эпизация действия, что свойственно "большому роману". Поэтому и получилась форма, в которой динамично, с большим количеством подробностей передана атмосфера, предшествовавшая эмиграции автора.
Нередко процесс создания текста имитируется на глазах у читателя. Ряд авторов выстраивают свое повествование из серии отдельных рассказов. Собранные вместе, в единый цикл, они фактически и представляют собой "микророман", который можно прочитать и как серию отдельных рассказов, например "Сквозная линия" или "Люди нашего царя" Л. Улицкой. Вряд ли речь идет о совершенно оригинальной форме, появившейся именно в 90-е годы. Возникли также новые формы, связанные с эстетическими поисками авторов, о чем свидетельствует их жанровая идентификация в подзаголовках – романы-комментарии, романы-фрагменты. Некоторая эскизность свойственна и эпической форме, не случайно после публикации писатели добавляют отдельные главы в виде приложений ("Степные боги" (2008) А. Геласимова, "Похороните меня за плинтусом" П. Санаева).
Встречаются стихотворные отрывки внутри прозаических текстов и как самостоятельное целое, и как дополнение сюжетной линии (тексты В. Аксенова).
Следует выделить такую значимую для десятилетия разновидность прозы, как эссе, традиционно рассчитанную на прямой разговор с читателем и отражающую стремление авторов к самовыражению. Введение в публицистический текст разнообразных художественных приемов позволило говорить о переосмыслении известной формы, сочетающей в себе сегодня элементы путешествия, культурологического очерка, лирической повести.
Форма эссе присутствует в творчестве практически каждого крупного писателя. Эссе посвящаются самым разным темам, но можно найти и общие по проблематике: скажем, ряд эссе Д. Рубиной и Т. Толстой рассказывают о жизни русской эмиграции. Иногда форма эссе становится одной из составляющих в более объемном тексте (такова трансформация эссе в рассказы и затем в романную форму в прозе Д. Рубиной). Смешанную форму воспоминаний, эссе и публицистики представляет В. Войнович в "Портрете на фоне мифа" (2001).
Таким образом, поиск новой формы шел по нескольким направлениям: обновлялись уже традиционные жанры; расширялся процесс синтеза, когда использовались приемы, характерные для музыки, живописи (многоголосие, полифонизм, графичность изображения, цветовые приемы описания, пейзажность, коллаж.
Получается, что автор создает жанровую форму внутри конкретного произведения, организуемую, правда, в большинстве случаев по традиционным признакам. Некоторые из них приобретают особое значение – название, авторская речь, образ читателя, архитектоника текста, супертекстовые элементы. Они доминируют, несут в себе символическое значение, отражают авторскую идею. Повышенное внимание к образующим структуру элементам можно также считать особенностью десятилетия.
В подобной ситуации традиционная классификация литературы по родам и видам в ряде случаев не отражает существующей картины. Интенсивное развитие формы привело к тому, что отдельные образования – повесть о детстве, литературный портрет, мемуарно-биографический роман – стали организовываться по законам межжанрового образования внутри метажанра воспоминаний.
Другим метажанровым образованием становится метапроза, роман о писателе, обеспечивающий, по мнению М. Абашевой, максимально полную возможность выражения авторского сознания и обладающий рядом признаков. В нем доминирует тема творчества, автор проявляет себя через текстового двойника, допускает зеркальность повествования, использует разнообразные переходные формы. Среди композиционных особенностей распространены "текст в тексте" и текстовые комментарии. Процесс создания произведения осуществляется как бы одновременно с чтением текста, что создает атмосферу творческой игры.